a Moscu, a moscu или comandante Antonio "Che" Honte
Утро для нас наступила чертовски рано, что является несомненным достоинством всех поездок. Их организаторы руководствуются принципом "Кто ранг встает, тому бог дает". Собственно, не могу с этим спорить, вот только бог занялся изучением английской фразеологии, посему лично нам досталось вот это 
.
Естественно, мы были невыспавшиеся, порой злые, и нам хотелось не то, чтобы заморить червячка, но просто и неизысканно крови.
Свое путешествие мы начали методологически, я бы даже сказал прагмалингвистически правильно - поскольку доверие к печатному тексту у филологов в силу профессиональных особенностей упало до нельзя, и слова «оправление в 8:30» они вполне резонно трактуют как "Приходите в 9:00; мы вовсе не хотим, чтобы вы не выспались", автобус-таки отчалил без четверти, поэтому самые ярые толкователи мессаджей совершили небольшую, но, надеюсь, поучительную пробежку за автобусом, совсем в стиле Звиади. Я, собственно, благодушия шофера не разделял и искреннее хотел посмотреть, как долго они смогут бежать вслед за нами, но он все-таки остановился. О самой поездке говорить особо нечего, поскольку она была вполне стандартна - километры шоссе, терабайты информации из динамиков и удушающий запах сыра.
Но вот мы почти на месте. Перед осмотром усадьбы Мелихово нам предложили посетить...и вовсе даже святой источник. С этого места начинается ад для любого старшего по студентам. Нет, попытки креститься на кормушку на птиц я даже не пресекал, филолог должен быть орнитоманом, "Чайка" там, "Буревестник", опять же. "Утки" какие-то были, помню из курса зарубежкиНо отвель такая любовь к воде? Тем паче гипотетически святой. В универе все ходят с колой, а тут, с жуткими криками "БонАква Святой источник" все ломанули вниз по лестнице, попутно выливая воду из одного святого источника, чтобы налить туда воду из другого источника. Те, кто не хотел испить водицы из копытца, занялись любимым делом - разбреданием по территории и фотографированием друг друга с камушками, деревьями, часовенками, черепочками, саркофагиками, тьфу, не туда занесло. Я, собственно, тоже.
С некоторым трудом загнав студиозусов обратно в автобус, и убедившись в приблизительном сходстве количества голов приехавших и уезжающих, мы поехали к Антону нашему Палычу.
Мелихово произвело неизгладимое впечатление. Для начала нас встретила надпись»к лошадям не подходить». При этом, не надеясь на знакомство филологов с азбукой, написавшие убрали всех лошадей. После этого к нам присоединили экзальтированную девицу, любящую Чехова безмолвно, безнадежно, то робостью, то ревностью томимую. Поэтому в ходе экскурсии образ писателя вырисовывался возвышенный до полупрозрачности. Собственно, к концу оставалось упомянуть о признании маленького Чехова в разколошмачивании чашки и сотворении им чернильниц из хлеба и молока. А уж в шалаше-то он жил наверняка. Историческую несправедливость к грешкам и недостаткам Антонпалыча придется восполнять мне. За сим приступим.
1)
Это - любимая скамья Чехова, за которой сиживал, бывало, великий русский писатель с друзьями, размовлял о жизни, пивал спирт медицинский. Долго сиживал, часто пивал. Именно этой скамье, этому столу, неумением ключицы разбавлять да жаркому солнцу все школьники России обязаны появлением все любимых "Чайки" и "Вишневого сада", произведений насколько талантливо написанных, настолько интересных сюжетом, картинками и диалогами. Скамейку обновляют, красят лаком, но спирт не предлагают - заботятся о следующих поколениях школьников. Желающих посидеть на месте великого места великого писателя не нашлось, поскольку недавно шел дождь, и все побоялись застудить нижние полушария мозга (с).
2)
Известно, что помимо написания рассказов, Чехов не чурался медицины. Собственно, в его усадьбе и стоит этому доказательство. Необходимость частной амбулатории объяснить легко. Во-первых, это неиссякаемый запас писательского вдохновения медицинского спирта (см. выше). Во-вторых, город был далеко, дороги плохими, и ездить за тридевять верст ловить белочку Чехову было не с руки. Зато вот крестьяне приходили сами, подивиться на барина-затейника, пользующего всех от холеры кружкой Эсмарха.
3)
На этой фотке мы видим любимый ректальный градусник Антона свет Палыча, одна из причин его огромной популярности среди крестьян и соседей-помещиков. "Вон, опять дермометр понес", кричали батраки и спешили спрятаться подальше от пытливого противоестествознателя. Зная это, в гости приезжать решались только самые быстрые и самые сильные, типа Гиляровского
4)
Как известно, одним из любимых писателей Чехова был Толстой. Но после того, как Лев Николаич поставил Антон Палыча на ступень мастрества ниже Вильяма Джоновича, Антон Палыч обиделся и купил скульптуру Карла Гиршелевича. Науке неизвестно, служила ли она прессом для бумаг или объектом поклонения, как и того, узнал ли Граф о демарше Дохтура и как об этом прореагировал. А стутуй остался.
5) Напоследок нам все же повезло, и мы сняли чайку. Вот она.
Пуристам же отвечу, что для воробья дизес фогель крупноват, а черное оно исключительно в силу плохой погоды, так как аккумулирует солнечный свет. И вообще, не водятся там другие чайки, не водятся. Последнюю убил друг Чехова и подарил сестре Чехова. А она отдала повару Чехова.
В заключение осмотра достопримечательностей имели счастье наблюдать охоту голодных филологинь за кошкой. Никогда не мог понять, почему всех так радуют животные на выезде. У меня по биологии и математике в школе были твердые тройки, но даже я могу сказать, что количество лап, голов и хвостов совпадает (+-1), да и внешне кошка обыкновенная московская не отличается от кошки редкой загородной. Но в любом случае все с одинаковой охотой фотографируются с фауной Дального Подмосковья.
После Мелехова была поездка в Музей кого-то (об этом вскоре у forever_noturs), осмотр сладостных могилок в церкви города Чехов (методом аналогий было выяснено, что раз в Чехове похоронены Пушкины, то Чеховы, надо полагать, в городе Александр Сергеевич). Могилки, надо сказать, сладостные -
Затем обед. Придется подробнее, потому что такого количества постных мин я не видел давно. В том плане, что мы все, блин, постимся ж. С вожделением смотрим на куриный супчик, говяжий гуляш, а в глазах такое просветление, что так бы и загрызли. При этом шапошное знакомство с канонами не позволяет причислить себя к путешествующим. Поэтому лично я был сыт, потому что на время Постов во мне просыпается потомок Темуджина, на Рамадан я картавлю, а на Йом Кипур меня тянет прильнуть к березкам и материться на закат.
Наконец, мы все едем домой. Как нам и обещали, пробка началась на Серпуховке (там какое-то другое направлении, вообще-то, но я забыл), но круче всего было уже на подъезде к Юго-Западной, где автобус удачно загородил собой 3 полосы, встав поперек них и, кажется, сломав заднюю ось.
.
Естественно, мы были невыспавшиеся, порой злые, и нам хотелось не то, чтобы заморить червячка, но просто и неизысканно крови.
Свое путешествие мы начали методологически, я бы даже сказал прагмалингвистически правильно - поскольку доверие к печатному тексту у филологов в силу профессиональных особенностей упало до нельзя, и слова «оправление в 8:30» они вполне резонно трактуют как "Приходите в 9:00; мы вовсе не хотим, чтобы вы не выспались", автобус-таки отчалил без четверти, поэтому самые ярые толкователи мессаджей совершили небольшую, но, надеюсь, поучительную пробежку за автобусом, совсем в стиле Звиади. Я, собственно, благодушия шофера не разделял и искреннее хотел посмотреть, как долго они смогут бежать вслед за нами, но он все-таки остановился. О самой поездке говорить особо нечего, поскольку она была вполне стандартна - километры шоссе, терабайты информации из динамиков и удушающий запах сыра.
Но вот мы почти на месте. Перед осмотром усадьбы Мелихово нам предложили посетить...и вовсе даже святой источник. С этого места начинается ад для любого старшего по студентам. Нет, попытки креститься на кормушку на птиц я даже не пресекал, филолог должен быть орнитоманом, "Чайка" там, "Буревестник", опять же. "Утки" какие-то были, помню из курса зарубежкиНо отвель такая любовь к воде? Тем паче гипотетически святой. В универе все ходят с колой, а тут, с жуткими криками "БонАква Святой источник" все ломанули вниз по лестнице, попутно выливая воду из одного святого источника, чтобы налить туда воду из другого источника. Те, кто не хотел испить водицы из копытца, занялись любимым делом - разбреданием по территории и фотографированием друг друга с камушками, деревьями, часовенками, черепочками, саркофагиками, тьфу, не туда занесло. Я, собственно, тоже.
С некоторым трудом загнав студиозусов обратно в автобус, и убедившись в приблизительном сходстве количества голов приехавших и уезжающих, мы поехали к Антону нашему Палычу.
Мелихово произвело неизгладимое впечатление. Для начала нас встретила надпись»к лошадям не подходить». При этом, не надеясь на знакомство филологов с азбукой, написавшие убрали всех лошадей. После этого к нам присоединили экзальтированную девицу, любящую Чехова безмолвно, безнадежно, то робостью, то ревностью томимую. Поэтому в ходе экскурсии образ писателя вырисовывался возвышенный до полупрозрачности. Собственно, к концу оставалось упомянуть о признании маленького Чехова в разколошмачивании чашки и сотворении им чернильниц из хлеба и молока. А уж в шалаше-то он жил наверняка. Историческую несправедливость к грешкам и недостаткам Антонпалыча придется восполнять мне. За сим приступим.
1)
Это - любимая скамья Чехова, за которой сиживал, бывало, великий русский писатель с друзьями, размовлял о жизни, пивал спирт медицинский. Долго сиживал, часто пивал. Именно этой скамье, этому столу, неумением ключицы разбавлять да жаркому солнцу все школьники России обязаны появлением все любимых "Чайки" и "Вишневого сада", произведений насколько талантливо написанных, настолько интересных сюжетом, картинками и диалогами. Скамейку обновляют, красят лаком, но спирт не предлагают - заботятся о следующих поколениях школьников. Желающих посидеть на месте великого места великого писателя не нашлось, поскольку недавно шел дождь, и все побоялись застудить нижние полушария мозга (с).
2)
Известно, что помимо написания рассказов, Чехов не чурался медицины. Собственно, в его усадьбе и стоит этому доказательство. Необходимость частной амбулатории объяснить легко. Во-первых, это неиссякаемый запас писательского вдохновения медицинского спирта (см. выше). Во-вторых, город был далеко, дороги плохими, и ездить за тридевять верст ловить белочку Чехову было не с руки. Зато вот крестьяне приходили сами, подивиться на барина-затейника, пользующего всех от холеры кружкой Эсмарха.
3)
На этой фотке мы видим любимый ректальный градусник Антона свет Палыча, одна из причин его огромной популярности среди крестьян и соседей-помещиков. "Вон, опять дермометр понес", кричали батраки и спешили спрятаться подальше от пытливого противоестествознателя. Зная это, в гости приезжать решались только самые быстрые и самые сильные, типа Гиляровского
4)
Как известно, одним из любимых писателей Чехова был Толстой. Но после того, как Лев Николаич поставил Антон Палыча на ступень мастрества ниже Вильяма Джоновича, Антон Палыч обиделся и купил скульптуру Карла Гиршелевича. Науке неизвестно, служила ли она прессом для бумаг или объектом поклонения, как и того, узнал ли Граф о демарше Дохтура и как об этом прореагировал. А стутуй остался.
5) Напоследок нам все же повезло, и мы сняли чайку. Вот она.
Пуристам же отвечу, что для воробья дизес фогель крупноват, а черное оно исключительно в силу плохой погоды, так как аккумулирует солнечный свет. И вообще, не водятся там другие чайки, не водятся. Последнюю убил друг Чехова и подарил сестре Чехова. А она отдала повару Чехова.
В заключение осмотра достопримечательностей имели счастье наблюдать охоту голодных филологинь за кошкой. Никогда не мог понять, почему всех так радуют животные на выезде. У меня по биологии и математике в школе были твердые тройки, но даже я могу сказать, что количество лап, голов и хвостов совпадает (+-1), да и внешне кошка обыкновенная московская не отличается от кошки редкой загородной. Но в любом случае все с одинаковой охотой фотографируются с фауной Дального Подмосковья.
После Мелехова была поездка в Музей кого-то (об этом вскоре у forever_noturs), осмотр сладостных могилок в церкви города Чехов (методом аналогий было выяснено, что раз в Чехове похоронены Пушкины, то Чеховы, надо полагать, в городе Александр Сергеевич). Могилки, надо сказать, сладостные -
Затем обед. Придется подробнее, потому что такого количества постных мин я не видел давно. В том плане, что мы все, блин, постимся ж. С вожделением смотрим на куриный супчик, говяжий гуляш, а в глазах такое просветление, что так бы и загрызли. При этом шапошное знакомство с канонами не позволяет причислить себя к путешествующим. Поэтому лично я был сыт, потому что на время Постов во мне просыпается потомок Темуджина, на Рамадан я картавлю, а на Йом Кипур меня тянет прильнуть к березкам и материться на закат.
Наконец, мы все едем домой. Как нам и обещали, пробка началась на Серпуховке (там какое-то другое направлении, вообще-то, но я забыл), но круче всего было уже на подъезде к Юго-Западной, где автобус удачно загородил собой 3 полосы, встав поперек них и, кажется, сломав заднюю ось.