У.С.Черчилль, «Мальборо: его жизнь и время». Послесловие.

[crusoe]

Итак, публикация перевода книги У.Черчилля "Мальборо, его жизнь и время" закончена. Теперь на моей полке по ссылке https://on-island.net/indexmarl.html лежат все 4 тома в *pdf, также и в *docx - как просили читатели моего ЖЖ; а дальнейшая судьба этой работы от меня никак не зависит. Feci quod potui faciant meliora potentes.

Но у меня остался остаточек - причём остаточек хороший, жалко оставить этот остаточек отставленным. Весной 2017 года ко мне обратился некоторый учёный человек - он готовил к публикации записки Сен-Симона (который герцог), а так как мемуары герцога весьма относятся и к периоду Войны за испанское наследство, публикатору понадобились 3 главы из "Мальборо", касающиеся битвы при Мальплаке и сопутствующим обстоятельствам.

Что же, просьба уместная; я сделал перевод названных глав; затем исполнил по запросу набор подробных биографических ссылок; затем написал к этим главам и предисловие - о нём и речь.

Предисловие, с учётом того, что речь шла об отрывке, должно было дать читателю "Мемуаров" Сен-Симона разъяснения обо всём труде Черчилля и, вкратце, о битве при Мальплаке. Итак, я сделал такое
предисловие - и оно понравилось мне самому.

Затем, ожидаемо, мне предложили заполнить какие-то анкеты, пройти какие-то рецензии, внести исправления этцетера, этцетера, но такой ямб давно мне надоел, я уже много лет назад отказался от него, выбрав свободу.  Я наотрез отказался от дальнейших ритуалов; переписка на сём оборвалась, но предисловие осталось.

Я ставлю его, как послесловие к законченной работе. И, чтобы уже совсем завершить расставание с моим Мальборо - скажу на прощание с ним и его славным биографом слова славной валлийской писательницы Джо Уолтон: "Если ты любишь книги, то и книги любят тебя".

«Мальборо: его жизнь и время»; автор и его герой.

В правительстве Британии есть четыре главные должности (Great Offices of State): премьер-министр; канцлер Казначейства (министр финансов); министр иностранных дел; министр внутренних дел. Уинстон Черчилль к возрасту в 55 лет, то есть к 1929 году, успел поработать на двух таких постах: министром внутренних дел (1910-1911) и министром финансов (1924-1929); затем, к 55-летию (цветущий возраст для британского политика), он успел занести в послужной список должности министра торговли; военно-морского министра; министра без портфеля; министра военной промышленности; военного министра; министра по делам колоний. Но в 1929 году карьера его оборвалась самым стремительным и унизительным образом. При всех видимых причинах, главной - как и в 1945 году - стала, судя по всему, та, что Черчилль пришёлся не ко времени. Он стал избыточен для политической жизни Британии 30-х. Он не вмещался в те годы. И он, человек бесконечно деятельный, амбициозный, очень умный, задиристый до нахальства, самоуверенный без пределов, мастер пера и слова, оказался на десять долгих лет выброшен из правительства - многим казалось, что уже навсегда.

Безмерная и неуёмная жажда деятельности мистера Черчилля, не обнаруживая выхода в работе на государственных постах, нашла некоторое удовлетворение в иных занятиях: он, что естественно, искал способа возвратиться к власти, откликаясь на возникавшие острые и кризисные вопросы текущей политики; он публиковал статьи; читал лекции; много разъезжал; писал картины [1]; делал своими руками строительные работы в поместье в Чартвелле; и писал книги.

Ко времени опалы, Черчилль, тяготевший к писательской работе не меньше, чем к политике, успел написать достаточно много [2], и твёрдо определился в предмете, методе и стиле своих литературных трудов. Его предметом стали труды по истории Англии; методом - беллетризованная история, художественное историческое повествование, опёртое на большой массив документации, во многих случаях вводимой в научный оборот самим Черчиллем; что до стиля, здесь его образцом стал Маколей. За время вынужденного политического бездействия, он написал два больших труда в означенном жанре: [3] «Историю англоговорящих народов» (не завершил до 1939 года, книга полностью вышла в свет в 1956-59гг), и, собственно, труд о котором пойдёт речь дальше: «Мальборо: его жизнь и время».

Труд этот весьма объёмен: 4 тома; более 2 000 страниц; более миллиона слов; десять лет работы. Первое издание выходило в свет в следующей очерёдности: том 1 в 1933 году; том 2 в 1934; том 3 в 1936; том 4 в 1938. Затем следовали переиздания, полные и сокращённые [4]. В настоящее время, эта книга выпущена в цифровом формате [5] и доступна самому широкому читателю, при условии знания им английского языка.

Русский перевод «Мальборо: его жизнь и время» (далее «Мальборо») впервые выполняется мною, как добровольная работа в рамках просвещённого досуга, не связанная никакими обязательствами. Электронная публикация идёт выкладыванием глав книги на моей интернет-странице www.on-island.net, параллельно в Живом Журнале http://crusoe.livejournal.com, по одной главе в неделю. Я взялся и с удовольствием веду эту работу, увлёкшись личностью героя этой книги и замечательными, с моей точки зрения, достоинствами этого труда; надеюсь, эта книга - в переводе или оригинале - найдёт благодарную аудиторию.

«Мальборо» - работа, если дать формулировку в терминах догматического богословия, единая и неделимая в нескольких ипостасях.

Прежде всего, по всем формальным признакам, по качеству и полноте исполнения это очень серьёзный исторический труд, со множеством фактических данных, с привлечением обильнейшей документации. Многие документы публикуются и/или вводятся в оборот автором впервые. В особенности это касается корреспонденции Мальборо, деловой и личной [6] - Уинстон Черчилль, как потомок Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо [7], как член фамилии Черчиллей-Мальборо, получил счастливую возможность для работы с хранящимися в семье манускриптами и иными материалами; затем, автор входил (даже и в отставке) в политический истеблишмент Британии, и в высший свет Британии, имея, соответственно, и навык работы с архивами и вход в архивы, как государственные, так и частные. И «Мальборо», как исследование истории Англии/Британии конца 17-го - начала 18-го века  - труд яркий, обильно документированный, не лживый - и весьма тенденциозный.

Во-вторых, «Мальборо» служит автору средством изложения взглядов на историю Британии: давнюю, современную ему, обращённую в будущее - как урок. Он, чётко и через всю книгу, проводит свою систему взглядов на внутреннее устройство страны, на её место в мире; обращается к военной истории, извлекая оттуда уроки военного строительства, тактики и стратегии, управления войной, на фронте и в тылу. Стоит вспомнить, что в бытность свою Первым лордом Адмиралтейства, автор сам и вполне руководил действиями флота - старался управлять и сухопутными силами в деле на Галлиполийском полуострове. Да, опосредовано, через лорда Фишера [8] и лорда Китченера, [9] но «опосредованность» в приложении к личности мистера Уинстона Черчилля означает нечто между «давлением» и «принуждением». Затем, каждый, сколько либо значимый эпизод «Мальборо» осмыслен автором, подвергнут логическому анализу, выстроен по линии мнения автора. Тем самым, «Мальборо» получил очень стройную структуру: ствол магистрального повествования, от которого отходят ветви побочных эпизодов - строжайшая геометрия, где все факты выстроены по каркасу мнений автора, его концепций, его логик.

В-третьих, вся эта огромная книга - глубоко личный, семейный документ. Это книга и о Мальборо, Джоне Черчилле - и об Уинстоне Черчилле. Это письмо. Огромное, в две тысячи страниц, написанное потомком - предку, причём потомок, по прошествии двухсот лет видит себя едва ли ни воплощением героя времени последних Стюартов и первых Ганноверцев, по крайней мере - наследником, равным по силе и способностям, и столь же ответственным за судьбы их - их обоих - маленького, удивительного острова. Это письмо, обращённое и в прошлое, и в настоящее; потомок говорит с великим (скажем метафорически, но в этой метафоре суть): отцом; он восхваляет его славные дела; защищает от нападок; сравнивает свои и его обстоятельства; он похваляется своими успехами; находит опору и утешение в собственных превратностях, обращаясь к пращуру, падавшему с высот положения не просто в отставку - но в Тауэр; иногда - как человек современный, прогрессивный, - укоряет, любя, за дикость и устарелые взгляды; соперничает и завидует - положительно, завидует вплоть до того, что вместо Сары с ним рядом по жизни идёт Клементина.

В самом массовом на сегодняшний день источнике информации - английской Википедии - первое, что написано о «Мальборо» - «панегирическая биография». Тот же упрёк выставляли против этой работы и современники. Панегирик, хвалебная работа; Джон Черчилль оправдывается вопреки всем фактам, всему устоявшемуся и аргументированному мнению. Можно ли считать такую работу серьёзным историческим трудом? Разве пристало серьёзному историку быть столь пристрастным к своему предмету? Но разве прилично сыну хулить отца? Тем более что автор не искажает фактов, не умалчивает о них. Он, обеляя Мальборо в таких его делах как многие предательства, алчность, казнокрадство, применяет всё искусство парламентского бойца, прибегая к неверным силлогизмам, трактуя всякое сомнение в пользу герцога - но это его право - осмелюсь сказать, право по праву рождения. И пусть читатель, не являясь персоной пристрастной, изволит сам делать свои суждения и выводы - радуясь, что эти двое позвали его «как соплеменника на пир», а эти двое - автор и его герой - кое-что значили и сделали в жизни. По английской пословице, «они сели за стол, и съели всё, что стояло на столе».

В жизни Уинстона Черчилля были два человека-ориентира, к которым он применял свою жизнь, свои дела. Это Дэвид Ллойд-Джордж и Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо. Первого он, почитая за пример и подражая - глухо не любил, начиная с какого-то времени. Но именно Джордж дал ему урок и пример: как водить Британией в мировой войне; как водить правительством в политических бурях. Второго же он не просто любил - он считал его и себя «душою единой».

Сказанное выше очень важно для понимания этой книги - и, должно быть, именно по причине сказанного эта книга так удалась автору. При чтении «Мальборо» важно держать в уме биографию автора. Выше я дал опись качеств личности Уинстона Черчилля: «бесконечно деятельный, амбициозный, очень умный, задиристый до нахальства, самоуверенный без пределов, мастер пера и слова»; для пращура его список этот выглядит так: «бесконечно деятельный, амбициозный, очень умный, беспредельно обаятельный; мастер дипломатии, игр на человеческих интересах и пристрастиях; великий воитель; человек алчный, скаредный, бережливый; всецело преданный семье». [10] Разные личности; но есть в них очень общее: амбициозность, опёртая на безграничную работоспособность. В давние времена, они были бы цезарями, с претензией стать августами - но они жили в совсем иные времена; карьеру Мальборо оборвали дважды: венценосец, затем венценосица и парламент; карьеру Уинстона Черчилля - тоже дважды - парламент и общественное мнение.

В-четвёртых, помимо очарования героя, в этой книге вполне удалось обаяние времени. За время жизни Мальборо (1650-1722), в Англии произошли поразительные и поразительно скорые политические перемены. За эти годы, страна перешла от военной диктатуры к прочной парламентской монархии, опёртой на двухпартийную систему; вполне определилась со своеобразными английскими религиозными устроениями; стала, собственно, Великобританией (Уния была подписана в 1707); в стране возникла регулярная армия; Британия во второй раз в истории справилась с главной своей международной задачей, разрушив державу, грозившую стать безраздельной владычицей континентальной Европы. Приведу лишь один пример. Под конец Войны за Испанское наследство внутриполитическая жизнь Англии встала перед тем же вопросом, какой через 200 лет мучил Ллойд-Джорджа, Уинстона Черчилля, деятелей Государственной думы Российской империи IV созыва и многих других, именно, перед вопросом дееспособности ответственного перед парламентом Кабинета в условиях войны. Кажется, задача эта не решена и поныне. Вообще, «политические» главы «Мальборо», начиная уже с середины 2-го тома, всё более лишены какого-либо исторического флёра. Они вполне читаются, как история современности. Естественно, на страницы выведены и иные, ярчайшие эпизоды истории - но эта, словно бы, «кристаллизация» устроений Британии в ничтожный исторический срок до едва ли ни современного уровня кажется самой замечательной из всех исторических фабул в книге.

В-пятых, «Мальборо» - вершина творчества Черчилля, как беллетриста. Произошло следующее: автор подошёл к зениту умственных сил и литературного мастерства, выработанного долгими трудами, как раз ко времени вынужденной политической опалы - и его неистощимая энергия нашла выход, в том числе, и в писательской деятельности. Я считаю «Мальборо» лучшей из «больших» книг Черчилля в том, что касается литературных качеств. Следующая его «большая книга» - «Вторая мировая война» - написана, конечно же, куда худшим слогом, что вполне объяснимо истощением к тому времени сил автора.

***
Теперь, после общей характеристики «Мальборо», с учётом того, что в настоящем издании читатель имеет дело с двумя главами и частью третьей главы четвёртого тома, необходимо, во-первых, дать сжатый очерк того, что происходило с героем прежде осады Монса и битвы при Мальплаке; и, во вторых, кратко сказать об обстоятельствах и Мальборо, и Великого Союза к утру 11 сентября 1709 года.
Это тем проще сделать, что судьба главного героя книги - Джона Черчилля, 1-го герцога Мальборо - резюмирована в 4-х предисловиях Уинстона Черчилля к 4-м томам его работы. [11]

«... я рассказал о первых пятидесяти двух годах жизни Мальборо… при трёх царствованиях: от неизвестности до общего признания как первейшего англичанина королевства. Уже в последние годы короля Вильгельма, алая нить его жизненной истории расширилась до пределов истории самой Англии. В правление королевы Анны, в следующие десять поразительных лет, история его распространяется за пределы отечественных анналов, проникая, часто самым решительным образом, в удивительную, неохватную историю всей Европы.

... В течение четырёх лет (1702-1705)... Мальборо вёл Англию как главнокомандующий и, вместе с Годольфиным [12], как премьер-министр. Он лично вёл переговоры о важнейших внешнеполитических делах Англии с суверенами и потентатами. Он стал главным движителем Великого союза… Его палатки, полевые квартиры, стали теми центрами, где велись нескончаемые споры, шли нескончаемые конфликты между всеми сторонами конфедерации, сплотившейся против Людовика XIV. Он был главной связью, на нём держалось всё. ... Жизнь его шла в непрестанной троякой борьбе: во-первых, он заботился о прочности такой внутриполитической платформы в Англии, какая позволяла стране главенствовать в континентальной войне; во-вторых, он организовывал для действенных военных усилий толпу разрозненных, некомпетентных, или равнодушных союзников; в-третьих - и это стало легчайшей задачей - он бил на поле французов. ... лишь в Наполеоне, императоре-воителе-политике, мы снова находим тройную комбинацию тех же функций, какие исполнял Мальборо - военных, политических и дипломатических, в таком же континентальном масштабе.
Никогда до того ни один человек без наследственного монархического титула не распространял подобные влияние и власть по Европе. ...

За Мальборо стояла его собственная семья и его собственная военная семья. Прежде всего, его любимая супруга и, до известной степени, кабинетская коллега, Сара, чьи глубоко личные отношения с королевой, предоставляли ему безмерную помощь - в одни времена - и оборачивались безмерной препоной.. в другие времена. Сам он был не только командующим британской армией и её боевым командиром, но также и начальником вооружений, а значит, безраздельно управлял тем, на чём покоится жизнь армии: поставками боеприпасов и снаряжения. Он обеспечивал войну деньгами через Годольфина, Лорда-Казначея....

… К… [1708 году - прим. пер.] Людовик XIV вполне осознал своё поражение, и искренне стремился к миру, почти за любую цену. С другой стороны, Союз, истощённый войной, раздираемый противоречиями, расширил первоначальные задачи войны, ужесточил мирные условия, ожесточился в решимости. Но тогда же, Мальборо - победитель на поле, верховный командующий, общепризнанный таковым уже во всём Великом Союзе - лишился всякой политической опоры в родном отечестве. Он и его верный коллега Годольфин потеряли всё прежнее влияние на королеву Анну; партия вигов действовала независимо от них; тори преследовали их со злобой. Вигская Хунта [13], в конечном счёте, навязала себя королеве, и составила - впервые в истории - мощное партийное правительство поддерживаемое большинством в обеих Палатах. Мальборо и Годольфин всё ещё могли работать, опираясь на эту неподатливую, сколоченную без зазоров, но, тем не менее, хрупкую политическую платформу; более того, Мальборо получил наилучшие, нежели когда-либо прежде, возможности для ведения войны. Но Европа, в особенности неприятель, вполне поняли временный характер этой опоры. В Версале знали, что королева отстранилась от Сары, что она желает благодетельствовать своим фавором тори - то есть партию мира, все тори  стали теперь партией мира; что она держит тесную связь с закулисно действующим лидером оппозиции Харли посредством своей фрейлины Абигайль Мешем. И это знание, вкупе с жестокими требованиями Альянса, побуждало Францию воевать дальше, дожидаясь дня, когда Мальборо падёт; Великий Союз останется без головы и окажется в куда худшем положении, нежели теперь, в 1708 году.

… В Великом Мятеже против Карла I, в революции 1688 года, Общины получили способ управления политикой властью государственного кошелька. Но в правление Анны, суверен ещё сохранял - не только в теории, но на деле - право назначения министров. Естественно, что корона, поднятая над партиями, искала опору… в формировании придворных правительств, или, как мы говорим теперь, национальных правительств, как из людей обеих политических партий, так и из персон не входящих в партийные организации. Напряжения долгой войны и бесспорное преобладание Мальборо благоприятствовали такому положению дел. Мальборо с присущей ему глубокой прозорливостью понимал, что только мирная партия может объявить и вести войну, опираясь на объединённую волю нации. Он видел опасность в том, что тори, оказавшись в оппозиции, подорвут, если не сведут на нет военные усилия Англии; королева боялась того, что при правительстве без тори, она всецело окажется в руках вигов, со всеми последствиями для государства и церкви; и два этих страха утвердили суверена и её слугу в столь гармоничном союзе, что только его силой наша слабая страна и рыхлая конфедерация, на которой покоилось всё, смогли пройти самые мрачные - временами до безнадёжности - годы борьбы.

Но слава Бленхейма подняла в английском народе воинственный энтузиазм, и виги, с их пылким пристрастием к континентальной войне, к европейскому лидерству Англии, получили сначала весомое влияние, а потом и безусловный перевес не только в Лордах, но и в Общинах. … не удивительно, что они начали настаивать и на преобладании в правительстве. Удаление тори-высокоцерковников [14]; промежуточные Кабинеты из умеренных представителей обоих партий…; постепенное вхождение вигских лидеров в Кабинет - так эволюционировало правительство…: движение от королевского или национального Кабинета к партийной администрации в самый разгар затянувшейся, но успешной войны. Мальборо и Годольфин, шаг за шагом, отступали под беспощадным нажимом парламента, становясь, помимо своих желаний и воли, инструментами навязывания вигов королеве. И при таком поведении, они - тем более Сара, пылкая сторонница вигов - утратили влияние на упорствующую королеву; прежде, одно лишь это влияние расчищало перед ними множество препятствий; теперь они обнаружили, что остались в полной изоляции, что все организованные политические силы страны действуют помимо них. Всё, что у них осталось - общепризнанная незаменимость Мальборо, будь то победоносное ведение войны либо успешные переговоры о мире.

… Палата общин распоряжалась деньгами, и никакой министр, самый блистательный и великолепный, не смог бы устоять против враждебности Общин. … кабинетская система в пору быстрого своего созревания, ставила членов правительства в неразрешимо трудное положение. Заседавших за столом Совета вельмож и именитых государственных деятелей не связывала общая партийная принадлежность, каждый принадлежал своей партии - одной из двух соперниц, вовлечённых в яростную парламентскую борьбу. При зарождении сомнения в королевской благосклонности, разнонаправленные личные и партийные интересы являлись в виде обвинений в измене, в заговорах. Пока меч Мальборо приносил домой триумфы Рамильи и Уденарде, пока весь народ видел, как князья и государства Европы идут на Францию под его верховным управлением, эти разрушительные силы оставались тенденцией, все умывали руки в потоках военной славы, утешались растущей славой Британии. Но бесплодная или неудачная кампания ослабляла эти сдерживающие путы, а поражение Мальборо на поле, даже неудача в важной осаде, могли и вовсе разорвать их. Теперь, когда мы видим, что Мальборо ведёт войну в яростных и неожиданных схватках, армии его маршируют день и ночь, и он готов на всё, ради результата; наоборот, когда мы видим долгие задержки и явную нерешительность - нам должно помнить, что всё это подчинено одному, главному обстоятельству: он не может позволить себе поражения. И он не потерпел поражения. Мальборо пал бы после одного из тех проигрышей, какие много раз выдерживал, и вполне переживал его военный собрат Евгений. Будь то штабы на фронте, будь то домашний тыл, он никогда не чувствовал за собой той верховной власти, какая предоставляла Фридриху Великому и Наполеону волшебную свободу действий».

***
Предполагаю, что без приведенного выше, необходимо пространного разъяснения, читатель затруднится понять, почему и зачем стала отыграна очень странная - и для Мальборо, и в обстоятельствах войны - битва при Мальплаке.

Битва при Мальплаке совсем не характерна для Мальборо - высокого таланта маневренной войны. Прежние его битвы - Бленхейм, стратегический поход через всю Европу с блестящим манёвром на поле боя; Рамильи, решённое в три часа последовательными ударами по фронту с быстрыми перемещениями войск; Уденарде - дело, составившее бы честь Наполеону: ввод войск с переправы, с марша, в виду всей сосредоточенной армии противника, сдерживание французских атак, упреждающие контратаки и, наконец, неодолимый фланговый обход Оверкерка - всё это боевые дела, проведённые в быстрых и многих движениях, в манёвре. Теперь же Джон Черчилль, искусник манёвра, идёт на лобовой прорыв укреплённых позиций неприятеля после невнятных и малообоснованных надежд выманить Виллара в открытое поле. Он теряет двух к одному; он вытесняет Виллара с поля, не добиваясь ничего. Виллар сохраняет армию, дорога на Париж по-прежнему закрыта, союзники истекают кровью, Европа скандализирована. Вероятно, такой опытный полководец, как Мальборо, мог бы не только предвидеть такой исход, но предотвратить его - например, отказавшись от битвы и штурмуя Монс под носом Виллара, который ничего не мог сделать с ним на открытом поле (такую альтернативу показывает автор).

Но если принять в рассуждение не одни военные, но политические и личные обстоятельства герцога, Мальплаке получает объяснение.

Во-первых, к этому времени, все - и Людовик, и союзники и сам Мальборо горячо желали закончить войну. Франция разорена; между Парижем и неприятелем остались одна, последняя французская армия, да рушимая, прогрызаемая Мальборо и Евгением защита пояса крепостей. Союзники, фактически, уже получили всё, что хотели. Австрия получила Италию и, очевидно, могла взять себе и завоёванные к тому времени Испанские Нидерланды; Голландия овладела крепостным барьером, отделяющим республику от Франции; Британия встала в Гибралтаре, господствовала на Средиземном море; очевидно, не должна была впредь испытывать препятствий в свободной торговле в испанских колониях и на Полуострове; можно было решить и вопрос о срытии укреплений Дюнкерка; прусский курфюрст давно уже получил королевскую корону, тем более что после краха русского похода Карла XII, перед ним открылись заманчивые перспективы на севере. При состоянии Людовика, можно было уже не опасаться ни за судьбу протестантизма в Европе, ни за объединение Франции и Испании под одним бурбонским скипетром. Может, и «не было больше Пиренеев», но теперь по обе стороны от этих гор лежали две совершенно обессиленные державы. Тем более, как и предполагал Мальборо, Филиппа V можно было выгнать из Испании и в локальной войне, после подписания мира. Мирному договору мешали одни лишь амбиции сторон - желание Союза совсем разгромить или беспредельно унизить Людовика, что, естественно, находило в последнем неприятие.[15] На стороне Гранд Альянса мечтали о последнем, решительном ударе, о некотором coup de grace. Они выиграли войну, но не могли выиграть мир.

Во-вторых, как то ясно из приведенных выше цитат, сам Мальборо к тому времени, потерял в  Англии все властные возможности, оставшись лишь военным инструментом в руках партий. Его политическая система - триумвират из Годольфина, его самого и Сары, этот кружок, управлявший королевой, формировавший кабинеты, манипулировавший парламентами - его политическая конструкция рухнула. Власть, исподволь, перешла от «правительства суверена» к партийному правительству. Будь то виги - они вели свою политику, используя Мальборо как «всего лишь генерала», причём генерала опасного, своевольного, сильного, к тому же тория; выиграй назавтра тори (и они выиграли) - он, в лучшем случае, останется у них в подчинении, а о худшем, учитывая их ненависть к Мальборо, лучше было и не думать. [16]

Тем более, что в 1709 году ему исполнилось уже 59 лет - возраст преклонный и для человека спокойной жизни, а Мальборо провёл последние 7 лет в военных кампаниях. Он очень устал. Он добился наивысшего положения дома и в Европе; ярчайшей славы; огромного богатства. У него более не было неудовлетворённых амбиций. Он постоянно пишет жене, что видит счастье лишь в том, чтобы прожить остаток дней с ней и в покое; слова эти идут рефреном по его письмам Саре и в этом желании Джона Черчилля невозможно усомниться. Ему вовсе не хочется быть военным инструментом, прислугой парламента - он делал королей; он водил Европой; он добился всего - и он хочет поставить точку в этой войне.

Должно быть, поэтому, он и не стал противиться желанию своих господ в Вене, Гааге, Лондоне. Желаете битвы - извольте; этот старый, бесконечно усталый человек, покажет себя и в «бутылочном горлышке», среди лесов, просек, засек, реданов. Что у него осталось - так это упорство и самолюбие. И, разумеется, высочайшее мастерство воителя. 11 сентября 1709 года он выстроил войска, и повёл их на укреплённые позиции Виллара окрест деревни Мальплаке. И победил - в последней большой своей битве.

__________________________________________
1 По отзывам специалистов, Черчилль писал картины на уровне профессионального художника. Для ознакомления с его живописными работами полезен альбом: David Coombs, Minnie S. Churchill, Sir Winston Churchill: His Life and His Paintings. Philadelphia: 2004.

2 «Большие книги» в указанном жанре: «Сэр Рендольф Черчилль», 1906; «Мировой кризис» (1923-1931).

3 Помимо указанных работ, он написал в этот период последний (пятый) том «Мирового кризиса»; «Мои молодые годы»; «Индия» (сборник выступлений); «Размышления и дерзания» (сборник эссе); «Великие современники»; «Оружие и договор» («Arms and the Covenant» ), сборник выступлений; «Шаг за шагом» (сборник газетных публикаций).

4 - Первое английское издание, в 4 т.: George G. Harrap & Co. Ltd., London 1933-38
- Малотиражное (155 экз) в 4 т. издание надписанное автором, по подписке: George G. Harrap & Co. Ltd., London 1933-38
- Первое издание в Канаде в 4 т.:  Ryerson Press, Toronto 1933-38
- Первое американское издание в 6 т. :  Charles Scribners Sons, New York 1933-38
- Ограниченное подарочное издание (точнее, распродажа складских избытков 1-го издания в подарочном переплёте), 4 т:  George G. Harrap & Co. Ltd., London 1939
- Двухтомное издание (послевоенное в двух томах из-за нехватки бумаги):  George G. Harrap & Co. Ltd., London 1947
- Издание в мягкой обложке, 4 т. : Sphere Books, London 1967
- Сокращённое издание, сначала 1 т., затем 4 т.: Charles Scribners Sons, New York 1968 . Сокращение провёл  Henry Steele Commager. Я имел случай прочитать это издание: по моему мнению, качество сокращения весьма неудовлетворительное.
- Ограниченное подарочное издание в 4 т.:  The Folio Society, London 1991.
- Переводы: датский, голландский, французский, немецкий, итальянский, шведский. Сведения об изданиях «Мальборо» взяты в Richard Langworth. A Connoisseur's Guide to the Books of Sir Winston Churchill,  Brassey's, 1998.

5 Marlborough. His Life and Times, Cover art to the electronic edition copyright © 2014 by RosettaBooks, LLC.

6 В случае Мальборо трудно отделить одно от другого, учитывая, что самый интимный его друг - жена, герцогиня Сара Черчилль - была, одновременно, его политическим агентом при королеве, при партии вигов, его политическим соратником. Воистину, политика стала семейным занятием Черчиллей.

7 Мистер Уинстон Черчилль был, как это называется в Англии, «младшим родственником» знатной фамилии. Дед его, Джон-Спенсер Черчилль носил титул 7-го герцога Мальборо и имел 11 детей, в том числе 5 мужского пола; отец Уинстона Черчилля - Рендольф Черчилль - был третьим по старшинству, то есть не наследником титула. В 1850 году он стал вторым в порядке наследования - титул, тем не менее, прошёл мимо Рендольфа Черчилля и двух его детей, Уинстона и Джона. Т.о. герцогами Мальборо стали дядя по отцу Уинстона Черчилля (8-й герцог), затем его кузен (9-й герцог), затем двоюродный племянник (11-й) и т.д. Итак, Уинстон Черчилль вошёл в жизнь на положении родовитого, но не титулованного человека; он получил входной билет в должный социум, но должен был заработать место в этом социуме сам, своими радениями. Что он с успехом и делал.

8 Сэр Джон Фишер, Первый морской лорд (главком Королевского флота) с августа 1914 - по май 1915.

9 См. «Мировой кризис» Уинстона Черчилля. Насколько мне известно, единственный русский перевод первых 4 книг «Мирового кризиса» сделан мной; доступен на www.on-island.net (изд. The World Crisis, 1911-1918” (Paperback) by Winston Churchill (Author), Martin Gilbert (Introduction). Free Press, Published by Simon & Shuster New York).

10 Я рискну дать следующее сопоставление: если добавить к Талейрану военное дарование Наполеона - выйдет Мальборо. За исключением, кажется, того, что Талейран не тяготел к семейным ценностям, и не любил повседневной, «чёрной» работы.

11 Приведенные ниже цитаты взяты из предисловий Уинстона Черчилля к томам 2 и 3.

12 Сидни Годольфин, барон Годольфин (1645-1712); первый лорд казначейства (1684-1685, 1690-1697, 1700-1701), лорд-казначей (1702-1710). В описываемое время, лорд-казначей, управлявший государственными финансами, имел свод обязанностей и полномочий, делавших его аналогом первого министра, премьер-министра позднейшего времени; то есть он был главой королевской администрации. Друг Мальборо на протяжении 40 лет. Один из властного триумвирата во внутренней и внешней политике Англии 1701-1707 гг.: Годольфин, Мальборо, Сара Черчилль.

13 Т. наз. "вигская Хунта ": группа вигских лидеров, правивших партией и, когда были у власти, правительствами, в царствования Вильгельма III и Анны. Другое название: "Пять лордов". Барон Сомерс; граф Галифакс; маркиз Уортон; граф Орфорд; граф Сандерленд.

14 «Высокоцерковники» - одно из трёх основных религиозных направлений в Британии. Британский протестантизм того времени распадался на два течения: кальвинизм, или диссентёрство - пресвитериане, отрицавшие роль церкви в Спасении, догматика их изложена в «39 статьях»; Высокая Церковь - государственная епископальная церковь католического образца, с кредо в «39 статьях» и в «Книге общих молитв»; третьим направлением оставались римокатолики, не могшие занимать никакой должности, требующей принесения присяги («Тест-акт»), поскольку присяга англиканского образца еретична для римокатолика; соответственно, католики были отлучены от всех государственных постов. Высокоцерковники в основном собрались в партии тори; они ратовали за отлучение от всех должностей, требующих присяги, и диссентёров (закрыв им законную лазейку, т.наз. «Временное согласие»). Высокоцерковники упоминаются в «Мальборо», в основном, как крайние тории-консерваторы, готовые расколоть общество ради принципов веры: католиков было немного, диссентёры же составляли огромную и активную массу населения, и отлучение их от должностей означало большую общественную смуту, если не революцию.

15 «... союзники потребовали, чтоб внук Людовика XIV оставил Испанию в два месяца, а если не исполнит этого до истечения означенного срока, то французский король и союзники сообща примут меры для исполнения своего договора; французские торговые суда не должны показываться в испанских заморских владениях и т. п. Людовик отверг эти условия и разослал губернаторам циркуляр, в котором говорилось: «Я уверен, что мой народ сам воспротивится миру на условиях, равно противных справедливости и чести имени французского». Здесь Людовик в первый раз обратился к народу и встретил в этом разоренном и голодном народе самое живое сочувствие, дававшее возможность поддержать честь французского имени». С.М.Соловьёв, Курс новой истории.

16 В жанре беллетризованной истории, о последних днях правления вигов в Британии и дальнейшем, до Утрехтского мира, написана замечательная книга Е.Ланна «Старая Англия».