(no subject)

[cornflake88]

В детстве всегда чего-то ждёшь. Ждёшь дня рождения, чтобы надев лакированные туфли и красивое платье, принимать гостей, надувать шарики и нетерпеливо развёртывать подарки, шурша бумагой, а потом задувать свечки и отхряпывать себе кусок пирога побольше. Ждёшь Нового года, чтобы возиться с ёлкой и выуживать из старой коробки ёлочные игрушки, бережливо завёрнутые в вату, и водружать их на пластмассовые ветви вместе со стеклянными бусами, дождиком и прочей мишурой. Ждёшь застолья, чтобы морщить нос от пузырящегося шампанского и множить шкурки мандаринов. Ну и подарков ждёшь, само собой: едва продрав глаза, бежишь к ёлке, чтобы обнаружить что-нибудь припрятанное родителями и благодарить деда Мороза, в которого я, тем не менее, не очень-то и верила. В школьную пору я, как и любой затюканный ученик, всегда ждала каникул(В школе я за парту сел, и десять лет я просто не смеялся), особенно летних, чтобы расквитавшись с ненавистной учёбой, уехать в деревню, к тётке, в глушь, в Саратов, где можно было валяться на одуванчиковом поле, заваривать в дырявом чайнике Иван-чай и засыпать под тихое попискивание цыплят, обитающих в коробке на русской печке. Когда я подросла, юность моя накрылась звездой учёба стала ещё более ненавистной, а лета хотелось всё так же, хотя оно уже было совсем другим. С одной на двоих сигаретой и мокрым асфальтом под босыми ногами. А потом вырастаешь и становишься занудой. День рождения как-то не замечается, забывается, потому что как раз в это время ставят самые отвратительные зачёты. И Новый год тоже проходит мимо вместе с лоханью салата оливье, водкой и ёлкой. Ну пьёшь себе, ну ковыряешь ненавистный оливье, селёдку под шубой или чего поэкзотичнее, наряжаешь в последний момент, абы как, несчастную ёлку, криво прикручивая ей топорщащиеся лапы, материшь бушующий на улице народ с петардами, когда уже наконец ложишься спать. Список занудств продолжать не буду, просто скажу, что гораздо ценнее сейчас стали просто какие-то хаотичные впечатления, невзначай врезавшиеся в память. Роза на мокром асфальте, девочка с земляникой в пластиковом стаканчике, кусочек радуги, бабочка среди уродливой стройки. Вот их и ждёшь. А сейчас грядёт лето - и наплевать, что синоптики нам чуть ли не снегопад обещают, но на носу уже июнь. Крепитесь, люди, скоро сессия лето. Но его тоже как-то не ждёшь. О летнем зное думается разве что лютой зимой, когда тащишься домой, пряча посиневшие, скрюченные морозной судорогой конечности в растянутые рукава. И вспоминаются помимо ненормативной лексики пастернаковские строки: «Июль с грозой, июльский воздух снял комнаты у нас внаём». Тогда лето мыслится как бесконечная череда тёплых дней с рюкзаками за спиной и грохочущими электричками, зовущими в путь. Лето с самыми близкими людьми. Со стопками книг, которые всегда откладываешь на время каникул, а потом ни фига не читаешь. Лето с запахом моря, которого я - о Господи!- лет шесть уже не чуяла. Лето с грибами в корзинке и длинными августовскими ночами. Но я-то знаю, что именно такого лета не будет, потому что это - непозволительная роскошь. Будет самое обыкновенное, душное или дождливое городское лето, с сессией, работой, вылазками на природу и даже какими-нибудь романтиШными созерцаниями прекрасного. Ни плохо, ни хорошо - просто будет так. Что, тем не менее, не мешает мне по-прежнему хотеть в Крым(прямо как в песне Щербакова), Киев и Минск.
Кто знает: а вдруг...?