впечатления к картинкам. Лаос. Рождественоское.
Лаос - пожалуй, самая набожная страна во всей Юго-Восточной Азии из тех, где мне доводилось быть. Главным, самым постоянным цветом этого мира кажется шафранно-оранжевый цвет монашеских облачений. Одна из главных достопримечательностей Луанг-Прабанга - утренний ритуал собирания подаяния: на рассвете, часов в пять утра по улочкам шествуют вереницы монахов, а прихожане и примкнушвие к ним туристы выстраиваются на тротуарах, чтобы положить в корзины свои приношения: кулечки с рисом и со сладостями можно купить тут же у уличных торговок. Сладости - видимо, потому, что большинство монахов здесь - дети. Вроде бы, Лаос -единственная страна, где буддизм не гнобили даже в самые ярые социалистические времена - но власти предложили монахам сотрудничать, то есть признать, что и марксизм, и буддизм занимаются одним и тем же - а именно стремятся избавить человечество от сраданий. Несогласные с этим тезисом свалили в Тайланд. Осталось, судя по всему, тоже немало (примерно так сообщает путеводитель). Иногда казалось, что монашество здесь - что-то наподобие пионерской организации, через которую должны пройти все мальчики (буддистское монашество в Юго-Восточной Азии - временное)Девочки, вроде бы, от этой повинности избавлены - монашек в Лаосе куда меньше, чем монахов, хотя они тоже попадаются, но это, как правило, немолодые дамы. А вот монашествующих старцев почти нет. Мне встретился только один умудренный монах - это было в городе Пхонсаване на севере, куда ездят смотерть мегалиты, похожие на пиросманиевские кувшины, и деревушки, где ограды и сваи, на которых стоят местные крытые пальмовыми листьями избушки на курьих ножках, сделаны из советских боевых ракет. Старец сидел в своем свежеотстроенном и очень уютном монастыре, всем в ковриках и подушечках, и, когда группа "варваров" зашла на него позырить, спокойно курил. Туристам он предложил, естественно, помолиться за небольшое подаяние на нужды храма. Правда, нашу совместную медитацию прервал звонок его мобильника. В качестве рингтона у буддистского пастыря стоял Джингл Белл. По-моему, такое завершение туристической молитвы было дзенским коаном самого высокого класса: вместо мистики востока недоумевающим европейцам предложили самый попсовый атрибут их Рождества,который большинство из них вряд ли связывает с какой-либо религиозной подоплекой.