ТЬМА (часть 2)
Оригинал взят у haile_rastafari в ТЬМА (часть 2)
Часть 1: http://haile-rastafari.livejournal.com/122724.html
В начале первого десятилетия XIII века катары юга Франции начинают открытую атаку против Христианства на своей территории. Церковные земли и имущество начинают отбирать, а священников просто убивать. Причём, убивают их путём удушения, что сами "совершенные" лицемерно называли "гуманной смертью без пролития крови". Я подозреваю, что когда, примерно десять лет спустя, только что созданная святая инквизиция начнёт разворачивать свою деятельность уже против самих катаров, то аналогичную фразу о "смерти без пролития крови" она будет использовать где-то даже в качестве иронии. Что же до отъёма имущества, то к этому всё шло уже очень давно. Ведь "совершенные" проповедовали не только и не столько простым крестьянам. Прежде всего их агитация разворачивалась под сводами феодальных замков. И там катары в первую очередь говорили не о "светлых душах", а о том, что собственность Римской церкви феодалы, принявшие их учение, вполне могут перераспределить в свою пользу. У них были свои слова для каждого слоя общества. Включая высший. А подрыв христианской Церкви был для них первостепенной задачей. И вот, в начале XIII века, удар решает нанести крупнейший феодал-альбигоец - граф Раймон Тулузский. Его тут же поддерживает второй катарский властитель - Раймунд Рожер Транкавель. Владыка Альби, Каркассона и Безье. Против христиан разворачиваются широкомасштабные гонения, невиданные ими уже много веков - со времён Римской Империи. На территории, охваченной ересью, начинается самый настоящий "крестопад" - катары ведь яростно отрицали христианский крест. Вместо него у них был свой собственный крест - равносторонний. Но означал он другое. Совсем другое.
В этой ситуации папа Иннокентий III предпринимает последнюю попытку решить дело миром. В 1207 году он посылает в земли катаров своих легатов, которые требуют от Раймона Тулузского прекратить гонения и вернуть Римской церкви всё её имущество. Папский легат, отец Пьер де Кастельно, провозглашает графу анафему, после чего тот клянётся прекратить покровительство катарам и выполнить все требования Святого Престола. Но слова своего он, естественно, не держит. Тогда, в январе 1208 года апостольский легат Пьер де Кастельно прибывает в Тулузу. Он снова требует от графа выполнения обязательств, но получает грубый отказ. Возмущённый папский посол покидает двор и отбывает обратно в Рим. Но люди Раймона Тулузского настигают его в местечке Сен-Жилле и зверски убивают. Это вероломное убийство и становится casus belli. После него никаких разговоров с катарами больше не ведётся.
Узнав о произошедшем, папа Иннокентий III отлучает Раймона Тулузского от Церкви, а его подданных - от клятвы верности. Он накладывает на его владения интердикт, предлагая занять их первому, кто придёт. Одновременно с этим он объявляет Крестовый Поход против катаров, провозглашая их "хуже сарацинов". На практике это означает отзыв крестоносцев из Святой Земли. Потому, что пока они воевали там, куда худшее зло объявилось у них в тылу. Война была объявлена.
К началу 1209 года в Бургундии собирается колоссальная армия: 20 тысяч конных рыцарей и до 100 тысяч пеших воинов. Цифра по тем временам просто запредельная. Против катаров объединяется вся Западная Европа. Возглавляет войско Симон де Монфор, граф Лестерский - маршал крестоносцев, человек с безупречной репутацией, которого при жизни называли эталоном рыцаря. В костяк войска, помимо прочих, входят прованские, лангедокские и гасконские рыцари, отказавшиеся принять ересь и ненавидящие манихеев слепо - практически все они пострадали от альбигойцев. К Крестовому Походу присоединяются герцог Бургундский, графы Невера, Оксерра, Сен-Поля, Фореца и Женевы, сеньоры германских земель. Толпами идут добровольцы из числа простолюдинов. Армия едва успевает доформировываться - желающие принять крест выстраиваются в очередь.
Когда войско крестоносцев двинулось на юг, заподозривший неладное Раймон Тулузский обратился к папе Иннокентию с покаянной просьбой, сопровождаемой новыми клятвами. Папа принял его покаяние, но заставил пройти унизительный обряд кающегося грешника. И Раймон Тулузский его принимает. Причём, сделать его это заставляют в Сен-Жилле - на месте убийства Пьера де Кастельно. Но тулузский граф Раймон был истинным катаром - он ещё ни раз нарушит клятву.
А Раймунд Рожер Транкавель принимать требования папы отказался. Он попытался договориться с Симоном де Монфором. И, после того, как тот категорически отказался даже разговаривать с ним, принялся собирать армию. Но безуспешно. В мае 1209 года войско крестоносцев подступило к Безье. Именно там, под стенами этой крепости, и прозвучала известная фраза легата Арнольда Амальрика: "Убивайте их всех - Господь на Небе узнает своих".
И эта фраза стала девизом той войны. Знаете, у меня нет желания оправдывать крестоносцев. Они были жестоки - это правда. Но правда и то, что Альбигойская война велась обеими сторонами с запредельной яростью и свирепостью. Которая была за гранью даже для Средневековья. И маховик ненависти раскрутился не сразу. Но быстро.
Безье было вырезано до последнего человека. По разным оценкам, там погибло от 7 до 20 тысяч катаров. Видя это, многие катарские твердыни и города сдались без боя. И здесь крестоносцы столкнулись с главным - тем, к чему они были не готовы. Катары очень легко каялись. Ведь не отрекаться от веры было положено только "совершенным". Все остальные могли для вида притворяться кем угодно, но как только католики отворачивались - наносили удар. "Принимая клятву - делайся клятвопреступником". И воины армии Симона де Монфора увидели, как этот манихейский принцип выглядит в реальности. Были случаи, когда сказавшиеся местными христианами катары присоединялись к армии крестоносцев, вместе с ними ели, пили и молились, а потом ночью вырезали целые полевые лагеря. Простые же альбигойцы, покаявшись, брались за старое, едва лишь отойдя на пару миль. А по тем временам ведь это было просто немыслимо. И лозунг Арнольда Амальрика очень быстро, что называется, "овладел массами". Но это было чуть позже. А пока, 1 августа 1209 года, крестоносцы подступили к одному из главных европейских оплотов ереси - городу Каркассону.
Продвижение их армии было настолько стремительным, что катары не успели подготовиться к осаде и за крепостными стенами ощущался серьёзный дефицит питьевой воды и продовольствия. Раймунд Рожер Транкавель попытался привлечь в качестве союзника своего родственника - арагонского короля Педро II. Но тот ввязываться в конфликт пока не захотел и выступил посредником в переговорах. В результате уже 15 августа Каркассон капитулировал. Вопреки многим современным утверждениям, никакой "варварской резни" там не было. Его население не вырезали, а изгнали, запретив брать с собой имущество. Сам Раймунд Рожер был схвачен и брошен в тюрьму, где, спустя несколько месяцев, умер. По официальной версии - от дизентерии. По неофициальной - он был убит. Скорее всего, уморён голодом - крестоносцы опробовали на нём самом один из способов "эндуры". Папе Иннокентию III это, кстати, совершенно не понравилось, и через несколько лет он даже подверг Симона де Монфора церковному суду. Который, впрочем, был к нему вполне благосклонен.
Далее очень быстро пали равнинные оплоты катаров: Альби, Кастр, Фанже, Лиму, Ломбер и Монреаль. И в этом не было ничего удивительного: отсидеться за крепостными стенами у катаров не вышло. Вернувшиеся со Святой Земли крестоносцы привезли с собой шедевр тогдашней военной инженерии - огромные осадные катапульты, метавшие не менее огромные каменные ядра. Просто чтоб вы поняли: артиллерийский рассчёт каждой из них доходил до 100 человек. Можете себе представить, что это были за монстры. И во что они превращали крепостные стены.
Но, вскоре после этого война забуксует. Отчасти из-за предательства всё-того же Раймона Тулузского, который даже ухитрился принять крест, но, как только это стало возможным, снова предал и дезертировал, уведя своё войско в Тулузу. Потом выяснится, что даже тогда, когда он был в армии крестоносцев, в его свите всегда находилось несколько переодетых "совершенных", чтобы он всегда мог своевременно принять "consolamentum". Впрочем, хорошим это для него это, всё же, не закончится.
А дальше была кровавая бойня, продлившаяся ещё 45 лет. Превратившая огромные территории в безлюдное, дымящееся кладбище. Уровень жестокости в ней зашкалил за все известные человечеству пределы. Был Симон де Монфор, в итоге отдавший приказ: "Не кающихся сжигать, кающихся вешать" (с). Что само по себе уже о многом говорит: ведь до этого он наоборот прославился тем, что не желал сжигать города и вырезать их население, за что и снискал свою рыцарскую славу. И за такой сменой взглядов, как минимум, что-то стояло. Потом он погибнет в бою под стенами осаждённой Тулузы. Но это будет ещё не скоро - в 1218 году.
А ещё будет создание в 1215 году особого церковного суда для расследования деятельности катаров, чуть позже названного "святой инквизицией". Которая будет к ним относительно лояльна и милосердна аж до 1233 года. Лишь спустя, без малого, двадцать лет после своего создания, она начнёт зачищать их всерьёз. И зачистит, в итоге, до скального основания. Но длиться это будет очень долго: зараза будет постоянно пускать метастазы, то там, то здесь снова прорываясь на свет Божий. Создавая самые настоящие террористические организации, убивая епископов и простых христиан. Когда уже будет казаться, что с Тьмой покончено, она снова будет выплёскиваться наружу, проносясь над землёй огненным вихрем и не оставляя за собой ничего, кроме пепла. Последнего "совершенного" сожгут аж в 1321 году. Через 113 лет после начала войны.
Последняя цитадель катаров во французских Пиренеях, замок Керибюс, падёт в августе 1255 года. Но осиновый кол в сердце альбигойской ереси будет вбит одиннадцатью годами раньше. За полвека своего владычества на тех землях катары возвели целую сеть высокогорных твердынь: замков-святилищ, в которых манихейские чернокнижники творили свои тёмные таинства. По разным оценкам, к моменту начала войны таких замков-алтарей насчитывалось до 144. Крестоносцы методично, терпеливо и непреклонно перемалывали их один за одним. И в конце мая 1243 года они, наконец, подступились к главному из них - Монсегюру. Это было центральное святилище катаров. Альбигойская Мекка. Сердце Тьмы.
Взять замок быстро не было ни малейшей возможности: он находился на абсолютно непреступном горном утёсе, был снабжён большими запасами продовольствия и системой сбора дождевой воды. Единственный путь к нему шёл по узким тропинкам очень крутого горного склона, простреливавшегося насквозь. И командовавший войском крестоносцев Хьюго де Арси начал долгую и изнурительную осаду. К тому моменту в крестном войске появилось уже нечто вроде института политкомиссаров. Необходимость этого тогда явно назрела. И важность миссии в Монсегюре была такой, что в качестве этого комиссара с войском де Арси пошёл не кто-нибудь, а приемник самого Арнольда Амальрика - апостольский легат Пьер Амель, архиепископ Нарбонна.
Засевшим в замке нескольким сотням еретиков, во главе с манихейским епископом Бертраном д'Ан Марти, удавалось огрызаться почти год. Всё закончилось тогда, когда ранним утром 2 марта 1244 года баскские горные стрелки ухитрились подняться по практически отвесной скале и захватить одно из удалённых укреплений Монсегюра. И вот туда, на маленькую горную площадку, они ухитрились втащить боевую катапульту. Одну из тех самых. Её каменные ядра начали раскалывать высокие стены замка-святилища как ореховую скорлупу. Они и по сей день лежат у разрушенных башен Монсегюра.
Утром 16 марта 1244 года катары сдались.
После этого, у подножья горы, на вершине которой стоит Монсегюр, было сожжено две с половиной сотни высших еретиков. В месте, которое с той поры и поныне называется "полем костров". Говорят, жар был такой, что одежда и волосы воспламенялись на самих крестоносцах. Но это была победа - "ересь катаров" сгинула в том костре. Всё что было дальше - было всего лишь агонией. Долгой, мучительной, кровавой - но агонией.
Тьма была сброшена обратно в Ад.
Такова история катаров.
Знаете, что мне думается после того, как я её вам рассказал? Нет более непредсказуемой вещи, чем прошлое. И если внимательно в него всмотреться, то можно запросто увидеть настоящее. А, быть может, и будущее тоже. Нет, оно не повторяется с точностью до деталей. Каждая эпоха имеет свои собственные неповторимые черты. Но как же похожа та, древняя гностическая тьма, на современную реальность.
И теперь, глядя на всё это нынешнее западное "цивилизованное" безумие, с ужасом понимаешь, что всё это уже было. И, по историческим меркам, не так уж и давно. Что все эти сторонники "однополых браков", "сэксуальных раскрепощений", эвтаназии, абортов, извращений всех видов и цветов, все эти борцы с "христианским мракобесием" - все они даже не подозревают, насколько стары их "прогрессивные идеи". И каким кромешным Адом они уже когда-то обернулись.
А ещё ты понимаешь, как целенаправленно плотно и методично было переиначено, извращено и оболгано то, что произошло тогда. И понимаешь, для чего это было сделано. Как обливались грязью и подвергались духовной и исторической профанации Крестовые Походы. Как постепенно и упорно создавался "мрачный имидж" всё той же инквизиции, которая, при взгляде на историю "ереси катаров", предстаёт в совершенно ином свете, нежели тот, к которому мы привыкли. Знаете, когда-то очень довно, почитав о великих инквизиторах, я поразился тому, кем они были. А ведь они являлись умнейшими и образованнейшими людьми своего времени: философами, учёными и даже поэтами. Так как же так случилось, что они пошли работать ТУДА? Посветили свою жизнь ЭТОМУ. Почему? Теперь я это понимаю. И я вижу, как самих катаров, в итоге, начали представлять совершенно невинными жертвами "агрессивного и злобного Христианства". Эдаким весёлым племенем трубадуров и сорвиголов, свободным обществом в океане чёрного средневекового невежества. "Безобидными идеалистами, призывавшими к духовной жизни и отказу от церковной роскоши и лицемерия" (с). Ну, что ж, я не вижу в этом ничего удивительного. Ведь если человечеству всё же удастся пережить нынешнее западное сумасшествие - лет через восемьсот обязательно найдётся кто-то, кто назовёт это всё "весёлым временем добрых людей" и "золотым веком прогресса".
Но до этого ещё очень далеко. А, пока что, нас с вами угораздило жить в самом эпицентре этого "золотого века".
А ведь сходство действительно поражает. Знаете, когда я уже писал этот текст, по новостям прошло сообщение о том, что т.н. "европейский суд по правам человека" запретил одним английским родителям пытаться спасти тяжело больного грудного ребёнка. Из соображений "гуманизма" и "прав человека". Хотя им предлагали бесплатно перевести его в клинику и, хотя бы, попробовать. Когда я это услышал, я вдруг вспомнил о тех самых детях, которых тысячами умерщвляли катары. Тоже из соображений того самого гуманизма. Очень специфического. ИХ гуманизма. Я сравнил этот случай с той давней историей и мне стало не по себе. Мягко говоря.
Неизбежно возникает один вопрос: ведь та эпоха действительно повторяется сейчас с точностью до деталей - так является ли это совпадением? Не знаю. Но могу сказать своё личное мнение: таких совпадений не бывает. А если и бывают, то я в них не верю. Почему так случилось? Пока что это ведомо одному Богу. А истинные причины могут быть как угодно неправдоподобны на первый взгляд. Взгляд человека, выросшего в современном, рациональном мире, переставшем верить в легенды и поверившем в то, что дьявол не существует. Ведь, если разобраться, то лучше всего гностические секты, подобные катарам, умеют одно - прятаться. И ждать. Иногда веками. До той поры, пока о них не забудут. Пока их имя не приобретёт ореол "детской страшилки перед сном". Или вовсе не сотрётся из коллективной памяти, став достоянием, разве что, историков в пыльных пиджаках и очках с толстыми стёклами. До той поры, когда им снова не выпадет шанс. И тогда кто знает, как широко они смогут развернуться? Но это всего лишь домыслы. И я не стану ничего утверждать.
Точно знаю я лишь одно: мир сложнее, чем кажется. И самое невероятное в нём может вдруг оказаться самым очевидным. Ты и оглянуться не успеешь, как вдруг окажется, что прошлое - вовсе не прошлое. Что древнее зло из старых забытых сказок - на самом деле не сказка. Оно живо, реально и целится в тебя из автомата с той стороны линии фронта.
Но если тогда оно было далеко (на другом конце Европы, что, по тем временам, было едва ли не другим концом мира), то сегодня оно уже даже не стоит возле наших дверей - оно в нашем доме. Потому, что т.н. "украина" - это тоже Россия. И "украинство" похоже на "ересь катаров", даже если просто провести поверхностное сравнение по очевидным признакам. Сектантская суть (нынешнее украинское пространство - такой же бурлящий конгломерат различных сект, объединённых общим тёмным началом). Агрессивный гедонизм (наблюдая со стороны за украинствующим обществом, просто поражаешься, до какой степени оно в него на самом деле погрузилось, в том числе и ментально). Антихристианская направленность (вся греко-католическая и "филаретовская" шелуха - всего лишь шелуха и сейчас это становится всё более очевидно). Откровенно гностическая система ценностей (абсолютное расчеловечивание народа Донбасса - это только единичный тому пример). Плюс полный набор современных "европейских ценностей", перечислять которые нет нужды, и которые зеркально отражают "ценности" той самой ереси конца "тёмных веков". И это только то, что ты видишь просто навскидку. Поверхность. Первый слой. А если копнуть глубже...
Главное ведь не это. Главное то, что внутри. А внутри всё гораздо хуже и гораздо страшнее. Было бы глупо утверждать, что этим "новым альбигойством" охвачена только территория нынешней "украины". Им охвачена вся Европа. Она давно превратилась в "большой Прованс и Лангедок". Я слышал мнение, что европейских цивилизаций, на самом деле, две - христианская (сделавшая Европу Европой) и гностическая, антихристианская. Так, которая вдруг снова начала главенствовать сейчас. Европейская антицивилизация. Точно такая же "цивилизация смерти", какой для Русского Мира является "украинство". И это тоже важный элемент сходства. Но сейчас речь о другом. Так сложилось, что "украинство" действительно движется в первых рядах этого процесса. И смешное желание "быть большими европейцами, чем сами европейцы", на самом деле, не смешное. Потому, что если большинство европейцев просто живёт, считаясь с наступившими изменениями, то у "украинцев" эти изменения произошли на экзистенциальном уровне. Они первые истинные "новые катары". Они первые приняли гностическое перерождение души всем своим естеством. И война обнажила это, как скальпель патологоанатома.
Вот почему сравнение "украинствующих" с альбигойцами такое точное. Сейчас они - это авангард, передний край точно такой же Тьмы, что когда-то уже заливала Европу. А может и тьма та же самая. Кто знает? Не смотря на пропасть во времени, другой язык и другую предысторию, они похожи до степени отражения в зеркале. Они бряцают современным оружием, носят современную одежду, говорят на современном языке. И в то же время источают почти неуловимый, но такой знакомый смрад того самого, древнего зла, которое было восемь веков назад вбито в землю южной Франции копытами армии крестоносцев. Выжжено ими. Вырублено их мечами.
И битва за Донбасс вдруг становится Крестовым Походом. В прямом смысле слова. В изначальном его значении. Не фигуральном. Не метафорой.
Ну, что ж... Если истории суждено повториться - то уж она повторится в полной мере.
Deus vult.
Так хочет Бог.
(с) Павел Раста (позывной "Шекспир").
Текст на ИА "Новороссия": https://www.novorosinform.org/opinions/2229
Часть 1: http://haile-rastafari.livejournal.com/122724.html
В начале первого десятилетия XIII века катары юга Франции начинают открытую атаку против Христианства на своей территории. Церковные земли и имущество начинают отбирать, а священников просто убивать. Причём, убивают их путём удушения, что сами "совершенные" лицемерно называли "гуманной смертью без пролития крови". Я подозреваю, что когда, примерно десять лет спустя, только что созданная святая инквизиция начнёт разворачивать свою деятельность уже против самих катаров, то аналогичную фразу о "смерти без пролития крови" она будет использовать где-то даже в качестве иронии. Что же до отъёма имущества, то к этому всё шло уже очень давно. Ведь "совершенные" проповедовали не только и не столько простым крестьянам. Прежде всего их агитация разворачивалась под сводами феодальных замков. И там катары в первую очередь говорили не о "светлых душах", а о том, что собственность Римской церкви феодалы, принявшие их учение, вполне могут перераспределить в свою пользу. У них были свои слова для каждого слоя общества. Включая высший. А подрыв христианской Церкви был для них первостепенной задачей. И вот, в начале XIII века, удар решает нанести крупнейший феодал-альбигоец - граф Раймон Тулузский. Его тут же поддерживает второй катарский властитель - Раймунд Рожер Транкавель. Владыка Альби, Каркассона и Безье. Против христиан разворачиваются широкомасштабные гонения, невиданные ими уже много веков - со времён Римской Империи. На территории, охваченной ересью, начинается самый настоящий "крестопад" - катары ведь яростно отрицали христианский крест. Вместо него у них был свой собственный крест - равносторонний. Но означал он другое. Совсем другое.
В этой ситуации папа Иннокентий III предпринимает последнюю попытку решить дело миром. В 1207 году он посылает в земли катаров своих легатов, которые требуют от Раймона Тулузского прекратить гонения и вернуть Римской церкви всё её имущество. Папский легат, отец Пьер де Кастельно, провозглашает графу анафему, после чего тот клянётся прекратить покровительство катарам и выполнить все требования Святого Престола. Но слова своего он, естественно, не держит. Тогда, в январе 1208 года апостольский легат Пьер де Кастельно прибывает в Тулузу. Он снова требует от графа выполнения обязательств, но получает грубый отказ. Возмущённый папский посол покидает двор и отбывает обратно в Рим. Но люди Раймона Тулузского настигают его в местечке Сен-Жилле и зверски убивают. Это вероломное убийство и становится casus belli. После него никаких разговоров с катарами больше не ведётся.
Узнав о произошедшем, папа Иннокентий III отлучает Раймона Тулузского от Церкви, а его подданных - от клятвы верности. Он накладывает на его владения интердикт, предлагая занять их первому, кто придёт. Одновременно с этим он объявляет Крестовый Поход против катаров, провозглашая их "хуже сарацинов". На практике это означает отзыв крестоносцев из Святой Земли. Потому, что пока они воевали там, куда худшее зло объявилось у них в тылу. Война была объявлена.
К началу 1209 года в Бургундии собирается колоссальная армия: 20 тысяч конных рыцарей и до 100 тысяч пеших воинов. Цифра по тем временам просто запредельная. Против катаров объединяется вся Западная Европа. Возглавляет войско Симон де Монфор, граф Лестерский - маршал крестоносцев, человек с безупречной репутацией, которого при жизни называли эталоном рыцаря. В костяк войска, помимо прочих, входят прованские, лангедокские и гасконские рыцари, отказавшиеся принять ересь и ненавидящие манихеев слепо - практически все они пострадали от альбигойцев. К Крестовому Походу присоединяются герцог Бургундский, графы Невера, Оксерра, Сен-Поля, Фореца и Женевы, сеньоры германских земель. Толпами идут добровольцы из числа простолюдинов. Армия едва успевает доформировываться - желающие принять крест выстраиваются в очередь.
Когда войско крестоносцев двинулось на юг, заподозривший неладное Раймон Тулузский обратился к папе Иннокентию с покаянной просьбой, сопровождаемой новыми клятвами. Папа принял его покаяние, но заставил пройти унизительный обряд кающегося грешника. И Раймон Тулузский его принимает. Причём, сделать его это заставляют в Сен-Жилле - на месте убийства Пьера де Кастельно. Но тулузский граф Раймон был истинным катаром - он ещё ни раз нарушит клятву.
А Раймунд Рожер Транкавель принимать требования папы отказался. Он попытался договориться с Симоном де Монфором. И, после того, как тот категорически отказался даже разговаривать с ним, принялся собирать армию. Но безуспешно. В мае 1209 года войско крестоносцев подступило к Безье. Именно там, под стенами этой крепости, и прозвучала известная фраза легата Арнольда Амальрика: "Убивайте их всех - Господь на Небе узнает своих".
И эта фраза стала девизом той войны. Знаете, у меня нет желания оправдывать крестоносцев. Они были жестоки - это правда. Но правда и то, что Альбигойская война велась обеими сторонами с запредельной яростью и свирепостью. Которая была за гранью даже для Средневековья. И маховик ненависти раскрутился не сразу. Но быстро.
Безье было вырезано до последнего человека. По разным оценкам, там погибло от 7 до 20 тысяч катаров. Видя это, многие катарские твердыни и города сдались без боя. И здесь крестоносцы столкнулись с главным - тем, к чему они были не готовы. Катары очень легко каялись. Ведь не отрекаться от веры было положено только "совершенным". Все остальные могли для вида притворяться кем угодно, но как только католики отворачивались - наносили удар. "Принимая клятву - делайся клятвопреступником". И воины армии Симона де Монфора увидели, как этот манихейский принцип выглядит в реальности. Были случаи, когда сказавшиеся местными христианами катары присоединялись к армии крестоносцев, вместе с ними ели, пили и молились, а потом ночью вырезали целые полевые лагеря. Простые же альбигойцы, покаявшись, брались за старое, едва лишь отойдя на пару миль. А по тем временам ведь это было просто немыслимо. И лозунг Арнольда Амальрика очень быстро, что называется, "овладел массами". Но это было чуть позже. А пока, 1 августа 1209 года, крестоносцы подступили к одному из главных европейских оплотов ереси - городу Каркассону.
Продвижение их армии было настолько стремительным, что катары не успели подготовиться к осаде и за крепостными стенами ощущался серьёзный дефицит питьевой воды и продовольствия. Раймунд Рожер Транкавель попытался привлечь в качестве союзника своего родственника - арагонского короля Педро II. Но тот ввязываться в конфликт пока не захотел и выступил посредником в переговорах. В результате уже 15 августа Каркассон капитулировал. Вопреки многим современным утверждениям, никакой "варварской резни" там не было. Его население не вырезали, а изгнали, запретив брать с собой имущество. Сам Раймунд Рожер был схвачен и брошен в тюрьму, где, спустя несколько месяцев, умер. По официальной версии - от дизентерии. По неофициальной - он был убит. Скорее всего, уморён голодом - крестоносцы опробовали на нём самом один из способов "эндуры". Папе Иннокентию III это, кстати, совершенно не понравилось, и через несколько лет он даже подверг Симона де Монфора церковному суду. Который, впрочем, был к нему вполне благосклонен.
Далее очень быстро пали равнинные оплоты катаров: Альби, Кастр, Фанже, Лиму, Ломбер и Монреаль. И в этом не было ничего удивительного: отсидеться за крепостными стенами у катаров не вышло. Вернувшиеся со Святой Земли крестоносцы привезли с собой шедевр тогдашней военной инженерии - огромные осадные катапульты, метавшие не менее огромные каменные ядра. Просто чтоб вы поняли: артиллерийский рассчёт каждой из них доходил до 100 человек. Можете себе представить, что это были за монстры. И во что они превращали крепостные стены.
Но, вскоре после этого война забуксует. Отчасти из-за предательства всё-того же Раймона Тулузского, который даже ухитрился принять крест, но, как только это стало возможным, снова предал и дезертировал, уведя своё войско в Тулузу. Потом выяснится, что даже тогда, когда он был в армии крестоносцев, в его свите всегда находилось несколько переодетых "совершенных", чтобы он всегда мог своевременно принять "consolamentum". Впрочем, хорошим это для него это, всё же, не закончится.
А дальше была кровавая бойня, продлившаяся ещё 45 лет. Превратившая огромные территории в безлюдное, дымящееся кладбище. Уровень жестокости в ней зашкалил за все известные человечеству пределы. Был Симон де Монфор, в итоге отдавший приказ: "Не кающихся сжигать, кающихся вешать" (с). Что само по себе уже о многом говорит: ведь до этого он наоборот прославился тем, что не желал сжигать города и вырезать их население, за что и снискал свою рыцарскую славу. И за такой сменой взглядов, как минимум, что-то стояло. Потом он погибнет в бою под стенами осаждённой Тулузы. Но это будет ещё не скоро - в 1218 году.
А ещё будет создание в 1215 году особого церковного суда для расследования деятельности катаров, чуть позже названного "святой инквизицией". Которая будет к ним относительно лояльна и милосердна аж до 1233 года. Лишь спустя, без малого, двадцать лет после своего создания, она начнёт зачищать их всерьёз. И зачистит, в итоге, до скального основания. Но длиться это будет очень долго: зараза будет постоянно пускать метастазы, то там, то здесь снова прорываясь на свет Божий. Создавая самые настоящие террористические организации, убивая епископов и простых христиан. Когда уже будет казаться, что с Тьмой покончено, она снова будет выплёскиваться наружу, проносясь над землёй огненным вихрем и не оставляя за собой ничего, кроме пепла. Последнего "совершенного" сожгут аж в 1321 году. Через 113 лет после начала войны.
Последняя цитадель катаров во французских Пиренеях, замок Керибюс, падёт в августе 1255 года. Но осиновый кол в сердце альбигойской ереси будет вбит одиннадцатью годами раньше. За полвека своего владычества на тех землях катары возвели целую сеть высокогорных твердынь: замков-святилищ, в которых манихейские чернокнижники творили свои тёмные таинства. По разным оценкам, к моменту начала войны таких замков-алтарей насчитывалось до 144. Крестоносцы методично, терпеливо и непреклонно перемалывали их один за одним. И в конце мая 1243 года они, наконец, подступились к главному из них - Монсегюру. Это было центральное святилище катаров. Альбигойская Мекка. Сердце Тьмы.
Взять замок быстро не было ни малейшей возможности: он находился на абсолютно непреступном горном утёсе, был снабжён большими запасами продовольствия и системой сбора дождевой воды. Единственный путь к нему шёл по узким тропинкам очень крутого горного склона, простреливавшегося насквозь. И командовавший войском крестоносцев Хьюго де Арси начал долгую и изнурительную осаду. К тому моменту в крестном войске появилось уже нечто вроде института политкомиссаров. Необходимость этого тогда явно назрела. И важность миссии в Монсегюре была такой, что в качестве этого комиссара с войском де Арси пошёл не кто-нибудь, а приемник самого Арнольда Амальрика - апостольский легат Пьер Амель, архиепископ Нарбонна.
Засевшим в замке нескольким сотням еретиков, во главе с манихейским епископом Бертраном д'Ан Марти, удавалось огрызаться почти год. Всё закончилось тогда, когда ранним утром 2 марта 1244 года баскские горные стрелки ухитрились подняться по практически отвесной скале и захватить одно из удалённых укреплений Монсегюра. И вот туда, на маленькую горную площадку, они ухитрились втащить боевую катапульту. Одну из тех самых. Её каменные ядра начали раскалывать высокие стены замка-святилища как ореховую скорлупу. Они и по сей день лежат у разрушенных башен Монсегюра.
Утром 16 марта 1244 года катары сдались.
После этого, у подножья горы, на вершине которой стоит Монсегюр, было сожжено две с половиной сотни высших еретиков. В месте, которое с той поры и поныне называется "полем костров". Говорят, жар был такой, что одежда и волосы воспламенялись на самих крестоносцах. Но это была победа - "ересь катаров" сгинула в том костре. Всё что было дальше - было всего лишь агонией. Долгой, мучительной, кровавой - но агонией.
Тьма была сброшена обратно в Ад.
Такова история катаров.
Знаете, что мне думается после того, как я её вам рассказал? Нет более непредсказуемой вещи, чем прошлое. И если внимательно в него всмотреться, то можно запросто увидеть настоящее. А, быть может, и будущее тоже. Нет, оно не повторяется с точностью до деталей. Каждая эпоха имеет свои собственные неповторимые черты. Но как же похожа та, древняя гностическая тьма, на современную реальность.
И теперь, глядя на всё это нынешнее западное "цивилизованное" безумие, с ужасом понимаешь, что всё это уже было. И, по историческим меркам, не так уж и давно. Что все эти сторонники "однополых браков", "сэксуальных раскрепощений", эвтаназии, абортов, извращений всех видов и цветов, все эти борцы с "христианским мракобесием" - все они даже не подозревают, насколько стары их "прогрессивные идеи". И каким кромешным Адом они уже когда-то обернулись.
А ещё ты понимаешь, как целенаправленно плотно и методично было переиначено, извращено и оболгано то, что произошло тогда. И понимаешь, для чего это было сделано. Как обливались грязью и подвергались духовной и исторической профанации Крестовые Походы. Как постепенно и упорно создавался "мрачный имидж" всё той же инквизиции, которая, при взгляде на историю "ереси катаров", предстаёт в совершенно ином свете, нежели тот, к которому мы привыкли. Знаете, когда-то очень довно, почитав о великих инквизиторах, я поразился тому, кем они были. А ведь они являлись умнейшими и образованнейшими людьми своего времени: философами, учёными и даже поэтами. Так как же так случилось, что они пошли работать ТУДА? Посветили свою жизнь ЭТОМУ. Почему? Теперь я это понимаю. И я вижу, как самих катаров, в итоге, начали представлять совершенно невинными жертвами "агрессивного и злобного Христианства". Эдаким весёлым племенем трубадуров и сорвиголов, свободным обществом в океане чёрного средневекового невежества. "Безобидными идеалистами, призывавшими к духовной жизни и отказу от церковной роскоши и лицемерия" (с). Ну, что ж, я не вижу в этом ничего удивительного. Ведь если человечеству всё же удастся пережить нынешнее западное сумасшествие - лет через восемьсот обязательно найдётся кто-то, кто назовёт это всё "весёлым временем добрых людей" и "золотым веком прогресса".
Но до этого ещё очень далеко. А, пока что, нас с вами угораздило жить в самом эпицентре этого "золотого века".
А ведь сходство действительно поражает. Знаете, когда я уже писал этот текст, по новостям прошло сообщение о том, что т.н. "европейский суд по правам человека" запретил одним английским родителям пытаться спасти тяжело больного грудного ребёнка. Из соображений "гуманизма" и "прав человека". Хотя им предлагали бесплатно перевести его в клинику и, хотя бы, попробовать. Когда я это услышал, я вдруг вспомнил о тех самых детях, которых тысячами умерщвляли катары. Тоже из соображений того самого гуманизма. Очень специфического. ИХ гуманизма. Я сравнил этот случай с той давней историей и мне стало не по себе. Мягко говоря.
Неизбежно возникает один вопрос: ведь та эпоха действительно повторяется сейчас с точностью до деталей - так является ли это совпадением? Не знаю. Но могу сказать своё личное мнение: таких совпадений не бывает. А если и бывают, то я в них не верю. Почему так случилось? Пока что это ведомо одному Богу. А истинные причины могут быть как угодно неправдоподобны на первый взгляд. Взгляд человека, выросшего в современном, рациональном мире, переставшем верить в легенды и поверившем в то, что дьявол не существует. Ведь, если разобраться, то лучше всего гностические секты, подобные катарам, умеют одно - прятаться. И ждать. Иногда веками. До той поры, пока о них не забудут. Пока их имя не приобретёт ореол "детской страшилки перед сном". Или вовсе не сотрётся из коллективной памяти, став достоянием, разве что, историков в пыльных пиджаках и очках с толстыми стёклами. До той поры, когда им снова не выпадет шанс. И тогда кто знает, как широко они смогут развернуться? Но это всего лишь домыслы. И я не стану ничего утверждать.
Точно знаю я лишь одно: мир сложнее, чем кажется. И самое невероятное в нём может вдруг оказаться самым очевидным. Ты и оглянуться не успеешь, как вдруг окажется, что прошлое - вовсе не прошлое. Что древнее зло из старых забытых сказок - на самом деле не сказка. Оно живо, реально и целится в тебя из автомата с той стороны линии фронта.
Но если тогда оно было далеко (на другом конце Европы, что, по тем временам, было едва ли не другим концом мира), то сегодня оно уже даже не стоит возле наших дверей - оно в нашем доме. Потому, что т.н. "украина" - это тоже Россия. И "украинство" похоже на "ересь катаров", даже если просто провести поверхностное сравнение по очевидным признакам. Сектантская суть (нынешнее украинское пространство - такой же бурлящий конгломерат различных сект, объединённых общим тёмным началом). Агрессивный гедонизм (наблюдая со стороны за украинствующим обществом, просто поражаешься, до какой степени оно в него на самом деле погрузилось, в том числе и ментально). Антихристианская направленность (вся греко-католическая и "филаретовская" шелуха - всего лишь шелуха и сейчас это становится всё более очевидно). Откровенно гностическая система ценностей (абсолютное расчеловечивание народа Донбасса - это только единичный тому пример). Плюс полный набор современных "европейских ценностей", перечислять которые нет нужды, и которые зеркально отражают "ценности" той самой ереси конца "тёмных веков". И это только то, что ты видишь просто навскидку. Поверхность. Первый слой. А если копнуть глубже...
Главное ведь не это. Главное то, что внутри. А внутри всё гораздо хуже и гораздо страшнее. Было бы глупо утверждать, что этим "новым альбигойством" охвачена только территория нынешней "украины". Им охвачена вся Европа. Она давно превратилась в "большой Прованс и Лангедок". Я слышал мнение, что европейских цивилизаций, на самом деле, две - христианская (сделавшая Европу Европой) и гностическая, антихристианская. Так, которая вдруг снова начала главенствовать сейчас. Европейская антицивилизация. Точно такая же "цивилизация смерти", какой для Русского Мира является "украинство". И это тоже важный элемент сходства. Но сейчас речь о другом. Так сложилось, что "украинство" действительно движется в первых рядах этого процесса. И смешное желание "быть большими европейцами, чем сами европейцы", на самом деле, не смешное. Потому, что если большинство европейцев просто живёт, считаясь с наступившими изменениями, то у "украинцев" эти изменения произошли на экзистенциальном уровне. Они первые истинные "новые катары". Они первые приняли гностическое перерождение души всем своим естеством. И война обнажила это, как скальпель патологоанатома.
Вот почему сравнение "украинствующих" с альбигойцами такое точное. Сейчас они - это авангард, передний край точно такой же Тьмы, что когда-то уже заливала Европу. А может и тьма та же самая. Кто знает? Не смотря на пропасть во времени, другой язык и другую предысторию, они похожи до степени отражения в зеркале. Они бряцают современным оружием, носят современную одежду, говорят на современном языке. И в то же время источают почти неуловимый, но такой знакомый смрад того самого, древнего зла, которое было восемь веков назад вбито в землю южной Франции копытами армии крестоносцев. Выжжено ими. Вырублено их мечами.
И битва за Донбасс вдруг становится Крестовым Походом. В прямом смысле слова. В изначальном его значении. Не фигуральном. Не метафорой.
Ну, что ж... Если истории суждено повториться - то уж она повторится в полной мере.
Deus vult.
Так хочет Бог.
(с) Павел Раста (позывной "Шекспир").
Текст на ИА "Новороссия": https://www.novorosinform.org/opinions/2229