Отчуждение.
В очередной раз почитав мнения мудрых об отчуждении, хочется просто и незамысловато сказать об этом самому.
Потому что интерпретация отчуждения, каковая приводится на основании препарирования высказываний Маркса, по прежнему отнюдь не вносит ясности по основному своему предназначению в политэкономиии - преодолевается ли, как замыслено, отчуждение каким либо образом? Или оно не имеет какой либо самостоятельной роли в решении проблемы эксплуатации человека человеком и являет собой побочное явление?
Начнем с того, что в знакомом практически каждому экономико-юридическом истолковании отчуждение выглядит примерно так - изъятие прав собственности (целиком или частично) на некий объект у одного субъекта с передачей этих прав другому субъекту (с передачей - потому что собственность, в виде права, которое окормляет юристов, не должна никуда исчезать. Иначе они вам устроют).
Что характерно, с юриспруденцией не забалуешь и у ней в определении отчуждения всё ясно и понятно. Было ваше - стало не ваше, отчуждение состоялось.
То есть, в простом юридическом казусе любой человек может совершенно не напрягаясь увидеть суть отчуждения, примерив его на себя - как лишение его некоей части его права на некую собственность. ИЧСХ, это явление чувстительно (ощущательно) для любого человека, знакомого с собственностью в реальности, а не в нудных абстрактных рассуждениях.
Однако нам нужно рассмотреть и определить отчуждение не в тонко юридическом смысле, а в общеэкономическом, даже в политэкономическом, лежащем в основах общественной деятельности. И здесь указанное экономико-правовое определение покажет любому индивидую путь к пониманию.
Вспомним теперь - где человек реально сталкивается с отчуждением права собственности?
Нам. живущим в капитализме, искать примеры "далеко ходить не долго". В каждом случае, когда человек что либо продает, участвует в купле-продаже, или, говоря более точно - участвует в эквивалентном обмене - он право собственности на имеющуюся у него вещь (объект) передает другому субъекту права. Поэтому без лишних объяснений мы спокойно можем констатировать, что в этом случае субъект отчуждает право на эту вещь от себя. По сути - великое множествао актов купли-продажи ака эквивалентного обмена в обществе являют нам феномен отчуждения. Необходимо только уточнить, что поскольку любая купля-продажа это обмен стоимостями, то субъект, получивший право собственности на отчужденный объект вовсе не являет нам факт, противоположный по смыслу отчуждению, вроде какго-нибудь присвоения или причуждения. Отнюдь.
Этот субъект во-первых, нам демонстрирует факт отчуждения его собственной собственности, отданной в обмен.
А во вторых, не потребив сразу то, что получил, он с большущей долей вероятности будет отчуждать (хотя бы в потенции) полученное право собственности на вещь. Ну, то есть, - получили вы в обмен на свои отчужденные права собственности на товар право собственности на другой товар-стоимость в виде денег, то и к бабке не ходи, - вы обязательно рано или поздно отчуждите это право собственности на деньги в пользу другого субъекта, купив у него что нибудь. Вы уже априори считаете право собственности на полученную вещь (объект обмена, он же товар, в данном случае деньги) - отчужденным, потому что готовы его обменять на другой объект
(хотел просто и незамысловато, но когда стараешься формулировать поотчетливей, абзацы просто пухнут)
Констатируем промежуточно достигнутое определение - отчужденным следует считать объект (вещь или явление) которое не просто передано вместе с правом собственности на него другому субъекту, но которое, прежде всего, обладает этой возможностью передачи, этим потенциалом отчуждения - находится под воздействием права собственности. Ибо, ЧСХ, то, что не находится в собственности, невозможно отчужди(а)ть. (выделено, чтоб запомнить, потому что это важно для решения главного вопроса - о преодолении отчуждения).
Для возможных возражений о том, что имеется возможность отчуждить у собственика то, что он сам не считает собственностью - а это верно для наивных собствеников - следует пояснить, что право собственности есть отношение между людьми-субъектами. И при этом неважно, что один из субъектов это право собственности не артикулирует для себя. Когда у него эту собственность отнимут обманом, его поставят перед фактом, подкрепленным юридической системой, что никакого права владения, пользвования и распоряжения тем. что он по неосторожности и непониманию отдал-отчуждил, у него теперь нет. И вся система права (система охраны права собственности) теперь будет ему противостоять. Гуляй, Вася.
Теперь, вооружившись этим пониманием простого и понятного отчуждения объекта (вещи или явления), можно переходить к главному копьеломанию - к пониманию отчуждения труда, как политэкономической категории, и здесь мы можем либо следовать определнию отчуждения через куплю-продажу, либо рассматривать определение Маркса, которое он озвучил в главе "Отчужденный труд" в "Философских рукописях, 1844г". (Следует помнить, что Маркс и позднее обращался к этой теме уже в "Экономических рукописях 1857-1859-1861-1863 гг", однако так и не включил исследование отчуждения в свой главный труд - "Капитал".)
Но даже данный переход к Марксу мы будем делать именно с уже утоптанной позиции определения отчуждения права собственности, ибо оно нам должно быть понятно из вышесказанного.
Приглашаю ознакомиться с классическим и каноническим определением Марксом отчуждения труда, которое можно найти в Википедии
«В чем же заключается отчуждение труда?
Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это - принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому. Подобно тому как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т.е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность. Она принадлежит другому, она есть утрата рабочим самого себя.
В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций - при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т.д., - а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?
Правда, еда, питье, половой акт и т.д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер».
Что бросается в глаза в этом довольно пространном объяснении определения? В первую очередь - то, что оно довольно ненаучно наполнено далеким от экономики и её отношений описанием переживаний работника, с упоминанием метафор и даже дьявольской составляющей, что весьма странно для Маркса-материалиста. Маркс тут предстает не как ученый и политэконом, а как мастер художественного слова, пытающийся достучаться скорее до эмпатии, а не разума читателя. Но, забегая вперед и вбок, констатируем, что здесь Маркс, будучи еще наблюдателем отношений в человеческом обществе, а не голым материалистом, как раз таки наиболее близок к разрешению проблемы эксплуатации, в отличие от его дальнейших и позднейших рассуждений в "Капитале". И становится понятно - почему проблема отчуждения не нашла отражения в "капитальном" марксовском труде - потому что она уводила в сторону от материалистического детерминизма, нежелательную для марксизма. Она ставила отношение (ибо отчуждение есть отношение) во главу проблемы. А Марксу-материалисту, согласно тогдашней "моде на материализм", надо было во что бы то ни стало поставить во главу, в причину, - не отношения, а некие объекты - силы.
Призводительные силы, по "капитальному" Марксу, определяют призводственные отношения.
То есть, объекты, по "капитальному" Марксу, определяют состояние субъектов.
Если кому-то эта формулировка не кажется "диссонирующей с когнитивностью", то есть, бредом, предлагаю, положа руку на сердце, объявить - какой объект (не субъект!) обладает на него таким влиянием, с которым он не в силах совладать, определить его место и статус в его системе ценностей, т.е. в системе отношений с другими людьми? Если такого влияния не найдено, то остается один верный ответ - не объекты определяют поведение субъектов, а субъекты своим отношением определяют место объектов в мироздании. Иначе говоря - Сознание определяет Бытие.
Если же такое определяющее влияние - объекта на субъект - вдруг найдено, то нашедшему необходимо внимательно отнестись к своему душевному здоровью, не исключено, что он находится под чьим-то гипнозом. Но уж разумеется не под гипнозом объекта, ибо объекты гипнотизировать не умеют.
Возвращаясь к цитате Маркса, мы, выжимая из неё лирическую воду, находим следующее:
..труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности .. когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это - принудительный труд... внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому ...
И уже на этой стадии, вспомнив о том, что в капитализме возрастает и господствует тенденция продажи (отчуждения), и превращения в деньги, согласно тому же Марксу (в главе "Капитала" - "Деньги"), абсолютно ВСЁГО, мы можем рассмотреть процесс отчуждения труда именно в виде продажи труда, как одного из воплощений этого "всего"
Правда тут нам Маркс ставит преграду, говоря, что продается отнюдь не труд, а рабочая сила, она же - способность к труду. Потому что труд, согласно Марксу, это видите ли, некая "целесообразная деятельность" человека. А как продать деятельность, то бишь - как передать право собственности на деятельность, которое действие и есть продажа? Непостижимо? Ещё бы!
Но Маркс вполне разрешает нам продавать способность к труду (упорно называя её рабочей силой), потому что не будь дурак, знает, что кроме продажи вещественных товаров существует также и продажа услуг. А продажа услуги (оказание услуги) и есть - проявление чистой способности к труду, без передачи права собственности на какой-либо материальный объект. Как известно, рабочий не имеет права собственности ни на средства производства, ни на предметы своего труда. Всё это принадлежит капиталисту. То есть, рабочий просто оказывает услугу хозяину собственности по превращению предмета труда в продукт. И теперь мы без тени сомнения можем констатировать, что рабочий продает услугу труда, и этот процесс являет нам отчуждение труда.
(Немаловажным будет замечание, что рабочий продает именно услугу труда, способность к труду, а отнюдь не "рабочую силу", если понимать "рабочую силу" как проявление энергии организма. Рабочий не просто тратит энергию, а тратит её осмысленно и целесообразно. И именно затраты осмысленности и целесообразности рабочего имеют ценность для капиталиста, именно за них рабочему платят зарплату. А обычный расход мощности, не требующий осмысленных действий, призводят либо механизмы, либо рабочая скотина, которые не производит прибавочный продукт и стоимость, а являются накоплением прошлого труда человеческих рабочих.)
Но какое же право собственности отчуждается у рабочего при продаже услуги труда? Очевидно, что отчуждается право собственности на использование своей способности к труду - своей способности к оказанию услуги труда - в своих интересах, а не в интересах того, кто купил услугу - внешнего субъекта, чуждого рабочему, потому что их интересы противоположны. О неибежной же противоположности интересов субъектов, вступающих в любую сделку купли-продажи, должно быть понятно без лишних объяснений. Но если кому-то кажется, что покупатель и продавец живут в симбиозе, обоюдовыгодном обоим, то это впечатление обманчиво. Сама практика рыночных отношений, само капиталистическое стремление к прибыли, толкает каждого из них к уменьшению своих затрат. Поэтому торгуясь, два свободных участника рыночного обмена сговариваются вовсе не на середине, а на позиции максимальной уступки самого слабого из них. Слабого с точки зорения возможности диктовать условия обмена. Причем, тенденция максимизировать уступки всегда остается у самого слабого участника.
Возвращаясь к определению отчуждения труда как продажи услуги труда, можем проверить данный вывод "от обратного", задавшись вопросом - возможно ли отчуждение труда без продажи услуги труда?
И мы неизбежно констатируем, что не обменивая услугу труда в эквивалентном обмене, но оказывая услугу труда другим людям таким же образом, как себе самому, мы попросту - дарим людям свою услугу, и при этом не отчуждаем продукт труда, не отчуждаем труд и не переживаем всё то, что Маркс описал в своей знаменитой цитате.
А неизбежно констатируя вышесказанное, мы можем не менее неизбежно резюмировать, что преодоление отчуждения неразрывно связано с преодолением эксплутации человека челвоеком, котрое произойдет в том случае, если каждый работник будет оказывать услугу труда своему обществу так, как он оказывает эту услугу себе самому. Тогда адресат его услуги не будет для него внешним потребителем, не будет чуждым, их интересы не будут противоположны, а будут совпадать. Таким образом исчезнет само условие необхдимости эксплуатировать соплеменника ради собственной выгоды.
Потому что интерпретация отчуждения, каковая приводится на основании препарирования высказываний Маркса, по прежнему отнюдь не вносит ясности по основному своему предназначению в политэкономиии - преодолевается ли, как замыслено, отчуждение каким либо образом? Или оно не имеет какой либо самостоятельной роли в решении проблемы эксплуатации человека человеком и являет собой побочное явление?
Начнем с того, что в знакомом практически каждому экономико-юридическом истолковании отчуждение выглядит примерно так - изъятие прав собственности (целиком или частично) на некий объект у одного субъекта с передачей этих прав другому субъекту (с передачей - потому что собственность, в виде права, которое окормляет юристов, не должна никуда исчезать. Иначе они вам устроют).
Что характерно, с юриспруденцией не забалуешь и у ней в определении отчуждения всё ясно и понятно. Было ваше - стало не ваше, отчуждение состоялось.
То есть, в простом юридическом казусе любой человек может совершенно не напрягаясь увидеть суть отчуждения, примерив его на себя - как лишение его некоей части его права на некую собственность. ИЧСХ, это явление чувстительно (ощущательно) для любого человека, знакомого с собственностью в реальности, а не в нудных абстрактных рассуждениях.
Однако нам нужно рассмотреть и определить отчуждение не в тонко юридическом смысле, а в общеэкономическом, даже в политэкономическом, лежащем в основах общественной деятельности. И здесь указанное экономико-правовое определение покажет любому индивидую путь к пониманию.
Вспомним теперь - где человек реально сталкивается с отчуждением права собственности?
Нам. живущим в капитализме, искать примеры "далеко ходить не долго". В каждом случае, когда человек что либо продает, участвует в купле-продаже, или, говоря более точно - участвует в эквивалентном обмене - он право собственности на имеющуюся у него вещь (объект) передает другому субъекту права. Поэтому без лишних объяснений мы спокойно можем констатировать, что в этом случае субъект отчуждает право на эту вещь от себя. По сути - великое множествао актов купли-продажи ака эквивалентного обмена в обществе являют нам феномен отчуждения. Необходимо только уточнить, что поскольку любая купля-продажа это обмен стоимостями, то субъект, получивший право собственности на отчужденный объект вовсе не являет нам факт, противоположный по смыслу отчуждению, вроде какго-нибудь присвоения или причуждения. Отнюдь.
Этот субъект во-первых, нам демонстрирует факт отчуждения его собственной собственности, отданной в обмен.
А во вторых, не потребив сразу то, что получил, он с большущей долей вероятности будет отчуждать (хотя бы в потенции) полученное право собственности на вещь. Ну, то есть, - получили вы в обмен на свои отчужденные права собственности на товар право собственности на другой товар-стоимость в виде денег, то и к бабке не ходи, - вы обязательно рано или поздно отчуждите это право собственности на деньги в пользу другого субъекта, купив у него что нибудь. Вы уже априори считаете право собственности на полученную вещь (объект обмена, он же товар, в данном случае деньги) - отчужденным, потому что готовы его обменять на другой объект
(хотел просто и незамысловато, но когда стараешься формулировать поотчетливей, абзацы просто пухнут)
Констатируем промежуточно достигнутое определение - отчужденным следует считать объект (вещь или явление) которое не просто передано вместе с правом собственности на него другому субъекту, но которое, прежде всего, обладает этой возможностью передачи, этим потенциалом отчуждения - находится под воздействием права собственности. Ибо, ЧСХ, то, что не находится в собственности, невозможно отчужди(а)ть. (выделено, чтоб запомнить, потому что это важно для решения главного вопроса - о преодолении отчуждения).
Для возможных возражений о том, что имеется возможность отчуждить у собственика то, что он сам не считает собственностью - а это верно для наивных собствеников - следует пояснить, что право собственности есть отношение между людьми-субъектами. И при этом неважно, что один из субъектов это право собственности не артикулирует для себя. Когда у него эту собственность отнимут обманом, его поставят перед фактом, подкрепленным юридической системой, что никакого права владения, пользвования и распоряжения тем. что он по неосторожности и непониманию отдал-отчуждил, у него теперь нет. И вся система права (система охраны права собственности) теперь будет ему противостоять. Гуляй, Вася.
Теперь, вооружившись этим пониманием простого и понятного отчуждения объекта (вещи или явления), можно переходить к главному копьеломанию - к пониманию отчуждения труда, как политэкономической категории, и здесь мы можем либо следовать определнию отчуждения через куплю-продажу, либо рассматривать определение Маркса, которое он озвучил в главе "Отчужденный труд" в "Философских рукописях, 1844г". (Следует помнить, что Маркс и позднее обращался к этой теме уже в "Экономических рукописях 1857-1859-1861-1863 гг", однако так и не включил исследование отчуждения в свой главный труд - "Капитал".)
Но даже данный переход к Марксу мы будем делать именно с уже утоптанной позиции определения отчуждения права собственности, ибо оно нам должно быть понятно из вышесказанного.
Приглашаю ознакомиться с классическим и каноническим определением Марксом отчуждения труда, которое можно найти в Википедии
«В чем же заключается отчуждение труда?
Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это - принудительный труд. Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому. Подобно тому как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т.е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность. Она принадлежит другому, она есть утрата рабочим самого себя.
В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций - при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т.д., - а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному?
Правда, еда, питье, половой акт и т.д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер».
Что бросается в глаза в этом довольно пространном объяснении определения? В первую очередь - то, что оно довольно ненаучно наполнено далеким от экономики и её отношений описанием переживаний работника, с упоминанием метафор и даже дьявольской составляющей, что весьма странно для Маркса-материалиста. Маркс тут предстает не как ученый и политэконом, а как мастер художественного слова, пытающийся достучаться скорее до эмпатии, а не разума читателя. Но, забегая вперед и вбок, констатируем, что здесь Маркс, будучи еще наблюдателем отношений в человеческом обществе, а не голым материалистом, как раз таки наиболее близок к разрешению проблемы эксплуатации, в отличие от его дальнейших и позднейших рассуждений в "Капитале". И становится понятно - почему проблема отчуждения не нашла отражения в "капитальном" марксовском труде - потому что она уводила в сторону от материалистического детерминизма, нежелательную для марксизма. Она ставила отношение (ибо отчуждение есть отношение) во главу проблемы. А Марксу-материалисту, согласно тогдашней "моде на материализм", надо было во что бы то ни стало поставить во главу, в причину, - не отношения, а некие объекты - силы.
Призводительные силы, по "капитальному" Марксу, определяют призводственные отношения.
То есть, объекты, по "капитальному" Марксу, определяют состояние субъектов.
Если кому-то эта формулировка не кажется "диссонирующей с когнитивностью", то есть, бредом, предлагаю, положа руку на сердце, объявить - какой объект (не субъект!) обладает на него таким влиянием, с которым он не в силах совладать, определить его место и статус в его системе ценностей, т.е. в системе отношений с другими людьми? Если такого влияния не найдено, то остается один верный ответ - не объекты определяют поведение субъектов, а субъекты своим отношением определяют место объектов в мироздании. Иначе говоря - Сознание определяет Бытие.
Если же такое определяющее влияние - объекта на субъект - вдруг найдено, то нашедшему необходимо внимательно отнестись к своему душевному здоровью, не исключено, что он находится под чьим-то гипнозом. Но уж разумеется не под гипнозом объекта, ибо объекты гипнотизировать не умеют.
Возвращаясь к цитате Маркса, мы, выжимая из неё лирическую воду, находим следующее:
..труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности .. когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это - принудительный труд... внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому ...
И уже на этой стадии, вспомнив о том, что в капитализме возрастает и господствует тенденция продажи (отчуждения), и превращения в деньги, согласно тому же Марксу (в главе "Капитала" - "Деньги"), абсолютно ВСЁГО, мы можем рассмотреть процесс отчуждения труда именно в виде продажи труда, как одного из воплощений этого "всего"
Правда тут нам Маркс ставит преграду, говоря, что продается отнюдь не труд, а рабочая сила, она же - способность к труду. Потому что труд, согласно Марксу, это видите ли, некая "целесообразная деятельность" человека. А как продать деятельность, то бишь - как передать право собственности на деятельность, которое действие и есть продажа? Непостижимо? Ещё бы!
Но Маркс вполне разрешает нам продавать способность к труду (упорно называя её рабочей силой), потому что не будь дурак, знает, что кроме продажи вещественных товаров существует также и продажа услуг. А продажа услуги (оказание услуги) и есть - проявление чистой способности к труду, без передачи права собственности на какой-либо материальный объект. Как известно, рабочий не имеет права собственности ни на средства производства, ни на предметы своего труда. Всё это принадлежит капиталисту. То есть, рабочий просто оказывает услугу хозяину собственности по превращению предмета труда в продукт. И теперь мы без тени сомнения можем констатировать, что рабочий продает услугу труда, и этот процесс являет нам отчуждение труда.
(Немаловажным будет замечание, что рабочий продает именно услугу труда, способность к труду, а отнюдь не "рабочую силу", если понимать "рабочую силу" как проявление энергии организма. Рабочий не просто тратит энергию, а тратит её осмысленно и целесообразно. И именно затраты осмысленности и целесообразности рабочего имеют ценность для капиталиста, именно за них рабочему платят зарплату. А обычный расход мощности, не требующий осмысленных действий, призводят либо механизмы, либо рабочая скотина, которые не производит прибавочный продукт и стоимость, а являются накоплением прошлого труда человеческих рабочих.)
Но какое же право собственности отчуждается у рабочего при продаже услуги труда? Очевидно, что отчуждается право собственности на использование своей способности к труду - своей способности к оказанию услуги труда - в своих интересах, а не в интересах того, кто купил услугу - внешнего субъекта, чуждого рабочему, потому что их интересы противоположны. О неибежной же противоположности интересов субъектов, вступающих в любую сделку купли-продажи, должно быть понятно без лишних объяснений. Но если кому-то кажется, что покупатель и продавец живут в симбиозе, обоюдовыгодном обоим, то это впечатление обманчиво. Сама практика рыночных отношений, само капиталистическое стремление к прибыли, толкает каждого из них к уменьшению своих затрат. Поэтому торгуясь, два свободных участника рыночного обмена сговариваются вовсе не на середине, а на позиции максимальной уступки самого слабого из них. Слабого с точки зорения возможности диктовать условия обмена. Причем, тенденция максимизировать уступки всегда остается у самого слабого участника.
Возвращаясь к определению отчуждения труда как продажи услуги труда, можем проверить данный вывод "от обратного", задавшись вопросом - возможно ли отчуждение труда без продажи услуги труда?
И мы неизбежно констатируем, что не обменивая услугу труда в эквивалентном обмене, но оказывая услугу труда другим людям таким же образом, как себе самому, мы попросту - дарим людям свою услугу, и при этом не отчуждаем продукт труда, не отчуждаем труд и не переживаем всё то, что Маркс описал в своей знаменитой цитате.
А неизбежно констатируя вышесказанное, мы можем не менее неизбежно резюмировать, что преодоление отчуждения неразрывно связано с преодолением эксплутации человека челвоеком, котрое произойдет в том случае, если каждый работник будет оказывать услугу труда своему обществу так, как он оказывает эту услугу себе самому. Тогда адресат его услуги не будет для него внешним потребителем, не будет чуждым, их интересы не будут противоположны, а будут совпадать. Таким образом исчезнет само условие необхдимости эксплуатировать соплеменника ради собственной выгоды.