Тропою Грина
Дежурно приласкав после завтрака хозяйских котов, мы отправились в новое путешествие. Целью нашей была тропа Грина, по которой нас лет уж десять назад водил местный краевед Александр Дидуленко. Сейчас «тропа Грина» - это старая грунтовка, местами сохранившая мощение и даже подпорные стены. Начинается она в Старом Крыму на Поляне Десантников и сперва сквозь лес, а затем по балке Османов Яр, оставляя с северной стороны горы Козья и Сарытлык, а с юга горы Скалки и Кара-Бурун, ведёт по верхнему краю Армутлукской долины с солончаками и бэдлендами, к отрогам Кара-Дага. Восточнее гор Отлу-Кая и Матрач-Оба и западнее горы Татар-Хабурга она выходит на шоссе Щебетовка-Коктебель. Называют это дорогу по имени писателя Александра Грина, который как-то воспользовался ею, чтобы навестить из Старого Крыма Максимилиана Волошина в его Коктебеле. Когда мы открыли для себя эти места, на нас они произвели неизгладимое впечатление своей чисто киммерийской красотой, богатыми пластикой пейзажами, сдержанным многоцветием и разнообразием ландшафтов… Грин тоже очень образно вспоминает эту дорогу: «…Я шёл через Амеретскую долину, диким и живописным путём, но есть что-то недоброе, злое в здешних горах - отравленная пустынная красота. Я вышёл на многовёрстное сухое болото; под растрескавшейся почвой кричали лягушки; тропа шла вдоль глубокого каньона с отвесными стенами. Духи гор показывались то в виде камня странной формы, то деревом, то рисунком тропы. Назад я вернулся по шоссе, сделав 31 версту».
Приблизительная длина нынешнего маршрута около 15~18 километров, но по утру нам следовало сперва добраться до Старого Крыма. Тут у нас случилась несвязушка с автобусом - отменяют их сейчас в Крыму в несезон «без объявления войны» - вчера был, а сегодня не приехал, и всё! Пришлось нам сделать вынужденный манёвр через Феодосию… Взглянуть на её улицы, впрочем, было приятно даже мельком - особенно с учётом того, что утренняя пасмурность вдруг расступилась, порадовав ярким солнышком. Кое-как разобравшись с местным городским транспортом, мы добрались до автостанции, где загрузились в первый попавшийся автобус, идущий через Старый Крым.
На остановке в Феодосии
В Старом Крыму было по осеннему цветно, на солнышке даже радостно - жёлтая листва очень украшала улицы. Мы вновь шагали по ним, предвкушая новые приключения. И первым из них суждено было стать геокэшерском тайнику «Караван-сарай».
Немного истории походным дневникам никогда не вредило. Как все знают, к XII веку на месте современного города Старый Крым сформировался большой торговый центр - Солхат. За его крепостными стенами проживали греки и армяне, русские и татары, потомки печенегов и половцев, хазар и аланов. В средние века юго-восточный Крым превратился в один из центров международной торговли. По берегам Чёрного моря тогда вели торговлю итальянские купцы - венецианцы и генуэзцы. И одна из самых их крупнейших торговых факторий Кафа, т.е. Феодосия, находилась совсем рядом.
В то же время возникло новое могущественное государство - Золотая Орда, распространившее свою власть на огромную территорию - от Китая до Чёрного моря. Часть караванов из Китая направлялась и в Солхат, главным торговым партнером которого была генуэзская Кафа. Солхат же стал административным центром Крымского улуса Золотой Орды. Уже со второй четверти XIII века здесь пребывал нойон-военачальник, подвластный золотоордынскому хану. Богатея, город ширился и укреплялся. Строились городские дома для знати и ремесленников, склады и лавки для купцов, постоялые дворы, фонтаны, обновлялись крепостные стены и башни.
До сегодняшнего дня в юго-восточной части Старого Крыма сохранились остатки стен единственного не религиозного сооружения той эпохи, как свидетельство былого размаха торговли в Солхате. Попасть к нему можно, спустившись вниз от центральной улицы по Партизанской. Руины находятся на углу современных улиц Греческой и Речной. Большое пятиугольное сооружение, занимавшее площадь в 2500 квадратных метров, было постоялым двором, или по-ордынски караван-сараем. Во время раскопок здесь было обнаружено много монет времён хана Узбека, остатки глиняной посуды, кольца, бубенчики, прочая бытовая утварь. Так же были обнаружены глиняные трубы древнего водопровода, которые вели к центру караван-сарая. Очевидно, там находился фонтан или другой водоем общественного пользования.
Время строительства караван-сарая определяют концом XIII или началом XIV века - в период наибольшего расцвета Солхата. Именно в то время возникла необходимость в этом сооружении. Любителей лёгкой наживы всегда соблазняли дорогие товары купцов. Поэтому средневековые постоялые дворы были устроены так, чтобы в случае нападения грабителей они могли превратиться в крепость. Именно поэтому так массивны и глухи стены караван-сарая. С этой же целью по углам сооружались сторожевые башни, а окна в стенах средневековой постройки скорее напоминают бойницы. Опоясанные почти глухой наружной стеной, постройки образовывали просторный, вымощенный каменными плитами двор, вокруг которого размещались склады, конюшни, комнаты для проживания постояльцев. Во внутренний двор вёл большой резной портал. А вдоль стен на деревянных столбах были установлены лёгкие галереи. (Источник 1. Источник 2)
Сейчас внутри Караван-сарая чей-то сад, а ближе к стенам, у которых мы нашли тайник, аккурат поспели грецкие орехи. И мы не ушли оттуда, пока не обтрясли могучее дерево и не набили свои рюкзаки беличьим лакомством!
Вернувшись на Партизанскую, мы сразу же нырнули в магазинчик, из которого умопомрачительно пахло горячими лавашами! Пройти мимо было невозможно - кажется, мы купили два последних! И один из горячих лавашей умяли, спускаясь к речке Чурук-Су - естественной границе Старого Крыма.
Перейдя по мостику речку, мы поднялись на склон её противоположного берега. До чего же прекрасен был отсюда вид на старый город! Залитые солнечным светом улочки, маленькие домики словно светились в обрамлении пышных ив и высоченных тополей, а над всем этим простиралась масштабная стена горы Агармыш. Мы в очередной раз умилились тому, как уютно устроился Старый Крым в низинке, под защитой горного хребта. И ещё долго не могли перестать оглядываться на открывающуюся позади идиллическую панораму.
Однако впереди нас ждал ещё один геокэшерский тайник - «Поляна Десантников». Мы уже были здесь пару дней назад, но про тайник забыли. Конечно же, мы не могли не исправить это упущение!
В декабре 1941 г. в боях под Москвой советские войска перешли в контрнаступление, которое переросло затем в общее наступление Красной Армии. Ставка приняла решение расширить фронт наступательных действий, подключив к ним Закавказский фронт. Перед командованием фронта была поставлена задача: в двухнедельный срок подготовить и провести десантную операцию с целью овладеть Керченским полуостровом, оттянуть силы врага от Севастополя, открыв тем самым в Крыму новый фронт. В ночь на 26 декабря в районе Керчи была произведена высадка десантников 51-й армии. К исходу дня 29 декабря основные силы армии сосредоточились на Керченском полуострове и создали условия для высадки десантных частей 44-й армии на главном, феодосийском направлении. Она была проведена в ночь на 29 декабря 1941 г.
В тот год стояли жесточайшие холода, температура (в Крыму!) опускалась до минус 20 градусов. И даже, несмотря на это, уже к вечеру Феодосия была в руках десантников. Высадившись у её берегов и закрепившись в ней, наши войска начали продвижение из города на запад и юго-запад (Старый Крым, Карагоз (сейчас Первомайское), Коктебель) и на север - на Владиславовку. Ценой лихорадочных усилий, сняв из-под Севастополя лучшие дивизии, Манштейну удалось остановить советское наступление в районе Владиславовки и Киета (ныне село Победное).
На западном направлении за первые сутки десантники продвинулись на 23 километра вглубь крымской земли. До Старого Крыма было уже рукой подать. И даже после того, как основные силы Феодосийского десанта отступили к Ак-Монаю, группа моряков, укрепившаяся на высоте у самых ворот Старого Крыма, продолжала отбивать атаки гитлеровцев. «Черной смертью» прозвали моряков гитлеровцы. Здесь, у маленькой деревушки, получившей название от русского Изюмовского полка, нашли смерть сотни оккупантов. Ни одна из атак на окопы моряков не достигала цели - их оборона была неприступной, и немцам приходилось отступать, неся потери не только в людях, но и в бронетехнике: четыре бронетранспортера горели у подножия безымянной высоты.
На двадцатый день боя силы черноморцев иссякли. Израненных и обессиленных, их одолели фашисты. Скрутили руки, сковали цепью по три в ряд и под усиленной охраной доставили в Старый Крым, где ночь продержали на холодном цементом полу мечети, а на рассвете их построили в колонну по три и пересчитали. Их было 64 - шестьдесят четыре советских моряка. К ним добавили пленённого раненого летчика. Пленных привели к лесу, к правому притоку реки Чурук-Су…
В честь подвига героев-десантников в Старом Крыму установлен памятник на поляне, за которой навсегда закрепилось название «поляна Десантников». Долгое время на монументе отсутствовала памятная табличка. Была только плита рядом с надписью: «Здесь захоронены 64 моряка-десантника и лётчик, расстрелянные фашистами в январе 1942 г. Доблесть павших память живых»…
Поменяв сувенирки в тайнике у речки, мы нашли в лесу заветную дорожку - начало нашей сегодняшней тропы. И, повиляв вместе с ней по опушке, углубились в осенний лес…
Тропа Грина - в своём лесном начале не слишком, может быть, фотогенична, зато очень комфортна и приятна для прогулки. Здесь всё вокруг радует глаз - и густая тень леса, и цветочные полянки под каменными стенками, и открывающиеся панорамы на заросшие лесом, словно зелёной шерстью, бесконечные горные спины внизу… А уж осенью, когда сплошь и рядом багровеют, алеют и рыжеют вдоль дороги гирлянды ослепительных скумпий - тут и вовсе красота неописуемая! Единственное, что тревожило нас в этом приятном путешествии - так это шальной ветер, задувавший во все изгибы дороги и не дающий с комфортом устроиться на привал и обед.
Дорожные завороты то и дело открывали нам виды на окрестные горы, на плавные изгибы живописных ложбин внизу - а у Османова Яра над дорогой нависли, словно фрагменты неземных пейзажей, фактурные массивы бэдлендов. Полянки под дорогой, заросшие подсохшими метёлками камышей с нежно-жёлтыми, острыми стрелками листьев цепляли взгляд какой-то нереальной, тонкой графичностью. Словно картинка какого-то затейника-модерниста.
На холме над тропой, среди пасторальных и явно заячьих полянок под дубками, мы отыскали-таки себе местечко для комфортного привала. И пообедали, любуясь ярким покрывалом леса. Отдохнули перед предстоящей частью пути - самой, пожалуй, удивительной и зрелищной. Нам предстояла скорая встреча с горным озером - и долгая живописная дорога через пространства, раскинувшиеся между Татар-Хабургой и Узун-Сыртом с Баракольской долиной…
Дорога вынырнула из заросших лесом холмов, и побежала вдоль лугов Армутлукской долины. До войны здесь была греческая деревушка Армутлук. Судя по названию, славившаяся грушевыми садами. Сейчас же и название долины не каждой карте увидишь…
Увеличить на весь экран...
Солнце гуляло среди причудливостей волнистого пейзажа, окрашивая то один, то другой склон ярким сиянием, передвигая янтарные пятна света и полосы зелёных и синих теней. Только успевай любоваться да фотографировать меняющийся пейзаж…
Мы выбрались на подходы к озеру, заросшие какими-то лимонно-жёлтыми по случаю осени, пушистыми с виду кустами. Путь преграждали запретительные таблички. Здесь опять была чья-то частная собственность, кто-то завладел то ли озером, то ли горкой над ним… Но мы упрямо прошли дальше, к берегу с зелёной водой. Озеро тоже было объектом солнечных инсталляций, и мы побродили немного по склону над берегом, ловя эффекты переменчивого освещения. По небу со стороны Старого Крыма надвигалась облачность, и её клочки всё чаще закрывали солнце, кидая на землю пятнистые тени - рождая на пейзаже перед нами всё новые цветовые и тональные композиции...
Дорога от озера, взобравшись на склон, понемногу начала путь вниз. Её плавные изгибы очень украшали панораму, и по обочинам расстилались просторы из сухих трав, декорированных, словно вышивка бисером, бесчисленными белыми точками ракушек. Это расселись по травинками какие-то сухопутные моллюски, которым, как и нам, по душе были аскетичные Киммерийские просторы.
Узун-Сырт, весь в орнаменте света и теней, был далёк, но как всегда прекрасен своей полупризрачностью. Коклюк, если присмотреться, багровел по бокам осенним узором скумпий. Плотной сиеной темнели полосы низкорослых кустов среди светлых трав, белел в прогале меж холмов Бараколь. Бэдленды, словно сошедшие с акварелей Волошина, придавали склону горы патетический, какой-то невысказываемо-тревожный вид. Киммерия была прекрасна. Запредельна. Сказочна.
Дорога длилась и длилась, и втекла в виноградники - белой изгибистой лентой, в тени наливавшейся вдруг синевой, почти под цвет неба… В лучах низкого уже солнца виноградные листья сияли медовой зеленью, манили шагнуть с дороги, поискать забытые тёплые гроздья со вкусом лета и солнца… Бесподобный и, кажется, узнаваемый по лучшим десертным винам вкус ещё не изюма, но уже и не винограда - фирменный для Страны коньяков, «Талисмана», «Старого Нектара» и прекрасного «Кара-Дага». Воистину, вкус лета и солнца, пьянящий даже просто воспоминаниями.
А над дорогой уже нависала Татар-Хабурга, могучая и давно исхоженная вдоль и поперёк. Но сейчас надо было найти правильные заячьи тропки, чтобы подступиться к её заросшим сухими травами склонам.
Неприметная тропинка нырнула меж холмов, вывела к очередному озерцу. Там, откуда мы пришли, розовели отблески предзакатного солнца. Удивительной красоты всхолмлённые просторы, суровые и восхитительные… А потом, взобравшись на ровную площадку под боком Хабурги, мы в очередной раз увидели, как садится оранжевое солнце над острыми зубцами горы Отлу-Кая.
Небо в перьях облаков горело самыми яркими цветами, на гору наискось падало карминное сияние. Мы замерли, провалившись в вневременье этого чудного действа. Мы провожали Киммерийское солнце, и всё никак не могли с ним проститься.
Татар-Хабурга в сумеречном свете была волнующей до мурашек. Плавали в воздухе розовые фрагменты недавнего заката - словно материальные кусочки не желающего сразу покидать мир чуда. Тонкая вуаль закатного цвета среди проваливающихся в синеву просторов… Небо, меж тем, ещё просвечивало неярким светом меж плотных цветных облаков, споря со сгущающимся сумраком за нашими спинами.
Кара-Даг отсюда раскинулся величавой тёмной короной, зубчатые скалы печатались на небе могучей графикой. Пахло терпко и сладко, и унялся вдруг вездесущий ветер, преследовавший нас весь день. Наступал тихий вечер. Коктебель мигал далёкими огоньками под склонами холмов.
Мы шагали прямой дорогой по отрогу Татар-Хабурги - вниз, вниз, вниз меж пушистых светлых трав. Где-то справа скрывался в темноте выложенный на земле каменный крест. И сумрачный камень - то ли менгир, то ли просто прихоть выдумщицы-природы - темнел на фоне гаснущих небес. Место силы… Мы шагали погружающейся в темноту грунтовкой, приближаясь к Коктебелю. Оставляя в памяти очередной волшебный Киммерийский поход…
Коктебель. 25 октября 2016 года
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ...