День рождения в Крыму. 36. Каньон Узунджа
Да простится автору нескромность, но накануне грядущего юбилея захотелось вспомнить несколько давних дней рождения, которые повезло встретить в Крыму.
И снова был дождь!
Это потом, пройдя изрядную часть маршрута этого дня, Юля изрекла: «Андрей! На твой день рождения природа всегда плачет!» А пока день только начинался - очередной день рождения Андрея, который мы решили ознаменовать красивым походом. И двинулись в каньон реки Узунджа!
Мы жили тем летом в Орлином. Нам предстояло проехать на автобусе через Байдарскую долину, и пройти извилистой колоритной дорогой, лепящейся к склону горы. Справа гора, слева - пропасть с бегущей по дну речкой. И горы вокруг, мохнатые крутые горных бока… Этому ущелью сегодня вечером предстояло огласиться Юлиным «криком души»… Но об этом - опять же позже!
А дождь меж тем приближался! Мы опасались, что придётся мокнуть, и это случилось, разумеется. Когда мы очутились в живописной долине, заросшей травами и цветами, небо одарило нас первыми брызгами. Ну не поворачивать же назад? Вокруг было так красиво! Сказочным теремком возвышалась за деревянным заборчиком гостиница «Узунджа», паслись среди трав рыжие кони, под ногами пестрели ромашки и яркие пурпурные звёздочки гвоздик. Мы извлекли из рюкзаков плащи - и сделались похожи на большие, нарядные мусорные пакеты, влекомые ветром по долине. Так, мы с хохотом решили, должна была представляться наша компания какому-нибудь хищному птицыну, парящему дозором над Узунджей…
Так, в мокрой весёлой дымке, продолжился наш путь в Андреев день рождения. Надо сказать, что быстрое увлажнение окружающей действительности совпало с уходом от цивилизованной дороги. Мы шагали теперь по мокрой траве, в которой временами просматривалась тропка. Ноги наши тоже вскоре сделались мокрыми. Но день всё же был довольно тёплым, мы шагали с энтузиазмом, и вскоре очутились в каньоне.
Чудесное место - каньон Узунджа! Выглаженные речкой, вылизанные камни русла, светлые, охристые - в сплошных ванночках, отверстиях, словно лунные кратеры, которые долго и прилежно обрабатывал шершавым языком огромный лунный кот… Зелёная вода реки странствовала по этим дивным рельефам, где-то неспешно, где-то задумчиво приостанавливаясь в заводях, а где-то - бодро, споро, играя серебристыми капельками-шариками…
И дождик всё накрапывал, но уже слабее и тише. И только надо было внимательно глядеть под ноги, шагая по мокрым изгибам русла - не поскользнуться, не оступиться, заглядевшись на красоты каньона… Зелёные ветви свешивались над светлыми камнями, над озерцами и ванночками, и азартно было нырять под них, огибая препятствия, перешагивая с камня на камень, со ступеньки на ступеньку… А ванночки делались всё больше и глубже, и зелёная глубь манила всё более властно. Это были уже не лягушачьи лужицы, тут можно было уже полноценно поплавать! Что мы в конце концов и исполнили!
Ух! Вода в речке была ледяной! Жутко и весело было нырять в зелёную бездонную чашу - аккуратненько, по скользкому мокрому камню, сползая, и - р-раз! - падение вниз, в захватывающий холод! И оголтело грести к берегу, как испуганная лягушка… И, чуть постояв на камнях, снова уже хотеть повторить адреналиновое полуныряние, полупадение в зелёную бездну! А Юля тем временем грациозно купалась в мини-водопадике по соседству, словно аккуратная горная нимфа. Да, конечно, мы не изменяли заведённой ровно год назад традиции. Купаться в первозданном виде, спасибо годичной давности приключению с градом в Тихой бухте!
Мы продолжили странствие по Узундже, делавшейся всё более полноводной. Идти становилось труднее, всё меньше было сухих местечек для манёвра. Начались прижимы, пришлось разуться, закатать брюки - и форсировать водные пространства вброд.
В этой ванночке мы устроили повторное купание
Каменные стены зажимали реку, мы придерживались за них руками, стараясь не потерять равновесия. Вода, пусть и стеклянно-прозрачная, коварно скрадывала дно, оценить глубину на глаз было сложно. И через пару минут Лена с изумлением наблюдала, как шедшая впереди Юля уверенно, не замедляя хода, погружается в воду всё глубже… Глубокое место можно было обойти, но кричать об этом было уже поздно. Выбравшись на камни, Юля невозмутимо сняла почти полностью вымокшие джинсы, и остаток пути, почти до самого вечера, они сушились, прикреплённые к её рюкзаку.
Мы собирались отыскать устье каньона, с нависающим над его обрывами камнем - словно нос корабля, устремлённого в пространство Узунджи… И, упершись в озерцо, где русло реки прерывалось каменной стеной, взобрались по левому склону наверх.
Ошибкой было то, что мы вылезли слишком вверх! Долго мы ходили меж можжевельников на берегу каньона. Снова вернулся дождь, и опять были дождевики, и влажная дымка. И обед под кроной можжевельника на камнях...
Поняв, что выбрали неверную дорогу, мы снова спустились к руслу речки. Тут оно было уже сухим, мы шагали по гладким камням, и добрались в конце концов до оконечности каньона. Отсюда начинался правильный подъём наверх, по правому обрывистому склону.
Подъём был адреналиновым, для кого-то - увлекательным, для кого-то - довольно нервным. Карабкаться приходилось по каменным уступчикам над обрывами - не то чтобы слишком опасно, но требовало изрядной внимательности. Юля была не в восторге от такого экстрима, но деваться всё равно было некуда. Мы лезли и лезли, петляя по уступам подобно горным козам, а солнышко меж тем проглядывало сквозь облака, суша камни под нашими ногами и Юлины джинсы. И, поднявшись наверх, ощутив под ногами надёжную каменную горизонталь, Юля встряхивала снятые с рюкзака брюки и торжественно обещала, что вот когда будет её день рождения, она нам придумает такое, такое… Чего мы тоже никогда-никогда не забудем! И именно тогда сформулировала сакраментальное «На твой день рождения природа всегда плачет!»
А Лена, поскуливая от восторга, глядела вниз - туда, где простирались извилистые, заросшие пушистыми древесными кронами склоны Узунджи, и в огромное пространство светило уверенно выбравшееся из туч солнышко, играло медовыми оттенками на стенах каньона… И острый, словно нос корабля, каменный мыс выдавался вперёд, в этот простор над каньоном, маня и требуя - выйти, встать на этим зелёно-медовым просторным миром, раскинуть руки навстречу ветру!
Солнце светило, уже вечернее, ещё жаркое. Лес блестел каплями дождевой влаги, перемигивались полянки яркими капельками цветов… И тропинка вела нас в зелёную глубину, от каньона, туда, где скрывалась в лесу стоянка Ай-Димитрий… Это было чудное место!
Встреченный лесник опроверг наши идеи пройти через стоянку в Байдары, надо было возвращаться назад к каньону. Но как же волшебно было тут этим солнечным летним вечером! Косые тени тянулись через тропинку, на лужайках цвели белые маргаритки, и белым цветом сияли кусты шиповника. Где-то в зелёном мареве леса прятался пруд, там заливались своим гортанным пением лягушки.
Этот зелёно-белый, мерцающий цветением и вечерними рефлексами мирок казался Лене зачарованным Лориеном, страной эльфов, полной магии и тайны… Да так и остался тайной - не успеть было разглядеть, прочувствовать, проникнуться… Надо было торопиться, обратный путь не близок! Но эти маргаритки и шиповник в низких солнечных лучах навсегда оставили послевкусие мимолётного, нечаянного волшебства. Сказка, сквозь которую довелось пробежать бегом…
А каньон всё ещё сиял рыжим солнышком, и тепло и весело было бежать вдоль его кромки, и потом - вниз, вниз, вниз тропкой по каменной сыпухе. В прогалы меж можжевельников временами показывалась Байдарская долина, такая вожделенная, такая далёкая! И закатный свет на небесах, и восхитительно-красивое зеркало водохранилища - заставляли замирать, и фотографировать, и глядеть, глядеть… И опять бежать, и бежали с нами наши длинные фиолетовые тени на рыжим золотом сияющих камнях. Это было так красиво, так ярко, так цветно! И так утомительно долго!
Солнце садилось, и ясно было, что перспективы наши туманны. Когда мы выбрались на дорогу над обрывами, по которой шагали над речкой поутру, на горы уже упали синие сумерки. Увы, надежды на автобус не было. Мы безнадёжно опоздали, и теперь всё, на что мы могли рассчитывать - собственные ноги. прочем, пешком до Орлиного не так далеко - километров восемь.
И если Лену перспектива ночного путешествия будоражила (приключение!) - то Юля от такого бонуса была не в восторге. И когда тишину ущелья тронул низкий утробный звук далёкого мотора, она живо навострила уши. Звук съёжился до шёпота, затих - а потом вдруг возник снова. Из-за поворота мигнули фары. Тут после заката солнца не останавливается никто, мы прекрасно знали об этом. Но Юля вскинула руку отчаянным жестом, и изрекла в сумерки в сторону автомобиля бессмертное: «Мужчина! Я ВАС УМОЛЯЮ!»
И машина остановилась! Огромная, с высоченными колёсами, с надписью «Крымские путешествия» по борту. За рулём - и впрямь красавец-мужчина, в тельнике, открывавшем роскошные бицепсы. «В Орлиное? Конечно, подвезу!»
Это было какое-то чудо… Мы с трудом взгромоздились на невозможную высоту, и стремительно понеслись через ночь, только что сулившую нам паручасовой марш-бросок. Хозяин авто ехал проведывать свои владения в Батилимане, по дороге он успел нам рассказать о своём занятном бизнесе совсем не много - до того быстро мы очутились в нашем Орлином! «Не копайтесь там в своём кошельке! Мы люди не бедные».
Наш красавец-спаситель укатил в ночь по своим делам, а мы стояли на обочине, переваривая случившееся. Мы были дома! Можно было отдыхать после чудесного спасения. И казалось, ещё не успело затихнуть в недрах далёкого, скрытого ночной тьмой ущелья эхо Юлиного отчаянного «Мужчина! Я вас умоляю!» Эту фразу, обретшую для нас оттенок магического заклинания, мы с той поры взяли на вооружение. Правда, оставалось подозрение, что действует она только в устах Юли…
20 июня 2008 г.