Биеннале Антикваров
Сбегала сегодня на Биеннале антикваров в Пале Рояль. Нащелкала на Айфон массу ювелирки. Неожиданно поразил Пиаже. Мало, но все изысканно. Картье разразился большим количеством изделий. Не приценивалась. Была бы миллиардершей, может тогда бы осмелилась. Мильон туда, пару сюда. Почувствовала ничтожность денег.
Покрутилась возле терракотовых статуэток. Понравились кочевники на верблюдах. Выглядели как какие- то узбекские сувениры- настолько они современные по исполнению. А на табличках к ним: "680 г. эпоха Тан" но цена не отпугивающая. Как то ближе и доступнее. Вот лошадь эпохи Тан, она не то, что верблюд - шесть циферек в евро эквиваленте. Но лошадь хороша необыкновенно. Лошадь - не верблюд- величие и ценность налицо.
Еще видела в витрине книгу, подаренную Александром Дюма Русскому царю Николаю Первому. Тому самому, Палкину. На зеленом бархатном переплете, золотая табличка на французком: " Magesty Nikolay Premiere - imperator la russe". А какое произведение не поймешь, табличка заняла весь титульный лист. Хотела узнать цену, говорят - продана, за сколько - не сказали. Если дневник Стефана Цвейга стоит сто тысяч евро, то" Дюма - императору", думаю еще дороже. Такое приобщение писателя к императорской юдоли возносит букинистическую редкость на труднодостижимые ценовые высоты. Написала, сама испугалась, что- то высокопарность меня одолела.
Спускаюсь на землю. Хорош Париж в солнечную погоду. И сентябрьские устрицы хороши и Монтраше обвалакивает негой. Наслаждаюсь.
Покрутилась возле терракотовых статуэток. Понравились кочевники на верблюдах. Выглядели как какие- то узбекские сувениры- настолько они современные по исполнению. А на табличках к ним: "680 г. эпоха Тан" но цена не отпугивающая. Как то ближе и доступнее. Вот лошадь эпохи Тан, она не то, что верблюд - шесть циферек в евро эквиваленте. Но лошадь хороша необыкновенно. Лошадь - не верблюд- величие и ценность налицо.
Еще видела в витрине книгу, подаренную Александром Дюма Русскому царю Николаю Первому. Тому самому, Палкину. На зеленом бархатном переплете, золотая табличка на французком: " Magesty Nikolay Premiere - imperator la russe". А какое произведение не поймешь, табличка заняла весь титульный лист. Хотела узнать цену, говорят - продана, за сколько - не сказали. Если дневник Стефана Цвейга стоит сто тысяч евро, то" Дюма - императору", думаю еще дороже. Такое приобщение писателя к императорской юдоли возносит букинистическую редкость на труднодостижимые ценовые высоты. Написала, сама испугалась, что- то высокопарность меня одолела.
Спускаюсь на землю. Хорош Париж в солнечную погоду. И сентябрьские устрицы хороши и Монтраше обвалакивает негой. Наслаждаюсь.