Факты жестокого обращения с детьми подтвердились
В уютной девичьей спаленке царит красный полумрак: тяжёлые бордовые шторы плотно задёрнуты, но яркий утренний свет всё же просачивается сквозь них, приобретая тревожный, зловещий оттенок. В кровати, укрытая цветастым одеялом с играющими котятами, спит маленькая беззащитная девочка, подложив ладошку под щёку и улыбаясь своим детским снам. От лица сладко посапывающего ребёнка веет миром и покоем. Я ненавижу себя за тот поступок, что сейчас собираюсь с ней совершить. Но я не в силах противиться року, и мне не изменить неумолимый ход событий. Я протягиваю руку и осторожно касаюсь одеяла. Девочка вздрагивает.
- Доброе утро, моя сонечка мармеладная! - ласково приветствую я Алку.
- У-у-у-у?..
Мармеладная сонечка издаёт скорбный стон приговорённой к подъёму. В этом тяжком стоне, идущем из глубины страдающей души, выражено всё безграничное отчаяние от глубинного и непоправимого Искажения этого несправедливого мира, в котором столь маленьких девочек будят в столь чудовищно ранний час.
- Ну, уже половина десятого, мы же договорились. Я для тебя фруктовый салат сделал, как ты любишь - с орехами, с изюмом, и со взбитыми сливками. Просыпайся, моя кисонька!
Алка жалобно смотрит на меня одним заспанным глазом, и я чувствую себя исполняющим обязанности одновременно Боба Пеннивайза, Жиля де Ре и моей детсадовской воспитательницы Элеоноры Ивановны. Однако у меня, в отличие от этих извергов, есть оправдание: мы вчера действительно решили, что с утра идём на художественную выставку, и теперь импрессионизм и экспрессионизм уже не спят!
- Ну, вы скоро там? Буди засоню! - доносится из кухни Белкин голос, а через минуту и она сама появляется в дверях, уставив руки в бока и неодобрительно глядя на нас.
- Сейчас, моя ранняя пташка, сейчас, Алинька уже почти встала. Вот мы девочку побудим, прогладим; хмм, то есть наоборот, пробудим и погладим! Просыпайтесь, маленькие пяточки...
Под одеялом я нащупываю одну из Алкиных задних конечностей и продвигаюсь по ней выше. Спросонья девочка тёплая и мягкая на ощупь, почти как свежевыпеченный маковый рулет. Двигательная и интеллектуальная активность у неё, впрочем, пока тоже на уровне сдобной выпечки.
- Просыпайтесь, крепкие ножки. Просыпайся, бархатный животик. Просыпайтесь, маленькие...
- Да что ты с ней церемонишься?! Па-а-адъём!!! - рявкает Белка зверским голосом, подбегая к кровати. Судя по виденным мною американским фильмам, наша младшенькая имеет неплохие шансы получить должность сержанта в тренировочном лагере для новобранцев. Моя нежная и чувствительная натура протестует против такого грубого вторжения духа армейской казармы в девичью спальню. Аллочкина натура тоже бы протестовала, если бы не находилась в анабиозе.
- Дочка, нельзя же так обращаться с маленькими девочками. С ними нужно...
Я не успеваю развить и раскрыть свою мысль, потому что Белка вместо этого решительно раскрывает старшую сестру, одним бесцеремонным рывком сдёргивая с неё одеяло. Алка успевает в последний миг ухватить его за угол, и пару минут дочки упорно перетягивают несчастную тряпочку: Белка - назидательным тоном описывая преимущества здорового образа жизни вообще и своевременного подъёма в частности, а Алка - монотонно визжа. Причём, почему-то: “Насилуют!”
Наши соседи, полагаю, уже привыкли к несколько нетрадиционным звукам, нередко доносящимся из нашего обиталища. Тем не менее, бережёного Бог бережёт, как сказала монашка, натягивая презерватив на свечку, поэтому я утихомириваю жертву одеяльного разбоя:
- Во-первых, не так громко, о вопиюще-прекрасная барышня; а во-вторых, ты уверена, что если на твои крики к нам вообще придут помогать, то именно тебе?
Наконец молодость побеждает, Алка выпускает из рук последний защитный барьер между нею и пробуждением и обиженно сворачивается на кровати в комочек:
- Злые вы, уйду я от вас!
- Иди, иди, - безжалостно отвечает ей сестра, швыряя трофей на пол, - умываться! А потом - марш завтракать.
- А ты не командуй, мелкая ещё, - Алка, наконец свыкнувшись с жестокой неизбежностью подъёма, встаёт и в одном тапочке бредёт в ванную, пошатываясь, вытянув вперёд руки, и изображая утро живых мертвецов.
- Так должен же кто-то в семье командовать! Если не я, тогда кто? - резонно отвечает ей Белка.
И в этом она, без сомнения, права.
P.S. Заменил иллюстрацию на более подходящую!