Коффман еще ни разу не ошибся в прогнозах по Украине

[cugginomaggiore]

Майкл Кофман (Michael Kofman),
The National Interest & InoSmi.ru,
15 апреля 2014
Россия не может позволить себе проиграть

В триумфальной речи, которую Владимир Путин произнес 18 марта, промелькнул ряд намеков на присоединение к России южных и восточных регионов, находящихся в границах современной Украины. Это выглядело зловеще - как указание на возможный размах российского ирредентизма. Россия собрала на границах Украины достаточно сил, чтобы обеспечить себе реальную возможность взять под контроль эти территории военным путем. В ходе текущего кризиса Запад уже не раз неправильно прогнозировал реакцию России на события на Украине. Теперь ему пора начать думать. Весь стандартный набор увещеваний, разглагольствований о международном праве и заявлений о том, что Россия обязана соблюдать общепринятые нормы и следовать принципам современной международной системы, уже прозвучал. Сейчас стоило бы осмыслить стратегический контекст, из которого исходит Москва.



Россия - это держава, которая находится в структурном упадке. Ее экономика растет слабо, ее демографическое будущее остается неопределенным, а ее государственный бюджет крайне уязвим для колебаний нефтяных цен. При этом в ближайшие несколько лет ее армия будет оставаться сравнительно эффективной и современной - самой эффективной и самой современной, которая у нее была с тех пор, как распался Советский Союз. Российские лидеры понимают, что сейчас они сильнее с экономической и военной точки зрения, чем будут в дальнейшем. Воля Запада в настоящий момент, напротив, ослаблена. Он истощен внутренними проблемами, а также внешними кризисами и конфликтами. Оборонные бюджеты стран НАТО выглядят несерьезно и будут продолжать сокращаться. Даже некоторые прибалтийские государства, считающие, что Россия угрожает самому их существованию, едва ли расходуют на оборону 1% от своего ВВП. Москва знает, что никто не готов тратить деньги на оборону, чтобы противостоять ей. По-видимому, Путин предполагает, что если сейчас не выступить против Запада, более подходящего момента уже не будет. Он решил бросить кости, пока России есть что бросать.

Хотя путинская "вертикаль власти" оказалась неспособна ни создать гибкую политическую систему, ни реформировать экономику, принимать решения в рамках кризиса того типа, который мы наблюдаем сейчас, российскому правящему кругу проще, чем Западу. Инициатива принадлежит России, и так будет, пока Москва будет продолжать влиять на ситуацию на месте. Между тем, европейцам и американцам приходится постоянно консультироваться друг с другом и координировать свои действия. У ЕС вряд ли был готовый план на случай победы Майдана. После долгих попыток угнаться за событиями в Киеве, Запад теперь пытается угнаться за Москвой. Почему же Евросоюз и США наступили на эти грабли?

Украина была для России главной красной чертой. Это не только буферное государство, но и территория, на которую распространяется историческое и культурное влияние России. Более того, смирившись с потерей Украины при крайне постыдных обстоятельствах, Россия могла бы забыть не только о роли мировой державы, но и о ключевых позициях в регионе. Находящиеся на периферии - и в тени - России страны сразу же сочли бы это знаком ее полного упадка. Владимир Путин, действительно, уважает только жесткую силу, но точно так же воспринимают мир и большинство стран на российской периферии.

Западу следовало быть готовым к жесткой конфронтации за Украину, если уж он решил втянуться в события в этой стране. Подобная потеря Украины означала бы для Путина далеко не только проблемы с его проектом евразийского экономического союза. Россия всегда была склонна влиять на соседей и пытаться превратить их в стабилизирующие буферы. Эту политику придумал не Путин, и - нравится это Западу или нет - она будет сохраняться еще долго.

Путин прекрасно знает, что Запад никогда не согласится с его идеями, с путинизмом, однако он высоко ценит уважение. Он придерживается классического понимания власти. Внутренняя политика для него важнее реакции международного сообщества. После протестов против своего возвращения на президентский пост он счел, что его предали, и закрутил гайки в стране, выступив против свобод и гражданского общества. Восстановив страх перед государством внутри России, он теперь восстанавливает его за ее пределами.

Конфликт на Украине стал как раз тем, что было нужно путинской администрации. Без аннексии Крыма нынешний президентский срок Путина характеризовался бы только репрессивной политикой и экономическим застоем. Сейчас президент вернул России Крым и Севастополь, что прибавило ему популярности. Никакие санкции или наказания со стороны Запада не способны перевесить этот эффект. Землю не заменить европейскими товарами, а Москва только что вернула себе советский город-герой. Крым теперь вряд ли снова станет украинским. Напротив, за ним могут последовать другие украинские регионы.

Западу есть чем ответить на подобный вызов, но вряд ли его ответ будет действительно эффективным. Именно поэтому в прошлом году ему стоило бы больше думать об Украине. Направление символических сил НАТО на территорию пограничных членов альянса для России ничего не значит, хотя сами эти страны оно, конечно, заверит в том, что НАТО все еще существует. Адресные санкции против российских чиновников и связанных с ними олигархов в России будут восприниматься как предмет для гордости или - в лучшем случае - как мишень для шуток. Попадание в "черный список" станет мерилом патриотизма. У российских правящих эшелонов было несколько месяцев на подготовку, и, вероятно, они просчитали все на несколько шагов вперед. Экономическая интеграция, конечно, это вещь обоюдоострая, но это не означает, что ущерб для обеих сторон будет одинаковым. У Запада есть много очевидных способов нанести ущерб российской экономике, но эти рычаги России известны, а вот каким будет ее ассиметричный ответ, никто не знает.

Ради блага Украины Запад должен пересмотреть свои оценки стратегических реалий и позиции Путина. Москва не стремится "затормозить" этот кризис и не пойдет ни на какую сделку, основанную на западных обещаниях. Она готова столкнуться с последствиями своего выбора. Контроль над Украиной она вряд ли себе вернет, но вот разделить, раздробить и дестабилизировать эту страну вполне может. Собственно говоря, этим она и занимается. Если ситуация самостоятельно не покатится по наклонной до выборов 25 мая, Россия всегда сможет поспособствовать этому, устроив провокацию. Для Запада Украина - лишь временный центр внимания, зато для Москвы это может стать личным проектом на все то время, пока две страны будут граничить друг с другом. Скорее всего, ни один из нынешних западных лидеров столько у власти не продержится.

На Украине для Путина выиграть не так важно, как не проиграть. Соответственно, США и ЕС нужно понять, чем конкретно готова удовлетвориться Россия. Федералистская система, которая даст склоняющимся к России регионам большую автономию, может показаться удобным инструментом для расширения российского влияния и для расчленения Украины, однако переход к ней может дать правительству в Киеве время. Однако убедить новое правительство Украины принять такие условия может оказаться крайне непросто - если вообще возможно. Впрочем, Москва пока и не стремится к переговорам, а просто берет то, что хочет забрать. На этом фоне Западу стоит хорошо подумать перед тем, как проводить перед Москвой красные черты, чтобы потом не пришлось позориться и давать задний ход. Еще месяц назад мало кому могло придти в голову, что Москва решится на откровенную аннексию Крыма или что она сможет легко это сделать. Теперь это исторический факт. Восточная Украина может пасть столь же легко и буднично.

Майкл Кофман, руководитель проекта и научный сотрудник Центра стратегических исследований при Институте национальных стратегических исследований Национального университета обороны. Выраженные в статье взгляды принадлежат ему лично и не отражают официальную политику, а также позиции Национального университета обороны, Министерства обороны США или американского правительства.

9 сентября 2014г.
Майкл Кофман: Битва Украины за восток закончилась

«The National Interest«, США публикует мнение Майкла Кофмана - научного сотрудника Института Кеннана при Центре Вудро Вильсона, специализирующегося на вопросах общественно-государственной политики о ситуации на Украине. Предлагаем читателям ИА «Амител» ознакомиться:

Продержится или нет перемирие между Украиной и сепаратистами, но уже сейчас совершенно ясно, что в ходе этого конфликта Владимир Путин одержал победу. В последние месяцы казалось, что успехи Украины на местах и западная политика карательных санкций дают совместный результат. После первых неудач украинская армия постепенно нашла себя и начала одерживать победы над сепаратистами. Можно простить тех, кто полагал, что Россия проиграет в этом соперничестве на своих границах, в стране, на которую она оказывает столь мощное влияние, и которая представляет для нее огромный интерес. К сожалению для Украины, более важный вопрос для нее заключался не в том, сумеет она или нет победить несколько тысяч боевиков-партизан, а в том, хватит ли Москве силы воли, чтобы довести до конца этот конфликт собственного изобретения с применением военной силы. Теперь мы знаем, что ответ на этот вопрос утвердительный, и что у Украины нет надежд на победу на востоке.

Если оглянуться назад, возникает впечатление, что Владимир Путин знал ответ на этот вопрос уже давно. Россия вряд ли позволила бы новому украинскому правительству добиться военной победы на востоке над своими ставленниками, особенно после того, как она потратила так много политического капитала на свою аудиторию внутри страны. В результате Украина несколько месяцев проводила военную кампанию на востоке, которая разрушила это регион и настроила значительную часть населения против киевского правительства. В политическом плане эти действия может и были необходимы для Киева, однако Россия своим прямым вмешательством свела их на нет.

Если перемирие удержится, в результате на карте появится линия разделения между украинскими и сепаратистскими силами, и эта линия обязательно приведет к созданию некоего пророссийского политического образования в восточной Украине. На постсоветском пространстве полно примеров замороженных конфликтов и неурегулированного сепаратизма, и именно такого исхода хотел избежать Петр Порошенко. Украинцам придется примириться с потерей Крыма, но они не склонны признавать утрату востока в качестве цены, заплаченной за свою западную ориентацию. Устойчивое и продолжительное прекращение огня - это не первый шаг к воссоединению с востоком, это начало его политического отделения от Киева.

Если же прекращение огня сорвется, то Россия одержит более существенную победу в процессе военной эскалации. Может, Москва и не желает проводить открытое вторжение, но если уж она введет в действие российские войска, то будет без колебаний наращивать присутствие своих сил на украинской земле. Если украинскую армию сумели обратить в бегство несколько тысяч российских военнослужащих, то трудно даже представить себе, что могут сделать двадцать или сорок тысяч. Россия вряд ли сумеет оккупировать всю Украину, несмотря на хвастливое заявление Владимира Путина, что он может дойти до Киева за «две недели», но линию разделения между украинскими силами и сепаратистами она способна провести там, где захочет. Западным лидерам очень не хочется называть это вторжением, ибо они опасаются, что их санкции покажутся жалким и ничтожным ответом. Кроме того, их беспокоит то, что Россия в случае такой реакции отбросит в сторону любые сомнения и всеми силами поддержит эту «вылазку». Крупные российские силы в Крыму могут открыть южный фронт и с легкостью разрезать Украину надвое.

Такие страхи кажутся необоснованными, ибо Россия, похоже, намерена использовать свои силы в качестве скальпеля, чтобы тонким хирургическим вмешательством добиться конкретных политических целей. Пользуясь поддержкой российских войск, сепаратисты могли легко совершить маневр вокруг Мариуполя и окружить его, взяв защитников города в осаду и принудив их со временем к капитуляции. Но вместо этого они на протяжении нескольких дней обстреливали оборонительные позиции, добиваясь от Украины заключения соглашения о прекращении огня. Новые территории России особенно не нужны. Она нашла точки давления на Украину. Если перемирие будет нарушено, то отступать придется украинской армии, а Россия сможет давить на Киев, взяв в осаду любой понравившийся ей город и принуждая украинское руководство к заключению нового соглашения. Так или иначе, но сепаратисты, скорее всего, избавятся от украинского присутствия на ключевых объектах в регионе в своем стремлении создать выгодные для обороны и удержания позиции. Западные лидеры ошибаются, думая, что их слова или их молчание имеют какое-то значение для России при принятии ею решений. Москва исходит из принципа экономии сил и средств, руководствуясь в основном внутренними соображениями. Упреков матерей российских солдат Владимир Путин боится гораздо больше, чем любых заявлений Запада.

Время сейчас на стороне России. Решение украинского президента провести в октябре парламентские выборы было своевременным, когда он побеждал в ходе кампании, но оказалось ужасным теперь, когда ему приходится представлять Украину в политическом урегулировании после военного поражения. Радикализованное украинское государство создало такую атмосферу, в которой никто не склонен к компромиссам с сепаратистами. А это значит, что Петр Порошенко не в лучшем положении, чтобы обсуждать будущий политический статус Луганской и Донецкой областей, если он не желает в преддверии выборов преподнести украинцам подарок в виде неудач и поражения.

\

Так или иначе, в предстоящие недели весь политический центр тяжести на Украине сместится и выстроится против децентрализации власти или предоставления особой автономии отделившимся регионам. Другие значимые фигуры в украинской политике, в том числе, премьер-министр Яценюк, будут стараться подорвать любые перспективы урегулирования. Не проходит и дня, чтобы Яценюк не выступил с собственной интерпретацией соглашения о прекращении огня, утверждая, что на его взгляд, существует лишь три актуальных пункта: прекращение огня, вывод российских войск и закрытие границы Украины с Россией. Непонятно, как на это смотрят Петр Порошенко и Владимир Путин. Однако Порошенко для отрыва от своих соперников вне всяких сомнений будет вынужден осудить план автономии, хотя знает, что Украина в конечном итоге будет вынуждена согласиться на него.

В предстоящие месяцы давление на Украину будет усиливаться. Перед выборами ее политическое руководство не может идти на компромисс с сепаратистами, а после выборов Украине будет трудно согласиться на российские условия политического урегулирования. К тому времени, когда украинские руководители будут готовы принимать трудные с политической точки зрения решения, помогающие восстановить стабильность на востоке, и добиваться взаимопонимания с Россией, их переговорные позиции существенно ослабнут по сравнению с моментом начала антитеррористической операции в июне. Страна столкнется с новой волной дестабилизации, когда с фронта начнут возвращаться батальоны добровольцев со своими обвинениями и упреками, с рассказами о том, как их бросили на произвол судьбы, и как они боролись ни за что. Между тем, Украина остро нуждается в поставках российского газа для отопления жилых домов в зимнее время. Ее экономика по-прежнему в кризисном состоянии, а Запад, обещая Украине щедрую помощь для спасения страны от банкротства, в качестве условия ее предоставления требует осуществления реформ, которые пока еще не начаты. Значительная часть торгово-экономического сотрудничества с Россией, на долю которого приходилась половина украинского экспорта, либо приостановлена Киевом, либо запрещена Москвой.

Запад же смирился с тем, что его стратегия карательных санкций против России не дает заметных результатов и не идет на пользу ни украинским, ни его собственным интересам. НАТО деятельно заявляет о поддержке своих горластых восточных членов, нападать на которых Россия не собирается; но в то же время альянс не проявляет склонности к вмешательству на стороне Украины, куда Россия уже вторглась. С приближением зимы этот конфликт скорее всего остынет, и в регионах под контролем сепаратистов за линией разделения в это время возникнет и укрепится иная политическая реальность. Похоже, что битва Украины за восток закончилась. Запад успешно втянул Украину на свою орбиту, однако Россия сохранила за собой право и возможность указывать, что это будет означать.
.

6 февраля 2015

Почему Украине не выиграть войну с Россией и почему Америка не станет поставлять украинцам оружие, НВ рассказал военный эксперт Академии государственной политики при Институте Кеннана Майкл Кофман

- В последнем заявлении Обама выступил против поставок оружия Украине. Почему он так решил, учитывая, что мнение части его окружения - противоположное?

- Вы должны понять, здесь есть несколько проблем.

Во-первых, президентское окружение не пытается его уговорить. Главное то, что наш Совет по национальной  безопасности, которым руководит Сьюзан Райс, считает, что такой подход к Украине не разумный и проблем не решит.

Вторая проблема в том, что главный руководитель европейской политики по отношению к Украине и вообще европейского сопротивления против действий России - это Германия. И в Германии, в Берлине, считают так же [что поставки оружия проблему Украины не решат].

- Да, об этом недавно заявил Франк-Вальтер Штайнмайер, глава МИД Германии.

- Если бы США изменили свое решение, это бы также поставило Германию в неудобное положение.  Им бы тоже пришлось передумать. Но нам надо вести ту же самую политику по отношению к Украине, какую ведет Европа.

Понятно, что любое вооружение сегодня никак не изменит обстановку в Украине - в смысле боевых действий, которые ведут ополченцы и Россия.

- Почему? Нам бы очень пригодились те же дроны.

- Даже если мы примем решение сегодня, то вооружение не окажется на фронте завтра. Это занимает время. То есть это никак не изменит нынешней ситуации. Главное - надеяться на будущее.

Многие считают, что все проблемы - в украинской армии. Украинская армия небоеспособна, у нее отсутствует координация с добровольческими батальонами - они не воюют, как единая сила. У нее много структурных проблем, которые вооружение не сможет решить, даже если бы мы вам послали наши лучшие танки, и на них поставили ракеты и гранатометы.

У США - хороший опыт в этом [поставках оружия]. Мы делали такое в Ираке, и это нам вышло боком. Мы посылали противотанковое вооружение повстанцам в Сирии - это никак не изменило их судьбу. Это продолжило войну, и их [повстанцев] все равно сирийская армия уничтожила.Цель США - найти политический выход из этого конфликта, чтобы мы реально могли заняться Украиной. Этот конфликт постепенно уничтожает шансы Украины стать новой страной, провести реформы и продолжать свой европейский путь. Главное для Соединенных Штатов и Германии - это не заниматься этой войной с Россией.  Войну с Россией на границе с Россией почти невозможно выиграть. Это абсурдно. Никто в истории не выигрывал войну с Россией на ее границе. План просто послать вооружение Украине и посмотреть: может быть, от этого какой-то будет результат, не подходит. В этом нет стратегии.

- Как объяснить тогда все заявления сенаторов-республиканцев, которые выступают за то, чтобы Украине отправили это оружие?

- Они сенаторы, они могут говорить. Но что-то делать - это не их задача. Они не берут на себя ответственность за результат своих рекомендаций. Президент несет ответственность.

Если он пошлет вооружение в Украину - Россия изменит свою тактику и свой подход в худшую для нас всех сторону. У россиян есть много способов, чтобы воевать и они легко могут ответить.

Допустим, мы пошлем вам противотанковые ракеты, и они уничтожат российские танки - тогда все изменится? Конечно, россияне не дураки. Они же не будут просто так терять танки. Понятно, что они изменят свою тактику. Это на бумаге можно так все просто написать, но мы все понимаем, так как у нас серьезный боевой опыт.

- Джон Маккейн активно выступает за поставки оружия.

- Джон Маккейн… Вы знаете, его политика - посылать вооружение всем и всегда. Мы так шутим. Он никогда не встречал такую проблему, которую он не хотел бы бомбить. Он всю свою жизнь хотел бомбить - и в Ираке, и в Сирии, и в Ливии, и в Грузии, кстати, и сейчас в Украине. У него всегда один ответ на все проблемы. Если бы Джон Маккейн стал президентом, то мы бы еще участвовали в четырех дополнительных войнах.

Да, сейчас идет огромное политическое давление на президента, и, кстати, не со стороны республиканцев. Большинство людей, которые написали доклад [о предоставлении оружия Украине] - это бывшие игроки и очень влиятельные люди из администрации Хиллари Клинтон. То есть эта атака, в основном, - с демократической стороны, а не с республиканской.

- То есть все эти заявления следует рассматривать, скорее, в контексте предстоящих выборов? Они больше касаются внутренней политики самих Штатов?

- Да, конечно, так как этот доклад подписала самый главный человек кампании - это Мишель Флорной, которая, скорее всего, будет участвовать на выборах в кампании Хилари Клинтон.

Мы все ожидаем, если Хилари Клинтон станет президентом через два года, тогда Мишель Флорной скорее всего будет первой женщиной, которая станет министром обороны. Это нюансы нашей внутренней политики.

Она одна из восьми человек, которые подписали этот доклад, участвовала в его создании. Главная идея этого доклада, чтобы серьезно подтолкнуть президента изменить его политику. Я считаю, что это неправильный подход к Украине. Посылаемое вооружение ничего не изменит, кроме того, что быстрее расширит войну.

- Какой вариант будет лучше для Украины?

- Главная цель - это добиться прекращения огня, перемирия и перевести конфликт в политическую плоскость.

А для Украины США нужно иметь стратегию на более долгосрочный подход, чтобы построить армию в Украине. Украине не нужно вооружение, ей нужна армия. Вооружение без армии не работает. Украине с США нужно создать реальное стратегическое партнерство. В этой структуре мы можем вместе работать и сотрудничать, решать кардинальные проблемы Украины. Это экономические реформы, это демократические и политические реформы, это создание боеспособной армии, которую Украина может сама финансировать.

А не так, что, допустим, мы будем посылать в украинскую армию $ 1 млрд в год. Весь бюджет украинской армии сейчас - $ 2 млрд. То есть те вооруженные силы, которые окажутся в Украине через три года, будут на 50% зависеть от денег, которые придут из Штатов, но которые мы не будем продолжать давать бесконечно. То есть ваша армия будет финансово зависеть от нас. Наша цель - создать армию, которую Украина сможет сама содержать, иначе в ней нет смысла.

- А такие программы сотрудничества сейчас разрабатываются? Штаты помогают тренировать нашу будущую новую милицию. А армию?

- Мы начали очень скромный план тренировок, для четырех украинских рот - на Западе, возле Польши. Помогаем тренировать ваши ВСУ. На сегодня общего стратегического подхода нет. Каждый делает, что может. Мы тренируем, литовцы тренируют украинцев, поляки тоже подкидывают вооружение, тренируют. Англия подкидывает бронетранспортеры. Канадцы посылают военную форму, мы - бронежилеты. Это такая временная обстановка, потому как ситуация экстремальная. Стратегического подхода к Украине нет.

И главное, финансовых ресурсов помогать Украине нет - это главная проблема. Люди говорят - давайте пошлем вооружение. А настоящих денег на реформу Украины давать не хотят.

- В каком случае с Украиной не будут сотрудничать? Или такого не будет?

- Думаю, Украину всегда будут поддерживать. Но сейчас вопрос не в том: помочь или не помочь. Вопрос в том, как помочь ей эффективно, что сработает, а что нет.  Об этом идет дискуссия в Вашингтоне.

- В Украине многие просто уверены, что Украине нужно американское оружие, потому что перемирия без него не добиться.

- А вы никак перемирия не добьетесь вооруженными силами. У вас их просто нет.

- Как мы тогда можем чего-то добиться? Санкции против России особо не усиливаются. Она начинает все сильнее атаковать. Вот все и видят выход в вооруженном сопротивлении.

- Понимаете, это иллюзии украинского правительства.

Реальная проблема в Украине в том, что никто - ни Порошенко, ни Яценюк - не хотят подписывать настоящий договор о компромиссе с Россией. Они не хотят осознавать, что произошло, и дать какой-то политический статус этим ополченцам. Они очень боятся народа, третьего Майдана.

- Действительно, вероятность третьего Майдана есть.

- Дело в том, что Западу в Украине не дают принимать серьезные, взрослые решения - в такой обстановке. Украине просто поддакивают.

Из-за этого украинцы продолжают жить в иллюзии, что они со своими бойцами как-то могут выстоять против одной из самых больших вооруженных армий в мире. Такого не может произойти. Мои коллеги в России, связанные с Генштабом, хорошо понимают, что в любой день, если Россия захочет, она может полностью уничтожить все ВСУ за 72 часа. У них такие планы есть.

- У нас это понимают.

- Этого не случится, потому что Россия этого не хочет. Но люди должны понять, что проблема не в противотанковых ракетах. Если мы пошлем противотанковые ракеты, тогда Россия пошлет что-то другое - самолеты, артиллерию, просто сотрут эту территорию с лица земли.

- То есть нужно признать эти территории не украинскими, отказаться от них?

- До чего дошел конфликт? Эти территории реально потеряны. Единственный результат, который я вижу за последний год, - это то, что Украина постоянно теряет территорию и солдат. А улучшений нет. Санкции не изменили политику Москвы.

Почему они атакуют? Потому что Минские соглашения России ничего не дали. Россия считает, что она серьезно ошиблась, когда подписала договор в Минске. В Украине никакого искреннего интереса соблюдать Минский протокол тоже не было. Плюс все знают, что кроме этого протокола между Киевом и Москвой, был второй протокол подписан, 19 сентября, где была карта контроля между ВСУ и ополченцами. По этой карте Украина должна была отдать им донецкий аэропорт и территории, которые Украина не собиралась никогда отдавать. Это все хорошо знают. Украина ничем не собиралась поступаться, несмотря на то, что она подписала договор. Никто не хочет идти на настоящий компромисс в Украине.