Антиэнтропийная волна
В школе я изучала немецкий язык, и вела его у меня настоящая немка - Лилия Эдуардовна В., дай ей Бог здоровья и счастья.
Каждое лето она уезжала к родственникам в Австрию, но к сентябрю всякий раз возвращалась в Ульяновск, на Волгу, работать на окраине областного центра - в школе, от которой 500 метров до горохового поля, а за полем - аэродром, а за аэродромом вообще ойкумена заканчивается, похоже.
Короче, из Австрии она возвращалась в нашу лесостепь и была в моем родном Ульяновске носителем не только австрийского диалекта немецкого языка, но и немецкого орднунга.
Её кабинетик был вылизан, вычищен до последнего уголка, с чистыми стеклами в окнах, выкрашен в землянично-розовый цвет и любовно украшен открытками с видами Дрездена и Зальцбурга. Портреты Маркса и Энгельса смотрелись в нем, как фотографии родственников.
Лилия Эдуардовна была невысокой кругленькой женщиной с круглыми голубыми глазами и шарообразной прической из обесцвеченных волос. Она всегда очень аккуратно и красиво одевалась, носила костюмы не только серого и коричневого цвета, но и бирюзовые, к примеру. Из Австрии.
К нам, ученикам, она испытывала настоящее и глубокое чувство. Мы ее бесили.
Немудрено! Пожалуй, я бы тоже, вернувшись из Австрии в окраинный район Ульяновска образца 1987 года, чувствовала себя немного напряженно.
А какими были мы, ее ученики? Конечно, неопрятными, шумными и очень хаотичными детьми. Дух немецкого порядка был нам, скажем мягко, не очень близок.
* * *
Лилия Эдуардовна - единственный учитель, с которым у меня в школе были серьезные проблемы. Я ее боялась.
Как она умела кричать, если б вы знали! Кабинетик немецкого был на третьем этаже, но когда Лилия Эдуардовна выгоняла кого-то из класса, дежурные в раздевалке у входа в школу прекрасно слышали: кого выгнали, за что выгнали и кто он после этого.
Несчастна она была с нами, как я сейчас понимаю. Почти со всеми.
Хотя вот моя одноклассница Диля ее могла порадовать: Дилька была супермозг, быстро схватывала немецкую грамматику, а еще была очень аккуратной, коса у нее была всегда ровная и тетрадь не мятая.
А вот я Лилию Эдуардовну раздражала с особой силой. Она не понимала, почему у меня высокие баллы по всем предметам. С трудом верила, что я учусь в музыкалке. То, что мои родители преподают физику, а не занимаются, скажем, конокрадством, тоже казалось ей невероятным фактом. У приличных родителей должны быть приличные дети! А во мне, по ее меркам, приличного было мало.
Да, немецким стандартам качества я не соответствовала.
Я отвлекалась на уроке. У меня были растрепанные волосы, мятая юбка школьной формы и вечно какие-то неубедительной свежести белые воротнички. Я бросала свою сумку на пол так, что сумка летела через половину класса и приземлялась с грохотом. Я сутулилась и шаркала ногами во время ходьбы. У меня был чудовищный почерк. И, наконец, я делала домашние задания не дома, а на перемене перед уроком!
В общем, я грешила самыми страшными для девочки грехами: отсутствием усидчивости и аккуратности.
Аккуратность, регулярность, систематичность, точность в деталях, последовательность, тщательность, обзательность, пунктуальность - все эти добродетели были далеки от меня, как олимпийские рекорды.
И одного Лилия Эдуардовна не могла понять: как я умудрялась в итоге ее предмет все-таки сдавать на "отлично"?
* * *
К чему я это всё вспомнила и написала?
Мне просто кажется, что некоторые люди, когда говорят про тайм-менеджмент, представляют себе такую вот Лилию Эдуардовну. Строгую педантичную немку, которая хочет тебе добра, но пока что испытывает к тебе что-то типа отвращения. Которая не простит тебе никакой оплошности и слабости.
Спасибо Лилии Эдуардовне - под давлением ее громкого высокого голоса я открыла свои собственные способы самооорганизации.
Я обнаружила то, что потом стала называть "антиэнтропийной волной".
* * *
Что за "волна"?
Как вы поняли уже, аккуратность и методика "По 15 минут каждый день" мне плохо подходит.
Сегодня я действую точно по плану - но знаю, что завтра проваляюсь весь день с книжкой. Сегодня работаю 28 часов без перерыва, причем очень продуктивно, и мой мозг дробит проблемы, как отбойный молоток - но завтра мне лучше спать, гладить белье и кошку и заниматься чем-нибудь "овощным".
Обычно мой дом чист и свеж почти как кабинетик Лилии Эдуардовны, но я скажу вам правду: дважды в месяц наступают моменты, когда мне не хочется даже посуду мыть. И я не мою. Могу себе позволить. Я приняла то, что живу в режиме "антиэнтропийной волны".
В общем, "капля камень точит" и "тихо-тихо ползи, улитка" - это методы, которые я уважаю, но они не про меня.
А как же я живу тогда? Как работаю?
Так и живу, как волна. Методом приливов и отливов. Переживая то фазы хаоса и энтропии, почти полной неподвижности - то прилив энергии и любви к порядку. В первой фазе может показаться, что у меня депрессия и психастения, во второй - что я наелась стимуляторов.
Причем меняется не настроение. Меняется загадочный параметр, который я называю "антиэнтропийная мощность".
* * *
На практике это означает, что после каждого подвига и "победы над хаосом" мне необходимо уползти в нору и какое-то время делать ничего. Не дергаться.
У меня может быть уйма срочной работы в это время, и мне может быть стыдно, что я ее не делаю.
Но стыд еще ни разу не помогал мне зарядить батарейки быстрее. Это так же бесполезно, как, к примеру, пытаться "быстрее выспаться".
Невозможно это.
Когда же батарейки заряжены, они сами включают режим "шило в ..."
Вот, кстати, вчера включился этот режим как раз :)
* * *
Когда прекрасная художница Саша Халбаева рисовала логотип моей мастерской, она нарисовала эту волну:
А что же маяк?
Ну, маяк... есть же вещи, которые сохраняют устойчивость даже под напором любой волны. Так что маяк должен быть обязательно.
Но сама я - не маяк.
Я - волна.
И с того момента, как я это в себе приняла, внутренняя Лилия Эдуардовна меня больше почти не тревожит.
Хотя - знали бы вы, как она умеет кричать и стыдить - там, "внутри меня":))
Скажите, а Вы как работаете - регулярными равномерными шагами или тоже "волной"?
Очень мне интересно, у кого как это в жизни устроено.
Каждое лето она уезжала к родственникам в Австрию, но к сентябрю всякий раз возвращалась в Ульяновск, на Волгу, работать на окраине областного центра - в школе, от которой 500 метров до горохового поля, а за полем - аэродром, а за аэродромом вообще ойкумена заканчивается, похоже.
Короче, из Австрии она возвращалась в нашу лесостепь и была в моем родном Ульяновске носителем не только австрийского диалекта немецкого языка, но и немецкого орднунга.
Её кабинетик был вылизан, вычищен до последнего уголка, с чистыми стеклами в окнах, выкрашен в землянично-розовый цвет и любовно украшен открытками с видами Дрездена и Зальцбурга. Портреты Маркса и Энгельса смотрелись в нем, как фотографии родственников.
Лилия Эдуардовна была невысокой кругленькой женщиной с круглыми голубыми глазами и шарообразной прической из обесцвеченных волос. Она всегда очень аккуратно и красиво одевалась, носила костюмы не только серого и коричневого цвета, но и бирюзовые, к примеру. Из Австрии.
К нам, ученикам, она испытывала настоящее и глубокое чувство. Мы ее бесили.
Немудрено! Пожалуй, я бы тоже, вернувшись из Австрии в окраинный район Ульяновска образца 1987 года, чувствовала себя немного напряженно.
А какими были мы, ее ученики? Конечно, неопрятными, шумными и очень хаотичными детьми. Дух немецкого порядка был нам, скажем мягко, не очень близок.
* * *
Лилия Эдуардовна - единственный учитель, с которым у меня в школе были серьезные проблемы. Я ее боялась.
Как она умела кричать, если б вы знали! Кабинетик немецкого был на третьем этаже, но когда Лилия Эдуардовна выгоняла кого-то из класса, дежурные в раздевалке у входа в школу прекрасно слышали: кого выгнали, за что выгнали и кто он после этого.
Несчастна она была с нами, как я сейчас понимаю. Почти со всеми.
Хотя вот моя одноклассница Диля ее могла порадовать: Дилька была супермозг, быстро схватывала немецкую грамматику, а еще была очень аккуратной, коса у нее была всегда ровная и тетрадь не мятая.
А вот я Лилию Эдуардовну раздражала с особой силой. Она не понимала, почему у меня высокие баллы по всем предметам. С трудом верила, что я учусь в музыкалке. То, что мои родители преподают физику, а не занимаются, скажем, конокрадством, тоже казалось ей невероятным фактом. У приличных родителей должны быть приличные дети! А во мне, по ее меркам, приличного было мало.
Да, немецким стандартам качества я не соответствовала.
Я отвлекалась на уроке. У меня были растрепанные волосы, мятая юбка школьной формы и вечно какие-то неубедительной свежести белые воротнички. Я бросала свою сумку на пол так, что сумка летела через половину класса и приземлялась с грохотом. Я сутулилась и шаркала ногами во время ходьбы. У меня был чудовищный почерк. И, наконец, я делала домашние задания не дома, а на перемене перед уроком!
В общем, я грешила самыми страшными для девочки грехами: отсутствием усидчивости и аккуратности.
Аккуратность, регулярность, систематичность, точность в деталях, последовательность, тщательность, обзательность, пунктуальность - все эти добродетели были далеки от меня, как олимпийские рекорды.
И одного Лилия Эдуардовна не могла понять: как я умудрялась в итоге ее предмет все-таки сдавать на "отлично"?
* * *
К чему я это всё вспомнила и написала?
Мне просто кажется, что некоторые люди, когда говорят про тайм-менеджмент, представляют себе такую вот Лилию Эдуардовну. Строгую педантичную немку, которая хочет тебе добра, но пока что испытывает к тебе что-то типа отвращения. Которая не простит тебе никакой оплошности и слабости.
Спасибо Лилии Эдуардовне - под давлением ее громкого высокого голоса я открыла свои собственные способы самооорганизации.
Я обнаружила то, что потом стала называть "антиэнтропийной волной".
* * *
Что за "волна"?
Как вы поняли уже, аккуратность и методика "По 15 минут каждый день" мне плохо подходит.
Сегодня я действую точно по плану - но знаю, что завтра проваляюсь весь день с книжкой. Сегодня работаю 28 часов без перерыва, причем очень продуктивно, и мой мозг дробит проблемы, как отбойный молоток - но завтра мне лучше спать, гладить белье и кошку и заниматься чем-нибудь "овощным".
Обычно мой дом чист и свеж почти как кабинетик Лилии Эдуардовны, но я скажу вам правду: дважды в месяц наступают моменты, когда мне не хочется даже посуду мыть. И я не мою. Могу себе позволить. Я приняла то, что живу в режиме "антиэнтропийной волны".
В общем, "капля камень точит" и "тихо-тихо ползи, улитка" - это методы, которые я уважаю, но они не про меня.
А как же я живу тогда? Как работаю?
Так и живу, как волна. Методом приливов и отливов. Переживая то фазы хаоса и энтропии, почти полной неподвижности - то прилив энергии и любви к порядку. В первой фазе может показаться, что у меня депрессия и психастения, во второй - что я наелась стимуляторов.
Причем меняется не настроение. Меняется загадочный параметр, который я называю "антиэнтропийная мощность".
* * *
На практике это означает, что после каждого подвига и "победы над хаосом" мне необходимо уползти в нору и какое-то время делать ничего. Не дергаться.
У меня может быть уйма срочной работы в это время, и мне может быть стыдно, что я ее не делаю.
Но стыд еще ни разу не помогал мне зарядить батарейки быстрее. Это так же бесполезно, как, к примеру, пытаться "быстрее выспаться".
Невозможно это.
Когда же батарейки заряжены, они сами включают режим "шило в ..."
Вот, кстати, вчера включился этот режим как раз :)
* * *
Когда прекрасная художница Саша Халбаева рисовала логотип моей мастерской, она нарисовала эту волну:
А что же маяк?
Ну, маяк... есть же вещи, которые сохраняют устойчивость даже под напором любой волны. Так что маяк должен быть обязательно.
Но сама я - не маяк.
Я - волна.
И с того момента, как я это в себе приняла, внутренняя Лилия Эдуардовна меня больше почти не тревожит.
Хотя - знали бы вы, как она умеет кричать и стыдить - там, "внутри меня":))
Скажите, а Вы как работаете - регулярными равномерными шагами или тоже "волной"?
Очень мне интересно, у кого как это в жизни устроено.