Почему мы забываем сны?
Существует мнение, что люди быстро забывают собственные сны. Но действительно ли это так?
С чего бы начать?
Исследовать сны крайне трудно с методической точки зрения. Ведь когда человек спит и видит сон, его нельзя спросить о том, что с ним происходит. Ему приходится реконструировать содержание спящего сознания в состоянии бодрствования. Научных работ на тему запоминания снов очень мало, однако из них следует, что плохое запоминание снов скорее иллюзия.
На самом деле наши воспоминания о снах мало отличаются от воспоминаний о реальных событиях жизни.
Главный парадокс
Парадокс памяти сновидений заключается также в том, что, согласно закону дистинктивности, их содержание должно фиксироваться очень хорошо. Поскольку не имеет особого смысла запоминать то, что повторяется и происходит одинаково, наша психика при запоминании отдает преимущество необычным явлениям. Она работает чрезвычайно экономично и, скорее всего, повышенно внимательна и чувствительна именно к ситуациям изменений. А события во сне происходят по логике, которая отличается от логики наших дневных действий. В снах мы реализуем непривычное для себя и нелогичное с бытовой точки зрения поведение, там присутствуют необычные детали, соединения необычных контекстов, наконец, не сразу очевидные символы.
Но при извлечении материала из памяти мы, наоборот, опираемся на стереотипные сценарии, дополняя отсутствующие элементы образа наиболее вероятными элементами. Нам легко вспомнить наши обычные действия и поступки. Поход в магазин, например, легко вспоминается, потому что само высказывание «как я ходила в магазин» включает в себя привычную последовательность действий: я должна взять с собой деньги или карточку, прийти в магазин с целью купить определенный предмет, расплатиться, положить все в сумку и вернуться домой. От меня требуется только уточнить отдельный дистинктивный элемент, который отличает целевую историю от сотен похожих. А поскольку в сновидении именно дистинктивные элементы преобладают, то для вспоминания снов обычно не подходят наши стереотипные сценарии, с помощью которых мы достаточно легко раскодируем свой опыт.
В сновидении происходит выпадение из привычного сценария: я пришла в магазин, а за его дверями оказались лес. И поэтому автоматический способ извлечения, когда мы адресуем какой-то схеме своего опыта чувственную ткань нашего образа, удерживая этот образ на определенное время, здесь не срабатывает.
Поэтому, чтобы сделать сон доступным для воспоминания, требуется приложить дополнительные усилия, создать индивидуальную схему раскодирования для одного случая. Причем мы-то ждем, что экзотические детали сна нам запомнятся сами по себе, а на деле они не помогают вытянуть за собой все остальное, так как между компонентами сна отсутствует привычная логическая связь. Когда человек пытается вспомнить и рассказать очень яркий сон, он часто начинает с нетипичных деталей и понимает, что прямо по ходу рассказа все остальное куда-то уплывает. Потому что оно нетипичное, нестереотипное. Суммируя, можно сказать, что, вспоминая дневное событие, мы пользуемся приемом «яркая деталь + все как обычно», а для сна нужно научиться следовать формуле «все не как обычно».