Дорога в прошлое
Это был очень длинный и насыщенный день. Путешествие начиналось для нас в Алупке. Там мы должны были встретиться с давним другом - отличным фотографом и блогером - Юрием Александровичем Тимофеевым, который согласился на целый день стать нашим персональным водителем и экскурсоводом. Но для начала нам следовало добраться до Воронцовского дворца, а это где-то час дороги от Ялты. Так что, к немалой досаде Юли, мы опять поднялись затемно, и когда вышли на набережную, солнышко ещё едва успело выглянуть из-за горизонта. Оно угодило в тучи, но над морем сияла такая нарядная полоса жёлто-розового свечения, что Лена тут же принялась отставать, залипая у моря с фотоаппаратом наперевес. Она уже облизывалась, представляя, как станет писать по воспоминаниям этот нарядный рассвет, и по мере сил запасалась для этого фотоматериалом…
Автобус доставил нас к восточной окраине Воронцовского парка аккурат к расчётному времени. Мы отзвонились Юре, чтобы он подъезжал к западной калитке, которая поближе к его дому, и поспешили на встречу по аллеям чудесного парка, любуясь знакомыми полянками, роскошными пиниями на фоне Ай-Петри, вспоминая наши визиты сюда и десятилетней давности нашу первую Крымскую осень, когда мы жили здесь, в Алупке - и каждый день, а порой и ночью, непременно заглядывали сюда…
Журчали водопадики, как прежде плавали в пруду лебеди, и мы как всегда чуть-чуть заблудились в окрестностях каменного хаоса. Прошли сквозь дворец с неизменными кошками и толпами туристов, а за воротами уже ждал нас приехавший Юра.
На минутку мы выехали из Алупки на Севастопольское шоссе, чтобы пересечь хребет Кошки, и за Голубым Заливом свернули к Оползневому на Старое Севастопольское шоссе, которое само по себе достойный объект для экскурсии увлечённого фотографа. А тем более трёх! Прекрасные горы, могучие и немного пугающие неприступностью высоченных скальных стен, были неизменно прекрасны. Мы старались останавливаться во всех приспособленных для этого местах, в третий, наверное, уже раз восторгаясь разноцветными скальными стенами! Но мы так как давно не виделись с Юрой, что за оживлённой беседой иногда нужные остановки могли и пропустить - так мы проскочили Кучук-Койский Каменный Хаос с Оползнёвским карьером, но возвращаться не стали - в памяти ещё не стёрлась зимняя поездка туда.
По стенам обрывов, бело-жёлтым в серых причудливых узорах-потёках, странствовало задумчивое непостоянное солнце, и когда случайный быстрый луч падал на обрывы, они вспыхивали медовым сиянием, словно внезапно открывшиеся золотые жилы. А небеса были низкими и плотными, и когда вдруг прорывались тучи, то сияние возникало и в вышине - только было оно отчаянно-синим, и тогда белые стремительные облака-пёрышки неслись и хороводили над кромками скал…
Чудесные, невозможно-огромные пейзажи простирались вокруг нас, и над нами, и под нами, и окаймлялись внизу полотном моря - то свинцово-серого, то глубоко-синего. А вдоль дороги росли сосны, и жёлтые осины, и багрово-красные скумпии. Панорамы уходящих вдаль мысов с крошечными белыми домиками всё время провоцировали хвататься за фотоаппарат… Мы любовались, болтали с Юрой, снова забирались в машину и ехали дальше, до следующих смотровых. Юра показывал нам найденный им когда-то ракурс - две сосны на фоне неба, карабкающиеся на отвесную стену скалы. И опять были живописные повороты дороги, и сама дорога среди этих чудо-скал тоже была художественным объектом.
Даже несмотря на то, что мы упорно не хотели залезать в машину, норовя убежать как можно дальше пешком, и Юре каждый раз стоило большого труда нас собрать - нам показалось, что живописная Байдаро-Кастропольская Стена кончилась слишком рано. На самом деле она не кончилась - мы достигли ровно её середины: перевала Шайтан-Мердвен, но дальше, до Байдарских Ворот, таких сумасшедших видов уже не будет.
«Чёртова Лестница» магическим образом манила всех вверх. В первую очередь Юру, который неоднократно с другом Валерой поднимался здесь на яйлу, чтобы провести ночь под звёздами. И, конечно же, нас - ибо мы, как это не удивительно - ни разу не ходили по этой тропе. И даже Юлю, читавшую историю про Пушкина, покорившего перевал, держась за хвост своей лошади: «Это забавляло меня чрезвычайно и казалось каким-то таинственным восточным обрядом», - писал тот потом брату.
В общем, Юре не пришлось нас долго уговаривать прогуляться по тропинке. Но, дойдя до первой же скамейки, Андрей компанию тормознул - планы были сегодня другие, и их было много. А спускаться по этой Лесенке с больной ногой как-то не очень хотелось… Посидели, поболтали (это мы, впрочем, не переставали делать весь день!), поели сладкого кизила и отправились вниз к автомобилю.
Первый же поворот на дороге после Чёртовой Лестницы вёл вниз - в посёлок Оливу, ранее называвшемся Верхняя Мухалатка. Мы уже очень давно мечтали попасть туда, но без машины это довольно проблематично. К нашей радости Юра согласился сделать крюк по крутому узкому серпантину - отчасти оттого, что хотел повидаться со старым другом, который живёт в посёлке. Забегая вперёд, встреча не состоялась - мы приехали не совсем кстати. Но главную цель визита в Мухалатку нам повезло реализовать!
В этом симпатичном посёлке под живописными скалами Байдаро-Кастропольской Стены находится дом Юлиана Семёнова - вилла «Штирлиц», где сейчас стараниями энтузиастов организован мемориальный музей. Удивительно, но уже появились представители нового поколения, которые не слышали фамилии этого любимого всеми писателя, новые книги которого даже по блату приходилось в 80-е ждать по очереди! В Ялте, в пятистах метрах от памятника Юлиану Семёновичу, есть большой книжный магазин - так там на вопрос, если в продаже книга «Семёнов в Ялте» (купить которую за 500 р. мы поскупились в музее), товаровед со слезами на глазах заявила, что у них нет вообще НИ ОДНОЙ книги Юлиана Семёнова! Несмотря на все её заказы… Печаль.
Нам, кстати, тоже чуть было не не повезло! Хозяина музея, телефон которого на калитке, не было в Оливе. Но, на наше счастье, он позвонил соседке, и она открыла для нас дом!
Довольно странное ощущение - окунуться сейчас в те времена - через письма, фотографии, да вся атмосфера дома всё же советская. Но художественная! Фотографии, картины, даже пишущие машинки - всё требовало внимательного рассматривания, прочтения, проникновения… Очень не хотелось спешить. Если бы нас принимал Смотритель, мы бы, наверное, задержались бы подольше. А задерживать соседку было неудобно, так что мы спешили… Но, честно говоря, возвращаться из полного приключений и открытий мира Юлиана Семёнова, покидать его такой уютный дом - очень не хотелось!
Кстати, мы были на вилле «Штирлиц» 10 октября, а 8-го Юлиану Семёновичу могло бы исполниться 88 лет… «Распространенное мнение, что труд историка - труд кабинетный, тихий. Спокойный, - мнение отнюдь не верное. Историк подобен хирургу, зодчему, военачальнику - он всегда в поиске, он ощущает в себе страстное столкновение разностей, из которых только и может родиться единая и точная концепция того или иного эпизода истории…
Создавая свои политические хроники, Юлиан Семёнов прошёл все дороги своего героя: с настойчивостью он выступал против «отца душегубок» Рауфа, скрывавшегося от справедливого возмездия на Огненной Земле, в Пунта-Аренасе, как вместе с перуанским антифашистом Сесаром Угарте он разоблачал подручного Кальтенбруннера - гестаповца Швендта, затаившегося в Лиме…»
Михаил Веллер в коротком эссе «Семёнов и Штирлиц» обратил внимание на очень близкие нам параллели: «Перекличка с «Голубой чашкой» Аркадия Гайдара и с «Бегущей по волнам» Александра Грина по-новому высвечивают романтическую литературную условность книги о разведчике. Прослеживаются философские аллюзии с романом Стругацких «Трудно быть Богом»».
И ещё… В романе «Бриллианты для диктатуры пролетариата» Глеб Иванович Бокий задает вопрос Всеволоду Владимирову («Штирлицу»):
«Всеволод, документы Вам готовы, красивые документы. Только почему Вы себе выбрали псевдоним Исаев и за него сейчас держитесь, я понять не могу. «Максим Максимович» понимаю - Лермонтов, но фамилию, казните, не одобряю. За ней ни генеалогии нет, ни хитринки - торговая какая-то фамилия, право слово…
- Видите ли, Глеб, если идти от истории мировой культуры, то вся планета накрепко повязана изначалием, первородством. Пророк христиан - Исайя… Но не зря меня отец заставлял зубрить фарси: Исса - пророк Мухаммеда. Одно из самых распространенных японских имен - Иссии, - в честь их святой; тут я с буддизмом ещё не до конца разобрался, посему не знаю, как смогу обернуть выгоду с Исаевым на Дальнем Востоке… Смотрите. Что таким образом получается…
- Получается великолепный образчик космополита… Вроде Тургенева - в трактовке Золя…
- Верно, - согласился Владимиров серьёзно. - Я имею сразу же контактные точки с громадным количеством людей. Христиане - Россия, Болгария, Сербия - места горячие, сплошь эмигрантские - исповедуют Исайю; католики, протестанты, лютеране - то есть Европа и Америка - тоже. Но при этом не следует забывать, что происхождения Исайя иудейского… Разве это не тема для дискуссий с муфтием в Каире? Достаточно? Это я ещё пока Японию опускаю, - хмыкнул Всеволод, не время ещё…»
Дом-музей писателя Юлиана Семёнова находится в одном из красивейших мест Южного берега Крыма - в посёлке Олива (или Верхняя Мухалатка), расположенном у знаменитой горы Ифигения. Даже не в самом посёлке, а на его окраине. Мы спустились сюда по узенькому горному серпантину со Старого шоссе - и всю дорогу Юра молился, чтобы не было встречной машины! Здесь, за несколькими поворотами от спускающейся вниз дороги, спрятался небольшой уютный, обвитый диким виноградом, двухэтажный домик, «моя вилла Штирлиц», как шутливо называл писатель своё крымское обиталище. Собственно музейная экспозиция расположилась в нескольких комнатах первого этажа, где стараниями создателя музея, дочери писателя, Ольги Юлиановны Семёновой (тоже журналиста и писателя) сохраняется прежизненные обстановка и дух этого дома.
Здесь были написаны «Приказано выжить», «ТАСС уполномочен заявить», «Аукцион», «Экспансия», «Горение», «Ненаписанные романы», «Тайна Кутузовского проспекта», «Версии», «Лицом к лицу».
А эти стены видели много интересных гостей - от Аллы Пугачёвой и советского премьера Андрея Андреевича Громыко до одного из самых желанных гостей, барона Эдуарда Александровича фон Фальц-Фейн - мецената и настоящего европейского аристократа, связям с которым отчасти была посвящена недавняя выставка в Херсонесе.
Привлекло одно из писем Горбачёву о развитии туризма - в рамке на стене, частично прочитав, сфотографировали на потом… Впрочем, судя по всему Семёнов не раз писал во власть и тому же Горбачёву. Его дочь вспоминает: «Он жаждал перемен, он страстно их желал, писал Горбачёву: „Умоляю Вас, Михаил Сергеевич, дайте людям землю. Наше - это ничьё“, - но распада (СССР) не хотел точно. Он хотел сильной страны».
Или вот, например, письмо отцу - Семёну Александровичу Ляндресу, который был необоснованно репрессирован в 1952 г. по обвинению в пособничестве «троцкистскому диверсанту» Бухарину. Юлиану тогда был 21 год - сколько искренней веры в партию и т.Сталина: «они не дадут в обиду коммуниста»…
В доме можно долго изучать фотографии, читать письма - это визит не на один час. Но мы чувствовали себя в долгу перед женщиной, любезно пустившей нас в пустующий без хозяина дом, и ждущей момента, чтобы поскорее вернуться к своим хлопотам. Поэтому мы постарались побольше всего сфотографировать, чтобы было чего потом поизучать дома, и с благодарностью ретировались...
Самое время было переварить впечатления и поискать местечко для трапезы. По уже знакомому серпантину мы отправились обратно к Старому шоссе, но немного не доезжая до него удивительно комфортно расположились на небольшой полянке среди камней у подножия могучих скал над дорогой. Расселись кто на камешках, кто на земле, и чудесно провели время за чаепитием и беседой. День снова был прекрасен, выглядывало солнышко, и хотелось сидеть так долго-долго. Случать шелест листвы, дышать чудным горным воздухом, любоваться потрясающими скалами и морским простором… Но время бежало неумолимо, и часы подсказывали, что закат уже не за горами.
И мы поехали по дороге дальше - впереди нас ждала знаменитая церковь Воскресения Господня, что над Форосом - и, как памятной давней зимой, мы искали среди изгибов серпантина места, откуда в обрамлённые ветвями окошки откроется лучший ракурс на белую церковь с зелёными куполами - на скале и на фоне скалы, чудо чудное среди космически-огромных гор.
Над морем время от времени расступались тучи, и полотно моря над медовых оттенков лесом делалось нарядно-синим… Петли серпантина вели нас по склону горы, и вскоре мы оказались у церковных врат. Обзорные площадки во все стороны света являли щедрые на красоту виды, мы бродили вокруг церкви, а потом заглянули внутрь, и погрузились на несколько минут в совсем иной мир, завораживающий и отрешённый от суеты, в переливающийся огоньками свечей полумрак, из которого глядели лики икон… А в автомате на краю площадки Лена купила сувенирную монетку с изображением храма - на память. Скрывшееся было солнце выглянуло из-за туч, и волшебным светом засветились светлые стены церкви, купола, нарядная арка над входом, а пасмурные небеса над горами переливались синим и лиловым, придавая солнечной гамме звучности и драматизма. И пока Лена бегала вокруг церкви, пытаясь запечатлеть эту быстротечную красоту, Юра с Юлей и Андреем беседовали у ворот в компании добротного пушистого рыжего кота, ластившегося ко всем по очереди.
Но Форосская церковь не была конечным пунктом сегодняшней программы - Юра очень хотел отвезти нас к Байдарским воротам - мы же как всегда были рады любому новому эпизоду. Тем более что до Ворот оставалось совсем чуть-чуть - до каменной арки, открывающей проход в Байдарскую долину. Некогда, судя по старым фото, эти ворота и впрямь обрамляли въезд туда, теперь же они сделались просто символом, неким памятником эпохе. Дорога прорезала скалу сбоку от Ворот, и машины теперь едут в стороне, а ворота - просто ветшающий туристический объект, к которому лепятся ресторан и туристические ларьки. Гости могут взойти по лестнице на крышу ворот, поглазеть на панорамы внизу, а также пройти под аркой, увидев, как понемногу разрушается этот каменный артефакт, до которого никому нет дела, кроме рестораторов и торговцев сувенирной ерундой... Погода крепко запасмурнела, дул неласковый ветер. Неприветливая продавщица сувениров мимолётным хамством не прибавила нам настроения, и мы пошли назад к машине. Надо было возвращаться домой.
И как же красива была обратная дорога! Из солнечных мест мы понемногу приближались к самому эпицентру туч, сине-чёрных, накрывающих горы плотным покрывалом. И аккурат на границе этих двух миров на обочине, у входа на хребет Кошки, приютился небольшой рыночек, где Юра всегда рекомендует нам покупать сладкий ялтинский лук. Ибо НАСТОЯЩИЙ ялтинский лук растёт только здесь - на землях близ Голубого Залива! Остановились мы тут и на сей раз, и пока выбирали лук, хурму и инжир, не могли оторваться от невозможно красивого света, сиявшего на кипарисах, ларьках, фигурах людей - на фоне густой драматичной пасмурности!
За разговорами мы не успели заметить, как Юра довёз нас до самой Ялты. У него оказался твой интерес в магазине электроники, у дверей которого мы распрощались с Юрой до следующего раза. День был чудесным, расставаться не хотелось, такие прощание всегда немного грустны. Ведь видимся мы в лучшем случае раз в год. Но жадничать не приходится, спасибо и за такие подарки судьбы! Мы горячо поблагодарили Юру за замечательное путешествие, пожелали друг другу всего наилучшего - и расстались. Но на этом история этого дня не заканчивается: нам ведь предстояло ещё спускаться к дому через всю Ялту, а без приключений мы же не можем…
10 октября 2019 г.
Ч И Т А Т Ь П Р О Д О Л Ж Е Н И Е…