Свидание
Мой мистический муж изменил облик согласно внутренней мелодии, которая во мне звучит. Когда он отбивал меня у Уфы, это был бледный готический рыцарь с темными волосами. Теперь это юноша-северянин с явно голландскими чертами лица. У него длинные снежно-белые волосы, завязанные сзади в хвост темным шнурком, у него светлая кожа и сизо-бледно-серо-голубые, цвета петербургского неба, глаза. У него тонкие губы, тонкие черты лица, четко и красиво очерченный, но строгий профиль человека красивого, но сурового, гордого и властного, благородного дворянина-мореплавателя.
Он склонялся над какими-то картами с карандашом в руке, когда я вошла. Маленькая башенка Троицкого моста и другие символы города - мельком, на карте...
- Что-то ты зачастила в Москву, Гвен, - сказал Санкт-Петербург, поворачиваясь ко мне своим красивым скандинавским лицом. - Мне это не нравится.
Я развела руками.
- А там снег. А у тебя только дождь. К Рождеству порадовал снегом - спасибо. А чего стаяло-то все? Билет уже куплен, все новогодние каникулы я - в Москве.
- Забыла, кто кинул кольцо в Неву летом 2009го? Кто обещал мне вечную верность??
- Ну, любимый, я же тебя не бросаю. И никуда никогда от тебя не уеду. Ты же знаешь... Я так только, на каникулы...
Он закусил тонкие губы.
- А что ты любишь?..
- На Малой Лубянке снежная вьюга была... Ветер... Весело, радостно, больно...
Петербург склонился над своими картами. В тяжелых тройных серебренных подсвечниках горели белые свечи, и в их сиянии его белоснежные волосы казались особенно прекрасными.
- Я тебе сделаю больно, - поджав губы, пообещал Питер. - Раз ты так это любишь...
...Вчера возвращалась от Гиллуин поздно вечером. Поднялся ураганный ветер. Навстречу мне полетел металлический лист; он летел низко над землей и ударил по ногам, по руке. На руке теперь огромная шишка и синяк.
Бушует Питер, сердится Питер. Штормит Нева огромными волнами, падают деревья, Фонтанка выходит из берегов. А у меня на руке - знак его власти надо мной.
Да не сбегу я от тебя, любимый. Ясно же, как дважды два, я тебе обещала верность - я верна и буду верна. Если я сказала кому-то "Я твоя" - я отвечаю за свои слова.
И совсем уже тихо, покорно и кротко я шепчу на пределе нежности: "Мельда... Кариад... Брат мой любимый, жених мой вечный... Слаще вин Эльфийской Страны, слаще снов в утро выходного дня - твои холодные властные поцелуи, твое морское, речное, влажное дыхание, твои мраморные объятия, биение твоего благородного сердца, могучего сердца..." Никакие несчастья не страшны, если я с тобой, а ты со мной. Отступят невзгоды, потому что я предназначена и предначертана тебе. Я с улыбкой смотрю, как играют зарницы в снежно-серо-голубых любимых глазах.
Он склонялся над какими-то картами с карандашом в руке, когда я вошла. Маленькая башенка Троицкого моста и другие символы города - мельком, на карте...
- Что-то ты зачастила в Москву, Гвен, - сказал Санкт-Петербург, поворачиваясь ко мне своим красивым скандинавским лицом. - Мне это не нравится.
Я развела руками.
- А там снег. А у тебя только дождь. К Рождеству порадовал снегом - спасибо. А чего стаяло-то все? Билет уже куплен, все новогодние каникулы я - в Москве.
- Забыла, кто кинул кольцо в Неву летом 2009го? Кто обещал мне вечную верность??
- Ну, любимый, я же тебя не бросаю. И никуда никогда от тебя не уеду. Ты же знаешь... Я так только, на каникулы...
Он закусил тонкие губы.
- А что ты любишь?..
- На Малой Лубянке снежная вьюга была... Ветер... Весело, радостно, больно...
Петербург склонился над своими картами. В тяжелых тройных серебренных подсвечниках горели белые свечи, и в их сиянии его белоснежные волосы казались особенно прекрасными.
- Я тебе сделаю больно, - поджав губы, пообещал Питер. - Раз ты так это любишь...
...Вчера возвращалась от Гиллуин поздно вечером. Поднялся ураганный ветер. Навстречу мне полетел металлический лист; он летел низко над землей и ударил по ногам, по руке. На руке теперь огромная шишка и синяк.
Бушует Питер, сердится Питер. Штормит Нева огромными волнами, падают деревья, Фонтанка выходит из берегов. А у меня на руке - знак его власти надо мной.
Да не сбегу я от тебя, любимый. Ясно же, как дважды два, я тебе обещала верность - я верна и буду верна. Если я сказала кому-то "Я твоя" - я отвечаю за свои слова.
И совсем уже тихо, покорно и кротко я шепчу на пределе нежности: "Мельда... Кариад... Брат мой любимый, жених мой вечный... Слаще вин Эльфийской Страны, слаще снов в утро выходного дня - твои холодные властные поцелуи, твое морское, речное, влажное дыхание, твои мраморные объятия, биение твоего благородного сердца, могучего сердца..." Никакие несчастья не страшны, если я с тобой, а ты со мной. Отступят невзгоды, потому что я предназначена и предначертана тебе. Я с улыбкой смотрю, как играют зарницы в снежно-серо-голубых любимых глазах.