(no subject)
Приснился мне сегодня сон...
Я почему-то работаю на летних олимпийских играх в Рио. И вместе с какими-то коллегами прохаживаюсь по олимпийским "объектам", вернее, по их развалинам и недострою, оцениваю состояние, ужасаюсь и пытаюсь понять, как это возможно и что с этим делать. А спортсмены уже прибывают, уже вот-вот открытие на носу. Выглядят все объекты как нечто среднее между стройкой в процессе - со всей этой торчащей арматурой, незакрепленными балками и полусвисающими плитами - и древнеримскими развалинами - такими же пыльными, осколочными, но с рифлеными колоннами. Я стою на открытом пространстве, видимо, каком-то куске некрытого стадиона. Коллега спускается под крышу будто железнодорожной платформы, примыкающей к этому пространству. И тут крыша обрушивается. Мы все в шоке, но предотвратить невозможно. Однако, коллега, запыленный, шокированный, оглушенный и пришибленный, но живой, целый и невридимый вылезает из-под обломков, которые тут же рассыпаются в пыль... Каждый коллега, ступавший под крышу или ее подобие, получал этой самой крышей, рассыпающейся в пыль и песок, но оставался цел...
Осознав подвох, аккуратно прогуливаюсь по открытому пространству. Из возвышающегося вокруг - только античные рифленые колонны, где-то обломанные, где-то недостроенные, где-то с капителями. С одной стороны, красиво - античный пост-нуклеар, глиняно-песочного цвета на фоне внезапно стального неба. С другой, реально страшно, безнадежно и быссмысленно. И тут между колоннами я вижу Айну, которая так же разглядывает все это "великолепие". Она меня видит, и мы не удивляемся друг другу - обе с рабочими беджами. Приближаемся, обсуждаем. Замечаем поодаль Фиделя, радостно двигающегося к нам. Но как только Фидель приближается к нам на расстояние нескольких шагов, раздается гул, грохот, и колонны начинают падать - все в одну сторону, ровными штабелями. Мы одновременно срываемся в бег от колонн. И тут я ловлю себя на мысли, что я очень рада, что я без рюкзака, без фотоаппарата и вообще без всего - что для меня нонсенс и крайняя редкость - только с беджом. В отличие от Фиделя, сгибающегося под городским рюкзаком. Мы почти выбегаем из зоны поражения колоннами, как Фиделя таки накрывает красивая капитель. Боковым зрением я вижу, что он присел от удара, но явно живой. При этом я не могу остановиться, пытаюсь притормозить, но что-то не пускает, будто тянет вперед... Мы с Айной выбигаем из зоны поражения, отдыхиваемся и рассматриваем взвившуюся пыль, пытаясь разглядеть Фиделя. Он стоит где-то там, среди осколков, только фигура какая-то уже не человеческая...
Ганс говорит, я как-то очень часто и тяжело дышала во сне, будто реально бежала... При этом проснулась абсолютно спокойная.
З.Ы. Фиделище, с тобой все в порядке?!
Я почему-то работаю на летних олимпийских играх в Рио. И вместе с какими-то коллегами прохаживаюсь по олимпийским "объектам", вернее, по их развалинам и недострою, оцениваю состояние, ужасаюсь и пытаюсь понять, как это возможно и что с этим делать. А спортсмены уже прибывают, уже вот-вот открытие на носу. Выглядят все объекты как нечто среднее между стройкой в процессе - со всей этой торчащей арматурой, незакрепленными балками и полусвисающими плитами - и древнеримскими развалинами - такими же пыльными, осколочными, но с рифлеными колоннами. Я стою на открытом пространстве, видимо, каком-то куске некрытого стадиона. Коллега спускается под крышу будто железнодорожной платформы, примыкающей к этому пространству. И тут крыша обрушивается. Мы все в шоке, но предотвратить невозможно. Однако, коллега, запыленный, шокированный, оглушенный и пришибленный, но живой, целый и невридимый вылезает из-под обломков, которые тут же рассыпаются в пыль... Каждый коллега, ступавший под крышу или ее подобие, получал этой самой крышей, рассыпающейся в пыль и песок, но оставался цел...
Осознав подвох, аккуратно прогуливаюсь по открытому пространству. Из возвышающегося вокруг - только античные рифленые колонны, где-то обломанные, где-то недостроенные, где-то с капителями. С одной стороны, красиво - античный пост-нуклеар, глиняно-песочного цвета на фоне внезапно стального неба. С другой, реально страшно, безнадежно и быссмысленно. И тут между колоннами я вижу Айну, которая так же разглядывает все это "великолепие". Она меня видит, и мы не удивляемся друг другу - обе с рабочими беджами. Приближаемся, обсуждаем. Замечаем поодаль Фиделя, радостно двигающегося к нам. Но как только Фидель приближается к нам на расстояние нескольких шагов, раздается гул, грохот, и колонны начинают падать - все в одну сторону, ровными штабелями. Мы одновременно срываемся в бег от колонн. И тут я ловлю себя на мысли, что я очень рада, что я без рюкзака, без фотоаппарата и вообще без всего - что для меня нонсенс и крайняя редкость - только с беджом. В отличие от Фиделя, сгибающегося под городским рюкзаком. Мы почти выбегаем из зоны поражения колоннами, как Фиделя таки накрывает красивая капитель. Боковым зрением я вижу, что он присел от удара, но явно живой. При этом я не могу остановиться, пытаюсь притормозить, но что-то не пускает, будто тянет вперед... Мы с Айной выбигаем из зоны поражения, отдыхиваемся и рассматриваем взвившуюся пыль, пытаясь разглядеть Фиделя. Он стоит где-то там, среди осколков, только фигура какая-то уже не человеческая...
Ганс говорит, я как-то очень часто и тяжело дышала во сне, будто реально бежала... При этом проснулась абсолютно спокойная.
З.Ы. Фиделище, с тобой все в порядке?!