(no subject)
диагноз СДВГ был поставлен в возрасте 52 лет:
сказал мне, что у меня тоже СДВГ. Это была правда. У моего 6-летнего сына были проблемы: он не мог сосредоточиться, не мог сидеть на месте, был импульсивным и реактивным. На встрече с представителями его школы мы согласились, что тестирование на СДВГ имеет смысл. Я заполнил анкету о его поведении. Задав несколько вопросов, я узнал в себе такое поведение:
Я всегда быстро реагировал и мог сосредоточиться только на том, что меня интересовало. Когда я занимался этими вещами, у меня была склонность к гиперфокусировке. Я предпочитаю писать эссе о природе человеческой души, чем мыть пол. Когда я видел, как он копирует мое поведение, я мог ему посочувствовать. Но я также мог посочувствовать своим родителям и учителям, которые были расстроены несоответствием между моим интеллектом и качеством моей школьной работы.
Я работал со школой моего ребенка
Мы начали работать со школой по плану 504, а затем по индивидуальной программе обучения. На занятиях, на которых его учителя выражали свое разочарование, они на одном дыхании подтвердили «отсутствие исполнительной функции». Но на следующем вздохе они сказали: «Он решил не выполнять задание». Они пытались сказать мне, не говоря мне об этом, так это то, что его СДВГ был терпимым до тех пор, пока он не делал то, что они от него хотели. Затем они решили, что ребенок, у которого отсутствовали управляющие функции, просто упражнял их таким образом, что намеренно отказывался от сотрудничества:
Они жаловались, что ему приходилось говорить громче, когда он был подавлен. Я ответил, что когда он подавлен, он держит рот на замке и что у него еще недостаточно самосознания, чтобы понять, что он подавлен. Я знаю, что это правда, по одной простой причине: я тоже это сделал. Ему нужна помощь, когда он понимает, что подавлен и не знает, как попросить о помощи.
СДВГ усложняет мне некоторые вещи
Прожив с СДВГ уже 60 лет, я пришел к некоторым выводам об этом расстройстве. Во-первых, я не считаю это инвалидностью. Но дети, расположенные по-другому, называют это инвалидностью. Конечно, СДВГ поставил передо мной серьезные проблемы, когда дело дошло до взросления. Не спрашивайте меня, как я покупаю продукты. И не спрашивайте меня, как я упорядочиваю стопку документов на своем столе или рядом с ней. Но СДВГ состоит не только из недостатков:
Я считаю, что то, что называется гиперфокусировкой у людей с СДВГ, - это состояние потока под другим названием. Это моя суперсила: я погружаюсь в свои любимые занятия, такие как езда на велосипеде или писательство. Но я также могу войти в поток, когда делаю что-то столь банальное, как мытье посуды. Я опираюсь на этот опыт, когда учу своих двух сыновей, как использовать эту сверхсилу и как справляться с ограничениями, которые накладывает СДВГ. Еще одна проблема, с которой мы сталкиваемся, заключается в том, что людям с СДВГ трудно развивать здоровую самооценку. Я направляю их к занятиям, которые заставляют их чувствовать себя хорошо, чтобы они могли испытать удовлетворение, которое приходит от того, что они хороши в чем-то, принимают вызов и обнаруживают, что могут добиться успеха:
Если бы я стал родителем в возрасте 20 или 30 лет, мне не хватило бы самосознания, необходимого для того, чтобы распознать свое прошлое в поведении сына. Хуже того, я не знала себя достаточно хорошо, чтобы понять, что моей сверхсилой был поток, а не мечтательность, как называли это монахини в моей католической школе. Сейчас, в моем возрасте, я лучше понимаю, как важно, чтобы мои сыновья видели сострадательных взрослых. Я ищу учителей, которые помогут им добиться успеха, а также тех, кто встанет у них на пути. Это еще один навык, которому я хочу научить своих мальчиков: как распознавать союзников. И этот психиатр? Он выписал мне рецепт на Веллбутрин, антидепрессант, который дает людям с СДВГ терпение, чтобы не кричать на своих разъяренных детей» msn de