Нет «Золушки» печальнее на свете
Балет «Золушка» петрозаводского Музыкального Театра был представлен на соискание премии «Золотая Маска» в семи номинациях. Либретто балета «Золушка» Сергея Прокофьева, написанное Н. Волковым, в данном спектакле в постановке Кирилла Симонова было очень творчески переосмыслено (если не сказать, переписано). Сюжет перемещен в ХХ век, в СССР. Итак:
Из условного московского Кремля немного вернемся в петрозаводский Музыкальный Театр.
Высокие сценические конструкции, вероятно, должны были как-то двигаться. Впрочем, это мои домыслы. Быть может, таков и был замысел этого действа: вечное состояние незавершенного процесса, вплоть до финала. Но - обо всём по порядку.
Прежде всего - несмотря на специфику, о которой чуть позже - по форме это вполне традиционный балет, с костюмами и декорациями, с живым оркестром, играющим музыку Прокофьева, что само по себе уже хорошо. И что ЕЩЁ вполне укладывается в канву традиции, и, одновременно, говорит о серьезности намерений постановщиков - сохранена общая лирическая направленность и главной героини, и всего спектакля.
Хочется отметить, что в этом спектакле немало интересных сторон, связанных с современным балетом. Вообще у Кирилла Симонова довольно часто чувствуется влияние Иржи Киллиана - звезды на небосклоне современного хореографического Олимпа школы постмодерна. Только вот, если у Киллиана более 90% творческих задач сводятся к яркой, динамичной, озорной Игре-С-Формой, то в нашем случае уже никак не обойти категорию Смысла. Когда у зрителя возникает вопрос «зачем», то нужно хоть как-то на этот вопрос ответить. А таких вопросов в течении этого спектакля возникает много.
Вопрос №1. Прежде всего - зачем действие из средневековой Франции Шарля Перро перенесено в Советский Союз? - этот спектакль совсем не похож на провокацию или эпатаж - то есть, не несет ОТКРЫТОГО негатива надоевшему государству. Но это и не есть выражение любви Советскому периоду истории России. В сценическом действии никак не отображена динамика строительства Социализма (или Коммунизма). Вообще - как такового «строительства», становления - нет. Есть только интриги и статика возвышающихся декоративных конструкций. Возникающая вдруг на заднем экране в финале «новая Москва» выглядит просто пристёгнутым финалом, к нему не ведет ни одна из линий сюжета. А главный конфликт спектакля никак не связан с нападением фашистской Германии на СССР, да и с политическими конфликтами как таковыми. Действительно, в либретто присутствует намек на Великую Отечественную Войну - но это лишь некоторая деталь контекста, антуража. Какие в ЭТОМ смысле цели преследовал автор нового либретто - вопрос, оставшийся без ответа.
Вопрос №2 касается хореографии. При всем внимании к новому для «Золушки» смысловому наполнению - в применении приемов чувствуется формальность самого этого «нового хореографического языка». Во-первых, он уже много лет не нов. А почти постоянные зигзаги руками, как под копирку, по одной и той же траектории, задержанные замахи, рок-н-ролльная пластика, чуть ли не прямые цитаты из «Вестсайдской Истории», бесконечные «сломленные» поддержки, и т. д. - всё это даёт повод думать, что этот самый «новый язык» уже устарел и не работает как «новый». Да и как «язык» плохо работает. Нет в нем ни былой энергии, ни захватывающей дух акробатики, ни просто - ЖЕЛАНИЯ им пользоваться. Есть лишь бессмысленное его присутствие, «чтоб был». Язык, уже готовый стать сленгом.
Вопрос №3 уже частично был упомянут - контекст (антураж) действия погружает зрителя в некий «сумрак». Любопытно, кстати, что именно Золотую Маску получил этот спектакль благодаря художнику по свету - Александру Мустонену. Но света в этом спектакле очень мало. И он чаще всего воссоздает не свет, а сумерки. И всегда - сверху вниз. То же самое касается и
Вопроса №4 - декораций. Стоящие на сцене громоздкие рамы-леса занимают некоторое место сценической площадки. И - нисколько не функциональны. По ним никто не ходит. Они не двигаются. Внутри них тоже нет никакого движения. Декорации условно напоминают «скелеты зданий». Это просто символы либо чего-то недостроенного, либо чего-то уже разрушающегося. Намек на утопию социализма и бесполезность тяжелой промышленности? На тяжелое сталинское наследие? На вечную разруху в «годы застоя»?
Вопрос №5 - по персонажам. Мачеха Золушки - хозяйка гостиницы. По поводу этой персоны - любимый приём большинства балетов последнего времени - её танцует мужчина. Почему? Беспроигрышная деталь для зрительского успеха? В таком случае, вопросов нет. Но это уже далеко НЕ НОВАЯ хореография. Юродивая Фея (так указано в программке)… почему именно так, «юродивая»? Опять «приём ради приёма»? И кто бы без программки понял, что эта Фея именно ЮРОДИВАЯ? Она несколько экзотична, но в этом спектакле почти все несколько экзотичны. Пожалуй, кроме одного персонажа - советского чиновника, хозяина бала.
Вопросы, вопросы. Подобное творчество их плодит в изобилии. Можно ещё и ещё - задавать, задавать…
Почему Золушка в середине спектакля стала вдруг Лётчицей - как раз, вполне, в подобном контексте, понятно и ясно. Кто из нас в детстве не хотел, не мечтал - летать? А какие сны в детстве! И авиаполёты, и космос, и левитация, и многое другое! Также, красивой находкой можно считать светящийся маятник («Ваше время истекло»), спускающийся сверху, и напоминающий огненный меч из «Звездных войн». Судьбоносный символ. Это действительно зрелищно. Хотя, нужно признаться - в целом, по просмотру - от этого спектакля нет ощущения праздника. Это совсем не то зрелище, на которое любящие родители захотели бы повести восторженную дочку. Как ни странно - работы Иржи Киллиана гораздо ближе к детскому празднику, чем новое хореографическое творение Кирилла Симонова. Почему? - на этот вопрос предлагаю ответить самим зрителям.