точка входа
наверное, все-таки это так - не могут время, место и атмосфера рождения не влиять на судьбу человека. и это даже не очередной заезд в астрологию. Если вдуматься, это естественно. Ведь ничего в жизни не происходит случайно, и уж тем более такое значимое событие, как появление на свет, не сопровождается шлейфом диких несовпадений. Человеку свойственно списывать необъяснимое на хаотичное обустройство мира, в то время, как все в мире закономерно, но знание наше зачастую ничтожно, чтобы эти закономерности охватить.
к чему это я? веду этот жж с оглядкой на своих детей. Мне жаль, что мой глубоко рефлексирующий отец незадолго до гибели сжег свои дневники и стихи. Даже боюсь представить, какие мощные откровения свалились бы на мой разум, если б я имела возможность понять, чем он был движим на своем Пути. Хотя, в итоге, значит, что так надо было. Его мнение всегда было для меня определяющим вектором, а мне, видимо, на роду написано плыть самостоятельно. Так вот, я хочу оставить своим детям очерки о своем Пути, вдруг им станет интересно. И когда-то через много лет (допустим, жж будет существовать вечно) они поднимут эти мои записи и что-то важное для себя поймут.
далее - о двух точках входа (подозреваю, что людям непричастным и далеким от родительства будет совсем неинтересно).
надеюсь, у меня будет полно возможностей рассказать им об этом вживую, но на всякий случай зафиксирую, КАК ЭТО БЫЛО.
24 марта 2007 года в Томске уже вовсю начиналась весна. Но Кукарямба могла лишь догадываться о ней. Несколько недель она провела в заточении в роддоме имени Семашко, с тоской выглядывая из плотно запечатанных окон. В роддомах никогда не проветривают, лишь моют с хлоркой и включают ультрафиолетовые лампы. От этого там царит такой душный больничный запах. От него быстро пересыхает в горле, и вся еда кажется безвкусной. Рано утром я думала, что плен и тяжкие испытания подходят к концу, и пребывала в приподнятом состоянии духа. Собрала вещи, накинула пуховик и в расстегнутых сапогах перекочевала из сомнительного отделения в основной корпус. Помню, что шла медленно, наслаждаясь влажным холодным воздухом. Небо было затянуто низкими тяжелыми облаками. Снег уже восю начал таять. Мягкие рыхлые сугробы обрамляли покрытые тонкой пленкой воды дорожки. Пары глотков свежего воздуха мне хватило , чтобы понять: весна идет, весне дорогу. Невидимый огонь плавит белую шкуру, в которую завернулась продрогшая земля. Помню, как мне захотелось побродить по городским улицам, впитать этот вулкан энергий, пробуждающийся ранней весной. Я, вообще, люблю весну. Зимы здесь у нас суровые, каждый раз - как путешествие в Царство Снежной Королевы, погружение в самую глубину себя. А весной стряхиваешь это с себя, как морок, и хочется жить настоящей жизнью под тающими сосульками рядом с щебечущими воробьями, коротрым посчастливилось пережить лютые морозы.
Так обстояли дела за окном, а внутри здания с розовыми стенами мы с Вадимом проходили через адские муки. Вова присутствовал, но и это не было спасительным фактором. Все изначально шло не по плану, роды вызывали искусственно, было нестерпимо больно, и мне хватило мужества лишь на то, чтобы наотрез отказаться от кесарева сечения. Все остальные, сомневаюсь, что столь необходимые, меры были приняты: окситоцин, эпидуралка, пармидол - все литрами. Но Вадьке удалось родиться без родовых травм. Кукарямба встретила его истерикой счастья. Впкрвые мне удалось смеяться и рыдать одновременно. Помню, что первыми словами акушерки были: "Ничего себе! Какие большие кулаки!" С вокальными данными малыша мы ознакомились позже, сразу после родов он был вялым от наркотиков и без энтузиазма взял грудь.
Роды были лишь малой частью страданий, нам причитавшихся. Осложнения после анестезии у меня и патологическая желтуха новорожденных у Вадима задержали нас в роддоме еще на 10 дней. Я оказалась на свободе сломленной. Прежней меня уже не было, а к новой еще предстояло идти. Так получилось, что Вадим был послан меня трансформировать и принял на себя мое лобовое сопротивление метаморфозам. Еще 8 месяцев после родов я пребывала в депрессии, чтобы потом резко очнуться. Вадим все это время шел рядом со мной. Он помог мне совершить важнейший в жизни шаг - шаг к себе, и за это я перед ним в неоплатном долгу. Понимаю, что у него есть все поводы быть "трудным" ребенком. По сути дела, все обстоятельства и события во время беременности прямо указывали на это. Мы были даны друг другу, поэтому и ему полагались все эти психи и боли, но меня все равно всегда будет мучить совесть за то, что не смогла дать ему безмятежного счастья младенца.
14 ноября 2009 в Томске уже третью неделю стояла зима, еще робкая, ласковая. Из-за тонких облачков периодически выглядывало солнце. Стоял приятный морозец, и нам было очень радостно в этот день. Кукарямба неспеша наряжалась, жалела, что не может надеть украшения, совсем не волновалась. Хотелось провести этот день как праздник, поэтому мы с Вовой устроили себе свидание в уютной кафешке. Было спокойно, и Кукарямба рассуждала на отвлеченные темы. Вова, как обычно, почти молча выражал свое согласие во всем. Он не приспособленец. Просто несмотря на разные мировоззрения мы, как правило, всегда друг с другом согласны. Исключения становятся для меня событием.
В предродовой палате я чувствовала себя комфортно. Мне было весело оттого, что роды прут полным ходом, а я ничего не чувствую. Болезненный период был непродолжительным - чуть больше часа, и, кроме нескольких капель окситоцина, обошлось без вмешательств. Как в порядке вещей, Макар появился на свет маленьким урчащим комочком и через секунду уже лежал на моей груди. Меня переполняло ощущение, что произошло что-то правильное и важное.
Макар пришел на подготовленную почву. Сегодня я всем существом осознаю, что быть мамой - действительно счастье. Я и вправду долго шагала в ногу с теми, кто в это не верит.
к чему это я? веду этот жж с оглядкой на своих детей. Мне жаль, что мой глубоко рефлексирующий отец незадолго до гибели сжег свои дневники и стихи. Даже боюсь представить, какие мощные откровения свалились бы на мой разум, если б я имела возможность понять, чем он был движим на своем Пути. Хотя, в итоге, значит, что так надо было. Его мнение всегда было для меня определяющим вектором, а мне, видимо, на роду написано плыть самостоятельно. Так вот, я хочу оставить своим детям очерки о своем Пути, вдруг им станет интересно. И когда-то через много лет (допустим, жж будет существовать вечно) они поднимут эти мои записи и что-то важное для себя поймут.
далее - о двух точках входа (подозреваю, что людям непричастным и далеким от родительства будет совсем неинтересно).
надеюсь, у меня будет полно возможностей рассказать им об этом вживую, но на всякий случай зафиксирую, КАК ЭТО БЫЛО.
24 марта 2007 года в Томске уже вовсю начиналась весна. Но Кукарямба могла лишь догадываться о ней. Несколько недель она провела в заточении в роддоме имени Семашко, с тоской выглядывая из плотно запечатанных окон. В роддомах никогда не проветривают, лишь моют с хлоркой и включают ультрафиолетовые лампы. От этого там царит такой душный больничный запах. От него быстро пересыхает в горле, и вся еда кажется безвкусной. Рано утром я думала, что плен и тяжкие испытания подходят к концу, и пребывала в приподнятом состоянии духа. Собрала вещи, накинула пуховик и в расстегнутых сапогах перекочевала из сомнительного отделения в основной корпус. Помню, что шла медленно, наслаждаясь влажным холодным воздухом. Небо было затянуто низкими тяжелыми облаками. Снег уже восю начал таять. Мягкие рыхлые сугробы обрамляли покрытые тонкой пленкой воды дорожки. Пары глотков свежего воздуха мне хватило , чтобы понять: весна идет, весне дорогу. Невидимый огонь плавит белую шкуру, в которую завернулась продрогшая земля. Помню, как мне захотелось побродить по городским улицам, впитать этот вулкан энергий, пробуждающийся ранней весной. Я, вообще, люблю весну. Зимы здесь у нас суровые, каждый раз - как путешествие в Царство Снежной Королевы, погружение в самую глубину себя. А весной стряхиваешь это с себя, как морок, и хочется жить настоящей жизнью под тающими сосульками рядом с щебечущими воробьями, коротрым посчастливилось пережить лютые морозы.
Так обстояли дела за окном, а внутри здания с розовыми стенами мы с Вадимом проходили через адские муки. Вова присутствовал, но и это не было спасительным фактором. Все изначально шло не по плану, роды вызывали искусственно, было нестерпимо больно, и мне хватило мужества лишь на то, чтобы наотрез отказаться от кесарева сечения. Все остальные, сомневаюсь, что столь необходимые, меры были приняты: окситоцин, эпидуралка, пармидол - все литрами. Но Вадьке удалось родиться без родовых травм. Кукарямба встретила его истерикой счастья. Впкрвые мне удалось смеяться и рыдать одновременно. Помню, что первыми словами акушерки были: "Ничего себе! Какие большие кулаки!" С вокальными данными малыша мы ознакомились позже, сразу после родов он был вялым от наркотиков и без энтузиазма взял грудь.
Роды были лишь малой частью страданий, нам причитавшихся. Осложнения после анестезии у меня и патологическая желтуха новорожденных у Вадима задержали нас в роддоме еще на 10 дней. Я оказалась на свободе сломленной. Прежней меня уже не было, а к новой еще предстояло идти. Так получилось, что Вадим был послан меня трансформировать и принял на себя мое лобовое сопротивление метаморфозам. Еще 8 месяцев после родов я пребывала в депрессии, чтобы потом резко очнуться. Вадим все это время шел рядом со мной. Он помог мне совершить важнейший в жизни шаг - шаг к себе, и за это я перед ним в неоплатном долгу. Понимаю, что у него есть все поводы быть "трудным" ребенком. По сути дела, все обстоятельства и события во время беременности прямо указывали на это. Мы были даны друг другу, поэтому и ему полагались все эти психи и боли, но меня все равно всегда будет мучить совесть за то, что не смогла дать ему безмятежного счастья младенца.
14 ноября 2009 в Томске уже третью неделю стояла зима, еще робкая, ласковая. Из-за тонких облачков периодически выглядывало солнце. Стоял приятный морозец, и нам было очень радостно в этот день. Кукарямба неспеша наряжалась, жалела, что не может надеть украшения, совсем не волновалась. Хотелось провести этот день как праздник, поэтому мы с Вовой устроили себе свидание в уютной кафешке. Было спокойно, и Кукарямба рассуждала на отвлеченные темы. Вова, как обычно, почти молча выражал свое согласие во всем. Он не приспособленец. Просто несмотря на разные мировоззрения мы, как правило, всегда друг с другом согласны. Исключения становятся для меня событием.
В предродовой палате я чувствовала себя комфортно. Мне было весело оттого, что роды прут полным ходом, а я ничего не чувствую. Болезненный период был непродолжительным - чуть больше часа, и, кроме нескольких капель окситоцина, обошлось без вмешательств. Как в порядке вещей, Макар появился на свет маленьким урчащим комочком и через секунду уже лежал на моей груди. Меня переполняло ощущение, что произошло что-то правильное и важное.
Макар пришел на подготовленную почву. Сегодня я всем существом осознаю, что быть мамой - действительно счастье. Я и вправду долго шагала в ногу с теми, кто в это не верит.