(no subject)
Утром видел голого мужчину, куда-то спешившего по скрипящему снегу. Город еще находился во власти предрассветных снов и никто кроме меня не видел этого человека. Я спросил его, почему он раздет и куда направляется. Он посмотрел на меня своими блеклыми глазами и ответил, что уходит от себя, своего дома и спящей одежды. Так он хотел освободиться от привычек, которые сделали его своим рабом. Пожелав ему удачи, я подумал, что он, вероятно, через пару часов переохладится и спустя несколько дней погибнет в больнице. Дома его будет ждать обувь и прочая одежда, вещи и мебель, но он не вернется, потому что его следы на снегу, оставленные голыми пятками, уже почти замело и обратно дороги нет.
За этими странными мыслями я встретил художника, который рисовал на снегу. Рядом с ним стояла большая емкость с черной краской, в которую он макал твердую от холода кисточку, и наносил краску на снег будто на холст. На очерченном квадрате снега он рисовал что-то понятное только ему. Для всех остальных этот квадрат казался покрытым грязью и копытью, осквернением чистого снега его прямой противоположностью. Когда художник закончил, я спросил у него, что именно он изобразил, ведь теперь его картина представляла собой равномерно покрытый черной краской квадрат посреди заснеженного поля. Художник очень удивился моему вопросу и заподозрил меня в слепоте. Наконец он решил открыть мне тайну своей работы и сообщил, что нарисовал черную землю, в которой по его мнению находится могила. Вскоре он стал собираться по своим прочим делам и великодушно предложил воспользоваться нарисованной им могилой. Я поблагодарил его и сказал, что подумаю, а он на прощание сообщил, что вот уже десять лет каждую зиму рисует множество могил и чувствует себя профессиональным могильщиком. В малоснежные зимы и в другие времена года он очень грустит и каждую ночь засыпая видит перед собой новые полотна-могилы, которые ему предстоит написать.
Возвращаясь домой мне привычно встретилась пожилая женщина, выгуливающая на поводке небольшую курицу. Она считает птицу своим ребенком и утверждает, что снесла яйцо из которого и появилась ее дочь. Курочка мерзнет и неохотно следует за матерью. Иногда женщина останавливается и достает из кармана пальто кусочки хлеба. Она бросает их на снег и смотрит как дочь проворно склевывает еду и переминается с лапки на лапку. Потом они обычно уходят в свой подъезд, а я прохожу к следующему, в котором живу. Несколько раз женщина предлагала мне взять курицу в жены, когда она подрастет, но я всегда вежливо отказывался, говоря, что к тому времени стану слишком старым, но один раз все же сказал, что подумаю над ее предложением. Заходя домой я пытался представить себе жизнь с женой-курицей. Вероятно, я мог бы ее приучить клевать хлеб со стола и спать со мной в постели. Чтобы не травмировать ее, мне придется исключить из своего меню яичницу, хоть я ее очень люблю. Понимая, что не в силах навсегда отказаться от яичницы, я все же прихожу к мысли, что жить с курицей не смогу.
Закрыв за собой дверь, я лег на пол, укрылся теплыми вещами и заснул. Я всегда сплю по утрам, когда город начинает свои суматошные будни. Мне снились механизмы, с которыми я говорил. Огромные шестеренки, узлы, агрегаты, в которые было встроено мое тело. Вместо крови по моим венам мчалось горячее масло, а мои мысли звучали как холодный и гулкий скрежет. Я и есть - механизм, который спит и представляет себя человеком. А за окном тихо падает снег..
За этими странными мыслями я встретил художника, который рисовал на снегу. Рядом с ним стояла большая емкость с черной краской, в которую он макал твердую от холода кисточку, и наносил краску на снег будто на холст. На очерченном квадрате снега он рисовал что-то понятное только ему. Для всех остальных этот квадрат казался покрытым грязью и копытью, осквернением чистого снега его прямой противоположностью. Когда художник закончил, я спросил у него, что именно он изобразил, ведь теперь его картина представляла собой равномерно покрытый черной краской квадрат посреди заснеженного поля. Художник очень удивился моему вопросу и заподозрил меня в слепоте. Наконец он решил открыть мне тайну своей работы и сообщил, что нарисовал черную землю, в которой по его мнению находится могила. Вскоре он стал собираться по своим прочим делам и великодушно предложил воспользоваться нарисованной им могилой. Я поблагодарил его и сказал, что подумаю, а он на прощание сообщил, что вот уже десять лет каждую зиму рисует множество могил и чувствует себя профессиональным могильщиком. В малоснежные зимы и в другие времена года он очень грустит и каждую ночь засыпая видит перед собой новые полотна-могилы, которые ему предстоит написать.
Возвращаясь домой мне привычно встретилась пожилая женщина, выгуливающая на поводке небольшую курицу. Она считает птицу своим ребенком и утверждает, что снесла яйцо из которого и появилась ее дочь. Курочка мерзнет и неохотно следует за матерью. Иногда женщина останавливается и достает из кармана пальто кусочки хлеба. Она бросает их на снег и смотрит как дочь проворно склевывает еду и переминается с лапки на лапку. Потом они обычно уходят в свой подъезд, а я прохожу к следующему, в котором живу. Несколько раз женщина предлагала мне взять курицу в жены, когда она подрастет, но я всегда вежливо отказывался, говоря, что к тому времени стану слишком старым, но один раз все же сказал, что подумаю над ее предложением. Заходя домой я пытался представить себе жизнь с женой-курицей. Вероятно, я мог бы ее приучить клевать хлеб со стола и спать со мной в постели. Чтобы не травмировать ее, мне придется исключить из своего меню яичницу, хоть я ее очень люблю. Понимая, что не в силах навсегда отказаться от яичницы, я все же прихожу к мысли, что жить с курицей не смогу.
Закрыв за собой дверь, я лег на пол, укрылся теплыми вещами и заснул. Я всегда сплю по утрам, когда город начинает свои суматошные будни. Мне снились механизмы, с которыми я говорил. Огромные шестеренки, узлы, агрегаты, в которые было встроено мое тело. Вместо крови по моим венам мчалось горячее масло, а мои мысли звучали как холодный и гулкий скрежет. Я и есть - механизм, который спит и представляет себя человеком. А за окном тихо падает снег..