(no subject)
Люблю рассказывать про то, как в моей жизни появлялась та или иная музыка. Это ведь не просто песни - это ассоциации, воспоминания, впечатления, люди, ситуации, твой образ жизни. В общем, неотъемлемая часть тебя. Причём вне зависимости от того, нравится тебе это или нет. Как бы я ни кричала, что Летов - бездарь, именно он подтолкнул меня к футуристам и ОБЭРИУтам. И вообще к поэзии, к которой я долгое время - каюсь- была глуха. Он и Янка к тому же вдохновляли меня на разное-всякое бумагомарательство: сейчас - глаза мои бы этого не видели, а тогда нравилось, писалось. Вообще из своего старого репертуара я мало чего слушаю до сих пор: очень редко Умку и Арефьеву, почти никогда - Янку (хотя, в отличие от Гражданской обороны, люблю их и сейчас). А вот, пожалуй, единственная группа-долгожитель, которая со мной уже почти 10 лет - нет, не Аквариум, не угадали, а Сплин. Первая кассета - по-моему, это был всё-таки «Гранатовый альбом», была куплена в синем ларьке в то время, когда все кассеты стоили по десятке. У нас на двоих с сестрой был плеер sony walkman, и это казалось очень крутым. А за десять лет не то что кассета, а диск стал архаизмом. Прогресс, однако. Но тогда шипела-шкварчала кассетная плёнка, поедаемая железяками магнитофонов и плееров. Из нутра музыкального центра периодически вытягивались километры коричневой ленты, которую приходилось запихивать обратно, крутя колесико шариковой ручкой. Никогда не забуду ужасную перемотку песен: сейчас щёлкнул - да и всё, а тогда - крутить, вертеть, слушать шипение, дребезжание, подпрыгивание несчастной кассеты…
Но все кассеты, конечно, были на вес золота. Особенно такие - которые месяцами не выползали из наших магнитофонов/плееров. Я не помню, с чего именно началась любовь к Сплину: наверное, с отовсюду звучащего «Орбита без сахара» и с клипов (особенно на «Выхода нет»). Александр Васильев стал на все эти годы исключительно Сашкой, хотя никакого оголтелого фанатизма никогда не было. Ну, разве что в деревне на кухне висел огромный постер Сплина, вырванный из журнала «Все дела»: там Саша в чёрном пальто висит на решётке (клип «Выхода нет»). Плакат пережил два дачных ремонта и девять мартобрей: но даже этим летом мама, в очередной раз переклеивая отсыревшие за зиму обои, заботливо его сняла и положила на диван в комнате. Заметьте: не выкинула, что так не похоже на мою маму! (просто Саша Васильев - один из немногих моих любимцев, который симпатичен и ей). Помнится, когда ма упомянула о ремонте, у нас с сестрой была одинаковая реакция: «А плакат-то наш выкинули, небось?» (прим.: говорят девятнадцатилетняя дылда и мать двоих детей). Ма на полном серьёзе нам отвечает: дескать, не парьтесь, девки, плакат сняла. «А… Ну тогда ладно…» - шутливо одобряем мы. Кстати, почти все свои кассеты я либо раздала, либо выкинула (всё равно слушать негде), а Сплиновские - рука не поднимается (цветёт и пахнет во мне плюшкинизм). Вот, допустим, «Фонарь под глазом» - это не просто альбом и не просто песни, это ещё и багаж воспоминаний, связанных именно с этой коробочкой: кассету мы брали с собой в Финляндию, а это была первая поездка за рубеж - безусловно, событие по-своему памятное для (по ЮрийЮлианычу) РОЖДЁННОГО В СССР. Подивились мы там, конечно, чистоте и уюту улиц, красоте крохотных домишек, европейской вежливости и прочим буржуйским радостям. Но это ладно, это л.о. (лирическое отступление, то бишь) от темы. При чём здесь Сплин? - спросите вы. А Сплин вместе с кассетами Нау, Агаты Кристи и Лагутенко сопровождал нас в этой поездке, и именно эти песни больше всего и запомнились. В Питер мы приехали ранним утром. Город был холодный, спокойный, неведомый и очень грустный. Из окон туристического автобуса глядели по мере возможностей и слушали самую характерную песню: «Мы будем петь и смеяться, как дети, мы похоронены на Невском проспекте…». На обратном пути нам даже удалось пройтись по местам боевой славы Саши Васильева и многих других Невскому. Оставался час до поезда: мы завернули в ближайшее кафе, скушали по мороженому Buckin Robbins, выпили кофейку, послушали радио Максимум и отправились на вокзал. Я знала этот город - нет, не по классической литературе, а по песням Саши Васильева и по первому сезону сериала «Улицы разбитых фонарей». Вот с этого, друзья, всё и началось.
Почти десять лет Сплин со мной: и как-то всегда очень вовремя попадает в мои руки - тьфу, уши, то бишь. Даже последний, раскритикованный мною альбом, постепенно мне понравился: каюсь, бываю резка в оценках, о чём потом жалею. «Раздвоение личности» глупо сравнивать со старым: оно вообще другое, и вслушиваясь, понимаешь, что к этому звучанию надо просто привыкнуть: оно не лучше и не хуже, оно просто другое. А тексты - как были прекрасные - так и остались. Хотя, конечно, старое всё равно дороже, чем новое. Пожалуй, всё-таки «Коллекционер оружия» для меня остаётся лучшим альбомом. Эмоции при прослушивании песни «Иди через лес» просто не описать словами.
Хотя я действительно по-своему люблю всё без исключения Сашино творчество. И «Альтависту», и «Новых людей», и сольник, и «Пыльную быль» с пронзительным «Санкт-Петербургским небом». А «25 кадр» для меня дорог ещё и благодаря тому, что я тогда читала «Мастера и Маргариту». Кассету мне дала toropizzzka, и как я не затёрла её до дыр - большая загадка. С тех пор «25 кадр» ассоциируется у меня исключительно с ночными чтениями Булгакова. (Особенно песня «Пой мне ещё»). В общем, можно припомнить ещё сотню историй, картинок, ассоциаций и эмоций, связанных с песнями Сплина. Но я на этом остановлюсь и послушаю вас.
фото сташено с просторов контакта, кажется
Но все кассеты, конечно, были на вес золота. Особенно такие - которые месяцами не выползали из наших магнитофонов/плееров. Я не помню, с чего именно началась любовь к Сплину: наверное, с отовсюду звучащего «Орбита без сахара» и с клипов (особенно на «Выхода нет»). Александр Васильев стал на все эти годы исключительно Сашкой, хотя никакого оголтелого фанатизма никогда не было. Ну, разве что в деревне на кухне висел огромный постер Сплина, вырванный из журнала «Все дела»: там Саша в чёрном пальто висит на решётке (клип «Выхода нет»). Плакат пережил два дачных ремонта и девять мартобрей: но даже этим летом мама, в очередной раз переклеивая отсыревшие за зиму обои, заботливо его сняла и положила на диван в комнате. Заметьте: не выкинула, что так не похоже на мою маму! (просто Саша Васильев - один из немногих моих любимцев, который симпатичен и ей). Помнится, когда ма упомянула о ремонте, у нас с сестрой была одинаковая реакция: «А плакат-то наш выкинули, небось?» (прим.: говорят девятнадцатилетняя дылда и мать двоих детей). Ма на полном серьёзе нам отвечает: дескать, не парьтесь, девки, плакат сняла. «А… Ну тогда ладно…» - шутливо одобряем мы. Кстати, почти все свои кассеты я либо раздала, либо выкинула (всё равно слушать негде), а Сплиновские - рука не поднимается (цветёт и пахнет во мне плюшкинизм). Вот, допустим, «Фонарь под глазом» - это не просто альбом и не просто песни, это ещё и багаж воспоминаний, связанных именно с этой коробочкой: кассету мы брали с собой в Финляндию, а это была первая поездка за рубеж - безусловно, событие по-своему памятное для (по ЮрийЮлианычу) РОЖДЁННОГО В СССР. Подивились мы там, конечно, чистоте и уюту улиц, красоте крохотных домишек, европейской вежливости и прочим буржуйским радостям. Но это ладно, это л.о. (лирическое отступление, то бишь) от темы. При чём здесь Сплин? - спросите вы. А Сплин вместе с кассетами Нау, Агаты Кристи и Лагутенко сопровождал нас в этой поездке, и именно эти песни больше всего и запомнились. В Питер мы приехали ранним утром. Город был холодный, спокойный, неведомый и очень грустный. Из окон туристического автобуса глядели по мере возможностей и слушали самую характерную песню: «Мы будем петь и смеяться, как дети, мы похоронены на Невском проспекте…». На обратном пути нам даже удалось пройтись по местам боевой славы Саши Васильева и многих других Невскому. Оставался час до поезда: мы завернули в ближайшее кафе, скушали по мороженому Buckin Robbins, выпили кофейку, послушали радио Максимум и отправились на вокзал. Я знала этот город - нет, не по классической литературе, а по песням Саши Васильева и по первому сезону сериала «Улицы разбитых фонарей». Вот с этого, друзья, всё и началось.
Почти десять лет Сплин со мной: и как-то всегда очень вовремя попадает в мои руки - тьфу, уши, то бишь. Даже последний, раскритикованный мною альбом, постепенно мне понравился: каюсь, бываю резка в оценках, о чём потом жалею. «Раздвоение личности» глупо сравнивать со старым: оно вообще другое, и вслушиваясь, понимаешь, что к этому звучанию надо просто привыкнуть: оно не лучше и не хуже, оно просто другое. А тексты - как были прекрасные - так и остались. Хотя, конечно, старое всё равно дороже, чем новое. Пожалуй, всё-таки «Коллекционер оружия» для меня остаётся лучшим альбомом. Эмоции при прослушивании песни «Иди через лес» просто не описать словами.
Хотя я действительно по-своему люблю всё без исключения Сашино творчество. И «Альтависту», и «Новых людей», и сольник, и «Пыльную быль» с пронзительным «Санкт-Петербургским небом». А «25 кадр» для меня дорог ещё и благодаря тому, что я тогда читала «Мастера и Маргариту». Кассету мне дала toropizzzka, и как я не затёрла её до дыр - большая загадка. С тех пор «25 кадр» ассоциируется у меня исключительно с ночными чтениями Булгакова. (Особенно песня «Пой мне ещё»). В общем, можно припомнить ещё сотню историй, картинок, ассоциаций и эмоций, связанных с песнями Сплина. Но я на этом остановлюсь и послушаю вас.
фото сташено с просторов контакта, кажется