Глубоко в джунглях
Сновидение, приснилось и записано в ночь с 2 на 3 марта 2017 года
"... Война во Вьетнаме длилась до начала девяностых. Ну а потом СССР и США развалились практически одновременно и по одной и той же причине. Ладно ещё, обошлось без глобальной ядерной войны, хотя некоторым регионам всё-таки досталось. В общем, девяностые стали адом с повсеместной гражданской войной.
Американцы не успели вывести своих военных из Вьетнама - те так там и остались, потому что когда всё рухнуло, возвращаться стало некуда. Русских (точнее, советских) во Вьетнаме было намного меньше, и почти все мы погибли в первые же дни резни. Я уцелел, потому что я врач. Врач полезен. Сейчас мне пятьдесят шесть лет, из них больше двадцати я провёл в плену. Меня обменивали, выкупали и перепродавали - я довольно везучий врач, многих удалось вылечить. Потому и живой до сих пор.
Лет пять назад меня отпустили на волю. Кормить пленного невыгодно. Да и куда я денусь? Так и живу - перемещаюсь между уцелевшими американскими посёлками, гастролирую типа. И к вьетконговцам захожу - я там многих знаю, лет десять с ними жил. Я лечу, меня кормят. Жить можно.
Но сейчас - особое дело. Мы с Линь стоим на крыше выгоревшей девятиэтажки у самой границы пятого американского посёлка.
Крыши - территория вьетконга, а вот ближе к земле уже всё считается территорией американцев. Сейчас я буду спускаться на веревке вдоль внешней стены вниз - это означает пересечение границы с целью торговли или переговоров. Чтобы не подстрелили, спускаться надо очень заметно: размахивая руками с яркой тряпкой. Я не лазутчик, я парламентёр.
Линь уговорила меня взяться за это дело. Я к ней привык, она уже года два мне помогает - вроде как ассистент мой, фельдшер или медсестра. Два года назад один старый вьетнамец сломал ногу. Я накладывал шину, и заметил, как девчонка внимательно наблюдает, и крови не боится. Ну и попросил её мне помочь. Так она за мной с тех пор и ходит, учу я её потихоньку. Сейчас ей лет четырнадцать, не больше, совсем ребенок. И надо же - влюбилась в американца. Да ещё в самого Джонни, генеральского сынка.
На самом деле Джонни хороший парень, мама у него вьетнамка. Почти все американцы молодого поколения - метисы. У Джонни тёмные узкие глаза, но очень светлая кожа и почему-то веснушки. Где они с Линь увиделись - не знаю. Может, на ярмарке. И вот теперь она меня уговорила идти к Генералу и просить его отпустить сынка к вьетконгу. Конечно, не отпустит! Он своему сыну хочет власть в посёлке передать, а тот надумал сбегать. Но Линь упрашивала, плакала даже, и я согласился быть парламентёром - хотя это чистая формальность, на самом деле. Не выйдет ничего.
Девятиэтажка выгорела изнутри ещё во время войны. Все внутренние перекрытия обвалились, но внешние несущие стены на удивление крепкие. На крыше закреплён большой блок и ворот, как у колодца. А ещё у Линь есть настоящая альпинистская верёвка. Капроновая альпинистская верёвка - это истинное сокровище. Семья, у которой есть верёвка, никогда не будет голодать.
В общем, я обвязался, устроился в веревочном сиденьи, приготовился спускаться. Мокрый весь из-за этого адова дождя. Вот Линь потихоньку начинает крутить ворот - спускает меня. Я машу рукой с флажком. Ага, заметили, даже сквозь дождь меня должно быть хорошо видно.
Я спускаюсь медленно. Веревка хорошая, сам проверял, потому не боюсь.
Вот я на земле. Отязался.
Навстречу выходит дежурный.
Прошу позвать Генерала с сыном. Жду.
Генерал не особо рад меня видеть - видно, догадывается. Джонни бледный и волнуется.
Иду им навстречу.
Передаю просьбу отпустить парня к вьетконгу, Генерал хмурится всё сильнее.
Американцы всех своих начальников во всех посёлках называют Генералами. Ну, кроме мормонов - у тех свои заморочки.
Генерал пятого посёлка - примерно моих лет. Седой, коренастый, сероглазый. И без бороды, щетине не больше недели. Про него легенды ходят, что он всё это время находит возможность бриться и ни разу бородой не обрастал. Уважаю.
Но на этот раз не выйдет у меня ничего. Надо возвращаться...
И тут я понимаю, что Линь, чёртова девчонка, меня обманула. Пока мы с генералом разговаривали и все вокруг нас стояли и слушали - Джонни потихоньку отошел в сторонку, подошел к веревке, обвязался - и Линь его уже вовсю наверх поднимает!
Ну я и дурак. Она меня просто как наживку на крючке спустила, а сама выкрала своего парня.
Вот он уже почти на крыше... Вот она ему руку тянет, помогает вскарабкаться... Вот он машет отцу рукой на прощанье - и всё, теперь они на территории вьетконга, сбежал парень, от родного отца ушёл к девчонке.
А я дурень, такой простой двухходовки не увидел. Надо помнить, что влюбленная женщина опаснее змеи, особенно если ей всего четырнадцать.
Думал, расстреляют меня американцы после этого. Но нет, отпустили. На Генерала было жалко смотреть, но он как-то держался. Сказал: "Андрей, ты ведь ни в чём не виноват". Даже дал мне для аптечки настоящее сокровище - несколько пакетиков растворимого кофе "три в одном".
Джонни и Линь я больше не видел и почти ничего про них не знаю - слышал только, что вьетконг их к себе не пустил. Может, они и выживают вдвоем до сих пор где-то в джунглях, но это вряд ли. Скорее, перекочевали куда-нибудь на север.
Ну и ассистентов я с тех пор не беру".