Прусский феномен
Оригинал взят в сообществе rossica_antiqua у lokaloki в Прусский феномен
Перевод части статьи "Начало импорта дирхемов на Балтику и вопрос ранних эмпорий".
"Прусский феномен" - обилие кладов начала IX века, при отсутствии кладов в позднейшие периоды и редких кладах на Южной Балтике. Перевод не литературный, но кто захочет почитать в оригинале - перейдет по ссылке, а для понимания статьи, надеюсь, хватит и моего перевода.
Как мы уже говорили, увеличение импорта дирхемов на Балтику, которое наблюдается в 860ых и 870ых, обычно объясняется ростом значения торговых центров на Балтике и увеличением контактов между Скандинавией и восточными славянами. С этой точки зрения относительно малое число кладов, найденное на территории западных славян - Померании - удивительно.
Всего два клада известны в этом регионе (Пиннов, tpq 862; Карнице, tpq 867). Это особенно странно, если мы примем во внимание, что вторая половина IX века - время роста таких эмпорий, как Волин и Колобжег.
В. Лосинский объясняет это тем, что это был период создания и консолидации центров местной политической силы, в связи с чем было много войн, и только позже, в начале Х века, изменение экономической ситуации в регионе позволило импортировать и использовать серебро - в основном, дирхемы Саманидов.
Это объяснение кажется не удовлетворительным. Ситуация второй половины IX века - результат сложного процесса, который нуждается в детальном изучении в будущем. Показательно, что находки второй половины IX века отсутствуют не только в Померании, но и на соседних территориях. От Эстонии до Ютланда мы почти не находим кладов, которые датируются второй половиной IX века, есть только несколько исключений. Единственный регион с большим числом кладов этого периода - это Готланд и Швеция.
Благодаря находкам дирхемов, территория расселения балтов выглядит очень странно. Находоки из разных областей очень отличаются. На севере указанной области, на границе расселения балтов и финнов, на территории современной Латвии, до конца VIII века известны клады, состоящие почти исключительно из железных предметов, бронзовых и серебряных украшений. Южнее, в устье Немана, нет находок кладов IX века. Только немногочисленные единичные находки дирхемов появляются позже, в могилах Х века, где они в основном используются как украшения. Двигаясь дальше на юг, на территорию раселения пруссов, мы наблюдаем находки очень специфического характера и хронологии, для обозначения специфики которых возник термин "Прусский феномен", использующийся в нумизматической литературе.
Этот термин означает очень большую концентрацию кладов дирхемов в первой половине IX века (самый старый из них датируется 828/9 г.)
при том, что клады очень редко встречаются на Балтике и практически не известны в позднейшее время (следующие очень редкие клады датируются первой половиной XI века). Не известны ни клады, ни даже единичные находки дирхемов с территории пруссов, которые датировались бы Х веком. Если отсутствие находок второй половины IX века не удивительно (они вообще очень редки по всему Балтийскому региону, за исключением Готланда), остутствие кладов и единичных находок Х века - настоящая загадка, особенно, если мы примем во внимание существование крупных торговых центров, таких, как Трюсо на западной границе, Кауп-Вискаутен (Kaup-Wiskiauten) в Самланде, и, вероятно, еще один торговый центр в районе Кенигсберга. В. Лосинский предполагает, что причина этого - в ретрансмисии серебра от пруссов в район Гданьска. Он отмечает большой процент дирхемов IX века в кладах первой половины Х века, найденных около Гданьска. Он считает, что эти монеты были принесены с земель пруссов. Но это объяснение не отвечает на вопрос, где клады Х века, которые найдены в больших количествах в соседних регионах, например, в Померании и Мазовии. Это говорит о том, что была другая, и, вероятно, не экономическая причина для этой ситуации. Была ли она культурной, религиозной или политической? Очень трудно найти ответ, но я думаю, что мы должны в первую очередь исследовать Пруссию, а не соседение территори. Ранние средневековые прусские племена были замечательно невосприимчивы к влиянию серебряной экономики Балтийского региона. Это известно также благодаря Адаму Бременскому, который отмечал, что самбийцы и пруссы Aurum et argentum pro minimo ducunt.
Но в некоторых специальных случаях граница между Балтийской серебряной экономикой и "без-серебряной" экономикой пруссов может быть преодолена. Это можно попробовать сделать на примере находок в эмпории Трюсо. Хронологическая структура единичных находок эмпориума и ранних прусских кладов первой фазы почти одинакова.
Я считаю, это показывает, что источник кладов и единичных находок Трюсо находился в одном хронологическом отрезке времени и одном месте. Другими словами, я думаю, что почти все серебро, спрятанное в кладах, привезено по пути Янов Поморский - Трюсо. Скандинавское Трюсо, помимо многих других функций, было центром распространения серебра для всего прусского региона. Это также свидетельство того, что импорт серебра в Пруссию был инициативой не пруссов, а скандинавов, которые импортировали и использовали серберо для своих нужд.
Около 830ых импорт восточного серебра прекратился почти на всем южном побережье Балтики. Только из района Янова Поморского - Трюсо мы знаем находки более молодых монет. Денье из Хедебю, денье Людовика Благочестивого, пенни Этельреда Эссексого и, что важно, также несколько младших дирхемов. Но почти все младшие монеты использовались как украшения. Они имеют отверстия или "ушки". В материалах раскопок Трюсо есть много предметов скандинавского и других импортов, датируемых Х и XI веками. Это показывает, что международные контакты сохранялись в это время. Просто пруссы перестали использовать серебро и монеты как средство платежа. В этом случае отсутствие кладов позднего IX века понятно, но отсутствие находок серебра Х века в Трюсо и Пруссии остается загадкой, которая ждет своего решения.
Mateusz Bogucki
The beginning of dirham import to the Baltic Sea zone and the question of early emporia
http://iaepan.academia.edu/MateuszBogucki/Papers/476861/The_beginning_of_dirham_import_to_the_Baltic_Sea_zone_and_the_question_of_early_emporia_2010
Перевод части статьи "Начало импорта дирхемов на Балтику и вопрос ранних эмпорий".
"Прусский феномен" - обилие кладов начала IX века, при отсутствии кладов в позднейшие периоды и редких кладах на Южной Балтике. Перевод не литературный, но кто захочет почитать в оригинале - перейдет по ссылке, а для понимания статьи, надеюсь, хватит и моего перевода.
Как мы уже говорили, увеличение импорта дирхемов на Балтику, которое наблюдается в 860ых и 870ых, обычно объясняется ростом значения торговых центров на Балтике и увеличением контактов между Скандинавией и восточными славянами. С этой точки зрения относительно малое число кладов, найденное на территории западных славян - Померании - удивительно.
Всего два клада известны в этом регионе (Пиннов, tpq 862; Карнице, tpq 867). Это особенно странно, если мы примем во внимание, что вторая половина IX века - время роста таких эмпорий, как Волин и Колобжег.
В. Лосинский объясняет это тем, что это был период создания и консолидации центров местной политической силы, в связи с чем было много войн, и только позже, в начале Х века, изменение экономической ситуации в регионе позволило импортировать и использовать серебро - в основном, дирхемы Саманидов.
Это объяснение кажется не удовлетворительным. Ситуация второй половины IX века - результат сложного процесса, который нуждается в детальном изучении в будущем. Показательно, что находки второй половины IX века отсутствуют не только в Померании, но и на соседних территориях. От Эстонии до Ютланда мы почти не находим кладов, которые датируются второй половиной IX века, есть только несколько исключений. Единственный регион с большим числом кладов этого периода - это Готланд и Швеция.
Благодаря находкам дирхемов, территория расселения балтов выглядит очень странно. Находоки из разных областей очень отличаются. На севере указанной области, на границе расселения балтов и финнов, на территории современной Латвии, до конца VIII века известны клады, состоящие почти исключительно из железных предметов, бронзовых и серебряных украшений. Южнее, в устье Немана, нет находок кладов IX века. Только немногочисленные единичные находки дирхемов появляются позже, в могилах Х века, где они в основном используются как украшения. Двигаясь дальше на юг, на территорию раселения пруссов, мы наблюдаем находки очень специфического характера и хронологии, для обозначения специфики которых возник термин "Прусский феномен", использующийся в нумизматической литературе.
Этот термин означает очень большую концентрацию кладов дирхемов в первой половине IX века (самый старый из них датируется 828/9 г.)
при том, что клады очень редко встречаются на Балтике и практически не известны в позднейшее время (следующие очень редкие клады датируются первой половиной XI века). Не известны ни клады, ни даже единичные находки дирхемов с территории пруссов, которые датировались бы Х веком. Если отсутствие находок второй половины IX века не удивительно (они вообще очень редки по всему Балтийскому региону, за исключением Готланда), остутствие кладов и единичных находок Х века - настоящая загадка, особенно, если мы примем во внимание существование крупных торговых центров, таких, как Трюсо на западной границе, Кауп-Вискаутен (Kaup-Wiskiauten) в Самланде, и, вероятно, еще один торговый центр в районе Кенигсберга. В. Лосинский предполагает, что причина этого - в ретрансмисии серебра от пруссов в район Гданьска. Он отмечает большой процент дирхемов IX века в кладах первой половины Х века, найденных около Гданьска. Он считает, что эти монеты были принесены с земель пруссов. Но это объяснение не отвечает на вопрос, где клады Х века, которые найдены в больших количествах в соседних регионах, например, в Померании и Мазовии. Это говорит о том, что была другая, и, вероятно, не экономическая причина для этой ситуации. Была ли она культурной, религиозной или политической? Очень трудно найти ответ, но я думаю, что мы должны в первую очередь исследовать Пруссию, а не соседение территори. Ранние средневековые прусские племена были замечательно невосприимчивы к влиянию серебряной экономики Балтийского региона. Это известно также благодаря Адаму Бременскому, который отмечал, что самбийцы и пруссы Aurum et argentum pro minimo ducunt.
Но в некоторых специальных случаях граница между Балтийской серебряной экономикой и "без-серебряной" экономикой пруссов может быть преодолена. Это можно попробовать сделать на примере находок в эмпории Трюсо. Хронологическая структура единичных находок эмпориума и ранних прусских кладов первой фазы почти одинакова.
Я считаю, это показывает, что источник кладов и единичных находок Трюсо находился в одном хронологическом отрезке времени и одном месте. Другими словами, я думаю, что почти все серебро, спрятанное в кладах, привезено по пути Янов Поморский - Трюсо. Скандинавское Трюсо, помимо многих других функций, было центром распространения серебра для всего прусского региона. Это также свидетельство того, что импорт серебра в Пруссию был инициативой не пруссов, а скандинавов, которые импортировали и использовали серберо для своих нужд.
Около 830ых импорт восточного серебра прекратился почти на всем южном побережье Балтики. Только из района Янова Поморского - Трюсо мы знаем находки более молодых монет. Денье из Хедебю, денье Людовика Благочестивого, пенни Этельреда Эссексого и, что важно, также несколько младших дирхемов. Но почти все младшие монеты использовались как украшения. Они имеют отверстия или "ушки". В материалах раскопок Трюсо есть много предметов скандинавского и других импортов, датируемых Х и XI веками. Это показывает, что международные контакты сохранялись в это время. Просто пруссы перестали использовать серебро и монеты как средство платежа. В этом случае отсутствие кладов позднего IX века понятно, но отсутствие находок серебра Х века в Трюсо и Пруссии остается загадкой, которая ждет своего решения.
Mateusz Bogucki
The beginning of dirham import to the Baltic Sea zone and the question of early emporia
http://iaepan.academia.edu/MateuszBogucki/Papers/476861/The_beginning_of_dirham_import_to_the_Baltic_Sea_zone_and_the_question_of_early_emporia_2010