О злых людях
Итак, часто нас спрашивают: как люди, будучи чадами Божьими, происходя из горнего мира, могут быть такими злыми и коварными, исполненными горькой желчи, завистливыми, жадными, предателями и лизоблюдами. И если так, не делают ли это они по собственной свободной воле, и не перестают ли быть от этого людьми. Зачем они поджигают леса, торгуют наркотиками и убивают мирных жителей - словом, ведут себя как демоны или какие-нибудь орки? И напрашивается сразу же ответ: уж не становятся ли злые люди взаправду не людьми? И может их можно и нужно убить в этом мире, и если они не раскаются, то их удел и в ином мире в погибели?
Но разве на самом деле люди обладают свободой? Люди - существа, облеченные в одежды забвения - как они могут быть свободными от зла? Ведь всякая тварь, как сказано, покорилась злу не по собственной воле, а по воле покорившего ее. И хоть иногда покоренный слишком уж подыгрывает покорившему, не стоит воспринимать человека как вещь, как нечто неизменное, ведь человек, если Бог так пожелает, меняется, и даже преображается.
Вот будучи в Морелье, поднебесной Морелье, вознесенной над злыми испанскими наводнениями, и вспоминая Гийома из Кубьер (Гийома Белибаста), Пейре Маури и Раймонду Марти, я думала о том, как Гийом говорил им доброе слово на эту тему.
Был некий Савл, говорил им Гийом, ревнитель Бога, который по вере своей считал, что Церковь Христова - большой враг его Церкви (книжников и фарисеев). И он терзал Церковь Божью, входя в дома, влача мужчин и женшин, и отдавал в темницу. И он даже пришел к инквизитору (я сохраняю стиль оригинала), и выпросил у него специальные грамоты, дававшие ему право хватать в Дамаске людей, следующих христианскому учению и не отступающих от веры, и, связав, приводить в Иерулалим. Но вот, когда он шел с эскортом сержантов и солдат в Дамаск, среди бела дня он увидел свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший его самого и шедших с ним. И услышал голос, говоривший на его языке: «Савл! Савл! Что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна». Тогда Савл, ослепленный светом, сказал в ужасе: «Кто Ты, Господи?» А Тот ответил: «Я Иисус Назорей, Которого ты гонишь. И еще сказал ему Господь: встань и иди по дороге в Дамаск. И вот привели его сержанты Инквизиции за руку в Дамаск, потому что он продолжал быть незрячим и три дня не ел и не пил.
А тем временем Господь явился в видении некоему Анании, наследнику апостолов, жившему в том же Дамаске, и сказал ему идти по определенному адресу, найти Савла и возложить на него руки. Но Анания весьма логически отвечал: «Господи! Я слышал от многих об этом человеке, сколько зла он сделал святым Твоим в Иерусалиме; и знаю даже, что он выпросил у инквизитора верительные грамоты, позволяющие ему вязать всех, призывающих имя Твое». На что Господь хоть и не логически, но милосердно отвечал ему: иди, ибо он есть Мой избранный сосуд, и Я изолью на него от Святого Духа. И как известно, Анания нашел Савла, слепого и немощного, и возложил на него руки, и тотчас как бы чешуя отпала от глаз Савла, и он прозрел. Савл перестал быть Савлом, но стал Павлом - добрым верующим, и мог уже обращать других людей. А позже, когда Павел, приняв Святого Духа служил Богу в Церкви Антиохи, Бог пожелал, чтобы он вместе с Варнавой отправился проповедовать Евангелие к язычникам. Итак Павел, человек святой и непорочный, вначале был Савлом, человеком дурным, злобным и гонителем, но это стало уже историей.
Да, соглашусь и я с Гийомом из Кубьер, что люди, хоть и творения Божьи, но их глаза закрыты, как глаза Савла. Свет пришел в мир, но люди больше возлюбили тьму, чем свет, потому что дела их злы. Зло вползает им в сердце и водительствует ими, а они не могут часто устоять. Но когда рождаются святые (Ио 3, 1-15) - то оставляют прежнее, и становятся Его народом, Его храмом, и Он тогда водительствует ими.
Все души когда-то пали, все грешны, нет ни одного праведного. Банальность? Возможно. Но в том любовь, что не мы возлюбили Бога, а Он возлюбил нас, и послал Сына Своего в умилостивление за эти грехи. Потому будем надеяться, что все злые не погибнут, но по воле Божьей прозреют. И солдаты, и сержанты, и даже сам инквизитор. J