위령제
Originally posted by kristinas1990 at 위령제
На последней неделе прошедшего года нам в лабу позвонили и сказали, что в пятницу мы все в обязательном порядке должны явиться на моление об убиенных нами мышах. Так сказали мне, чтобы я поняла. И объяснили смысл нового слова: 위령제 (慰靈祭) = 위로 (утешение) + 영혼 (дух) или 유령 (призрак) + 제사 (поминальный обряд). Моя новая соседка - с факультета питания - тоже мышиные опыты ставит, но у них, говорит, мышиные поминки не проводят, зато очень сильно проводят у ветеринаров, особенно если животные погибают случайно во время операции.
Прошло все утром в пятницу, довольно быстро, но душевно. В пустующей лаборатории собралось человек 15 аспирантов и 1 профессор. Приготовили настоящий жертвенный стол, обращенный к западной стене, такой же как на обычных поминках (я описывала такое в посте Важное в жизни корейца), только поменьше. На столе как обычно 2 свечи, тарелки с фруктами и рисовыми хлебцами. Я тихонько спросила, почему на столе мандарины, которые мыши вряд ли едят, лучше бы, мол, мышиный корм поставили. Но тут же оказались, что и это уже продумано - стакан, в который полагалось ставить аромапалочки, был наполнен именно мышиным кормом. (Извиняюсь за ужасное качество, но лучше не вышло.)
Начала аспирантка-«ведущая», которая прочла с листочка текст о том, что, мол, здесь собрались люди из лабораторий, проводящих опыты на мышах, и что в предверии нового года мы проведем церемонию для успокоения духов убиенных нами за прошедший год мышей. «Мы помним о них, сожалеем о зле, которое им нанесли и надеемся, что они обретут мир на небесах», - как-то так. Потом сказал от себя речь профессор: «В прошлом году мы, к сожалению, забыли и не провели вовремя такую церемонию, в дальнейшем постараемся не забывать и проводить ее регулярно. Мы благодарны мышам за помощь в учебе и научных исследованиях, которую они нам оказывают, и сожалеем, что не можем обойтись другими, более гуманными способами. Мы надеемся, что духи мышей поймут и не будут на нас в обиде на том свете. Сегодня мы вместе еще раз вспомним о них и поклонимся их духам». Потом он встал на колени перед столом, зажег от свечи аромапалочку и воткнул в стакан с мышиным кормом. (В человеческом случае в этом месте наливают в чашку чай или ягодный компот, а иногда просто воду и, обведя чашкой вокруг горящей свечи, ставят на стол). Затем он встал и два раза поклонился буддийским способом. За ним процедуру по очереди повторили все остальные, становясь сразу по двое-трое. Аспиранты, правда, уже после второй пары не кланялись, просто ставили полочки, стояли немного перед столом и отходили. Моя напарница перед тем как подойти перекрестилась - она католичка.
После того, как все закончили, «ведущая» опять зачитала по бумажке: «Давайте вместе помолимся, чтобы духи мышей успокоились в небесной стране, чтобы они не винили небо и людей за свои страдания и родились в следующий раз ... (тут она запнулась немного) в хорошем месте. А мы подумаем о том, сколько еще мышей доведется каждому из нас убить в следующем году и постараемся, делая опыты, хоть на минутку задумываться о том, что мы заставляем их страдать, и мысленно извиняться перед ними». А потом она извлекла из большой коробки рисовые хлебцы и мандарины и разложила по тарелкам, выдав это поминальное угощение на каждую лабораторию.
Кто-то из расходящихся прокомментил: «Надо было ей сказать, мол, пусть они в следующий раз людьми родятся». А напарница моя сказала, что обряд этот очень важный и нужный и что если она в таком не поучаствует, на душе у нее неспокойно.
Вроде бы это все. Но надо, пожалуй, кое-что добавить, а то больно уж чувствительные и совестливые корейцы получаются. На этой неделе у нас умерло 2 мыши, а одна оказалась в тяжелой кахексии, так что тоже вряд ли выживет. А все потому, что в предыдущий раз мы по возмутительной невнимательности пропустили их клетку, которая была в самом низу стеллажа, и не наполнили им кормушку и поилку. В итоге два трупика даже не были похожи на трупики, а скорее на две серые тряпочки, а выжившая мышь дрожала и шаталась из стороны в сторону, показывая обтянутые кожей позвонки и ребра (мыши у нас безволосые). Последовала пара вздохов на тему «бедные, как им наверно хотелось есть», но вскоре тему сменили. Клетки, правда, в конце проверили с особой тщательностью. А когда мы уже выходили, все весело трендели, и только докторша (наук) - наша старшая - еще раз вздохнула, мол, если бы у них осталась хотя бы вода, они не умерли наверное.
Это я не к тому, что все циники и пофигисты и что следовало бы заливаться слезами всю ночь. Просто не хочется, чтобы создавалось о корейцах то или иное крайнее впечатление, ибо любое из них будет ложным (пафосно изрекла я). Мне же корейцы напоминают детей, таких маленьких и послушных. Сказали им: «Давайте погрустим о нашей жестокости и покаемся», - и они погрустили, честно и искренне. Ну а тут, что ж - умерла пара мышек от прямой нашей безалаберности, жестоко и совершенно бессмысленно - печально, конечно, вздохнем, но долго грустить не получится.
Таково мое впечатление.
На последней неделе прошедшего года нам в лабу позвонили и сказали, что в пятницу мы все в обязательном порядке должны явиться на моление об убиенных нами мышах. Так сказали мне, чтобы я поняла. И объяснили смысл нового слова: 위령제 (慰靈祭) = 위로 (утешение) + 영혼 (дух) или 유령 (призрак) + 제사 (поминальный обряд). Моя новая соседка - с факультета питания - тоже мышиные опыты ставит, но у них, говорит, мышиные поминки не проводят, зато очень сильно проводят у ветеринаров, особенно если животные погибают случайно во время операции.
Прошло все утром в пятницу, довольно быстро, но душевно. В пустующей лаборатории собралось человек 15 аспирантов и 1 профессор. Приготовили настоящий жертвенный стол, обращенный к западной стене, такой же как на обычных поминках (я описывала такое в посте Важное в жизни корейца), только поменьше. На столе как обычно 2 свечи, тарелки с фруктами и рисовыми хлебцами. Я тихонько спросила, почему на столе мандарины, которые мыши вряд ли едят, лучше бы, мол, мышиный корм поставили. Но тут же оказались, что и это уже продумано - стакан, в который полагалось ставить аромапалочки, был наполнен именно мышиным кормом. (Извиняюсь за ужасное качество, но лучше не вышло.)
Начала аспирантка-«ведущая», которая прочла с листочка текст о том, что, мол, здесь собрались люди из лабораторий, проводящих опыты на мышах, и что в предверии нового года мы проведем церемонию для успокоения духов убиенных нами за прошедший год мышей. «Мы помним о них, сожалеем о зле, которое им нанесли и надеемся, что они обретут мир на небесах», - как-то так. Потом сказал от себя речь профессор: «В прошлом году мы, к сожалению, забыли и не провели вовремя такую церемонию, в дальнейшем постараемся не забывать и проводить ее регулярно. Мы благодарны мышам за помощь в учебе и научных исследованиях, которую они нам оказывают, и сожалеем, что не можем обойтись другими, более гуманными способами. Мы надеемся, что духи мышей поймут и не будут на нас в обиде на том свете. Сегодня мы вместе еще раз вспомним о них и поклонимся их духам». Потом он встал на колени перед столом, зажег от свечи аромапалочку и воткнул в стакан с мышиным кормом. (В человеческом случае в этом месте наливают в чашку чай или ягодный компот, а иногда просто воду и, обведя чашкой вокруг горящей свечи, ставят на стол). Затем он встал и два раза поклонился буддийским способом. За ним процедуру по очереди повторили все остальные, становясь сразу по двое-трое. Аспиранты, правда, уже после второй пары не кланялись, просто ставили полочки, стояли немного перед столом и отходили. Моя напарница перед тем как подойти перекрестилась - она католичка.
После того, как все закончили, «ведущая» опять зачитала по бумажке: «Давайте вместе помолимся, чтобы духи мышей успокоились в небесной стране, чтобы они не винили небо и людей за свои страдания и родились в следующий раз ... (тут она запнулась немного) в хорошем месте. А мы подумаем о том, сколько еще мышей доведется каждому из нас убить в следующем году и постараемся, делая опыты, хоть на минутку задумываться о том, что мы заставляем их страдать, и мысленно извиняться перед ними». А потом она извлекла из большой коробки рисовые хлебцы и мандарины и разложила по тарелкам, выдав это поминальное угощение на каждую лабораторию.
Кто-то из расходящихся прокомментил: «Надо было ей сказать, мол, пусть они в следующий раз людьми родятся». А напарница моя сказала, что обряд этот очень важный и нужный и что если она в таком не поучаствует, на душе у нее неспокойно.
Вроде бы это все. Но надо, пожалуй, кое-что добавить, а то больно уж чувствительные и совестливые корейцы получаются. На этой неделе у нас умерло 2 мыши, а одна оказалась в тяжелой кахексии, так что тоже вряд ли выживет. А все потому, что в предыдущий раз мы по возмутительной невнимательности пропустили их клетку, которая была в самом низу стеллажа, и не наполнили им кормушку и поилку. В итоге два трупика даже не были похожи на трупики, а скорее на две серые тряпочки, а выжившая мышь дрожала и шаталась из стороны в сторону, показывая обтянутые кожей позвонки и ребра (мыши у нас безволосые). Последовала пара вздохов на тему «бедные, как им наверно хотелось есть», но вскоре тему сменили. Клетки, правда, в конце проверили с особой тщательностью. А когда мы уже выходили, все весело трендели, и только докторша (наук) - наша старшая - еще раз вздохнула, мол, если бы у них осталась хотя бы вода, они не умерли наверное.
Это я не к тому, что все циники и пофигисты и что следовало бы заливаться слезами всю ночь. Просто не хочется, чтобы создавалось о корейцах то или иное крайнее впечатление, ибо любое из них будет ложным (пафосно изрекла я). Мне же корейцы напоминают детей, таких маленьких и послушных. Сказали им: «Давайте погрустим о нашей жестокости и покаемся», - и они погрустили, честно и искренне. Ну а тут, что ж - умерла пара мышек от прямой нашей безалаберности, жестоко и совершенно бессмысленно - печально, конечно, вздохнем, но долго грустить не получится.
Таково мое впечатление.