Торг уже утомляет. Про него много можно написать - но, зачем далеко ходить. Все что вы написали, пишете и еще только можете написать, уже давно написала Ольга Шапир, печатавшаяся в киевской синодальной типографии (Ц) Поэтому небольшая обработка классической сцены с учетом современных реалий:
Из черно-зеленых бамбуковых зарослей вышел человек в рваной вышиванке, опоясанной потертым витым шнурком с густыми кистями. На добром лице незнакомца топорщилась лохматая бородка. В руках он держал жовто-блакитний флаг и шмат сала. Человек приблизился и спросил приятным голосом: [читать дальше - много букв]- Где здесь находится Россия? - Я Россия. Чем могу? Человек молча повалился на колени. Это была Украина. - Вы с ума сошли! - воскликнула Россия, вскакивая. -Встаньте, пожалуйста! - Не встану,- ответила Украина, водя головой за Россией и глядя на нее ясными глазами. - Встаньте! - Не встану! И Украина осторожно, чтобы не было больно, стала постукивать головой о гравий. - Европа! Иди сюда! - закричала испуганная Россия. - Смотри, что делается. Встаньте, я вас прошу. Ну, умоляю вас! - Не встану,- повторила Украина. На веранду выбежала Европа, тонко разбиравшаяся в интонациях Россию. Завидев ее, Украина, не поднимаясь с колен, проворно переползла поближе к ней, поклонилась в ноги и зачастила: - На вас, матушка, на вас, голубушка, на вас уповаю. Тогда Россия покраснела, схватила просителя под мышки и, натужась, подняла его, чтобы поставить на ноги, но Украина схитрила и поджала ноги.. - Не смею,- забормотала Украина, кладя на колени попахивающий керосином жовто-блакитний флаг,- не осмеливаюсь сидеть в присутствии высокопоставленных особ. И Украина сделала попытку снова пасть на колени. Россия с печальным криком придержала Украина за плечи. - Европа,- сказала она, тяжело дыша,- поговори с этим гражданином. Тут какое-то недоразумение. - В Европе,- сказала она грозно,- пожалуйста, не становитесь ни на какие колени! - Голубушка! - умилилась Украина. - Матушка! - Никакая я вам не матушка. Что вам угодно? Хохол залопотал что-то непонятное, но, видно, умилительное. Только после долгих расспросов удалось понять, что он как особой милости просит продать ему газ в долг. - Почему,- кричала Россия, увертываясь от длинных рук Украины,- почему я должна в долг продать свой газ? Сколько вы ни бухайтесь на колени, я ничего не могу понять! - Да ведь это мой газ,- простонала Украина. - То есть как это ваш? Откуда ваш? С ума вы спятили? Европа, теперь для меня все ясно! Это явный псих! - Мой,- униженно твердила Украина. - Что ж, по-вашему, я у вас его украла? - вскипела Россия.- Украла? Слышишь, Европа! Это какой-то шантаж! - Ни божеш мой,- шепнула Украина. - Если я его у вас украла, то требуйте стокгольмским судом и не устраивайте в моем доме пандемониума! Слышишь, Европа! До чего доходит нахальство. Пообедать не дадут по-человечески! Нет, Украина не хотела требовать “свой” газ судом. Отнюдь. Она знала, что Россия не крала у нее газ. О нет! У нее и в мыслях этого не было. Но этот газ все-таки во времена Киевской Руси принадлежал ей, Украине, и он бесконечно дорог ее народу, умирающему от холода. Украина не просит подаяния. О нет! Она достаточно обеспечена (небольшой конфетный заводик), чтобы усладить последние минуты народа покупкой газа. Она готова не поскупиться и уплатить за 1000 кубометров долларов 200. - Что? - крикнула Россия багровея.- 200 долларов? За прекрасный российский газ? Европа! Ты слышишь? Это все-таки псих! Ей-богу, псих! - Я не псих… А единственно выполняя волю пославшего меня народа. - О ч-черт,- сказала Россия,- опять ползать начала! Европа! Она опять ползает! - Назначьте же цену,- стенала Украина, осмотрительно биясь головой о ствол араукарии. - Не портите дерева, чудак вы человек! Европа, он, кажется, не псих. Просто, как видно, расстроен человек тяготами своего народа. Продать ему разве газ, а? Отвяжется, а? А то он лоб разобьет! - А мы чем топить будем? - спросила Европа.: - У нас газа много. - Это за двести долларов?? - За двести я, положим, не продам. Положим, не продам я и за триста… А за 485 продам. Ответом послужил страшный удар головой о драцену. - Ну, Европа, это мне уже надоело. Россия решительно подошла к Украине и стала диктовать ультиматум: - Во-первых, отойдите от пальмы не менее чем на три шага; во-вторых, немедленно встаньте. В-третьих, газ я продам за 485 долларов, не меньше. - Не корысти ради,- пропела Украина,- а токмо во исполнение народа. - Ну, милый, Европа тоже хочет газ. И Китай хочет. Правда, Европа, у тебя экономика не в порядке? Но я не требую на этом основании, чтобы вы… ну… продали мне, положим, вашу вышиванку за тридцать копеек. - Возьмите даром! - воскликнула Украина. - Вы ваши шутки бросьте. Ни в какие рассуждения я больше не пускаюсь. Газ оценен мною в 485 долларов, и я не уступлю ни копейки. - Двести пятьдесят,- предложила Украина. - Европа! - сказал Россия.- Я сейчас позову Кадырова. Пусть проводит гражданина! - Не корысти ради… - Кадыров! Украина в страхе бежала… Россия начала успокаиваться, В тот момент, когда Россия вела переговоры с Китаем, в окне появилось умоляющее лицо Украины. - Не корысти ради,- сказал мягкий голос. Двести пятьдесят пять. Россия, не оглядываясь, зарычала. Украина исчезла. Весь день потом фигура Украины мелькала во всех концах. То выбегала она из тени криптомерий, то возникала она в мандариновой роще, то перелетала через черный двор и, трепеща, уносилась к Ботаническому саду. Россия весь день призывала Европу, жаловалась на психа и на головную боль, В наступившей тьме время от времени раздавался голос Украины. - Двести восемьдесят восемь! - кричала она откуда-то с неба. А через минуту голос ее приходил со стороны Майдана. - Двести девяносто один,- предлагала Украина,- не корысти ради, а токмо… Наконец, Россия не выдержала, вышла на середину красной площади и, вглядываясь в темноту, начала размеренно кричать: - Черт с вами! Четыреста долларов! Только отвяжитесь. Послышались шорох потревоженных бамбуков, тихий стон и ударяющиеся шаги. Потом все смолкло. В заливе барахтались звезды. - Ну и гусики теперь пошли,- пробормотала Россия. Исходный текст