Анонимная жалоба спецссыльного крестьянина СевКрая на имя М.И. Калинина от весны 1930 г.
Скан документа публикуется в сети впервые.
Несмотря на анонимность, факты, изложенные в жалобе, представляются типичными для Севкрая весны 1930 г. и подтверждаются актами проверок партийно-советских органов (которые я еще буду публковать в дальнейшем). Пример подобной ревизии см. здесь
Анонимная жалоба спецссыльного крестьянина Северного края на имя Предесдателя ВЦИК СССР М.И. Калинина о катастрофическом положении депортированных семей раскулаченных в районе Котласа СевКрая РСФСР от весны 1930 г.
Председателю В.Ц.И.К. тов.Калинину М.И.
Копия.
Находясь в ссылке, я насмотрелся на весь ужас этого массового выселения целых семейств, и не имея возможности как нибудь иначе помочь всему этому страждущему народу, я решился обратиться к Вам. От имени невинных младенцев, их несчастных матерей и отцов, от имени седовласых старцев прошу обратить внимание на лагеря переселенцев близ города Котласа. Вот картина такого лагеря. Сотни две бараков, крытых соломой и землей, раскинулось недалеко от железной дороги среди жалкого сосняка. В лагере уже поселены десятки тысяч людей всех возрастов и каждый день прибывают все новые и новые эшелоны. В каждом бараке ютится двести с лишним душ. Теснота ужасная: днем толкотня в проходе между нарами, ночью люди лежат на нарах вплотную друг к другу, как сельди в бочке, многим на нарах не хватает места и они сидят на земляном полу. Три железные печи не в состоянии отопить как следует этих бараков, тем более, что сильный недостаток топлива. Люди кутаются в одежды, с крыши на головы им постоянно сыплется песок, недостаток белья и теплой одежды, стирать не в чем; людей заедают паразиты. Пища скверная, сухари подходят к концу, у многих уже не хватает хлеба. Варят на дворе в мороз и ветер. Днем, когда пригревает солнце и начинает оттаивать вокруг лагеря, поднимается смрад от скопившихся нечистот. Единственный колодезь не может снабдить водой весь лагерь, для этого используется ручей, вода в котором порой бывает так загрязнена, что чай сваренный из нее, отдает мылом и грязным бельем. На кладбище каждый день хоронят по нескольку человек. Люди не привыкшие к здешнему климату, многие совсем плохо одеты, часто простуживаются и болеют. Уже начинаются заболевания заразными болезнями- тифом и дифтеритом, от последнего были уже смертные случаи. К весне все это грозит эпидемией. Но это пока еще ничего. Люди еще имеют кое-какие запасы пищи, еще не голодны и надеются на скорое возвращение. Но настроение такое : каждый думает и говорит, что если через неделю две весь этот народ не разошлют в деревню и не дадут ему работы и хлеба, то с окончанием запасов, взятых из дому, всем придется умирать голодной смертью. Жаль смотреть на этот народ, который с отчаянием во взгляде валяется на нарах и шатается между бараками без пользы для себя и других с единственным желанием поесть чего нибудь. Люди шатаются возле костров с котелками, дров нет, многие остаются вовсе без вареной пищи. Дети толпятся возле печек, стараясь протиснуться поближе, толкают один другого, опекаются о горячее железо. Весь барак оглашается криком и плачем детей.
Пусть это кулаки, многие из них имели совершенно ничтожное, ниже середняцкого состояние, пусть вредные элементы, хотя правду сказать многие пошли сюда только из-за злых языков своих соседей, но все же это люди, а не скотина и жить им приходится гораздо хуже чем живет скотина у культурного хозяина. Чем гонять весь этот народ на верную гибель, лучше уж было уничтожить их на месте- и государству меньше забот и этим тысячам несчастных, участь которых решается без них, было бы облегчение в быстрой смерти, вместо голода и болезней. Пусть виноваты отцы, матери, деды, но за что страдают дети! Многие подростки оставили школы, где они учились и воспитывались и теперь живут здесь без дела и науки.
Люди начинают уже терять терпение: был уже случай самоубийства.
Вообще оставлять этот народ долго в таком положении- это зверство и я надеюсь также, как эти тысячи выселенных, будет дано место, хлеб и работа в надлежащих условиях, чтобы они могли жить и приносить пользу государству, а не гибнуть в холодных бараках в тесноте и бездействии. Все эти люди и так некультурны и темны, а здесь они совершенно превращаются в диких зверей. Человек не может оставаться человеком в таких условиях. Если люди и провинились когда нибудь то они уже достаточно наказаны. Они просят помилования, просят своих братьев дать им возможность, если не вернуться на прежнее место, то хоть переселиться куда нибудь на вольную высылку, куда нибудь в местность не слишком отличающуюся от их родной стороны, в местность, где бы можно было бы свободно приложить свой труд и прокормить себя и свои семьи.
ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ.
Верно(подпись).
Источник: Государственный архив Российской Федерации. Ф.Р-393. Оп.43А.Д.1798. Документ публиковался в нескольких изданиях. Одно из последних со ссылкой на ГАРФ. Ф.3316. On. 1. Д. 448: Дети ГУЛАГа. 1918-1956 / составители: Виленский С. С., Кокурин А. И., Атмашкина Г. В., Новиченко Ю. И. - М.:2002.
Несмотря на анонимность, факты, изложенные в жалобе, представляются типичными для Севкрая весны 1930 г. и подтверждаются актами проверок партийно-советских органов (которые я еще буду публковать в дальнейшем). Пример подобной ревизии см. здесь
Анонимная жалоба спецссыльного крестьянина Северного края на имя Предесдателя ВЦИК СССР М.И. Калинина о катастрофическом положении депортированных семей раскулаченных в районе Котласа СевКрая РСФСР от весны 1930 г.
Председателю В.Ц.И.К. тов.Калинину М.И.
Копия.
Находясь в ссылке, я насмотрелся на весь ужас этого массового выселения целых семейств, и не имея возможности как нибудь иначе помочь всему этому страждущему народу, я решился обратиться к Вам. От имени невинных младенцев, их несчастных матерей и отцов, от имени седовласых старцев прошу обратить внимание на лагеря переселенцев близ города Котласа. Вот картина такого лагеря. Сотни две бараков, крытых соломой и землей, раскинулось недалеко от железной дороги среди жалкого сосняка. В лагере уже поселены десятки тысяч людей всех возрастов и каждый день прибывают все новые и новые эшелоны. В каждом бараке ютится двести с лишним душ. Теснота ужасная: днем толкотня в проходе между нарами, ночью люди лежат на нарах вплотную друг к другу, как сельди в бочке, многим на нарах не хватает места и они сидят на земляном полу. Три железные печи не в состоянии отопить как следует этих бараков, тем более, что сильный недостаток топлива. Люди кутаются в одежды, с крыши на головы им постоянно сыплется песок, недостаток белья и теплой одежды, стирать не в чем; людей заедают паразиты. Пища скверная, сухари подходят к концу, у многих уже не хватает хлеба. Варят на дворе в мороз и ветер. Днем, когда пригревает солнце и начинает оттаивать вокруг лагеря, поднимается смрад от скопившихся нечистот. Единственный колодезь не может снабдить водой весь лагерь, для этого используется ручей, вода в котором порой бывает так загрязнена, что чай сваренный из нее, отдает мылом и грязным бельем. На кладбище каждый день хоронят по нескольку человек. Люди не привыкшие к здешнему климату, многие совсем плохо одеты, часто простуживаются и болеют. Уже начинаются заболевания заразными болезнями- тифом и дифтеритом, от последнего были уже смертные случаи. К весне все это грозит эпидемией. Но это пока еще ничего. Люди еще имеют кое-какие запасы пищи, еще не голодны и надеются на скорое возвращение. Но настроение такое : каждый думает и говорит, что если через неделю две весь этот народ не разошлют в деревню и не дадут ему работы и хлеба, то с окончанием запасов, взятых из дому, всем придется умирать голодной смертью. Жаль смотреть на этот народ, который с отчаянием во взгляде валяется на нарах и шатается между бараками без пользы для себя и других с единственным желанием поесть чего нибудь. Люди шатаются возле костров с котелками, дров нет, многие остаются вовсе без вареной пищи. Дети толпятся возле печек, стараясь протиснуться поближе, толкают один другого, опекаются о горячее железо. Весь барак оглашается криком и плачем детей.
Пусть это кулаки, многие из них имели совершенно ничтожное, ниже середняцкого состояние, пусть вредные элементы, хотя правду сказать многие пошли сюда только из-за злых языков своих соседей, но все же это люди, а не скотина и жить им приходится гораздо хуже чем живет скотина у культурного хозяина. Чем гонять весь этот народ на верную гибель, лучше уж было уничтожить их на месте- и государству меньше забот и этим тысячам несчастных, участь которых решается без них, было бы облегчение в быстрой смерти, вместо голода и болезней. Пусть виноваты отцы, матери, деды, но за что страдают дети! Многие подростки оставили школы, где они учились и воспитывались и теперь живут здесь без дела и науки.
Люди начинают уже терять терпение: был уже случай самоубийства.
Вообще оставлять этот народ долго в таком положении- это зверство и я надеюсь также, как эти тысячи выселенных, будет дано место, хлеб и работа в надлежащих условиях, чтобы они могли жить и приносить пользу государству, а не гибнуть в холодных бараках в тесноте и бездействии. Все эти люди и так некультурны и темны, а здесь они совершенно превращаются в диких зверей. Человек не может оставаться человеком в таких условиях. Если люди и провинились когда нибудь то они уже достаточно наказаны. Они просят помилования, просят своих братьев дать им возможность, если не вернуться на прежнее место, то хоть переселиться куда нибудь на вольную высылку, куда нибудь в местность не слишком отличающуюся от их родной стороны, в местность, где бы можно было бы свободно приложить свой труд и прокормить себя и свои семьи.
ПЕРЕСЕЛЕНЕЦ.
Верно(подпись).
Источник: Государственный архив Российской Федерации. Ф.Р-393. Оп.43А.Д.1798. Документ публиковался в нескольких изданиях. Одно из последних со ссылкой на ГАРФ. Ф.3316. On. 1. Д. 448: Дети ГУЛАГа. 1918-1956 / составители: Виленский С. С., Кокурин А. И., Атмашкина Г. В., Новиченко Ю. И. - М.:2002.