Книжная полка. Иштван Барна-9
Иштван Барна «Если бы Гендель вел дневник...»
Перевод с венгерского Виктора Тогобицкого
1729
<…> Итак, Гендель едет в Италию, где не только внимательно исследует способности новых певцов, но и слушает новые оперы, в том числе произведения Порпоры, Винчи, Хассе и Перголези, а также знакомится с либретто нового, приобретающего все большую популярность либреттиста, - Метастазио. На обратном пути он изыскивает возможность посетить Галле. В июне он прибывает в родной город, где находит свою мать ослепшей и парализованной. Это была их последняя встреча: через полтора года мать Генделя умирает в возрасте восьмидесяти лет. О пребывании Генделя в Галле узнал и Бах, который очень хотел познакомиться со своим соотечественником, приобретшим огромную известность. Однако Бах в это время лежал больной в Лейпциге и поэтому послал курьером в Галле своего 19-летнего сына Вильгельма Фридемана. То, что Гендель не принял приглашения в Лейпциг, можно объяснить плохим состоянием его матери.
В конце июля 1729 года Гендель возвращается в Лондон. "Дэйли джернэл" в номере от 2 июля сообщает своим читателям следующее: "Господин Гендель, который как раз вернулся из Италии, заключил контракты для Итальянской оперы со следующими лицами. Синьор Бернакки, которого считают лучшим певцом Италии. Синьора Мериги, дама очень изящной внешности, отличная актриса и очень хорошая певица, голос ее - тенор-альтино [!]. Синьора Страда, обладающая очень красивым сопрано, очень интересная личность. Синьор Аннибале Пио Фабри, великолепный тенор красивого тембра. Его жена, отлично играющая мужские роли. Синьора Бартольди [Бертолли], обладающая красивым сопрано, хорошая актриса, как в мужских, так и в женских ролях. Один бас из Гамбурга, поскольку в Италии не нашли баса, заслуживающего контракта".
Газета дает довольно хорошую информацию и ошибается лишь в нескольких местах. Голос Бертолли был меццо-сопрано, под "тенором-альтино" следует подразумевать контральто.
Предназначенная для вознаграждения певцов сумма в 4000 фунтов была поделена следующим образом: Бернакки, сопранист-кастрат, - он в качестве новичка пел в Лондоне уже в 1717 году, в "Ринальдо", - получил 1200 фунтов, Мериги - 800 фунтов. Страда - 600, Фабри - 500, Бертолли - 450, а гамбургский бас И. Г. Римшнейдер - 300 фунтов; оставшиеся 150 фунтов получила, по-видимому, жена Фабри, которая практически почти не участвовала в жизни Оперы.
Об этих событиях живущего в Вене Риву информирует Ролли (6 ноября 1729 года): "Если бы все были так довольны труппой, как королевская семья, тогда можно было бы сказать, что такой оперы не было со времен Адама и Евы, которые распевали гимны Мильтона в садах Эдема. Говорят, что в Страде соединяются быстрота Фаустины и все очарование Куццони, и так далее обо всех певцах. Потом будет видно, как пойдут дела. Как говорится в английской пословице, "пудинг можно попробовать, съев его". Правда и то, что упомянутая певица, обладающая лучшим голосом и лучшей интонацией, является копией Фаустины, но без присущих той грациозности и огня. Мериги поет интеллигентно, Бернакки просто превосходно, остальных я пока не слышал. Роли еще не распределены. Есть здесь одна девочка из Рима (Бертолли), которая получила всего 450 фунтов, - говорят, красивая, но я еще не видел ее. Бедняжка, после расходов на дорогу и жизнь она не сможет увезти домой и десяти гиней... "
"Роли еще не распределены" - здесь речь идет о распределении ролей в новой опере Генделя, "Лотарио". Опера была закончена 16 ноября 1729 года и поставлена 2 декабря в старом здании, которое с тех пор получило название Королевского театра. На одной из репетиций "Лотарио" присутствовала миссис Пендэрвес, преданный друг Генделя и "знаток оперы". Об этой репетиции она рассказывает в письме от 29 ноября своей младшей сестре Энн Грэнвилл: "Бернакки обладает голосом большого диапазона, мягким и чистым, но не таким сладким, как у Сенесино; внешность его тоже не настолько приятна... Фабри - тенор, красивый, чистый и определенный, но, боюсь, недостаточно сильный для сцены: он поет благородно, не делает гримас и имеет необыкновенно подходящие манеры. Это самый большой мастер среди тех, кто пел на сцене. Третий - бас, очень хороший, светлого тембра и без всяких шероховатостей. Примадонной является Ла Страда, голос ее красив во всех регистрах без исключения, но она имеет очень плохую внешность и ужасно гримасничает. Следующая женщина - Мериги, голос ее не слишком плох, но и не слишком хорош, у нее высокий рост, грациозная фигура и терпимое лицо; ей около сорока, поет она легко и приятно. Последняя - Бертолли, у которой нет ни голоса, ни слуха, ни хороших манер, но зато она совершенная красавица, как Клеопатра, - настолько прекрасна и хорошо сложена; у нее чудесные зубы, и когда поет, на губах ее всегда играет улыбка, что делает ее необычайно хорошенькой; по-моему, она училась петь перед зеркалом, так как лицо ее никогда не искажается". Миссис Пендэрвес охарактеризовала певцов необыкновенно метко. Имеющая дурную внешность Страда скоро получила прозвище: все называли ее не иначе как "свиньей"; красавица же Бертолли через несколько лет стала любовницей принца Уэльского.
"Лотарио" не имел особого успеха: он был исполнен десять раз. Даже миссис Пендэрвес в письме от 6 декабря 1729 года, после того как извещает сестру о несчастье, постигшем их общего друга, пишет: " …неизвестно, что послужило причиной того, что опера эта действительно не обладает теми достоинствами, которыми обычно обладают произведения господина Генделя, но я еще ни разу в жизни не была так недовольна, как в этот вечер".
Ролли в своем отчете, посланном в Вену Риве, излагает все это гораздо более желчно (11 декабря 1729 года): "Девять дней назад впервые показали "Лотарио". Я пошел на него только в прошлый понедельник, то есть на третье представление. Все считают "Лотарио" очень плохой оперой. На первом представлении Бернакки вообще не понравился, однако на втором он изменил свои приемы и снискал успех. Его внешность и голос не нравятся, хуже, чем у Сенесино, однако большая известность его как артиста принуждает к молчанию даже тех, кто не находит в нем ничего, достойного одобрения. Правда и то, что у него есть только одна ария, в которой он может блеснуть... Страда очень нравится, и Альто [Гендель] говорит, что она поет лучше тех двух, которые оставили нас, потому что одна из них никогда ему не нравилась, другую же он хочет наконец забыть. Правда, что Страда обладает сопрано поразительной силы, но как далеко ей до Куццони! В этом мы сходимся с Бонончини, который был со мной в Опере. Фабри имел большой успех, он пел по-настоящему хорошо. Поверили бы Вы, что тенор может иметь такой успех в Англии? Мериги действительно отличная актриса, и это всеобщее мнение о ней. Есть здесь еще некая Бертолли, девушка из Рима, которая исполняет мужские роли. О, дорогой Рива, если бы Вы видели, как она потеет под своим панцирем, - я уверен, что Вы по-своему, по-моденски тут же влюбились бы в нее! Она очень хороша собой! Есть здесь также один гамбургский бас, голос которого скорее натуральное контральто, но ни в коем случае не бас. Он мило распевает на горле и в нос, итальянские слова произносит на немецкий лад, а играет так, как поросенок-сосунок, и больше всего похож на лакея. Можно сказать, он великолепен! Сейчас будет поставлен в программу "Юлий Цезарь ", так как публика быстро начинает редеть. По-моему, скоро над нашим гордым Медведем [Генделем] разразится буря. Не всякая фасоль пригодна для базара, особенно так плохо сваренная, как эта первая порция. Хейдеггер получил много похвал за костюмы и декорации, хотя бы в этом он никогда не опускается до посредственности..."
Хилари Саммерс поёт арию Адальберто из 3 акта:
Перевод с венгерского Виктора Тогобицкого
1729
<…> Итак, Гендель едет в Италию, где не только внимательно исследует способности новых певцов, но и слушает новые оперы, в том числе произведения Порпоры, Винчи, Хассе и Перголези, а также знакомится с либретто нового, приобретающего все большую популярность либреттиста, - Метастазио. На обратном пути он изыскивает возможность посетить Галле. В июне он прибывает в родной город, где находит свою мать ослепшей и парализованной. Это была их последняя встреча: через полтора года мать Генделя умирает в возрасте восьмидесяти лет. О пребывании Генделя в Галле узнал и Бах, который очень хотел познакомиться со своим соотечественником, приобретшим огромную известность. Однако Бах в это время лежал больной в Лейпциге и поэтому послал курьером в Галле своего 19-летнего сына Вильгельма Фридемана. То, что Гендель не принял приглашения в Лейпциг, можно объяснить плохим состоянием его матери.
В конце июля 1729 года Гендель возвращается в Лондон. "Дэйли джернэл" в номере от 2 июля сообщает своим читателям следующее: "Господин Гендель, который как раз вернулся из Италии, заключил контракты для Итальянской оперы со следующими лицами. Синьор Бернакки, которого считают лучшим певцом Италии. Синьора Мериги, дама очень изящной внешности, отличная актриса и очень хорошая певица, голос ее - тенор-альтино [!]. Синьора Страда, обладающая очень красивым сопрано, очень интересная личность. Синьор Аннибале Пио Фабри, великолепный тенор красивого тембра. Его жена, отлично играющая мужские роли. Синьора Бартольди [Бертолли], обладающая красивым сопрано, хорошая актриса, как в мужских, так и в женских ролях. Один бас из Гамбурга, поскольку в Италии не нашли баса, заслуживающего контракта".
Газета дает довольно хорошую информацию и ошибается лишь в нескольких местах. Голос Бертолли был меццо-сопрано, под "тенором-альтино" следует подразумевать контральто.
Предназначенная для вознаграждения певцов сумма в 4000 фунтов была поделена следующим образом: Бернакки, сопранист-кастрат, - он в качестве новичка пел в Лондоне уже в 1717 году, в "Ринальдо", - получил 1200 фунтов, Мериги - 800 фунтов. Страда - 600, Фабри - 500, Бертолли - 450, а гамбургский бас И. Г. Римшнейдер - 300 фунтов; оставшиеся 150 фунтов получила, по-видимому, жена Фабри, которая практически почти не участвовала в жизни Оперы.
Об этих событиях живущего в Вене Риву информирует Ролли (6 ноября 1729 года): "Если бы все были так довольны труппой, как королевская семья, тогда можно было бы сказать, что такой оперы не было со времен Адама и Евы, которые распевали гимны Мильтона в садах Эдема. Говорят, что в Страде соединяются быстрота Фаустины и все очарование Куццони, и так далее обо всех певцах. Потом будет видно, как пойдут дела. Как говорится в английской пословице, "пудинг можно попробовать, съев его". Правда и то, что упомянутая певица, обладающая лучшим голосом и лучшей интонацией, является копией Фаустины, но без присущих той грациозности и огня. Мериги поет интеллигентно, Бернакки просто превосходно, остальных я пока не слышал. Роли еще не распределены. Есть здесь одна девочка из Рима (Бертолли), которая получила всего 450 фунтов, - говорят, красивая, но я еще не видел ее. Бедняжка, после расходов на дорогу и жизнь она не сможет увезти домой и десяти гиней... "
"Роли еще не распределены" - здесь речь идет о распределении ролей в новой опере Генделя, "Лотарио". Опера была закончена 16 ноября 1729 года и поставлена 2 декабря в старом здании, которое с тех пор получило название Королевского театра. На одной из репетиций "Лотарио" присутствовала миссис Пендэрвес, преданный друг Генделя и "знаток оперы". Об этой репетиции она рассказывает в письме от 29 ноября своей младшей сестре Энн Грэнвилл: "Бернакки обладает голосом большого диапазона, мягким и чистым, но не таким сладким, как у Сенесино; внешность его тоже не настолько приятна... Фабри - тенор, красивый, чистый и определенный, но, боюсь, недостаточно сильный для сцены: он поет благородно, не делает гримас и имеет необыкновенно подходящие манеры. Это самый большой мастер среди тех, кто пел на сцене. Третий - бас, очень хороший, светлого тембра и без всяких шероховатостей. Примадонной является Ла Страда, голос ее красив во всех регистрах без исключения, но она имеет очень плохую внешность и ужасно гримасничает. Следующая женщина - Мериги, голос ее не слишком плох, но и не слишком хорош, у нее высокий рост, грациозная фигура и терпимое лицо; ей около сорока, поет она легко и приятно. Последняя - Бертолли, у которой нет ни голоса, ни слуха, ни хороших манер, но зато она совершенная красавица, как Клеопатра, - настолько прекрасна и хорошо сложена; у нее чудесные зубы, и когда поет, на губах ее всегда играет улыбка, что делает ее необычайно хорошенькой; по-моему, она училась петь перед зеркалом, так как лицо ее никогда не искажается". Миссис Пендэрвес охарактеризовала певцов необыкновенно метко. Имеющая дурную внешность Страда скоро получила прозвище: все называли ее не иначе как "свиньей"; красавица же Бертолли через несколько лет стала любовницей принца Уэльского.
"Лотарио" не имел особого успеха: он был исполнен десять раз. Даже миссис Пендэрвес в письме от 6 декабря 1729 года, после того как извещает сестру о несчастье, постигшем их общего друга, пишет: " …неизвестно, что послужило причиной того, что опера эта действительно не обладает теми достоинствами, которыми обычно обладают произведения господина Генделя, но я еще ни разу в жизни не была так недовольна, как в этот вечер".
Ролли в своем отчете, посланном в Вену Риве, излагает все это гораздо более желчно (11 декабря 1729 года): "Девять дней назад впервые показали "Лотарио". Я пошел на него только в прошлый понедельник, то есть на третье представление. Все считают "Лотарио" очень плохой оперой. На первом представлении Бернакки вообще не понравился, однако на втором он изменил свои приемы и снискал успех. Его внешность и голос не нравятся, хуже, чем у Сенесино, однако большая известность его как артиста принуждает к молчанию даже тех, кто не находит в нем ничего, достойного одобрения. Правда и то, что у него есть только одна ария, в которой он может блеснуть... Страда очень нравится, и Альто [Гендель] говорит, что она поет лучше тех двух, которые оставили нас, потому что одна из них никогда ему не нравилась, другую же он хочет наконец забыть. Правда, что Страда обладает сопрано поразительной силы, но как далеко ей до Куццони! В этом мы сходимся с Бонончини, который был со мной в Опере. Фабри имел большой успех, он пел по-настоящему хорошо. Поверили бы Вы, что тенор может иметь такой успех в Англии? Мериги действительно отличная актриса, и это всеобщее мнение о ней. Есть здесь еще некая Бертолли, девушка из Рима, которая исполняет мужские роли. О, дорогой Рива, если бы Вы видели, как она потеет под своим панцирем, - я уверен, что Вы по-своему, по-моденски тут же влюбились бы в нее! Она очень хороша собой! Есть здесь также один гамбургский бас, голос которого скорее натуральное контральто, но ни в коем случае не бас. Он мило распевает на горле и в нос, итальянские слова произносит на немецкий лад, а играет так, как поросенок-сосунок, и больше всего похож на лакея. Можно сказать, он великолепен! Сейчас будет поставлен в программу "Юлий Цезарь ", так как публика быстро начинает редеть. По-моему, скоро над нашим гордым Медведем [Генделем] разразится буря. Не всякая фасоль пригодна для базара, особенно так плохо сваренная, как эта первая порция. Хейдеггер получил много похвал за костюмы и декорации, хотя бы в этом он никогда не опускается до посредственности..."
Хилари Саммерс поёт арию Адальберто из 3 акта:
Click to view