дневниковое
Научилась вести себя, как девочка :)
В том числе - ходить в гости, как девочка. Пришла к камраду shean, чтобы поговорить о вечном, глобальном: жизни, вселенной и всем таком. А обсуждали платьица.
Закончилось обменом: зеленая хлопковая рубашечка на бежевый шелковый платочек.
Платочек - просто прелесть.
* * *
Неделя такая, что в интернет опять лучше было не выглядывать. Что бы ни случилось в политике, у многих людей сразу пропадает и здравый смысл, и чувство меры. Грустно это каждый раз.
Это я к тому, что исламофобия в исполнении образованных жестоких людей мне так же не близка, как и исламизм - в исполнении полуграмотных жестоких людей.
Жестокость мне что-то вообще разонравилась.
* * *
А еще в свете последних событий удивляет вот что. Многие про себя почему-то думают, что они не способны убить человека.
Ну да, ну да.
(Я знаю, что вообще-то способна это сделать. И практически все мои друзья - способны.
Это не делает нас жестокими. Но делает чуть менее беззащитными. И, конечно, это не повод идти и убивать "за идею".
"За идею" можно, я считаю, только умирать, но не убивать.
Да и то, умирать, если у человека нет маленьких детей или стареньких родителей).
* * *
С Ольгой из Новосибирска мы вживую не виделись ровно 10 лет. И все это время практически не общались. И вот сегодня у Аськи в гостях встретились. И что я могу сказать. Десять лет назад мы были мрачными тридцатилетками, которые ведут тяжелые бои с депрессией. Я так вообще тогда была раздавлена нищщасной любовью, как червяк - сапогом. Ольга тоже вид имела печальный и духовный. А сегодня мы - до неприличия жизнерадостные сорокалетние тетки. Хохотали так, что щеки болели.
И это прекрасно, я считаю.
* * *
Оттепель - моя любимая зимняя погода. Если выбирать именно из зимних вариантов, то лучшая русская зима - это лужи.
Каждый раз, когда вода на улице замерзает, вместе с ней замерзет во мне всякая жизнь. Остается так, существование какое-то. Летний я человек.
Я ни разу в жизни не лепила снеговика и не играла в снежки. Мне на самом деле очень неприятно трогать снег. Хотя он и красивый на вид, но очень неприятен тактильно. Холодный.
Наверное, ближе к старости надо будет переезжать туда, где снега много не бывает. Потому что в шестьдесят или в семьдесят лет бороться с зимним анабиозом я уже не смогу, наверное. Если доживу.
Хотя однажды было у меня такое состояние, когда я перестала мерзнуть. Вообще перестала, и на какое-то время стала горячей, как печка, и радостной, как Винни-Пух. Это было на Камчатке, мы карапкались на вулкан Мутновский, и тут пошел ледяной ливень с ветром и серой, и вся эта смесь нас промочила до белья. Сквозь "непромокаемые" дождевики, да. Насквозь.
Сначала я замерзла до какого-то предела выносливости. Но вокруг было феерически красиво, просто нереально красиво, и организм показал, на что он способен. Я вдруг перестала мерзнуть, и потом еще дня четыре могла стоять под ледяным ветром в тонкой маечке и улыбаться. Улыбалась все время, как блаженная. Все-таки гормоны - страшная сила. "Все, что нужно человеку для счастья - это эндорфины".