Кладбище военнопленных в Кожино (Щёлковский район)
Я давно туда собиралась сходить. Когда-то мой старший сын, ещё подростком, рассказал мне, что в кожинском лесу, где-то на полянке, находится захоронение немецкого отряда, который вроде как с диверсией к нам пришёл, был обнаружен и расстрелян где-то в начале войны. И вот, похоронили их в лесу и памятный знак поставили... Не знаю, откуда такая легенда взялась, у нас в городке вообще много легенд. Возможно, и был такой отряд, да только это кладбище к нему никакого отношения не имеет. На карте я без труда нашла место, получила маршрут и отправилась в путь. Со мной за компанию пошла Катя, внучка, которая, как выяснилось, хорошо знает эти места. Но про кладбище не слыхала.
И вот, мы вышли за ограду нашего посёлка. Там сразу же - шоссе, а за ним - старая заводская железная дорога:
Тут будет первая история, про завод, который стоит рядом и которому и принадлежала эта железная дорога. Завод появился сразу после войны, изначально на нём обрабатывали мрамор для московского метро. И в моём детстве завод ещё назывался мраморным. Возле рельсов и вокруг можно было найти кусочки мрамора. Мы, дети, бегали туда тайком их собирать. Позднее завод перепрофилировался и стал выпускать железо-бетонные конструкции, в народе так и назывался - ЖБК. Название "мраморный" ушло в прошлое. Сейчас от большого завода осталась малая часть, именуется "Стройсити". Железная дорога по-моему уже давно не используется.
Идём дальше. Тропинка, а за ней - пыльная белая дорога:
Угадайте, кто в кустах?
И вот мы выходим на берег Клязьмы.
Впереди - мост, через который нам предстоит перейти.
Клязьма теперь уже не такая грязная, как в моём детстве (мы её звали "Грязьма"), хотя и далека от экологических стандартов чистоты. Хотя бы пахнет нормально. И если абстрагироваться от мусора, которого полно и в воде, и на берегах, то получаются неплохие виды:
По воде плывёт лягушачья икра:
И даже семейство уточек:
Перейдя Клязьму, мы выходим на Рабочую улицу. Нетрудно догадаться, что её построили для рабочих завода.
Где-то тут и детский садик был, в который сынуля ходил.
Пройдя красивую хвойную аллею, выходим на сельскую дорогу:
Навигатор из рюкзака периодически квакает: идите прямо, поверните налево, но меня уверенно ведёт Катя. И мы выходим к карьерам. Это бывшие доломитовые карьеры, когда руда закончилась, их затопили. Теперь здесь - место отдыха горожан. Поскольку была суббота и жара, тут - просто аншлаг.
Это большой карьер, а рядом - поменьше, лесистый, более потаённый:
К нему и подобраться труднее, так как вокруг овраги да болота, и народу там поменьше.
А мы идём по небольшому перешейку между карьерами. И выходим на финальную дорогу. Она очень живописная и окружена лесом. Когда-то тут были совсем глухие места, кожинский лес считался опасным, меня туда не пускали даже с компанией... А теперь - так:
Поснимала немножко красоты вокруг:
Заходим в дачный посёлок Кожино:
И прямо среди домов и дворов - маленькое кладбище:
Уже придя домой, нашла информацию.
Кладбище открыли в 1995 году. Дальше - текст из статьи местной газеты, 2012 года: "Этому событию предшествовала долгая и трудоемкая работа по сбору информации. Ведь ни точного места захоронения, ни списков умерших военнопленных, ни сведений об их послевоенной жизни в Щёлкове не было. Поиском данных да собственно и строительством кладбища занимался Дмитрий Андрющенко, общественник, энтузиаст, человек и в городе, и в районе хорошо известный... «При расспросах старожилы деревни Кожино с охотой рассказывали о том, что знали. В 1946 году им было по 10-16 лет… Цепкая детская память сохранила тот период, когда пленные работали на улице Центральной в Щёлкове, возводили дома в г. Фрязино, трудились на электроламповом заводе, строили Чкаловский аэродром… Житель Кожина Виктор Васильевич Лаврушин подтвердил, что пленные, кроме аэродрома, строили дома для генералов и полковников. Они передвигались по деревне свободно,
постоянно просили хлеба, но хлеба и советские люди в те годы досыта не ели - это же было голодное послевоенное время. Отчего умирали, не знает, но место захоронения показать согласился…
Сначала, - продолжает разговор Виктор Baсильевич, - хоронили в гробах с березовыми крестами, а потом и вовсе без крестов. Земля здесь трудная, тяжелая - глина, люди были слабые от недоедания, поэтому и могилы выкапывали с трудом. Потом уже хоронили по три-четыре гроба в одной могиле.
- Покоятся здесь человек 200, - говорит В.В. Лаврушин, - но сколько точно, не скажу».
Позже Д.И. Андрющенко установит число похороненных в Кожине немецких военнопленных - их было 82 человека. Трудились в 334-м отдельном рабочем батальоне и 482-й отдельной рабочей роте в 1945-1947 годах. Умирали, скорее всего, от голода и тоски по родине."
Ещё воспоминания:
«Стою на берегу реки у д. Кожино. Здесь после войны был лагерь для немецких военнопленных. В те годы, говорят старожилы, можно было еще воду из Клязьмы пить и рыба водилась. Наверное, приятно было искупаться, снять напряжение после нескольких лет плена… Местная жительница Анна Петровна Куракина рассказывает, что помнит, как у них на химзаводе работали военнопленные, цеха строили. Она говорит, что пленных никто не обижал, делились с ними чем могли."
"…Как, наверное, хотелось 39-летнему ефрейтору Вильгельму Клетеру, умершему первым из пленных 26 февраля 1945 года, дожить до окончания войны. Вторым умер 26-летний Герман Зенф
- 4 декабря 1945 года. Невезучим, високосным был мирный 1946 год - тогда умерло сразу 46 немцев. Казалось, мир наступил, Германия побеждена, Гитлера нет в живых, нацистские преступники наказаны, причем тут рядовой солдат, пленник? И умирали ведь нестарые люди - 1918, 1922, 1926 годов рождения. Значит, им было по 20-30 лет.
…30 человек умерло в 1947 году, на третьем году залечивания ран победителями и побежденными.
Много раз просматривал список умерших: фамилии, имена, воинские звания. Все обыкновенные, простые солдаты, без высоких чинов и званий…
После первых публикаций в газету «Время» поступали звонки, были встречи, люди вспоминали пленных. Майор запаса В. Калинин, бывший житель поселка Чкаловского, рассказывает, как, будучи детьми, они таскали пленным хлеб. Немцы в Чкаловском дом строили, он и сейчас стоит, «желтым» его называют. Так они за хлеб ребятне самолетики игрушечные делали, в свободное время в футбол играли. Майор вспоминает, как его отец пригласил пленных картошку убирать, а после мать их на обед пригласила. Когда они ушли, она восхищалась высокой культурой немцев - даже в плену те сохраняли достоинство…».
Про военнопленных на Чкаловской в детстве моём ходили легенды. Первая легенда - о том, что знаменитый дом Жилкомбината они строили, хотели сделать его в виде свастики, да им не дали... Фантастическая легенда, но многие верили... Причиной была странная форма здания, которое, на самом деле, построено ещё в 30- е годы.
А на самом деле строили они совсем другой дом, который и по сей день зовётся "желтым" или "жёлтиком":
(Фото стащила у varandej)/
Вот такой историко-краеведческий поход у нас получился. На обратном пути опять прошли мимо карьеров:
На последнем фото видна церковь. Крупнее её покажу:
В 60-х годах она была совершенно разрушена. Один шатёр торчал, без главы. Меня очень привлекала эта башенка, а дети говорили, что там клады и привидения. Не знаю даже, что больше меня интересовало, но я даже собралась было туда сходить. Лет 5-6 мне было. Мама остановила) Потом, конечно, когда стали постарше, бегали туда. Там совершенные были развалины, осквернённые и замусоренные. А рядом был карьер, сначала ещё там работы велись. Потом, когда залили его, стали мы там купаться. Но вода пахла странно... Интересно, как сейчас, когда столько лет уже прошло.
Закончу на этой романтической фотке свой рассказ:
И вот, мы вышли за ограду нашего посёлка. Там сразу же - шоссе, а за ним - старая заводская железная дорога:
Тут будет первая история, про завод, который стоит рядом и которому и принадлежала эта железная дорога. Завод появился сразу после войны, изначально на нём обрабатывали мрамор для московского метро. И в моём детстве завод ещё назывался мраморным. Возле рельсов и вокруг можно было найти кусочки мрамора. Мы, дети, бегали туда тайком их собирать. Позднее завод перепрофилировался и стал выпускать железо-бетонные конструкции, в народе так и назывался - ЖБК. Название "мраморный" ушло в прошлое. Сейчас от большого завода осталась малая часть, именуется "Стройсити". Железная дорога по-моему уже давно не используется.
Идём дальше. Тропинка, а за ней - пыльная белая дорога:
Угадайте, кто в кустах?
И вот мы выходим на берег Клязьмы.
Впереди - мост, через который нам предстоит перейти.
Клязьма теперь уже не такая грязная, как в моём детстве (мы её звали "Грязьма"), хотя и далека от экологических стандартов чистоты. Хотя бы пахнет нормально. И если абстрагироваться от мусора, которого полно и в воде, и на берегах, то получаются неплохие виды:
По воде плывёт лягушачья икра:
И даже семейство уточек:
Перейдя Клязьму, мы выходим на Рабочую улицу. Нетрудно догадаться, что её построили для рабочих завода.
Где-то тут и детский садик был, в который сынуля ходил.
Пройдя красивую хвойную аллею, выходим на сельскую дорогу:
Навигатор из рюкзака периодически квакает: идите прямо, поверните налево, но меня уверенно ведёт Катя. И мы выходим к карьерам. Это бывшие доломитовые карьеры, когда руда закончилась, их затопили. Теперь здесь - место отдыха горожан. Поскольку была суббота и жара, тут - просто аншлаг.
Это большой карьер, а рядом - поменьше, лесистый, более потаённый:
К нему и подобраться труднее, так как вокруг овраги да болота, и народу там поменьше.
А мы идём по небольшому перешейку между карьерами. И выходим на финальную дорогу. Она очень живописная и окружена лесом. Когда-то тут были совсем глухие места, кожинский лес считался опасным, меня туда не пускали даже с компанией... А теперь - так:
Поснимала немножко красоты вокруг:
Заходим в дачный посёлок Кожино:
И прямо среди домов и дворов - маленькое кладбище:
Уже придя домой, нашла информацию.
Кладбище открыли в 1995 году. Дальше - текст из статьи местной газеты, 2012 года: "Этому событию предшествовала долгая и трудоемкая работа по сбору информации. Ведь ни точного места захоронения, ни списков умерших военнопленных, ни сведений об их послевоенной жизни в Щёлкове не было. Поиском данных да собственно и строительством кладбища занимался Дмитрий Андрющенко, общественник, энтузиаст, человек и в городе, и в районе хорошо известный... «При расспросах старожилы деревни Кожино с охотой рассказывали о том, что знали. В 1946 году им было по 10-16 лет… Цепкая детская память сохранила тот период, когда пленные работали на улице Центральной в Щёлкове, возводили дома в г. Фрязино, трудились на электроламповом заводе, строили Чкаловский аэродром… Житель Кожина Виктор Васильевич Лаврушин подтвердил, что пленные, кроме аэродрома, строили дома для генералов и полковников. Они передвигались по деревне свободно,
постоянно просили хлеба, но хлеба и советские люди в те годы досыта не ели - это же было голодное послевоенное время. Отчего умирали, не знает, но место захоронения показать согласился…
Сначала, - продолжает разговор Виктор Baсильевич, - хоронили в гробах с березовыми крестами, а потом и вовсе без крестов. Земля здесь трудная, тяжелая - глина, люди были слабые от недоедания, поэтому и могилы выкапывали с трудом. Потом уже хоронили по три-четыре гроба в одной могиле.
- Покоятся здесь человек 200, - говорит В.В. Лаврушин, - но сколько точно, не скажу».
Позже Д.И. Андрющенко установит число похороненных в Кожине немецких военнопленных - их было 82 человека. Трудились в 334-м отдельном рабочем батальоне и 482-й отдельной рабочей роте в 1945-1947 годах. Умирали, скорее всего, от голода и тоски по родине."
Ещё воспоминания:
«Стою на берегу реки у д. Кожино. Здесь после войны был лагерь для немецких военнопленных. В те годы, говорят старожилы, можно было еще воду из Клязьмы пить и рыба водилась. Наверное, приятно было искупаться, снять напряжение после нескольких лет плена… Местная жительница Анна Петровна Куракина рассказывает, что помнит, как у них на химзаводе работали военнопленные, цеха строили. Она говорит, что пленных никто не обижал, делились с ними чем могли."
"…Как, наверное, хотелось 39-летнему ефрейтору Вильгельму Клетеру, умершему первым из пленных 26 февраля 1945 года, дожить до окончания войны. Вторым умер 26-летний Герман Зенф
- 4 декабря 1945 года. Невезучим, високосным был мирный 1946 год - тогда умерло сразу 46 немцев. Казалось, мир наступил, Германия побеждена, Гитлера нет в живых, нацистские преступники наказаны, причем тут рядовой солдат, пленник? И умирали ведь нестарые люди - 1918, 1922, 1926 годов рождения. Значит, им было по 20-30 лет.
…30 человек умерло в 1947 году, на третьем году залечивания ран победителями и побежденными.
Много раз просматривал список умерших: фамилии, имена, воинские звания. Все обыкновенные, простые солдаты, без высоких чинов и званий…
После первых публикаций в газету «Время» поступали звонки, были встречи, люди вспоминали пленных. Майор запаса В. Калинин, бывший житель поселка Чкаловского, рассказывает, как, будучи детьми, они таскали пленным хлеб. Немцы в Чкаловском дом строили, он и сейчас стоит, «желтым» его называют. Так они за хлеб ребятне самолетики игрушечные делали, в свободное время в футбол играли. Майор вспоминает, как его отец пригласил пленных картошку убирать, а после мать их на обед пригласила. Когда они ушли, она восхищалась высокой культурой немцев - даже в плену те сохраняли достоинство…».
Про военнопленных на Чкаловской в детстве моём ходили легенды. Первая легенда - о том, что знаменитый дом Жилкомбината они строили, хотели сделать его в виде свастики, да им не дали... Фантастическая легенда, но многие верили... Причиной была странная форма здания, которое, на самом деле, построено ещё в 30- е годы.
А на самом деле строили они совсем другой дом, который и по сей день зовётся "желтым" или "жёлтиком":
(Фото стащила у varandej)/
Вот такой историко-краеведческий поход у нас получился. На обратном пути опять прошли мимо карьеров:
На последнем фото видна церковь. Крупнее её покажу:
В 60-х годах она была совершенно разрушена. Один шатёр торчал, без главы. Меня очень привлекала эта башенка, а дети говорили, что там клады и привидения. Не знаю даже, что больше меня интересовало, но я даже собралась было туда сходить. Лет 5-6 мне было. Мама остановила) Потом, конечно, когда стали постарше, бегали туда. Там совершенные были развалины, осквернённые и замусоренные. А рядом был карьер, сначала ещё там работы велись. Потом, когда залили его, стали мы там купаться. Но вода пахла странно... Интересно, как сейчас, когда столько лет уже прошло.
Закончу на этой романтической фотке свой рассказ: