Галатея... Элиза... и вновь Галатея
Историю об Элизе Дуллитл, превратившейся из цветочницы в леди, можно назвать одной из самых знаменитых в истории мировой литературы и театра. За более, чем сто лет (а пьеса написана в 1913 году) «Пигмалион» был поставлен в Англии, Германии, Дании, Швеции, США, Индии… И конечно в России (больше ста постановок).
Популярность пьесы Бернарда Шоу можно объяснить тем, что каждый находит в ней своё: превращение вульгарной, уличной девицы в светскую барышню; ироничное изображение светского общества; историю любви или не любви; размышление о том, способен ли человек меняться в новой для себя среде и так же к чему могут привести подобные эксперименты…
Превращение этой легендарной пьесы в мюзикл и путь этой пьесы на бродвейский подмостки - довольно интересная история! Можно было бы сказать, что это была череда счастливых случайностей, если бы не имя продюсера и режиссёра Габриэля Паскаля. А он был личностью незаурядной! Часто, с его подачи даже самые невероятные проекты осуществлялись с блеском, ещё чаще он терпел поражение, но никогда не останавливался и с энтузиазмом двигался дальше. В середине 30-х годов ХХ века Паскаль убедил Шоу приспособить его пьесы к новому искусству кино, ему же принадлежит идея адаптации «Пигмалиона» в мюзикл. Шоу писал впоследствии: «Габриэль Паскаль - один из тех выдающихся людей, которые появляются время от времени - скажем, раз в столетие - и могут быть названы даром судьбы в искусствах, которым они посвящены. Паскаль делает для фильмов то же, что Дягилев сделал для русского балла ... Он шокирует меня своим полным безразличием к цене; но результат оправдывает его; и Голливуд, который всегда ценит режиссера пропорционально тем деньгам, которые он выбрасывает, теперь у его ног: он выбрасывает их, как воду. Этот человек гений: это все, что я могу сказать о нем».
Авторитет Бернарда Шоу во всём мире был огромен. Общественный деятель. Один из основателей Лондонской школы экономики и политических наук. Второй по популярности драматург в английском театре (после Шекспира). Лауреат Нобелевской премии. Шоу являлся одним из первых, кто не побоялся говорить о каких-либо пикантных или скрытых темах. В связи с этим критики разделили его драматургические произведения на «неприятные» и «приятные» пьесы. Ему удавалось создавать как сложные, так и простые произведения, в которых всегда присутствовал юмор с элементами сарказма и иронии. Характерной особенностью его пьес было отсутствие насыщенного действия и обилие диалогов и монологов, благодаря чему его пьесы обретают необыкновенную притягательность и силу изложения.
«Пигмалион» для Шоу был особенной пьесой. для написал роль Элизы Дулитл специально для мисс Стеллы Патрик Кэмпбел, своей любовницы, в разгар их бурного романа. Знаменитый драматург, увлечённый актрисой, был женат. Но отношения в семье были специфическими - он договорился с женой - Шарлоттой Шоу, что между ними не будет супружеской близости. Он не признавал любви, основанной на сексуальной почве. Жена проявляла заботу и уход за его персоной, и Шоу ничего не собирался менять в своей личной жизни. Сначала между драматургом и актрисой завязалась переписка. Актрисе льстило откровенное преклонение, которое Шоу высказывал в своих письмах. Но она понимала, что писатель флиртует в интересах дела, он не скрывал: «Любовь … дает мне развлечение, восстанавливает силы». Актриса отвечала ему той же монетой. Она его дразнила и притягивала к себе, особенно потешаясь над его строгим распорядком дня и нежеланием расстроить жену. Несмотря на частые жестокие ссоры их отношения были очень близкими.
Но Шоу ничем не мог привязать Стеллу к себе. С 1902 по 1912 гг. она большую часть времени провела на гастролях в Америке, наспех создавая труппы, основанные на «однозвездной системе». Актриса была невероятно популярна. Но оказалось, что ее сценическое дарование глубоко специфично и то, что прекрасно воспринималось зрителем в спектаклях современного репертуара, давало сбой в классике. Кроме того, режиссеры сбегали от «злючки Пат», не выдерживая ее несносного характера. Богатый деньгами и связями Бернард Шоу не раз пытался помочь ей, но актриса не хотела попадать ни в какую зависимость. Наконец драматург создал для Благословеннейшей свою самую популярную пьесу - «Пигмалион». Предложение сыграть разбитную юную простолюдинку цветочницу Элизу поначалу шокировало «смуглую лондонскую леди». Спектакль уже с успехом шел на сценах европейских стран, но в Англии Шоу берег эту роль для сомневающейся 47-летней миссис Пат. Он, как ребенок, радовался, что завлек ее предстоящей работой. После двухлетнего сопротивления, актриса приняла предложение сыграть в «Пигмалионе» и не зря - роль Элизы Дулиттл стала вершиной творческой карьеры актрисы.
Надо ли говорить, сколь щепетилен был драматург в том, что касалось его творчества. Он с недоверием относился к попыткам сделать из его пьесы музыкальный спектакль. Шоу горячо любил музыку с самого детства и занимался музыкальным самообразованием. Он с упоением слушал музыкальные произведения Гайдна, Моцарта, Бетховена, Доницетти и Верди. Увлечение побудило его стать музыкальным критиком. Взгляды Шоу казались крайними и прямолинейными, но им нельзя было отказать в честности. Если он считал нужным, то мог высказать неодобрение даже очень известным исполнителям и композиторам (например, Чайковского он не выносил). Это отпугивало многих музыкантов, которые возможно и мечтали бы сотрудничать с драматургом на ниве музыкального театра.
Вероятно, мир не получил бы такого подарка, как «Моя прекрасная леди», если бы не сумасшедшая энергия будущего известного режиссёра и продюсера - Габриэля Паскаля, который пришёл к драматургу с предложением сделать из пьесы мюзикл. Изначально Шоу хотел воспротивиться этой идее, поскольку был очень раздосадован неудачным опытом с опереттой «Шоколадный Солдатик» (основанном на пьесе «Оружие и человек»). И никому другому, кроме Габриэля Паскаля переубедить Шоу ни за что бы не удалось!
Можно сказать, что Паскаль был авантюристом, человеком без рода и племени. Никто (даже жена) не знал его настоящего имени. Сам он утверждал, что был сиротой, найденным на пепелище пожара. Якобы с детства он скитался с цыганами, которые учили его просить милостыню, красть, и делать акробатические трюки. Сложно сказать было ли это правдой, а подтвердить или опровергнуть это было некому. В 17 лет он поступает в военное училище в Венгрии. Но не имея никакого призвания к службе в армии, волей случая оказывается вовлечён в мир киноиндустрии. Начиная с должности статиста, Паскаль постепенно поднимается к самым вершинам. Именно этот человек впоследствии экранизировал пьесы Бернарда Шоу «Цезарь и Клеопатра», «Майор Барбара» и «Пигмалион» (за который Паскаль был номинирован на «Оскар»). Паскаль был единственным продюсером, сотрудничавшим в кино с семью отдельными странами на трех континентах: Венгрия, Италия, Германия, Китай, Индия, Англия и США.
Знакомство Бернарда Шоу и Габриэля Паскаля состоялось при забавных обстоятельствах. В пору, когда Паскаль был ещё очень молодым человеком. Драматург ценил парадоксы, а Паскаль был большой оригинал. Они познакомились случайно, на средиземноморском побережье. Шоу любил плавать обнажённым, однажды он столкнулся в море с Паскалем, который тоже имел такую же привычку. Между ними завязался разговор. Шоу был тронут искренностью юного друга, впечатлен его страстью к искусству и кино. Проводя время на курорте, они подружились
Паскаль начал свою продюсерскую карьеру, снимая немые фильмы в Италии для стран Европы. Удавалось ему это со спорадическим (переменным) успехом, что, впрочем, режиссёра не слишком смущало. Затем он увлекся учением Мехер Бабы, жил в Индии. Энергично принял суровую жизнь восточного аскета, отказавшись от западной одежды в пользу восточной. На протяжении многих лет планировал поставить фильмы, основанные на учении Мехера Бабы, с которым был дружен.
Когда спустя годы Габриэль Паскаль вернулся в Европу, то решил навестить Шоу, чтобы сделать ему коммерческое предложение. Тот прямо спросил сколько у новоиспечённого продюсера имеется средств для реализации проекта (речь шла о создании мюзикла по пьесе «Пигмалион»). Паскаль спокойно вывернул свои карманы и извлёк оттуда немного мелочи. «Впервые вижу честного продюсера!» - воскликнул Шоу и дал своё согласие на реализацию проекта.
Для этой цели пьеса была серьёзно сокращена. С другой стороны, жизнь обоих полюсов общества - бедняков и аристократов была показана более подробно, чем в «Пигмалионе». Появилась и эксцентричная сцена урока Элизы, которой не было в пьесе. Забавно, что Габриэль Паскаль придумал этот эпизод для своего фильма. Он же придумал строчку упражнения: «Тhe rain in Spain stays mainly in the plain» («Дождь в Испании остается, главным образом, в равнине»). Это привело Бернарда Шоу в восторг, и он включил ее в сценарий к фильму, назвав при этом самого Паскаля «подлинным гением».
Долгое время Паскаль искал композитора, который бы решился сочинить мюзикл на основе сценария. Работа была предложена таким именитым деятелям искусства, как Ричард Роджерс и Оскар Хаммерстайн, Джан Карло Менноти, и Леонард Бернстайн. Но от всех получил отказ, поскольку был ограничен в средствах. Зато на его предложение откликнулись молодые авторы - Фредерик Лоу и Алан Анджей Лернер. Это был сложившийся плодотворный творческий тандем (за 10 лет они успели создать 10 мюзиклов!!!). Они были в шаге от настоящего успеха. И Габриэль Паскаль предоставил им такую возможность.
По воле судьбы ни Бернард Шоу, ни сам Паскаль он не дожили до триумфальной бродвейской премьеры «Моей прекрасной леди». В 1938 году Шоу сам написал сценарий для фильма «Пигмалион», который получил премию «Оскар», опираясь планировалось создать мюзикл. После того, как Шоу умер в 1950, Паскаль сделал предложение либреттисту Алану Джею Лернеру, чтобы тот сделал его музыкальную адаптацию киносценария, для сцены. Лернер согласился, работая в тесном контакте с продюсером. В 1954 году Паскаль скончался от онкологии. Работа на какое-то время остановилась. Но идея создания мюзикла не отпускала Лоу и Лернера. Хотя трудности возникли сразу - они быстро поняли, что киносценарий нарушает несколько ключевых правил для написания мюзикла: главная история не была любовным романом, не было даже вторичного любовного романа, и не было драматургического материала для создания ансамбля.
К этому времени попытки создания музыкальных спектаклей по "Пигмалиону" уже имели место (оперетта Лео Фалля "Уличная фея" и др.), но их основным недостатком было то, что авторы попросту разбавляли текст пьесы музыкальными номерами, которые лишь затормаживали действие, не внося в него ничего нового. Приступив к работе над материалом, Лоу и Лернер пришли к выводу, что жанр оперетты вообще не годится для представления на музыкальной сцене такой вещи, как "Пигмалион" - слишком острым был социальный подтекст пьесы и слишком незаурядным сюжет, а герои обладали такой глубиной и многогранностью характеров, какой оперетта никогда не знала. Сам Лернер говорил: "Мы не пошли на то, чтобы Шоу с большой буквы превратить в шоу с маленькой".
Но подчиняясь законам жанра, из всех различных граней пьесы Шоу они выбирают лирическую в качестве основной, выводя на передний план тему взаимоотношений Элизы и Хиггинса. Однако, помимо лирики, мы видим в "Моей прекрасной леди" и комизм, и иронию. Легкая, живая, летящая музыка воссоздает насмешливый тон "Пигмалиона". Жанровые особенности мюзикла заставили авторов отодвинуть на самый задний план философские размышления Шоу и проблемы, которые он поднимает. В частности, столь важная для Шоу лингвистическая проблема воплощается лишь в куплетах Хиггинса "Почему же англичане не могут?" (Why can't the English?") - да и то звучит она скорее комично, нежели внушительно. Изменен и финал: в мюзикле Элиза возвращается к Хиггинсу, и зритель практически уверен, что вскоре они поженятся.
Лоу и Лернер работают над материалом мюзикла, бережно и внимательно, стараясь воплотить чаяния великого драматурга и его друга продюсера. Мюзикл - это особый жанр, в котором наряду с музыкой используются пластика, хореография и постановочные эффекты. Музыка Лоу насыщена музыкальными ритмами - используются и полька, и вальс, и фокстрот. Сцена урока Элизы перетекает в весёлый терцет «Дождь в Испании остается, главным образом, в равнине». Здесь композитор, отдавая дань выдумке Габриэля Паскаля, насыщает сцену испанским колоритом, включая хабанеру и хоту.
Итак, 15 февраля 1956 года на Бродвее состоялась премьера "Моей прекрасной леди". Роль Элизы в оригинальной постановке исполнила Джули Эндрюс, известная по фильмам "Звуки музыки" и "Мэри Поппинс". В своей автобиографии "Улица, где я живу" Алан Джей Лернер так писал о ней: "Джули обладает ослепительным множеством талантов: очаровательным сопрано, столь гибким, что она может исполнять оперу и популярную музыку с одинаковой легкостью; возможно, самой безупречной дикцией из всех когда-либо существовавших сопрано; она танцует; она движется с грацией; что бы она ни говорила, она так прелестна, как только возможно".
Джули Эндрюс очень быстро записала песни Элизы, но сложности возникли с тем, чтобы стать ею. Диалект кокни, на котором говорит Элиза до своего преображения, очень трудно давался Джули. Она занималась с фонетистом в свободное от репетиций время, но, когда этого оказалось недостаточно, директор постановки Мосс Харт остановил репетиции на два дня, в течение которых он лично тренировал Джули.
В сцене бала Джули должна была выглядеть невероятно красивой, но, поскольку и все остальные гости бала были столь же прекрасны, сцену изменили. В своем великолепном наряде Джули появлялась сразу на лестнице в доме Хиггинса и, спускаясь по ней, выглядела столь безупречно, что театр взрывался аплодисментами. Эта сцена впоследствии стала одной из самых знаменитых в мюзикле.
На роль профессора Хиггинса был утвержден известный актер Рекс Харрисон. Его едкий самовлюбленный Хиггинс великолепен. Однако и здесь не обошлось без проблем. Харрисон никак не мог запомнить свой текст, особенно в партии "Гимн ему". Но выходил из положения он очень просто: в течение всех трех лет, что он играл в шоу, он писал свои слова на зеркале, входившем в декорации кабинета Хиггинса. Рекс был единственным участником оригинального состава, кто отказался записывать свои песни для альбома в студии, мотивировав это тем, что в студии он не сможет хорошо сыграть свою роль. Он записывался "живьем" на сцене.
Следует упомянуть также, что к успеху постановки в большой степени способствовали костюмы художника Сесила Битона. Мюзикл побил все тогдашние рекорды посещаемости, а альбом с записью оригинального состава собрал 42 млн. долларов при затратах на постановку в 400 тысяч. После премьеры в феврале 1956-го триумфально шесть с половиной лет шел на Бродвее, выдержал 2717 представлений (и побил рекорд «Оклахомы»). Неудивительно, что столь популярной историей заинтересовался Голливуд.
Уже в 1956 году Джек Уорнер, руководитель студии "Уорнер Бразерс", начал вести переговоры о приобретении прав на кинопостановку мюзикла. Переговоры затянулись на пять лет, и в конце концов Уорнер выплатил авторам пять с половиной миллионов долларов - самую высокую в те времена сумму во всей истории кино. Естественно, вложив такие большие деньги, он хотел получить наибольшую прибыль от фильма.
Поэтому с первых же дней стало известно, что Джули Эндрюс, несмотря на многочисленные таланты, не будет играть в фильме главную роль - Уорнеру нужна была звезда поярче, всеобщая любимица. Этой звездой стала Одри Хепберн. Она всегда мечтала о главной роли в "Моей прекрасной леди", а так как заинтересованность была взаимной, то вместе с ролью Одри получила и контракт на миллион долларов (огромная по тем временам сумма). Сама Джули Эндрюс не выказала разочарования от того, что ей не придется играть Элизу в фильме. Однако она предупредила Одри, что некоторые песни в мюзикле совсем не просты для исполнения и требуют большой силы и широкого диапазона. Хепберн была уверена, что справится.
В партнеры Одри был назначен все тот же Рекс Харрисон. Уорнер не хотел, чтобы Харрисон снимался в фильме, мечтая заполучить на роль Хиггинса Лоуренса Оливье или Кэри Гранта, однако в итоге его убедили предпочесть Харрисона им всем. И надо же, в отличие от Одри, знавшей свои реплики назубок, Рекс, сыгравший свою роль на сцене тысячу раз, все так же не мог ее запомнить! Кроме того, стремясь к совершенству, он постоянно просил еще раз переснять сцену, в результате чего количество дублей вырастало до бесконечности, а игра остальных актеров становилась механической и бездушной, хоть и математически точной.
Одри Хепберн очень хотела исполнять музыкальные номера в фильме самостоятельно. В первую же встречу с режиссером фильма Джорджем Кьюкором она спросила, собирается ли он использовать ее голосовые данные. Ответом было - да, в случае приемлемого исполнения ею песен. Одри репетировала по 12-14 часов в сутки. С утра она ехала на урок пения к Сьюзен Сетон, после обеда изучала акцент кокни под руководством профессора Калифорнийского университета, потом были уроки танцев, работа с Андре Превеном, дирижером оркестра, бесконечные примерки костюмов, и, конечно, заучивание роли. Одри стремилась добиться совершенства в исполнении роли своей мечты и тратила на это столько сил, что постоянно находилась в состоянии стресса. Несмотря на то, что в результате упорных занятий диапазон голоса Одри увеличился на пять нот, ее исполнение песен было все еще далеко от совершенства. Кроме того, Харрисон вновь отказался записывать свои песни в студии, и поэтому Одри пришлось исполнять многие сложные номера в дуэте с ним "вживую" на съемках.
Натянутыми были и отношения Одри с Аланом Джеем Лернером, либреттистом мюзикла и сценаристом фильма. Будучи большим поклонником таланта Джули Эндрюс, он не мог простить авторам фильма, что ее не пригласили на главную роль. Весь период съемок он попросту игнорировал Одри, а она, в свою очередь, очень боялась, что столь требовательный судья не будет удовлетворен результатами ее работы. Лернер, впрочем, изначально был предрасположен против Одри и считал, что художественная сторона мюзикла была принесена в жертву громкому имени на афишах.
Одри потребовала, чтобы никто не смотрел на нее даже во время репетиций, запретила делать рекламные фотоснимки со съемочной площадки и постоянно прерывала съемку. Павильон, где снималась большая часть сцен, был обтянут черным экраном, чтобы Одри не отвлекали никакие передвижения участников съемки. На двери ее гримерной повесили табличку: "Без разрешения не входить!»
Одри работала с поразительным упорством, не зная устали. Но настал день, когда ей сообщили, что ее исполнение песен недостаточно хорошо. На ее просьбу перезаписать песни Одри получила отказ. Дело в том, что с самого начала было решено, что дублировать все вокальные номера Одри будет профессиональная певица Марни Никсон. Она также исполняла песни в "Вестсайдской истории" вместо Натали Вуд и в "Король и я" вместо Деборы Керр. Об этом знали и Лернер, и режиссер Кьюкор, и большая часть съемочной группы - не знала лишь Одри.
Известие потрясло актрису до глубины души. Она потратила столько сил, чтобы записать эти песни, часто вставала в половине шестого, чтобы лишний час попрактиковаться, а ее усилия с самого начала были никому не нужны. Одри знала, что ее голос слаб по сравнению с голосом профессиональной певицы, но ведь она исполняла свои песни перед съемочной группой, и все, включая режиссера, ее хвалили. Такое двуличие нанесло актрисе глубокую рану.
Рекс Харрисон постоянно воспитывал Одри в том же стиле, что Хиггинс Элизу, срывая таким образом на ней свое дурное настроение. Он отказался подавать ей реплики, когда ее снимали крупным планом. Этим занялся ассистент режиссера, что, конечно, не могло не сказаться на ее игре и повлекло за собой утрирование некоторых сцен. Харрисон считал "Мою прекрасную леди" своим фильмом и, видимо, не без основания: он играл не хуже, а пел много лучше Одри. Кроме того, именно он был тем самым Хиггинсом, которого публика полюбила еще на Бродвее, а Одри в данном проекте была новичком, заместившим признанную и любимую звезду. Харрисон боялся, что Кьюкор, получивший репутацию "женского режиссера", станет продвигать Одри в ущерб другим актерам, и последний устал разуверять его в этом. Конечно, все это не придавало Одри уверенности в собственных силах, которая была ей так нужна.
Единственным человеком на съемочной площадке, с которым Одри полностью нашла общий язык, был художник по костюмам Сесил Битон. Поначалу она очень переживала, что будет работать над столь важной ролью не с Живанши - модельером и другом Одри, который буквально создал ее стиль и работал с ней над многими фильмами. Но вскоре у них с Сесилом установились самые дружеские отношения.
Одри действительно очень беспокоилась о том, что в начале фильма она выглядит непривлекательной. Она позволила нанести грязные пятна себе на щеки, но просила, чтобы эта грязь не слишком ее портила. Ей пришлось вычернить ногти, вымазать грязью руки и ползать по студийному булыжнику, посыпанному уличной пылью, в грязных, потрепанных юбках. Легко представить себе ее досаду, вспомнив, что рядом велись постоянные примерки великолепных костюмов XIX века Сесила Битона. Одри говорила ему: "Я не хочу играть Элизу. У нее очень мало красивых платьев. Я хочу, чтобы меня видели в этих". Однажды она украдкой пробралась в гардеробную и вышла оттуда в блистательном одеянии светской дамы. Она прохаживалась между рабочих столов, словно по подиуму, а портнихи приветствовали ее одобрительными возгласами и аплодисментами.
В конце концов, Уорнер разрешил Одри сделать фотосессию в туалетах Битона для "Моей прекрасной леди". Это была одна из лучших подборок ее фотографий. Сама Одри, всегда относившаяся к своей внешности скептически, писала Сесилу: "Все время, как я себя помню, я хотела быть красивой. Глядя на эти фотоснимки вчера вечером, я поняла, что пусть ненадолго, но я стала действительно красивой - и только благодаря Вам".
В феврале 1965 года стали известны номинанты на получение премии Американской Киноакадемии. "Моя прекрасная леди" получила 12 номинаций на "Оскар", однако номинации на премию за лучшую женскую роль среди них не было. В то же время мюзикл "Мэри Поппинс" с Джули Эндрюс в главной роли был выдвинут по 13 номинациям, в том числе и за лучшую женскую роль.
5 апреля 1965 года в Санта-Монике состоялась церемония вручения премий Американской Киноакадемии. На 50-60-е годы пришлось второе рождение киномюзикла - свет увидели такие фильмы, как "Жижи", "Вестсайдская история", "Звуки музыки", "Оливер!", "Смешная девчонка", "Хелло, Долли!". Поэтому неудивительно, что основная борьба за Оскар-64 развернулась между двумя представителями этого жанра -"Моей прекрасной леди" и "Мэри Поппинс".
В итоге, первому фильму досталось 8 "Оскаров", а второму - 5. В главной номинации "Лучший фильм" победила "Моя прекрасная леди". Награды достались режиссеру Джорджу Кьюкору (для него это была 5-я номинация), Рексу Харрисону за лучшую главную мужскую роль и оператору Гарри Стрэдлингу (всего номинировался 14 раз, в том числе за "Смешную девчонку" (1968) и "Хелло, Долли!" (1969)). Были отмечены статуэтками Сесил Битон, художник по декорациям Джин Аллен, звукооператор Джордж Гроувз и автор музыкального сопровождения Андре Превен.
"Оскар" за главную женскую роль получила Джули Эндрюс. Одри говорила: "Я была за нее ужасно рада. Все остальные тоже были просто в восторге. По-моему, ее награду сочли неким актом божественной справедливости, а то, что меня не выдвинули ни на какую награду, - наказанием за лишение Джули роли Элизы". Любопытно, что на будущий год Джули Эндрюс вновь номинировалась на "Оскар" - за роль, от которой отказалась Одри, - сестры Марии в "Звуках музыки".
Вручать награду Рексу Харрисону должна была Патриция Нил, но из-за перенесенного инсульта ее разбил паралич, и вручить "Оскар" своему партнеру по фильму согласилась Одри. Харрисон галантно предложил распилить награду пополам и отдать половину ей, а потом, взглянув на Джули Эндрюс, сидевшую в зале, и на Одри, сказал: "Я глубоко признателен… э… обеим прекрасным леди".
Несмотря на то, что Одри прекрасно справилась с ролью Элизы Дулиттл, ей не стоило за нее браться, - это была не ее роль. Одри не была той цветочницей, для которой главным испытанием было попасть в высший свет. Это не удивительно - актриса действительно «голубых кровей». Одри родилась в Бельгии, ее мать - голландская баронесса. Полное имя актрисы - Edda Kathleen van Heemstra Hepburn-Rustonее. Она гораздо более уместно смотрелась в бальном платье в окружении великосветских дам, чем среди бродяг на улице, где она должна была чувствовать себя как дома. Ей была чужда и подобная обстановка и эта роль вообще. Сам образ противоречил главным чертам ее характера. Но все же каждый раз, как мы слышим "I could have danced all night", мы вспоминаем нашу прекрасную Одри.
Впервые в нашу страну "Моя прекрасная леди" попала в апреле 1960 года, когда в Москве, Ленинграде и Киеве с огромным успехом прошли гастроли театра "Марк Хеллигер". Режиссером постановки выступил Мосс Харт, тот самый, что тренировал Джули Эндрюс и ставил мюзикл на Бродвее. Роль Элизы исполнила Лола Фишер. Своей игрой она заслужила массу хвалебных рецензий в таких газетах, как "Известия" и "Советская культура". Роль Хиггинса в разных городах исполняли Эдуард Малхэйер и Майкл Эванс, а Альфреда Дулиттла сыграл Чарльз Виктор. Художником по костюмам вновь выступал Сесил Битон.
Успех американской постановки вдохновил и отечественные театры на постановку "Моей прекрасной леди". В конце 1964 года мюзикл появляется в репертуаре Ленинградского театра музкомедии (Элиза - З. Виноградова; Хиггинс - А. Шаргородский; Дулиттл - Н. Янет) в постановке А. Тутышкина, в начале 1965-го режиссер С. Штейн ставит "Мою прекрасную леди" в Московском театре оперетты (Элиза - Т. Шмыга, И. Муштакова; Хиггинс - Г. Гринер; Дулиттл - В. Алчевский), а в июле осуществляет постановку и в Одессе (Элиза - Л. Сатосова; Хиггинс - В. Применко; Дулиттл - М. Водяной (известный по роли Папандопуло в отечественном киномюзикле "Свадьба в Малиновке").
Основной сложностью для постановщиков было уйти от столь издавна любимого в нашей стране жанра оперетты. К сожалению, удавалось им это плохо.
Следует, пожалуй, отметить уникальный радиоспектакль, созданный по мотивам "Моей прекрасной леди" в 1971 году. Идея такого спектакля пришла в голову тогдашнему главному режиссеру музыкального радиовещания Анатолию Липовецкому. Будучи ярым поклонником мюзикла, он очень хотел поставить "Мою прекрасную леди" по-русски, а петь по-английски. Музыкальные номера взяли с пластинки, подаренной редакции Татьяной Шмыгай, которая сама когда-то играла Элизу. Сложность состоялась лишь в том, чтобы подобрать таких наших актеров, голоса которых наиболее бы походили на голоса зарубежных. Элиза и Хиггинс нашлись в ленинградском театре им. В.Ф. Комиссаржевской (Галина Короткевич и Иосиф Конопацкий), а в роли Альфреда Дулиттл выступил блистательный Анатолий Папанов (пели соответственно Джули Эндрюс, Рекс Харрисон и Стенли Холлоуэй).
Ещё один необычный проект, осуществленный в СССР - фильм-балет «Галатея». Он был снят режиссёром Александром Белинским по мотивам пьесы «Пигмалион» Джорджа Бернарда Шоу и мюзикла Фредерика Лоу «Моя прекрасная леди» на ленинградском телевидении в 1977 году.
Почти 10 лет Белинский вынашивал идею сделать фильм-балет по пьесе Бернарда Шоу „Пигмалион“, в котором профессор Хиггинс будет преподавать цветочнице Элизе хорошие манеры, но обучая её не правилам произношения, а правилам движений классического танца. Музыкальную партитуру на темы Фредерика Лоу создал ленинградский композитор и аранжировщик Тимур Коган, она была записана оркестром Ленинградского Малого театра оперы и балета под руководством того же Когана. Балетмейстером фильма-балета стал молодой в то время хореограф Дмитрий Брянцев, только недавно дебютировавший на сцене Ленинградского театра оперы и балета имени С. М. Кирова. Съёмки проходили сложно - бюджет фильма был очень скромным. Исполнителям главных ролей Екатерине Максимовой и Марису Лиепе приходилось постоянно ездить из Москвы в Ленинград и обратно.
Впервые «Галатею» показали по Ленинградской программе телевидения 31 декабря 1977 года. Эта программа в то время «вещала» только на Ленинград и широкого резонанса не было. На Центральном же телевидении премьера нового фильма-балета прошла 1 апреля 1978 года и была восторженно принята как зрителями, так и критиками.
Летом 1978 года фильм-балет «Галатея» был показан на Международном конкурсе музыкальных телефильмов в Чехословакии, где получил высший приз «Злата Прага», затем - почётный диплом на Телевизионном фестивале в Лондоне.