"Пять вечеров" (Ленком). Постановка: Андрей Прикотенко.
Оригинал взят у dzeso в "Пять вечеров" (Ленком). Постановка: Андрей Прикотенко.
Пять вечеров в постановке Андрея Прикотенко. И хотя спектакль Ленкомовский, но шел в Театриуме на Серпуховке в рамках антрепризы.
Ничего, кроме недоумения, сейчас подобное не вызывает. Но и этого режиссеру показалось мало, он задействовал весь “убойный арсенал” творца, то есть добавил мат и обнаженку. Ничто так не украшает современную постановку как, если со сцены что-то матерное прокричать в зал! И вообще это какая-то общая тенденция, чем шире возможности для творчества, тем у современных "творцов" уже художественный инструментарий. Приемы грубее, но как кажется авторам, доходчивее:
Игра не понравилась. Ни на мгновение не забываешь, что это театр, а на сцене актеры. Играют старательно, но смотреть скучно. Никто не запомнился.
И вот уже в который раз замечаю как хочется «творцам» опорочить образ СССР, а не получается. Вот вроде бы весь «ужас-ужас совка» показан, а выглядит все равно мило, особенно на фоне современной действительности. Перед нами сидела группа школьников, которая если вначале и удивлялась «советским» условиям послевоенного быта, то уже к середине спектакля притихла, смотрела с каким-то удивленным вниманием. Ведь на протяжении всего спектакля не было практически ни одного слова про деньги или шмотки. Вот жизнь есть, и даже узнаваемая для ребят, а денег и шмоток в ней нет. Почему-то никому оные особо и не интересны, а если и упоминаются, то в каком-то, скорее негативном контексте. Кстати, на мат и обнаженку подростки, мило смущаясь, удивленно переглядывались и прятали глаза друг от друга. Даже им было неловко это видеть.
Некоторые детали в трактовке пьесы Прикотенко удивили. Например, образ «друга» (Тимофеева) главного героя (Ильина) введен странно. «Друг» как-то возникает из ниоткуда и в никуда пропадает. Причем, если не знать сюжет, то временами вообще непонятно что происходит. К примеру, Тимофеев приходит к Тамаре с подарком, но это не линза, которую просил ей передать Ильин, как в кино у Михалкова, а что-то маленькое в коробочке. Причем уходя, получив как бы отказ от Тамары, Тимофеев подарок забирает с собой. При этом Тимофеев ходит по комнате Тамары босиком, а на выходе у него происходит с Ильиным конфликт: Тимофеев зовет Ильина выйти, чтобы по мужски разобраться, а тот отвечает, что выйдет только если хозяйка его об этом попросит. То есть брутальный Ильин как бы прячется от неуклепистого Тимофеева за Томару. Что этим всем хотел сказать Прикотенко мне не очень понятно. Образы вторичны, пошловаты, и главное - зачем?
Что точно понравилось, так это оформление сцены. Вроде бы минимализм, но образы узнаваемы и атмосферны, даже при том, что в мелочах, то ли от незнания, то ли от лени, есть подвирания. Ну и финальная сцена. на мой взгляд, не получилась. Фотографии стариков во весь задник - это уж перебор. Не можешь решить задачу художественными средствами? Тем более не стоит «постить мимимишных котиков»! Ну должна же быть хоть какая-то режиссерская гордость? Но это опять, скорее, к постановщику вопрос, так как с точки зрения оформления «котики» были показаны красиво.
В итоге, по странному эффекту пьеса «Пять вечеров» напомнила « Чтение для впавших в уныние». Действие и там, и там начинает жить своей жизнью. Становится не важно что и как пытаются сказать актеры, режиссёр или автор, действие говорит само за себя. И в «Пяти вечерах» образ «другой», еще не ссученной, жизни, все вытесняет, картонность игры уходит на второй план, и ты видишь пусть тень, но тень чего-то живого и человеческого. Да, та жизнь была местами нескладна, трудна и, часто, трагична, но она была жизнью. И как сказала у Гомера Одессею тень Ахилла:
Это в 80-ые детям можно будет испражняться на могилы отцов (правда, чаще чужих). В 50-60-е же «отцы» еще живы, а будущие «осквернители» пока ходят в школу, но блоковское безвременье уже вернулось... Да, «паучиха» еще только начала ткать "нежизнь", и пока вроде все хорошо: мы рвемся в космос, покоряем север и мирный атом, растя первое поколение «без войны». Но паучиха уже ткет!
Вот и сидят притихшие современные школьники «открыв рот», глядя на странный мир, где деньги не главное, "человек человеку друг, товарищ и брат", и вообще как-то все по-другому. А я сижу и вижу как происходящее на сцене покрывается паутиной “нежизни”, и как еще слабо, почти незаметно, проступают образы того, что еще только грядет.
Ну а что в итоге? Мне опять скорее понравилось, чем нет. И вновь вопреки всем усилиям "творческих" личностей. Что понравилось? Понравилась возможность, хоть со стороны, хоть так, но посмотреть на ту, «другую» жизнь, почти совсем ушедшую, но такую узнаваемую. Ну и запали в душу подростки, которые сидели и внимательно смотрели, реагируя не так, как мне кажется, хотелось бы режиссеру.
Кстати от михалковской экранизации такого эффекта нет:
В художественном смысле она безусловно выше, а в человеческом... Так откуда барчуку знать, как оно, у рабочих на заводе, чай не Шукшин?
В сети есть постановка Современника:
Она больше похожа на ленкомовскую, но от нее тоже другие впечатления. Такая вот загадка восприятия. Что же касается меня, то устал я от современного театра. В следующий раз иду на Billy’s Band. Нестерпимо хочется видеть на сцене что-то консервативно-традиционное.
Dixi
Пять вечеров в постановке Андрея Прикотенко. И хотя спектакль Ленкомовский, но шел в Театриуме на Серпуховке в рамках антрепризы.
- Постановка: Андрей Прикотенко
- В ролях: Андрей Соколов, Олеся Железняк, Иван Агапов, Александр Сирин, Наталья Щукина, Станислав Тикунов, Полина Чекан и др.
- В спектакле звучит музыка Дмитрия Дмитриевича Шостаковича, стихи Анны Ахматовой и Иосифа Бродского.
Click to viewНичего, кроме недоумения, сейчас подобное не вызывает. Но и этого режиссеру показалось мало, он задействовал весь “убойный арсенал” творца, то есть добавил мат и обнаженку. Ничто так не украшает современную постановку как, если со сцены что-то матерное прокричать в зал! И вообще это какая-то общая тенденция, чем шире возможности для творчества, тем у современных "творцов" уже художественный инструментарий. Приемы грубее, но как кажется авторам, доходчивее:
- Хочешь впечатлить? Прибей себе гениталии к брусчатке на Красной площади.
- Нужно сделать конфликт между обществом и творцом узнаваемым? Покажи пасквиль на общественные сакральные символы
- Хочешь взбодрить заскучавшую публику? Громко и внезапно проори что-нибудь матерное! И если много лет назад на предпросмотре «Маскарада» в Станиславского такой прием, и правда, стал художественным средством, то у Прикотенко это на уровне Камеди-Клаб.
Игра не понравилась. Ни на мгновение не забываешь, что это театр, а на сцене актеры. Играют старательно, но смотреть скучно. Никто не запомнился.
И вот уже в который раз замечаю как хочется «творцам» опорочить образ СССР, а не получается. Вот вроде бы весь «ужас-ужас совка» показан, а выглядит все равно мило, особенно на фоне современной действительности. Перед нами сидела группа школьников, которая если вначале и удивлялась «советским» условиям послевоенного быта, то уже к середине спектакля притихла, смотрела с каким-то удивленным вниманием. Ведь на протяжении всего спектакля не было практически ни одного слова про деньги или шмотки. Вот жизнь есть, и даже узнаваемая для ребят, а денег и шмоток в ней нет. Почему-то никому оные особо и не интересны, а если и упоминаются, то в каком-то, скорее негативном контексте. Кстати, на мат и обнаженку подростки, мило смущаясь, удивленно переглядывались и прятали глаза друг от друга. Даже им было неловко это видеть.
Некоторые детали в трактовке пьесы Прикотенко удивили. Например, образ «друга» (Тимофеева) главного героя (Ильина) введен странно. «Друг» как-то возникает из ниоткуда и в никуда пропадает. Причем, если не знать сюжет, то временами вообще непонятно что происходит. К примеру, Тимофеев приходит к Тамаре с подарком, но это не линза, которую просил ей передать Ильин, как в кино у Михалкова, а что-то маленькое в коробочке. Причем уходя, получив как бы отказ от Тамары, Тимофеев подарок забирает с собой. При этом Тимофеев ходит по комнате Тамары босиком, а на выходе у него происходит с Ильиным конфликт: Тимофеев зовет Ильина выйти, чтобы по мужски разобраться, а тот отвечает, что выйдет только если хозяйка его об этом попросит. То есть брутальный Ильин как бы прячется от неуклепистого Тимофеева за Томару. Что этим всем хотел сказать Прикотенко мне не очень понятно. Образы вторичны, пошловаты, и главное - зачем?
Что точно понравилось, так это оформление сцены. Вроде бы минимализм, но образы узнаваемы и атмосферны, даже при том, что в мелочах, то ли от незнания, то ли от лени, есть подвирания. Ну и финальная сцена. на мой взгляд, не получилась. Фотографии стариков во весь задник - это уж перебор. Не можешь решить задачу художественными средствами? Тем более не стоит «постить мимимишных котиков»! Ну должна же быть хоть какая-то режиссерская гордость? Но это опять, скорее, к постановщику вопрос, так как с точки зрения оформления «котики» были показаны красиво.
В итоге, по странному эффекту пьеса «Пять вечеров» напомнила « Чтение для впавших в уныние». Действие и там, и там начинает жить своей жизнью. Становится не важно что и как пытаются сказать актеры, режиссёр или автор, действие говорит само за себя. И в «Пяти вечерах» образ «другой», еще не ссученной, жизни, все вытесняет, картонность игры уходит на второй план, и ты видишь пусть тень, но тень чего-то живого и человеческого. Да, та жизнь была местами нескладна, трудна и, часто, трагична, но она была жизнью. И как сказала у Гомера Одессею тень Ахилла:
- «Лучше хотел бы я быть поденщиком у бедного пахаря, но живым, нежели здесь царствовать над всеми тенями»
Это в 80-ые детям можно будет испражняться на могилы отцов (правда, чаще чужих). В 50-60-е же «отцы» еще живы, а будущие «осквернители» пока ходят в школу, но блоковское безвременье уже вернулось... Да, «паучиха» еще только начала ткать "нежизнь", и пока вроде все хорошо: мы рвемся в космос, покоряем север и мирный атом, растя первое поколение «без войны». Но паучиха уже ткет!
Вот и сидят притихшие современные школьники «открыв рот», глядя на странный мир, где деньги не главное, "человек человеку друг, товарищ и брат", и вообще как-то все по-другому. А я сижу и вижу как происходящее на сцене покрывается паутиной “нежизни”, и как еще слабо, почти незаметно, проступают образы того, что еще только грядет.
Ну а что в итоге? Мне опять скорее понравилось, чем нет. И вновь вопреки всем усилиям "творческих" личностей. Что понравилось? Понравилась возможность, хоть со стороны, хоть так, но посмотреть на ту, «другую» жизнь, почти совсем ушедшую, но такую узнаваемую. Ну и запали в душу подростки, которые сидели и внимательно смотрели, реагируя не так, как мне кажется, хотелось бы режиссеру.
Кстати от михалковской экранизации такого эффекта нет:
You can watch this video on www.livejournal.com
В художественном смысле она безусловно выше, а в человеческом... Так откуда барчуку знать, как оно, у рабочих на заводе, чай не Шукшин?
В сети есть постановка Современника:
Она больше похожа на ленкомовскую, но от нее тоже другие впечатления. Такая вот загадка восприятия. Что же касается меня, то устал я от современного театра. В следующий раз иду на Billy’s Band. Нестерпимо хочется видеть на сцене что-то консервативно-традиционное.
Dixi