"Громозека" может напугать
Громозека, если кто не знает, это не только известный всем советским людям персонаж мультфильма «Тайна третьей планеты». «Громозека» - это ещё и фильм Владимира Котта. Лента появилась в 2010-м году. В 2011-м успела поучаствовать в Международном Роттердамском кинофестивале, а также в «Кинотавре».
Где-то на прошлой неделе до «Громозеки» дошли руки (а точнее - глаза и уши) и у меня.
Собственно с персонажем Кира Булычёва фильм объединяет не так уж и много. Именем инопланетянина с туманной планеты Чумароз когда-то, во времена позднего Брежнева, назывался школьный ансамбль. В ансамбле играли три главных героя фильма «Громозека». Ну да, ещё эти герои такие же, как Громозека, недотёпистые и «добрые внутри». Милиционер, врач и водитель.
Предупреждаю сразу, если не настроиться на просмотр и ходить в процессе то за чаем, то за бутербродами, фильм кое-кому может показаться постперестроечной чернухой начала 90-х. Мне так и показалось, когда я выборочно просматривал эпизоды, пытаясь понять стоит ли смотреть данный кинопродукт. Но конкретно меня что-то всё-таки «зацепило».
Начал просмотр. Не отпускало все 104 минуты. Только один раз ставил на паузу, чтобы отлучиться по известной надобности. Продолжал сидеть в лёгком оцепенении, даже когда пошли финальные титры и ещё с пол-минуты после того, как они закончились.
Первый раз внутри всё сжалось, когда хирург Каминский общался с пациентом-первоклассником перед тем как дать ему наркоз. Нутром почуялось неладное. Режиссёр малость «пережал» с этой сценой. Ребёночек настолько жалостливо просится к маме, что становится сразу ясно - добром не кончится. Прямо-таки ружьё на стене и рояль в кустах вместе взятые.
Но ребёнка, конечно же жаль. Сцена достигает цели. Слезодавилка срабатывает, даже, если знаешь, что тебя в неё нарочно запихивают. Щемящее чувство, заданное в самом начале, вламывается куда-то внутрь души и не желает выходить до самого финала.
Безжалостность и натуралистичность я делю на две категории - фактурную и эмоциональную. Первая - это когда жестокость показная: кровь, плач, убийства, кишки наружу, мозги на стенке. В общем, всё на что так щедрО, например, японское кино. Вторая: когда жестоки сами ситуации. Жестоки до такой степени, что хочется закрыть глаза и заткнуть уши (или промотать сцену вперёд).
Причём, если проводить ось симметрии между первым и вторым видом такой классификации, то «Громозека» это как растянутая сцена из какой-нибудь «Пилы IV». Представьте что какую-нибудь часть человеческой, ещё живой, тушки пилят весь фильм. В красках и со смаком. С той разницей, что сцены из «Пилы» у большинства зрителей вызывают физиологическую реакцию (некоторые выбегали из кинозала и не возвращались), а у зрителей «Громозеки» сопоставимую по остроте эмоциональную (все сидят как оглушённые).
В общем, если вы уже запутались, то я говорю о некой системе координат. В которой всё, что больше нуля - лирика, а всё что меньше - физика. Как-то так.
Я не стану подробно пересказывать сюжет фильма. Т. к. - его легко можно найти в Сети. В принципе, его легко можно уложить в одно предложение. Фильм о том, как три советских человека не вписываются в современность. Однако, если бы всё действительно было так просто, то не было бы фильма.
Я бы назвал «Громозеку» социальным фильмом ужасов. И главный ужас заключается в том, что всё что там происходит до кошмарного обыденно, реально и повседневно. Глядя на ту же «Пилу» как-то не примеряешь роли героев на себя. Потому как воспроизведение подобных сценариев в жизни весьма маловероятно.
А вот в «Громозеке» всё как раз наоборот. Смотришь и понимаешь, что, в принципе, любой из нас (рождённых в СССР) может оказаться участником подобной драмы. Молодёжь (oh shit! я использовал это слово!), кстати, с её говоноцинизмом, я уверен, тоже не застрахована.
P. S.
С удивлением прочитал в титрах, что в фильме оказывается снялись братья Торсуевы («Приключения Электроника») и Дмитрий Иосифов («Буратино»). И если в любовнике милицейской жены, присмотревшись, можно опознать киногероя детства, то уж Буратино-то не опознаётся вообще никак. Ну а Красную шапочку-Яну Поплавскую, я естессно, ещё во время просмотра приметил. Использование актёров нашего кинодетсва, как я понял, это тоже элемент режиссёрской задумки по выдавливанию из зрителя ностальгической слезы. Тонко! Этакий условный психологический 25-й кадр, не позволяющий бросить просмотр.
А ещё молоденькая режиссёрша Валерия Гай-Германика в эпзодической роли панкухи - это как бы такой привет от режиссёра молодым коллегам, видимо.