Любопытная книжка
Извлечено из книги Владимира Даля "Исследование о скопческой ереси. Напечатано по приказанию господина министра внутренних дел. 1844".
Пожалуй, в таком контексте история Федора Кузьмича не выглядит чем-то выдающимся и необычайным. Скорее напротив. То есть, я не думаю, что Федор Кузьмич и его почитатели как-то были связаны со скопческой или хлыстовской сектами, но обычно его историю рассматривают в отрыве от общей картины простонародной религиозности, которая, впрочем, не слишком была знакома интеллигентам, писавшим о старце. Да и вообще об образе мыслей и верованиях простого народа кроме духовенства и чинов министерства внутренних дел мало кто имел сколько-нибудь внятное представление. Сама же цивилизация Петербургской империи настолько была народу чужда и непонятна, что он готов был верить буквально чему угодно. Федор Кузьмич, говорят, обладал несомненным сходством с императором Александром. Но, как можно видеть, сходство вовсе не было необходимо для того, чтобы люди поверили, будто Кондратий Селиванов (или Пугачев, к примеру) - император Петр Федорович. «До Бога высоко, до царя далеко», - однако желание иметь поблизости понятного и доступного царя и Бога было очень сильно и приводило к таким странным явлениям, как обожествление Селиванова. Кажется и большевики сумели потом вполне успешно использовать хлыстовщину (если понимать ее широко, как образ мыслей и настроение) в своих целях.
(с. 51)
7. Басни, обращающияся у скопцов.
(с.52) Изложив таким образом все относящееся к наружному символу скопческой ереси собственно к оскоплению, перейдем теперь к ее сущности учения, к изложению нелепых бредней, на коих скопцы основывают свои верования, сумасбродные мечты и несбыточные надежды*.
Главное основание лжеучения скопцов состоит в том, что они ожидаемое всеми христианами второе и последнее пришествие Иисуса Христа почитают уже исполнившимся, утверждая, что Сын Божий, по неизреченному милосердию своему к роду человеческому, ныне утопающему в страстях, нехотя погубить создание свое до конца, во второй раз воплотился на земле, и распинается на кресте (то есть страждет от гонений и
[* Извлечено: 1) из раскаяния письменно поданного в Соловецком монастыре скопцами Овчинниковым, Кудиновым и штабс-капитаном Созоновичем; 2) из записки поданной скопцом Трубиным генерал-губернатору Восточной Сибири в 1836 году, доставленной в министерство внутренних дел; 3) из показания одного скопца судившегося в 1843 году в Оренбургской губернии; 4) из бумаг найденных 1843 года в моленной в С.-Петербурге, в доме Глазунова; 5) из следствия по кронштадтскому делу, 1839 года) 6) из раскаяния митавского купца Рассказова, поданного им митрополиту Михаилу, и из многих других подобных источников.]
(с. 53) казни) за наше спасение, претерпевая гонения от иудеев и фарисеев (то есть от духовного и гражданского правительства). О воплощении, рождении и жизни этого второго Христа своего, они рассказывают исполненную безумства и крайней нелепости сказку, а именно: будто бы родился он от бывшей императрицы Елисаветы Петровны, чистой Девы, по благовествованию Иоанна Богослова, от Св. Духа, и что он был то самое лицо, которое потом царствовало на русском престоле под именем блаженные памяти императора Петра III Феодоровича. Сказка эта предлагается здесь со всеми вариантами, какие она имеет у разных скопцов, рассеянных по государству.
По наиболее распространенному между скопцами баснословию, императрица Елисавета разрешилась от бремени в Голштинии и, по возвращении затем в Россию, будучи предъизбрана к житию святому, сама царствовала только два года, а иные даже утверждают не царствовала (с. 54) вовсе, но, оставив на престоле вместо себя одну из наперсниц своих, имевшую совершенное с нею сходство, как в чертах лица, так и в свойствах душевных, сама удалилась в Орловскую губернию, где поселясь в доме одного крестьянина скопца, под именем простой женщины Акулины Ивановны, провела остаток жизни в постнических подвигах, молитве и благотворении, и тут же скончалась и похоронена в саду, в котором мощи ее скрываются и поныне. Эта Акулина Ивановна должна быть лицо действительное, историческое. Об ней, как должно заключать по всей вероятности, говорится в указе Св. Синода от 7 августа 1734 года, находящемся в Полном Собрании Законов, что «в числе осужденных в 1733 году Тайною Канцеляриею лиц из секты, открытой в Москве по доносу разбойника Семена Караулова, была какая-то старица Акулина Иванова, наказанная кнутом и сосланная в Тобольскую губернию». Она же, по всей (с. 55) вероятности, есть одно лицо с Акулиною бабою Стрельчихою, о которой рассказывается в книге «Обличение неправды раскольническия» преосвященного Феофилакта Лопатинского, что баба эта была основательница ереси акулиновщины, что она «чернцов и черниц и попов расстригала, и братство ввела таким образом: «Цалуй икону и крестом поменяйся муж с женою, и парень с девкою, и то-де будет братство духовное; а жили-то братство зело блудно, во едином дому их по многу». Если это так, то скопческая ересь произошла у нас первоначально от толка, вдававшегося вовсе в противную крайность: в открытый разврат и блудное сожитие. Как это ни странно по первому взгляду, но если сообразить учение о братстве духовном при блудной жизни, проповедуемое в акулиновщине, с ханжеским учением и развратом нынешних скопцов, то такой переход покажется гораздо менее невероятным. Скопцы признают и чтут Акулину (с. 56) Ивановну как Богородицу, и призывают ее под сим именем в своих молитвах.
По сказкам других скопцов, разрешение Елисаветы Петровны от бремени последовало в России, и Петр III был немедленно по рождении отправлен в Голштинию, где, достигнув отрочества, принял оскопление. Когда, по достижении совершенных лет, Петр Феодорович вступил в брак, то супруга его, Императрица Екатерина II, узнав о неспособности его к брачной жизни, возненавидела его, начала гнать и приняла твердое намерение лишить жизни, как только представится удобный к тому случай. Такой случай и представился по вступлении Петра III на императорский престол. Склонив на свою сторону вельмож, Екатерина, по буесловию скопцов, решилась привести в исполнение намерение свое в Ропшинском Дворце, где на ту пору император имел пребывание; но Петр, сведав об том, подкупил часового, поменялся с ним (с. 57) платьем, и в солдатском одеянии успел тайно скрыться, а наместо его был убит часовой, оставшийся в его платье. Другие бредят, что часовой, принадлежа сам к скопцам и узнав в заключенном своего Спасителя, сам добровольно принял за него мученический венец, отпустив узника для спасения человечества в мир. Ошибка тогда же сделалась известна Екатерине; но убитый солдат был объявлен и похоронен под именем императора. Избежав таким образом смерти, Петр Феодорович три дня скрывался от поисков без пищи, сидел в каком-то каменном столбе, проживал у колонистов, и наконец бежал в Москву, где, живучи тайно между скопцами, начал свою проповедь. из Москвы перешел он с учением своим в окрестности ее, потом прошел всю Россию и разные государства, и наконец, вместе с своим Предтечею, каким-то графом Александром Ивановичем, прибыл в Тулу, проповедуя всюду, что (с. 58) он есть истинный Христос, творя чудеса и научая скопчеству, как единственному средству к наследию Небесного Царствия.
В Туле оба они были схвачены, осуждены, наказаны кнутом в деревне Сосновке, Моршанского уезда Тамбовской губернии, и потом сосланы, первый в Сибирь, а второй в Ригу. Во время следования в ссылку, лжехрист скован был поножно с каким-то разбойником Иваном Блохою, который сперва наносил ему в пути множество обид и оскорблений, но потом, побежденный его непоколебимым терпением, исповедал его Сыном Божиим: за это скопцы называют Блоху Первым Исповедателем. Замечательно, что Селиванов, лицо действительное, двойной самозванец, выдававший себя за Императора и Спасителя, в своем «Послании к Деткам» подтверждает все сказанное, но величая себя Спасителем, нигде не называет сам себя государем Петром III, предоставляя это своим последователям; уклончиво прикрываясь (с. 59) личиною смирения и уничижения, он говорит: «Такой-то пророчил мне, что я буду Бог над Богами и Царь над Царями»; но сам от себя подтверждает только первое, как видно из многих мест его приложенного здесь «Послания».
Далее скопцы рассказывают, что император Павел, по вступлении своем на престол, узнав от одного освобожденного им из Сибири московского купца Масонова, что отец его Петр Феодорович жив и томится в ссылке, приказал возвратить его из Сибири в С.-Петербург. Когда привезли его и представили государю, то последний спросил: «Действительно ли он его отец»? На это каторжник будто бы отвечал: «Если ты примешь мое дело, то есть учение мое и оскопление, то я признаю тебя моим сыном». В это же время освобожден был из заточения и Предтеча лже-Спасителя. Затем государь, не признав обоих ссылочных теми, за кого они были выданы от Масонова, приказал однако лже-Христа (с. 60) поместить с пенсиею в какую-то богадельню, а лже-Предтечу сослал в Шлиссельбургскую крепость, где будто бы, по смерти, явились на Преображенской горе его мощи. Потом, по старанию богатых скопцов, лже-Петр был освобожден из богадельни и причислен в С.-Петербургское мещанское общество, под именем Кондратия Селиванова, где и жил, распространяя еретическое учение свое до 1820 года, в котором, по высочайшему повелению, сослан на заточение в суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь.
Из этого места ссылки, по учению скопцов, лже-Христ должен явиться уже в величии и славе, просвещая весь мир светом своего учения, воцарится на русском престоле, и, освободив скопцов из ссылок и от всякого гонения, откроет в С.-Петербурге всеобщий суд миру. Впрочем, некоторые скопцы ожидают пришествия лже-Спасителя от Иркутска, описывая подвиги (с. 61) его теми же чертами <...> Тогда, воспевают скопцы, все владыки земные падши поклонятся ему, покорятся могущественному его скипетру, признают Иисусом Христом, истинным Богочеловеком, и сокрушаясь о том, что не познали его между человеками, будут просить о ниспослании к ним благодати оскопления, чего и удостоятся. Суд этот будет, по мнению скопцов, общий: живым (то есть скопцам) и мертвым (то есть не оскопившимся); но и тут судья скопческий явит еще милосердие свое к людям: во все концы вселенной будут посланы от него апостолы и пророки, для наставления истинному учению, и «посеется в каждой земле по зернышку пшеницы и каждое зернышко произведет пшеницы на тридцать кораблей». Совершив таким образом дело искупления, по словам скопцов, лжехрист должен умереть естественною смертию, и труп его (с. 62) положен будет в Невском монастыре, в раке благоверного князя Александра Невского, коего святых мощей, по их уверению, там не находится, а рака эта, по попущению Божию и по слепоте неверующих, изготовлена ими для принятия мощей лже-Спасителя. После этого, мир сей существовать будет во веки. Тогда искоренится вся нечистота, то есть плотское совокупление, род человеческий будет размножаться единственно от целования, и земля превратится в рай, такой, каким был он при первых людях, Адаме и Еве, до грехопадения, которое, по их мнению, и состояло именно в плотском смешении, запрещенном заповедью Божией. Так как в это время уже все люди без исключения будут скопцами, то они не умрут, но должны пребыть в таком состоянии бесконечное время, во веки веков, а умершие до того скопцы будут блаженствовать душами своими в седьмом небе. Души грешников, умерших неоскопленными, повергнутся в (с. 63) ад, где протекает огненная река, и предадутся мучениям, состоящим в неизреченных терзаниях совести. Скопцы утверждают, что церковь, установленная апостолами, была именно та самая, которую теперь признают они; но что скопчество уничтожено, а церковь искажена царем Константином, принявшим крещение.
Таковы главные бредни, на основании коих скопческая ересь основывает свое учение. Замечательно, что чистое, по-видимому, начало, могло породить в учении столь чудовищные бредни, а на деле обратить скопцов, в житейском и нравственном отношениях, во врагов человечества, нетерпимых ни в каком обществе. <...> Но как (с. 64) умерщвление плоти в буквальном смысле невозможно и противно самой природе, а плоть может и должна быть только подчиняема духу и им управляться, то скопчество и породило безобразный толк, в коем люди, сами себя искалечившие, остаются во всех других отношениях рабами своей плоти и увлекаются доступными им страстями в самые ужасные и безнравственные крайности.
<...> Есть еще у них и другие сказки, не менее нелепые, которые также пользуются более или менее общим доверием и уважением; например о каком-то первом пророке, графе Иване Григорьевиче Чернышеве; о том, что Наполеон был антихрист, что он жив и поныне в Турции, но покаялся и (с. 65) обратился в скопчество, познав истинную веру; что он был родом русский и сын императрицы Екатерины; что император Александр Павлович и императрица Елисавета Алексеевна также живы, но только скрываются, приняв оскопление и проч. Сопричисление Императора Александра к своему обществу они относят к 1809 году, утверждая, что с этих пор он постоянно им покровительствовал. Поводом к такой нелепой мысли кажется было освобождение лжехриста Селиванова из дома умалишенных и мистическое направление умов вообще во время существования Библейского Общества. Из следствия, произведенного в 1839 году над скопцами, открытыми в Кронштадте, между прочим оказалось, что за Богородицу почитали они какую-то Акулину Ивановну же, как и прочие, но не императрицу Елисавету Петровну, а придворную даму, жившую при дворе Петра III. По показанию скопца дезертира Будылина, данному им в Моршанске в (с. 66) 1829 году, он посылан был от своих в Ораниенбаум для узнания от тамошних скопцов средств, как бы спасти Богородицу, содержавшуюся, по их мнению, в тамошнем остроге.
Скопцы имеют у себя полное описание жизни, учения и страданий их лжехриста, написанное с собственных его слов и известное под названием «Страдов». Как любопытный образчик безобразнейшего вздора, «Страды» эти предлагаются здесь в виде особого приложения. Смешно и жалко видеть читая их, до какого грубого искажения может человек низвести предмет самый высокий, самый святой, какова религия; а между тем скопцы чтут «Страды», как мы Св. Евангелие, и при чтении их проливают умилительные слезы. Описываемые в них страдания лжехриста, суть собственно не что иное, как его наказание торговою казнью в Сосновке и потом ссылка в Сибирь. <...>
(с. 70)Замечателен без всякого сомнения выдуманный скопцами разговор лжехриста с императором Павлом, когда, по высочайшей воле сего последнего, он был вытребован из Сибири. Скопцы затверживают его от слова до слова, и передают друг другу наследственно. Ответы самозванца исполнены дерзости. Он называет себя отцом императора, требует от Павла оскопления, и, получа отказ, предрекает ему скорую кончину, и потом заключат так: «Я изберу себе слугу, царя Бога на кругу, а земную царску справу отдам кроткому царю. Я всем троном и дворцами Александра благословлю, будет верно управлять, властям воли не давать. Я вам истинный Христос. Учители не слабейте, а пророки не робейте, к отцу своему радейте. На земле мы порадеем; в небе царством завладеем» и проч. И на этом разговоре основывается отчасти особенное расположение скопцов к блаженные памяти Императору Александру, которые в его царствовании и (с. 71) поступках видели как бы исполнение предречения своего учителя; и на этом основывается уверенность их о сопричислении его к скопчеству. В одной из рукописей, относящихся к царствованию сего монарха, говорится о нем: «Во славной России красно солнышко явилось и вся вселенная удивилась; благословит Тайный Синод своих верных сирот» и проч. Вообще, вызов лжехриста из Сибири и свидание его с императором Павлом, чрез посредство купца Масонова*, описываются у скопцов таким образом: «Святым Духом заблажил, про отца царю доложил: Он не умер ведь, он жив в Иркутске, все блажил, сорок лет в страдах он жил. А царь сердцем встрепенулся, на отца он ужаснулся; и заплакал, затужил, все собранье нарушил, послал скорого гонца, отыскать своего отца, чтоб представить бы в столицу,
[* Московский Купец Масон или Масонов существовал действительно. Прозвание Масонова только символическое, принятое этим человеком произвольно; назывался-же он действительно Федор Колесников. скопцы говорят, будто сама Императрица Екатерина II прозвала его, может быть в шутку, «Масоном».] (с. 72) со иркутской со границы. Скоро это сотворил, к отцу двери растворил; он взошел с бурным духом, и сам гордо говорил: Сотворю волю мою теперь; я имею власть, возведу тебя на трон, отдам скипетр и венец, если только мой отец. Наш батюшка искупитель глаголал слова с высоты, что греху я не отец, разорить пришел в конец; чистоту буду любить, грех хочу весь порубить, а во праведный семье буду в трубушку трубить, всех поставить утвердить. А царь крепко осерчал, забыл первый свой начал, пошел очень закричал, затворил он крепко двери: Не хочу быть в твоей вере; а за этот за смешок, пошлю в каменный мешок. Наш батюшка искупитель кротким гласом провестил: О я бы Павлушку простил; воротись ко мне ты Павел, я бы жизнь твою исправил. А царь гордо отвечал, божества не замечал, не стал слушать и ушел. Наш батюшка искупитель своим сердцем воздохнул, правой рученькой махнул: Ввечеру твоя (с. 73) кончина!» Далее следуют слова, приведенные выше, что воссядет на престоле кроткий царь, а потом обыкновенная скопческая болтовня, мало замечательная.
8. Историческая основа баснословия скопцов.
Как ни сумасброден весь этот нелепый вздор, но, как видно, он имеет историческое основание, относится к действительным событиям, которые можно проследить в непрерывной последовательности до 1715 года. В тесной связи с открытыми тогда в Угличе скопцами или хлыстами (христовщина, Христовы братья), состоит подобное открытие в Москве в 1833 году, а состоявшая в этом согласии старица Акулина Иванова основала, как было сказано, ересь, по следам коей без сомнения пошли лжеспаситель Селиванов с братиею.
Из официальных документов, сохранившихся в Архивах, открывается, что игравший роль лжехриста под (с. 74) именем Селиванова, был точно вызван из Сибири, имел свидание с императором Павлом и потом, по высочайшему повелению, посажен в дом сумасшедших; в царствование Александра I, по ходатайству скопцов, освобожден из богадельни, и до ссылки в Суздальский монастырь жил в Петербурге, сперва в доме Ненастьева, а потом Кострова, и наконец у Солодовникова, кои все трое были известные скопцы. <...>
(с. 83) Архимандрит Досифей рассказывает между прочим, что один знакомый ему cкопец-cвященник, при (с. 84) увещании, чтобы он хотя сложил с себя священный сан свой, если не хочет раскаяться в заблуждении, отвечал ему: «Все равно чем ни быть: калачником ли, портным ли, секретарем или священником; всяк избирает должность по своим способностям». Построение скопцами церквей ничего не доказывает, потому что доселе известен один только такой пример, и то для прикрытия других видов и намерений. Скопцы построили церковь в Шлиссельбурге, близ могилы угодника их Александра Ивановича: это, конечно, сделано более с целию ознаменовать место, чтимое ими за святое, и прикрыть бессмысленные обряды свои на сей могиле видом истинного благочестия. Весь причт этой церкви, кроме священнослужителей, и вся прислуга при ней составлена из скопцов; посему скопцам предстоит возможность в самой церкви совершать свои обряды, что по словам некоторых и делается: там происходят их радения; есть слухи, что (с. 85) в этой церкви женщины допускаются в самый алтарь. <...>
Полный текст есть здесь. По наводке aldusku.
Пожалуй, в таком контексте история Федора Кузьмича не выглядит чем-то выдающимся и необычайным. Скорее напротив. То есть, я не думаю, что Федор Кузьмич и его почитатели как-то были связаны со скопческой или хлыстовской сектами, но обычно его историю рассматривают в отрыве от общей картины простонародной религиозности, которая, впрочем, не слишком была знакома интеллигентам, писавшим о старце. Да и вообще об образе мыслей и верованиях простого народа кроме духовенства и чинов министерства внутренних дел мало кто имел сколько-нибудь внятное представление. Сама же цивилизация Петербургской империи настолько была народу чужда и непонятна, что он готов был верить буквально чему угодно. Федор Кузьмич, говорят, обладал несомненным сходством с императором Александром. Но, как можно видеть, сходство вовсе не было необходимо для того, чтобы люди поверили, будто Кондратий Селиванов (или Пугачев, к примеру) - император Петр Федорович. «До Бога высоко, до царя далеко», - однако желание иметь поблизости понятного и доступного царя и Бога было очень сильно и приводило к таким странным явлениям, как обожествление Селиванова. Кажется и большевики сумели потом вполне успешно использовать хлыстовщину (если понимать ее широко, как образ мыслей и настроение) в своих целях.
(с. 51)
7. Басни, обращающияся у скопцов.
(с.52) Изложив таким образом все относящееся к наружному символу скопческой ереси собственно к оскоплению, перейдем теперь к ее сущности учения, к изложению нелепых бредней, на коих скопцы основывают свои верования, сумасбродные мечты и несбыточные надежды*.
Главное основание лжеучения скопцов состоит в том, что они ожидаемое всеми христианами второе и последнее пришествие Иисуса Христа почитают уже исполнившимся, утверждая, что Сын Божий, по неизреченному милосердию своему к роду человеческому, ныне утопающему в страстях, нехотя погубить создание свое до конца, во второй раз воплотился на земле, и распинается на кресте (то есть страждет от гонений и
[* Извлечено: 1) из раскаяния письменно поданного в Соловецком монастыре скопцами Овчинниковым, Кудиновым и штабс-капитаном Созоновичем; 2) из записки поданной скопцом Трубиным генерал-губернатору Восточной Сибири в 1836 году, доставленной в министерство внутренних дел; 3) из показания одного скопца судившегося в 1843 году в Оренбургской губернии; 4) из бумаг найденных 1843 года в моленной в С.-Петербурге, в доме Глазунова; 5) из следствия по кронштадтскому делу, 1839 года) 6) из раскаяния митавского купца Рассказова, поданного им митрополиту Михаилу, и из многих других подобных источников.]
(с. 53) казни) за наше спасение, претерпевая гонения от иудеев и фарисеев (то есть от духовного и гражданского правительства). О воплощении, рождении и жизни этого второго Христа своего, они рассказывают исполненную безумства и крайней нелепости сказку, а именно: будто бы родился он от бывшей императрицы Елисаветы Петровны, чистой Девы, по благовествованию Иоанна Богослова, от Св. Духа, и что он был то самое лицо, которое потом царствовало на русском престоле под именем блаженные памяти императора Петра III Феодоровича. Сказка эта предлагается здесь со всеми вариантами, какие она имеет у разных скопцов, рассеянных по государству.
По наиболее распространенному между скопцами баснословию, императрица Елисавета разрешилась от бремени в Голштинии и, по возвращении затем в Россию, будучи предъизбрана к житию святому, сама царствовала только два года, а иные даже утверждают не царствовала (с. 54) вовсе, но, оставив на престоле вместо себя одну из наперсниц своих, имевшую совершенное с нею сходство, как в чертах лица, так и в свойствах душевных, сама удалилась в Орловскую губернию, где поселясь в доме одного крестьянина скопца, под именем простой женщины Акулины Ивановны, провела остаток жизни в постнических подвигах, молитве и благотворении, и тут же скончалась и похоронена в саду, в котором мощи ее скрываются и поныне. Эта Акулина Ивановна должна быть лицо действительное, историческое. Об ней, как должно заключать по всей вероятности, говорится в указе Св. Синода от 7 августа 1734 года, находящемся в Полном Собрании Законов, что «в числе осужденных в 1733 году Тайною Канцеляриею лиц из секты, открытой в Москве по доносу разбойника Семена Караулова, была какая-то старица Акулина Иванова, наказанная кнутом и сосланная в Тобольскую губернию». Она же, по всей (с. 55) вероятности, есть одно лицо с Акулиною бабою Стрельчихою, о которой рассказывается в книге «Обличение неправды раскольническия» преосвященного Феофилакта Лопатинского, что баба эта была основательница ереси акулиновщины, что она «чернцов и черниц и попов расстригала, и братство ввела таким образом: «Цалуй икону и крестом поменяйся муж с женою, и парень с девкою, и то-де будет братство духовное; а жили-то братство зело блудно, во едином дому их по многу». Если это так, то скопческая ересь произошла у нас первоначально от толка, вдававшегося вовсе в противную крайность: в открытый разврат и блудное сожитие. Как это ни странно по первому взгляду, но если сообразить учение о братстве духовном при блудной жизни, проповедуемое в акулиновщине, с ханжеским учением и развратом нынешних скопцов, то такой переход покажется гораздо менее невероятным. Скопцы признают и чтут Акулину (с. 56) Ивановну как Богородицу, и призывают ее под сим именем в своих молитвах.
По сказкам других скопцов, разрешение Елисаветы Петровны от бремени последовало в России, и Петр III был немедленно по рождении отправлен в Голштинию, где, достигнув отрочества, принял оскопление. Когда, по достижении совершенных лет, Петр Феодорович вступил в брак, то супруга его, Императрица Екатерина II, узнав о неспособности его к брачной жизни, возненавидела его, начала гнать и приняла твердое намерение лишить жизни, как только представится удобный к тому случай. Такой случай и представился по вступлении Петра III на императорский престол. Склонив на свою сторону вельмож, Екатерина, по буесловию скопцов, решилась привести в исполнение намерение свое в Ропшинском Дворце, где на ту пору император имел пребывание; но Петр, сведав об том, подкупил часового, поменялся с ним (с. 57) платьем, и в солдатском одеянии успел тайно скрыться, а наместо его был убит часовой, оставшийся в его платье. Другие бредят, что часовой, принадлежа сам к скопцам и узнав в заключенном своего Спасителя, сам добровольно принял за него мученический венец, отпустив узника для спасения человечества в мир. Ошибка тогда же сделалась известна Екатерине; но убитый солдат был объявлен и похоронен под именем императора. Избежав таким образом смерти, Петр Феодорович три дня скрывался от поисков без пищи, сидел в каком-то каменном столбе, проживал у колонистов, и наконец бежал в Москву, где, живучи тайно между скопцами, начал свою проповедь. из Москвы перешел он с учением своим в окрестности ее, потом прошел всю Россию и разные государства, и наконец, вместе с своим Предтечею, каким-то графом Александром Ивановичем, прибыл в Тулу, проповедуя всюду, что (с. 58) он есть истинный Христос, творя чудеса и научая скопчеству, как единственному средству к наследию Небесного Царствия.
В Туле оба они были схвачены, осуждены, наказаны кнутом в деревне Сосновке, Моршанского уезда Тамбовской губернии, и потом сосланы, первый в Сибирь, а второй в Ригу. Во время следования в ссылку, лжехрист скован был поножно с каким-то разбойником Иваном Блохою, который сперва наносил ему в пути множество обид и оскорблений, но потом, побежденный его непоколебимым терпением, исповедал его Сыном Божиим: за это скопцы называют Блоху Первым Исповедателем. Замечательно, что Селиванов, лицо действительное, двойной самозванец, выдававший себя за Императора и Спасителя, в своем «Послании к Деткам» подтверждает все сказанное, но величая себя Спасителем, нигде не называет сам себя государем Петром III, предоставляя это своим последователям; уклончиво прикрываясь (с. 59) личиною смирения и уничижения, он говорит: «Такой-то пророчил мне, что я буду Бог над Богами и Царь над Царями»; но сам от себя подтверждает только первое, как видно из многих мест его приложенного здесь «Послания».
Далее скопцы рассказывают, что император Павел, по вступлении своем на престол, узнав от одного освобожденного им из Сибири московского купца Масонова, что отец его Петр Феодорович жив и томится в ссылке, приказал возвратить его из Сибири в С.-Петербург. Когда привезли его и представили государю, то последний спросил: «Действительно ли он его отец»? На это каторжник будто бы отвечал: «Если ты примешь мое дело, то есть учение мое и оскопление, то я признаю тебя моим сыном». В это же время освобожден был из заточения и Предтеча лже-Спасителя. Затем государь, не признав обоих ссылочных теми, за кого они были выданы от Масонова, приказал однако лже-Христа (с. 60) поместить с пенсиею в какую-то богадельню, а лже-Предтечу сослал в Шлиссельбургскую крепость, где будто бы, по смерти, явились на Преображенской горе его мощи. Потом, по старанию богатых скопцов, лже-Петр был освобожден из богадельни и причислен в С.-Петербургское мещанское общество, под именем Кондратия Селиванова, где и жил, распространяя еретическое учение свое до 1820 года, в котором, по высочайшему повелению, сослан на заточение в суздальский Спасо-Евфимиевский монастырь.
Из этого места ссылки, по учению скопцов, лже-Христ должен явиться уже в величии и славе, просвещая весь мир светом своего учения, воцарится на русском престоле, и, освободив скопцов из ссылок и от всякого гонения, откроет в С.-Петербурге всеобщий суд миру. Впрочем, некоторые скопцы ожидают пришествия лже-Спасителя от Иркутска, описывая подвиги (с. 61) его теми же чертами <...> Тогда, воспевают скопцы, все владыки земные падши поклонятся ему, покорятся могущественному его скипетру, признают Иисусом Христом, истинным Богочеловеком, и сокрушаясь о том, что не познали его между человеками, будут просить о ниспослании к ним благодати оскопления, чего и удостоятся. Суд этот будет, по мнению скопцов, общий: живым (то есть скопцам) и мертвым (то есть не оскопившимся); но и тут судья скопческий явит еще милосердие свое к людям: во все концы вселенной будут посланы от него апостолы и пророки, для наставления истинному учению, и «посеется в каждой земле по зернышку пшеницы и каждое зернышко произведет пшеницы на тридцать кораблей». Совершив таким образом дело искупления, по словам скопцов, лжехрист должен умереть естественною смертию, и труп его (с. 62) положен будет в Невском монастыре, в раке благоверного князя Александра Невского, коего святых мощей, по их уверению, там не находится, а рака эта, по попущению Божию и по слепоте неверующих, изготовлена ими для принятия мощей лже-Спасителя. После этого, мир сей существовать будет во веки. Тогда искоренится вся нечистота, то есть плотское совокупление, род человеческий будет размножаться единственно от целования, и земля превратится в рай, такой, каким был он при первых людях, Адаме и Еве, до грехопадения, которое, по их мнению, и состояло именно в плотском смешении, запрещенном заповедью Божией. Так как в это время уже все люди без исключения будут скопцами, то они не умрут, но должны пребыть в таком состоянии бесконечное время, во веки веков, а умершие до того скопцы будут блаженствовать душами своими в седьмом небе. Души грешников, умерших неоскопленными, повергнутся в (с. 63) ад, где протекает огненная река, и предадутся мучениям, состоящим в неизреченных терзаниях совести. Скопцы утверждают, что церковь, установленная апостолами, была именно та самая, которую теперь признают они; но что скопчество уничтожено, а церковь искажена царем Константином, принявшим крещение.
Таковы главные бредни, на основании коих скопческая ересь основывает свое учение. Замечательно, что чистое, по-видимому, начало, могло породить в учении столь чудовищные бредни, а на деле обратить скопцов, в житейском и нравственном отношениях, во врагов человечества, нетерпимых ни в каком обществе. <...> Но как (с. 64) умерщвление плоти в буквальном смысле невозможно и противно самой природе, а плоть может и должна быть только подчиняема духу и им управляться, то скопчество и породило безобразный толк, в коем люди, сами себя искалечившие, остаются во всех других отношениях рабами своей плоти и увлекаются доступными им страстями в самые ужасные и безнравственные крайности.
<...> Есть еще у них и другие сказки, не менее нелепые, которые также пользуются более или менее общим доверием и уважением; например о каком-то первом пророке, графе Иване Григорьевиче Чернышеве; о том, что Наполеон был антихрист, что он жив и поныне в Турции, но покаялся и (с. 65) обратился в скопчество, познав истинную веру; что он был родом русский и сын императрицы Екатерины; что император Александр Павлович и императрица Елисавета Алексеевна также живы, но только скрываются, приняв оскопление и проч. Сопричисление Императора Александра к своему обществу они относят к 1809 году, утверждая, что с этих пор он постоянно им покровительствовал. Поводом к такой нелепой мысли кажется было освобождение лжехриста Селиванова из дома умалишенных и мистическое направление умов вообще во время существования Библейского Общества. Из следствия, произведенного в 1839 году над скопцами, открытыми в Кронштадте, между прочим оказалось, что за Богородицу почитали они какую-то Акулину Ивановну же, как и прочие, но не императрицу Елисавету Петровну, а придворную даму, жившую при дворе Петра III. По показанию скопца дезертира Будылина, данному им в Моршанске в (с. 66) 1829 году, он посылан был от своих в Ораниенбаум для узнания от тамошних скопцов средств, как бы спасти Богородицу, содержавшуюся, по их мнению, в тамошнем остроге.
Скопцы имеют у себя полное описание жизни, учения и страданий их лжехриста, написанное с собственных его слов и известное под названием «Страдов». Как любопытный образчик безобразнейшего вздора, «Страды» эти предлагаются здесь в виде особого приложения. Смешно и жалко видеть читая их, до какого грубого искажения может человек низвести предмет самый высокий, самый святой, какова религия; а между тем скопцы чтут «Страды», как мы Св. Евангелие, и при чтении их проливают умилительные слезы. Описываемые в них страдания лжехриста, суть собственно не что иное, как его наказание торговою казнью в Сосновке и потом ссылка в Сибирь. <...>
(с. 70)Замечателен без всякого сомнения выдуманный скопцами разговор лжехриста с императором Павлом, когда, по высочайшей воле сего последнего, он был вытребован из Сибири. Скопцы затверживают его от слова до слова, и передают друг другу наследственно. Ответы самозванца исполнены дерзости. Он называет себя отцом императора, требует от Павла оскопления, и, получа отказ, предрекает ему скорую кончину, и потом заключат так: «Я изберу себе слугу, царя Бога на кругу, а земную царску справу отдам кроткому царю. Я всем троном и дворцами Александра благословлю, будет верно управлять, властям воли не давать. Я вам истинный Христос. Учители не слабейте, а пророки не робейте, к отцу своему радейте. На земле мы порадеем; в небе царством завладеем» и проч. И на этом разговоре основывается отчасти особенное расположение скопцов к блаженные памяти Императору Александру, которые в его царствовании и (с. 71) поступках видели как бы исполнение предречения своего учителя; и на этом основывается уверенность их о сопричислении его к скопчеству. В одной из рукописей, относящихся к царствованию сего монарха, говорится о нем: «Во славной России красно солнышко явилось и вся вселенная удивилась; благословит Тайный Синод своих верных сирот» и проч. Вообще, вызов лжехриста из Сибири и свидание его с императором Павлом, чрез посредство купца Масонова*, описываются у скопцов таким образом: «Святым Духом заблажил, про отца царю доложил: Он не умер ведь, он жив в Иркутске, все блажил, сорок лет в страдах он жил. А царь сердцем встрепенулся, на отца он ужаснулся; и заплакал, затужил, все собранье нарушил, послал скорого гонца, отыскать своего отца, чтоб представить бы в столицу,
[* Московский Купец Масон или Масонов существовал действительно. Прозвание Масонова только символическое, принятое этим человеком произвольно; назывался-же он действительно Федор Колесников. скопцы говорят, будто сама Императрица Екатерина II прозвала его, может быть в шутку, «Масоном».] (с. 72) со иркутской со границы. Скоро это сотворил, к отцу двери растворил; он взошел с бурным духом, и сам гордо говорил: Сотворю волю мою теперь; я имею власть, возведу тебя на трон, отдам скипетр и венец, если только мой отец. Наш батюшка искупитель глаголал слова с высоты, что греху я не отец, разорить пришел в конец; чистоту буду любить, грех хочу весь порубить, а во праведный семье буду в трубушку трубить, всех поставить утвердить. А царь крепко осерчал, забыл первый свой начал, пошел очень закричал, затворил он крепко двери: Не хочу быть в твоей вере; а за этот за смешок, пошлю в каменный мешок. Наш батюшка искупитель кротким гласом провестил: О я бы Павлушку простил; воротись ко мне ты Павел, я бы жизнь твою исправил. А царь гордо отвечал, божества не замечал, не стал слушать и ушел. Наш батюшка искупитель своим сердцем воздохнул, правой рученькой махнул: Ввечеру твоя (с. 73) кончина!» Далее следуют слова, приведенные выше, что воссядет на престоле кроткий царь, а потом обыкновенная скопческая болтовня, мало замечательная.
8. Историческая основа баснословия скопцов.
Как ни сумасброден весь этот нелепый вздор, но, как видно, он имеет историческое основание, относится к действительным событиям, которые можно проследить в непрерывной последовательности до 1715 года. В тесной связи с открытыми тогда в Угличе скопцами или хлыстами (христовщина, Христовы братья), состоит подобное открытие в Москве в 1833 году, а состоявшая в этом согласии старица Акулина Иванова основала, как было сказано, ересь, по следам коей без сомнения пошли лжеспаситель Селиванов с братиею.
Из официальных документов, сохранившихся в Архивах, открывается, что игравший роль лжехриста под (с. 74) именем Селиванова, был точно вызван из Сибири, имел свидание с императором Павлом и потом, по высочайшему повелению, посажен в дом сумасшедших; в царствование Александра I, по ходатайству скопцов, освобожден из богадельни, и до ссылки в Суздальский монастырь жил в Петербурге, сперва в доме Ненастьева, а потом Кострова, и наконец у Солодовникова, кои все трое были известные скопцы. <...>
(с. 83) Архимандрит Досифей рассказывает между прочим, что один знакомый ему cкопец-cвященник, при (с. 84) увещании, чтобы он хотя сложил с себя священный сан свой, если не хочет раскаяться в заблуждении, отвечал ему: «Все равно чем ни быть: калачником ли, портным ли, секретарем или священником; всяк избирает должность по своим способностям». Построение скопцами церквей ничего не доказывает, потому что доселе известен один только такой пример, и то для прикрытия других видов и намерений. Скопцы построили церковь в Шлиссельбурге, близ могилы угодника их Александра Ивановича: это, конечно, сделано более с целию ознаменовать место, чтимое ими за святое, и прикрыть бессмысленные обряды свои на сей могиле видом истинного благочестия. Весь причт этой церкви, кроме священнослужителей, и вся прислуга при ней составлена из скопцов; посему скопцам предстоит возможность в самой церкви совершать свои обряды, что по словам некоторых и делается: там происходят их радения; есть слухи, что (с. 85) в этой церкви женщины допускаются в самый алтарь. <...>
Полный текст есть здесь. По наводке aldusku.