> не имющая аналогов в мировой истории массовая гибель советских военнопленных в 1941-1942…
У Алеся Адамовича незадолго перед смертью было интервью, в котором он об этом вспоминал ("Пережившие коммунизм", "Столица", № 30 (140), июль 1993 г., с. 7 - https://avmalgin.livejournal.com/7774815.html):
> ... немцы будто нарочно все делали для того, чтобы разжечь партизанскую войну. Я помню, как 7 ноября 1941 года они гнали через нашу деревню военнопленных, забивая насмерть на глазах у жителей! И вызвали такую ненависть, такую ярость, которую потом никакими репрессиями нельзя было подавить. И так было повсеместно.
А потом:
> Самое страшное время для деревни -- с 1946 по 1955 год. ... Я помню, в 1947 году был в деревне у женщины, сын которой погиб у нас в отряде, мужа расстреляли полицаи, дочь угнали в Германию, и она вскоре после возвращения умерла от туберкулеза. В избе -- голые кровати, горка картошки у окна и курица, привязанная за ногу. И все. Я спросил с дурацким юмором: "Что, немцы побывали?" Она страшно усмехнулась и сказала: "Фининспектор за налог все забрал... А курицу колхоз дал, чтобы я ее выкармливала." И заплакала. "Хоть бы война какая-нибудь..." Если женщина, потерявшая в войну все, говорит такое -- это уже предел...
У Алеся Адамовича незадолго перед смертью было интервью, в котором он об этом вспоминал ("Пережившие коммунизм", "Столица", № 30 (140), июль 1993 г., с. 7 - https://avmalgin.livejournal.com/7774815.html):
> ... немцы будто нарочно все делали для того, чтобы разжечь партизанскую войну. Я помню, как 7 ноября 1941 года они гнали через нашу деревню военнопленных, забивая насмерть на глазах у жителей! И вызвали такую ненависть, такую ярость, которую потом никакими репрессиями нельзя было подавить. И так было повсеместно.
А потом:
> Самое страшное время для деревни -- с 1946 по 1955 год. ... Я помню, в 1947 году был в деревне у женщины, сын которой погиб у нас в отряде, мужа расстреляли полицаи, дочь угнали в Германию, и она вскоре после возвращения умерла от туберкулеза. В избе -- голые кровати, горка картошки у окна и курица, привязанная за ногу. И все. Я спросил с дурацким юмором: "Что, немцы побывали?" Она страшно усмехнулась и сказала: "Фининспектор за налог все забрал... А курицу колхоз дал, чтобы я ее выкармливала." И заплакала. "Хоть бы война какая-нибудь..." Если женщина, потерявшая в войну все, говорит такое -- это уже предел...
Reply
Leave a comment