Встреча
Пока внешние обстоятельства не подталкивают меня, я не читаю. Мне сейчас не хватает глубины, или я экономлю дыхание, или... или много что еще, но я не читаю. Максимум, на который я способна - это книжка кулинарных управленческих рецептов Друкера или разглядывание картинок в "Красоте форм" Геккеля. Но сегодня вечером внешние обстоятельства сложились хорошо и подталкивают к чтению и перечитыванию некогда любимых книг, и я с радостью поддаюсь. Несмотря на больное ухо (только бы не начался отит), я почти счастлива. У меня сегодня виртуальная вечеринка. Ко мне пришли тусоваться отцы-основатели и одна мать-основательница. Это я привезла из Ульяновска пол-чемодана сокровищ, припрятанных у родителей еще при последнем переезде из Тлт. И получила сегодня заказ из "Озона".
И вот они окружили меня и внимательно рассматривают: Хорни, Фромм, Мэй, Ялом. Изучают меня.
Я им не нравлюсь.
Чуть дальше стоят Абрахам Маслоу и Виктор Франкл, а где-то за дверью уже ждет Фриц Перлз. Абрахаму-то я нравлюсь, но он просто очень добрый. Ему вообще все нравятся. К тому же, про "Новые рубежи человеческой природы" я никогда не забывала. А Фрицу, конечно, нет дела до моих ограничивающих переживаний. Он не намерен с ними считаться. Виктор же рад, кажется, что я осилила его главную книгу. Осилила почти всерьез, а не как в прошлые разы.
"...Ну, где ты была, что видела?" - это Ялом. Он милосерден, делает вид, что не знает, где я. И даже дает возможность сохранить лицо, сказать, что кое-чему я научилась все-таки, хоть разучилась видеть, слышать и говорить. Но я молчу. Не хочу оправдываться. " ... Ну, хорошо, что вернулась" - это Ролло Мэй. Как я счастлива, что сберегла "Смысл тревоги"! Теперь ее не найдешь нигде, ни в букинистах, ни в интернете. Семь лет назад я читала Мэя со смешанным чувством - спасибо, конечно, тому, кто пробил мне лыжню, но все время эта спина на горизонте, одна и та же... Теперь он меня не раздражает. Просто - спасибо за лыжню. "...Как ты могла?" - это Карен Хорни. Ну, сейчас мне достанется на орехи. Она ведь не мальчик, церемониться не будет, и беспощадна ко мне так же, как к себе. Я люблю ее, я очень ее люблю, и сберегла "Психоанализ и культуру". Но она знает, что "Невротическую личность нашего времени" и "Самоанализ" я все-таки при каком-то из переездов потеряла, или даже кому-то отдала, и совершенно не намерена закрывать на этот факт глаза.
А в свое время я переписывала ее книгу вручную. На печатной машинке. Я серьезно.
Хорни сейчас все так же хороша, и Ялом делает ей комплимент - "Самой полезной книгой (я прочитал ее еще студентом) для меня стал труд Карен Хорни "Невроз и человеческое развитие". А самая полезная идея, обнаруженная мной в этой кнге, состояла в том, что в каждом человеческом существе генетически заложена склонность к самореализации". Это он пишет в "Даре психотерапии" - книга для меня новая, ее на русском вот только издали, в 2011 году.
Карен благосклонно улыбается и, пожалуй, готова меня простить.
Спасибо, Карен.
А вот Эрих Фромм на меня совсем не сердит - я его именем затыкала бреши все эти годы, но, честно говоря, почти разучилась его понимать. Так неграмотная старушка бормочет текст молитвы, гоняя демонов - но понимает ли она, что это за слова? Он дает мне шанс - говорит, что я все вспомню.
Я вспомню. Могу вспомнить. "Иметь или быть", "Быть или казаться", "Любить или быть правым", "Контролировать или доверять" - я же знаю ответы. Я учила, только забыла. Я сейчас сосредоточусь, и все встанет на свои места. Сейчас я все поправлю, вот только шпаргалки нет...
Эрих вздыхает и качает головой. "Балда ты, Маша", говорит он мне.
А вот что мне сказать Юнгу, я даже не знаю.
Его-то я не сберегла. Я даже не ожидала, что он тоже придет на вечеринку. А он пришел. Сидит, ложечкой зачем-то в кружке с чаем позвякивает (хотя в доме, как обычно, нет сахара) и смотрит.
Чем оправдаюсь? Новым для меня был текст пьесы Франкла. У него там тоже описана встреча: собрались Кант, Спиноза и Сократ, поговорили и решили сходить к заключенным в концлагерь. У меня повеселее. Не лагерь все-таки.
И вот они окружили меня и внимательно рассматривают: Хорни, Фромм, Мэй, Ялом. Изучают меня.
Я им не нравлюсь.
Чуть дальше стоят Абрахам Маслоу и Виктор Франкл, а где-то за дверью уже ждет Фриц Перлз. Абрахаму-то я нравлюсь, но он просто очень добрый. Ему вообще все нравятся. К тому же, про "Новые рубежи человеческой природы" я никогда не забывала. А Фрицу, конечно, нет дела до моих ограничивающих переживаний. Он не намерен с ними считаться. Виктор же рад, кажется, что я осилила его главную книгу. Осилила почти всерьез, а не как в прошлые разы.
"...Ну, где ты была, что видела?" - это Ялом. Он милосерден, делает вид, что не знает, где я. И даже дает возможность сохранить лицо, сказать, что кое-чему я научилась все-таки, хоть разучилась видеть, слышать и говорить. Но я молчу. Не хочу оправдываться. " ... Ну, хорошо, что вернулась" - это Ролло Мэй. Как я счастлива, что сберегла "Смысл тревоги"! Теперь ее не найдешь нигде, ни в букинистах, ни в интернете. Семь лет назад я читала Мэя со смешанным чувством - спасибо, конечно, тому, кто пробил мне лыжню, но все время эта спина на горизонте, одна и та же... Теперь он меня не раздражает. Просто - спасибо за лыжню. "...Как ты могла?" - это Карен Хорни. Ну, сейчас мне достанется на орехи. Она ведь не мальчик, церемониться не будет, и беспощадна ко мне так же, как к себе. Я люблю ее, я очень ее люблю, и сберегла "Психоанализ и культуру". Но она знает, что "Невротическую личность нашего времени" и "Самоанализ" я все-таки при каком-то из переездов потеряла, или даже кому-то отдала, и совершенно не намерена закрывать на этот факт глаза.
А в свое время я переписывала ее книгу вручную. На печатной машинке. Я серьезно.
Хорни сейчас все так же хороша, и Ялом делает ей комплимент - "Самой полезной книгой (я прочитал ее еще студентом) для меня стал труд Карен Хорни "Невроз и человеческое развитие". А самая полезная идея, обнаруженная мной в этой кнге, состояла в том, что в каждом человеческом существе генетически заложена склонность к самореализации". Это он пишет в "Даре психотерапии" - книга для меня новая, ее на русском вот только издали, в 2011 году.
Карен благосклонно улыбается и, пожалуй, готова меня простить.
Спасибо, Карен.
А вот Эрих Фромм на меня совсем не сердит - я его именем затыкала бреши все эти годы, но, честно говоря, почти разучилась его понимать. Так неграмотная старушка бормочет текст молитвы, гоняя демонов - но понимает ли она, что это за слова? Он дает мне шанс - говорит, что я все вспомню.
Я вспомню. Могу вспомнить. "Иметь или быть", "Быть или казаться", "Любить или быть правым", "Контролировать или доверять" - я же знаю ответы. Я учила, только забыла. Я сейчас сосредоточусь, и все встанет на свои места. Сейчас я все поправлю, вот только шпаргалки нет...
Эрих вздыхает и качает головой. "Балда ты, Маша", говорит он мне.
А вот что мне сказать Юнгу, я даже не знаю.
Его-то я не сберегла. Я даже не ожидала, что он тоже придет на вечеринку. А он пришел. Сидит, ложечкой зачем-то в кружке с чаем позвякивает (хотя в доме, как обычно, нет сахара) и смотрит.
Чем оправдаюсь? Новым для меня был текст пьесы Франкла. У него там тоже описана встреча: собрались Кант, Спиноза и Сократ, поговорили и решили сходить к заключенным в концлагерь. У меня повеселее. Не лагерь все-таки.