На Рваной Грелке
Был такой грех, поучаствовал в последней Осенней Грелке 2005 :)) 
grelka_ru "Всё было впервые и вновь" (с)
Дали по ушам. За дело. Но, впечатлений - масса, а ещё больше - эмоций. За это Грелке и спасибо.
Тема была "Чёрные дыры, Чёрные дыры! А это Петька из рогатки стрелял!"
Чёрные дыры мечты
- Сашка! Са-ашка-а! - звонкий девичий голос разрезал тишину двора. - Вылазь быстро на улицу! Здесь такое!!
- Сашка! Бросай свою игру, урод! Сашка! - голос надрывался так, как будто последний шатл эвакуации начал разогревать двигатели, готовый задраить шлюзы, а кого-то очень дорогого и любимого впопыхах забыли, и теперь стоя в проходе упёрлись руками в сдвижные двери, не давая им закрыться. Голос звал, торопил, гнал, умолял бежать поскорей, звенел от ужаса, что вот сейчас дверь закроется и больше никогда, никогда не будет так как было.
- Са-ашка-а!
- Чего разоралась, как беременная акула? - из подъезда показался взлохмаченный парнишка, моргая на ярком свету, потягиваясь, расправляя затёкшую от долгого сидения спину. Девчонка, как вихрь, подскочила к Сашке, схватила его за руку и стала тащить:
- Быстрее на улицу, а то всё пропустим.
- Танька, ненормальная, очумела совсем? Что случилось? - Сашка был похож на неповоротливую баржу, вокруг которой вертится юркий буксир. Он дёргался из стороны в строну, путался в ногах, два раза споткнулся, шипел, потихоньку просыпался закипая злостью.
- Ты куда меня тащишь, Семёнова?
Тандем выскочил за угол жилого дома, вынырнул из под непрозрачного ажурного навеса накрывающего двор с жилыми корпусами и врезался в толпу на улице, молчаливо глядящую вверх.
- Смотри, зануда! - просипела Танька и указала пальцем вверх. Сашка прикрыл глаза ладонью и посмотрел на купол неба.
- А... - Открыл он рот от удивления, да и застыл так, чувствуя как распирает от гордости и счастья стоящую рядом Семёнову.
В южной части ярко-синего купола где-то на-половине, чуть ближе к зениту, зияла рваная чёрная дыра. Края дыры клубились, подрагивали, пульсировали и было такое впечатление, что они пытаются расползтись по куполу, расширяя отверстие. Клякса, через которую было видно НАСТОЯЩЕЕ небо с мигающими звёздами. Настоящими звёздами. У Сашки отчаянно забилось сердце. Фантастика!
С тех пор как 200 лет назад эту часть материка закрыли куполом никто и никогда не видел настоящего неба и звёзд. Резервация. Только было не понятно почему это слово всегда несло негативную окраску. Ведь резервация - это же ведь сохранение, значит нас сохраняют для будущего, значит мы нужны, значит мы уникальны. Так во всех учебниках написано. Так почему же столько слёз в этом простом слове "резервация"? Столько горечи и бессилия в глазах взрослых? Спросишь отца, а он погладит по голове, вздохнёт и скажет:
- Подрастёшь - поймёшь сам...
А тут небо, звёзды, звёзды, небо. Господи, сколько щенячьего восторга от повторения этих слов, подкреплённых чёрной кляксой на куполе неба. Даже отсюда было слышно шипение, с которым свежий воздух извне рвался под купол. Все вытянули лица навстречу ему, надеясь ощутить это дуновение иной жизни, хотя до купола было почти пять километров. Некоторые даже начали с шумом втягивать через нос воздух в надежде поймать, ощутить нечто необычное и немыслимое, запредельное, закупольное. Из другого мира.
- Вот это да! - не сдержался Сашка, громко выталкивая на свободу своё ощущение чуда. И, словно катализатор, эта детская непосредственность всколыхнула взрослых, застывших под маленьким клочком большого мира и не знающая, как себя вести. Улица негромко загудела, зашумела.
- Метеорит, что ли пробил?
- Откуда, там же вроде над Землёй защитные поля...
- Может бомбу бросили?
- Кто? Кому мы нужны...
- Смотри, смотри, поползли ремонтировать...
К чёрной дыре по куполу стали приближаться тёмно-синие точки ремонтных роботов. Воздух задрожал и из-за соседнего блока вынырнул вертолёт Службы Порядка. Громкоговоритель из вертолёта накрыл толпу, которая тут же сжалась, а потом стала расходится, боясь снова поднять глаза к небу.
- Немедленно разойтись! Кто не будет на своём месте через пять минут, будет считаться нарушителем порядка, с соответствующими последствиями! Немедленно разойтись!..
Танька развернулась, подтолкнула Сашку и они быстрым шагом направились обратно во двор.
- Ну, что я тебе говорила? А ты бы прошляпил, потом локти кусал...
- Спасибо, Танюша, - Саша всё леще не мог прийти в себя от увиденного.
- О, смотри, а вот и Витёк бежит. Витька, привет!
Худощавый мальчишка в потрёпанной куртке быстро шагал по направлению к подъезду соседнего дома. Услышав знакомый голос, мальчишка резко развернулся и остановился как вкопанный. Сашка с Таней подошли к нему.
- Вить, привет. Видал?! Видал?! Это же надо, вот такая! А звёзды, ты видел звёзды? Нет, ты скажи, ты их видел? - Сашка затараторил выливая свой восторг на друга, как ведро холодной свежей воды в пустыне Сахаре на голову утомлённого путника. Витька стоял сам не свой, смотрел сквозь друзей, часто дышал и румянец накатывался на его лицо океанскими волнами.
- Что с тобой, Витя? - спохватилась Таня.- Это же радость...а ты нервничаешь, ты чего? Вить?
- Э, косолапый, да ты и вправду хреново выглядишь. Эка тебя заколбасило. - хохотнул Сашка.
Витька как то беспомощно махнул рукой, снова покрылся румянцем, развернулся и молча ушёл в подъезд.
- Не понял, - в спину ему удивился Сашка и посмотрел на подружку. - Семёнова, ты хоть что нибудь понимаешь?
- Неа. Ладно, давай быстро домой, а то впаяют три дня исправительных работ. Вечером поговорим.
И они рванули к своему подъезду.
Вечером, когда отец пришёл с работы, Витька лежал уже в кровати с закрытыми глазами, но не спал. Отец шумно разделся, помыл руки, и выходя из ванны поинтересовался:
- Оленька, а где Витя, почему не встречает?
- Олег, ты знаешь, что то он после этой дыры сам не свой, пошёл спать раньше обычного.
- Да сегодня все слегка не в себе. Это же надо купол разорвало! Служба Порядка сегодня прямо по головам ходила. Все напуганы. А как людям рот закрыть? Обсуждают, шушукаются. Ты хоть видела?
У Ольги засияли глаза и тут же наполнились слезами. Она молча закивала головой. Олег подошёл к ней и обнял за плечи.
- Ты знаешь, - сказал он, - я думал, что всё это выдумки, сказки, предания, а теперь даже и не знаю ...
- Я боюсь. - ответила Ольга, -Как теперь жить? Зная, что там за куполом что то действительно есть...
Они ушли на кухню и до Вити стали долетать лишь обрывки фраз. Он тяжело вздохнул, покачал головой и тихо заплакал.
- Танька! Та-анька-а! - мальчишеский голос срывался как у молодого петуха и рвал на куски утреннюю тишину, а эхо весело подхватывало это "ка-а", перекатывало его из угла в угол двора, наслаждалось этой энергией, этой молодостью, этим восторгом, что рвались из мальчишеской груди. - Танька!!! ДЫРА!!! ДЫ-Ы-РА-А!!!
Из подъездов начал вываливать народ.
- Что случилось?
- Ты чего орёшь?
Сашка подпрыгивал на месте от нетерпения.
- Там! Там, на куполе неба, там, она, ещё одна, там...
Наконец-то из подъезда, поправляя на ходу волосы, выскочила Танька, заспанная и неумытая:
- Где? Где?
Все побежали на улицу, кто в чём, кто в ботинках на босу ногу, кто вообще босиком, кто в халате, кто в майке, одна женщина вообще бежала с мокрыми волосами, завёрнутая в полотенце, видимо прямо из ванны. Улица наполнялась народом, улица оживала гомоном и шёпотом, то там то здесь поднимались руки и указывали в небо. А на куполе, на юго-западе, низко над горизонтом нахально зияла чёрная дыра, расползаясь как гидра. Чёрные опалённые края пожирали купол и сквозь образовавшееся отверстие вдруг блеснула и стала расплывчато видна, как мираж, верхушка какого-то строения, там вдалеке, в иной жизни, за привычной границей. Толпа ахнула, загудела:
- Где? Где? Да вон же, смотри. Ну где же? Да открой глаза...
Возбуждение расползалось по улице, словно вирус гриппа, то тут, то там начали возникать споры, люди забывшись стали повышать голоса. Из-за угла выехал бронетранспортёр, распахнул свою пасть и из неё на улицу высыпали люди в синей форме с оружием на перевес. Из громкоговорителя, установленного на крыше в толпу ударила ненависть с чистыми руками и холодным сердцем:
- Даю три минуты для восстановления порядка. Имею приказ применять любые методы для восстановления порядка. Даю три минуты...
Люди заторопились обратно по домам. Танька с Сашкой задержались на секунду, пользуясь тем что толпа обтекала их и скрывала от взглядов людей в форме.
- Смотри, а вчерашнюю почти заделали, - сказал Сашка, указывая на то место, где вчера появилась первая чёрная дыра.
Не её месте остался маленький серый шрам, но сердце всё равно билось радостно, вспоминая вчерашний восторг от увиденного чуда.
В школу добежали не разговаривая. Повсюду стояла люди в форме, ездили машины Охраны Порядка, взрослых останавливали и сканировали. Однако в классе стоял гомон, все переговаривались, обсуждали, шептались. Даже несмелое замечание старосты класса о трёх днях принудительных работ не остановило подростков, и они продолжали делится впечатлениями о случившемся. Сашка бросил портфель на парту, где уже сидел Витя. Сидел молча, обхватив себя руками, зябко засунув пальцы под мышки. Он был бледен, с испариной на лбу и иногда покашливал.
- Толстый, ты чего? Заболел? - Сашка положил руку на плечо друга.
- А у него дыркофобия, - ехидно отозвался с соседней парты Андрюха. Он больше года уже дружил со вторым Андрюхой против Сашки и Вити, и друзья не упускали ни одного случая, чтобы досадить ребятам с соседнего блока. Часто такие случаи заканчивались потасовками и фонари под глазами освещали вечером дорогу то одной паре, то другой.
- Витька дырки испугался и чуть чуть не обос...., - начали скандировать Андрюхи, но не успели закончить, поскольку дикий прыжок Сашки завалил их обоих и клубок из тел стал кататься по полу опрокидывая столы и стулья.
- Прекратить!!! - зычный стальной голос моментально охладил пыл юных борцов классического стиля. Все повернулись к доске, где рядом с учительницей стоял человек в форме, и затихли.
- Всем сесть на свои места, - сказала Марья Ивановна, ученики засуетились, поднимая стулья и учебники, и через минуту все сидели тихо, не двигаясь, выпрямив спины и положив руки на парты.
- Прежде чем мы начнём урок, Николая Иванович, представитель Охраны Порядка в нашей школе, сделает сообщение. Пожалуйста, Николай Иванович...
Представитель строго посмотрел на Сашку и Андреев, потом молча с каменным лицом прошёлся между партами, осматривая каждого. От этого взгляда начало сосать под ложечкой, бросало в жар, и хотелось сразу сознаться, что ты ни в чём не виновен, не знаешь Зарокова и не был третьим на паровозе. Николай Иванович вернулся к доске, развернулся на каблуках и сказал:
- В связи с последними событиями Главный Совет Представителей постановил: строжайше пресекать любые разговоры, слухи, обсуждения и высказывания относительно последних событий. Всем жителям после окончания их основных дневных обязанностей прибыть в местные отделения Охраны Порядка для дачи информации и сканирования. Любые попытки обсуждений последних событий наказывать строгой изоляцией. Всё сказанное касается и детей средних и старших классов.
Представитель сделал многозначительную паузу, ещё раз посмотрел на класс, развернулся и вышел. Сашка повернулся к другу, чтобы жестом показать "ты смотри что делается", но увидел, что Витька сидит в полуобморочном состоянии на стуле как тряпичная кукла.
- Марья Ивановна, Марья Ивановна!! Вите Корецкому плохо! Вызовите врача, пожалуйста!
Витька сполз со стула на пол. Класс вскочил и сгрудился вокруг Сашкиной и Витькиной парты. Через минуту прибежала школьная докторица по прозвищу "Клизма":
- А ну расступились, разошлись, дайте воздуха, быстро, быстро разошлись.
Она наклонилась над Витей и стала делать какие-то манипуляции, потом бросила через плечо:
- Позовите физрука или кого нибудь из мужчин. Надо его перенести в мой кабинет. У мальчика сильный упадок сил...
Двое Андреев переглянулись, многозначительно хмыкнули и стали изображать цыплят. Сашка показал им кулак и они успокоились.
Дверной звонок тявкнул пару раз и умолк. Ольга, Витина мама, открыла дверь:
- Здравствуйте, ребятки.
- Здравствуйте, Ольга Ивановна. Мы к Вите. Пришли его проведать. Как он?
- Проходите, проходите. Уже лучше. Он в спальне. Я сейчас чай поставлю, у меня для вас есть вкусное печенье.
Витя сидел на кровати с заплывшими глазами и серым лицом. Рядом с кроватью, на письменном столе стояли пузырьки и упаковки с какими-то лекарствами.
- Привет, косолапый! - Сашка сел на кровать рядом с Витей и обнял его за плечи. - Ну, ты учудил, я чуть бы не наделал в штаны со страху, что ты помер.
- Привет, Вить. Ну как ты? - Таня озабочено посмотрела на дуга, достала из кармана апельсин и протянула Вите.
- Да нормально.
- Слушай, это у тебя из за дыр, да? Из-за дыр? - прошептал заговорщицки Сашка.
Витька дёрнулся, как будто его ударило током, резко отодвинулся от Сашки, и посмотрел на него, как Мальчиш-Кибальчиш на Буржуина спрашивающего про тайные тропы доблестной Красной Армии.
- Может из-за дыр, а может быть и дыры из-за меня...
- А ты, часом, от слабости головой не поехал, а? Мы к тебе по дружески пришли проведать, переживаем, а он тут...
Витька смотрел на друга не отводя глаз, пытаясь просверлить взглядом дырку в Сашке, кулаки его сжались и на шее выступили жилы.
- Скажи, скажи мне мальчик Санечка, а ты во сне летаешь? Или у тебя вообще сны, как чёрные дыры - нырнул и пустота?
- Да при чём тут сны? Тань, скажи ему, чего это он...
- Да при том, я, например, хочу летать и я летаю во снах, а ты вот хочешь летать?
- Да на фиг, вон для этого гравилёт есть. Садись и лети. А во сне надо отдыхать.
- И я о том же. - Саша снова покрылся испариной, закашлялся и обессиленно откинулся на подушки. В комнату тут же вошла Ольга Ивановна.
- Витенька, Витенька! Олег! Срочно вызови врача! Олег! Так ребятки, давайте идите домой. Витенька, ты меня слышишь?
Саша с Таней юркнули за дверь. Сбегая по ступенькам Сашка недоуменно твердил Таньке в спину:
- Семёнова, ты хоть что нибудь понимаешь? Семёнова...
Утро взорвалось воем сирен, гулом вертолётов и сигналами экстренного сообщения по центральной радиосистеме. Сашка вскочил с постели и испуганно заметался по комнате в поисках штанов. В случае экстренных ситуаций нужно было в течении десяти минут прибыть на место сбора. Сердце бешено колотилось. Отец стал громко поторапливать его, перекрикивая вой сирен и сообщение по радио о чёрных дырах и террористах.
Они выскочили в коридор и присоединились к остальным соседям, которые торопливо покидали дом. Уже во дворе Сашка увидел Таньку. Она стояла посреди двора и смотрела в сторону соседнего подъезда. Витькиного. Саша подбежал к ней, дёрнул за рукав. Танька обернулась и кивнула в сторону Витькиного подъезда. Там стояла скорая помощь и санитары на носилках выносили кого-то маленького роста, похоже какого-то мальчишку, но рассмотреть кого мешала капельница. У Сашки потемнело в глазах:
- Витька?
Танька кивнула головой, но сказать ничего не успела - родители чуть ли не волоком потащили детей к месту экстренного сбора. Только выскочив на улицу Сашка понял почему такая паника. В куполе неба зияли три, ТРИ огромных чёрных дыры и он даже подрагивал не в силах удержать равновесие. Вокруг дыр крутился рой ремонтных роботов и ещё пару десятков больших кораблей, которых Сашка никогда раньше не видел. Вдруг Сашка обнаружил, что запах и даже вкус воздуха стал другим, добавилось множество такого, чему нельзя было дать названия, поскольку этого раньше не было. Но дышать как-то стало легче, даже закружилась голова. Отец тоже дёрнул головой, на секунду остановился и сказал странную фразу:
- Это от избытка кислорода...- И заторопился опять.
Пару раз Сашка видел Таньку мельком, она шла погружённая в свои мысли, даже показалось, что она бледна и он испугался, что с Танькой будет то же, что и с Витькой. "Может это заразное?" - неожиданно эта мысль обожгла его и Сашка стал прислушиваться к своим новым ощущениям с двойной силой.
После нудных построений и сообщений о террористах, которые пытаются разрушить целостность резервации, о предателях в рядах послушных граждан...; о новых приказах о переходе режима работы и жизни на формуляры за номером таким то и таким то...; о поголовном сканировании и проверке всех жилых, рабочих и служебных помещений на предмет...; об ответственности и строгом соблюдении порядка в период повышенной...; и пр. и пр., усталых детей собрали в дисциплинарной комнате, которая к этому времени уже была переоборудована для жизни школьников средних классов в период повышенной опасности. Родителей собрали в местах, предусмотренных формулярами за номером...
- Надо пойти в больницу к Витьке. - решительно сказала Танька.
- Эй, а с головой всё в порядке? Мы сейчас даже не на учениях по отработке координации действий в период повышенной. Мы сейчас находимся именно в этой самой повышенной.
- Если я не ошибаюсь, в инструкции есть пункт, которым мы можем воспользоваться.
- А если ошибаешься?
- Нам надо обязательно поговорить с Витей. - с напором сказала Таня.
- Вот чумовая. Ну иди, поговори со старшей. Может что и получится.
Когда Таня вернулась с оформленными пропусками и допусками, Сашка прикусил язык и даже вроде его проглотил, так как смог только промычать что-то невразумительное и развести руками.
- Тогда пошли. - Танька превратилась в танк, который прёт напролом к своей цели и Сашка молча поплёлся за ней.
Витька лежал на больничной кровати подключённый к каким-то аппаратам, капельницам и трубкам. Он был необычайно худой, с ввалившимися щеками, заострённым носом. Казалось, что за эти три дня, какая-то неведомая сила высосала из этого парнишки всю жизнь, всю энергию, и теперь он держался на этом свете только благодаря всем этим железякам и трубкам, что впились в это маленькое тело. Таня подошла к кровати, её губы дрожали, а глаза раскраснелись и были готовы брызнуть слезами. Она наклонилась над Витей, погладила его по голове и тихо позвала:
- Витенька...
Витька с трудом открыл глаза и посмотрел на подругу.
- Витенька, как ты это делаешь?
Сашка недоуменно посмотрел на Семёнову.
- Я утром видела тебя на балконе. - Продолжила Таня, - Я это видела. Как ты это делаешь? Я хочу тебе помочь...
Танька всё-таки не удержалась и расплакалась. Сашка смотрел на них как на двух буйнопомешанных.
- Я очень хочу, чтобы купола не стало и наша резервация закончилась. - тихо сказал Витька. - Ты не представляешь, как я этого хочу. Это моя мечта...
Сашка подошёл ближе и то же наклонил голову, чтобы лучше слышать.
- Рогатка. Она лежит у меня под кроватью. - тихо продолжал Витя, - Я записывал моё желание на клочке бумаги. Сжимал его крепко крепко в кулаке, повторяя желание про себя. Потом я прикладывал этот комок бумаги к сердцу, закрывал глаза, и представлял, как моя мечта, моё желание, наполняет его прямо из сердца. Затем брал рогатку и стрелял в купол.
- Бумагой? В купол? - Сашка не смог сдержаться.
- Нет, мечтой и верой. - Витька повернул к нему голову и посмотрел с некоторым снисхождением, как смотрят на неразумных детей. - Когда в тебе зреет мечта, ты летаешь во снах. Я говорил...
- Не, не понимаю...
- Витя, ты боялся, что тебя поймают, и поэтому тебе так плохо? - Таня погладила его по голове ещё раз.
- Нет. Но каждый раз, когда ты отдаёшь свою мечту, ты отдаёшь с ней и часть своей жизни. Я думал, что я смогу. Но у меня уже не осталось сил. Сегодня утром я отдал последнее. Но купол так и стоит.
- Ты знал, и всё равно стрелял? Все равно отдавал себя? - Сашка был в замешательстве. С одной стороны это было так здорово, так по-геройски, а с другой стороны так глупо - зачем умирать молодым, когда вся жизнь ещё впереди?
- Ты не представляешь, балда, как это здорово летать во снах. Ты не представляешь как это здорово, когда у тебя есть мечта... - Витька от усталости закрыл глаза, и казалось перестал дышать.
- Витенька, милый, не уходи. Потерпи немного. - Танька снова заплакала. - Не уходи. Подожди меня, пожалуйста.
Семёнова резко выпрямилась, вытерла слёзы, и решительно выскочила из палаты.
Утро лопнуло громовыми раскатами, утро взорвалось чёрным кляксами, ШЕСТЬ чёрных дыр разорвали купол неба и он истончённый детской мечтой, лопнул, как мыльный пузырь, всеми цветами радуги. Люди высыпали на улицы несмотря и вопреки формулярам и приказам. И даже служители Порядка стояли с задранными вверх головами, бросив оружие, наслаждаясь настоящим розовато-жёлтым светом и таким чистым и необычно высоким небом, где малиновый диск живого солнца улыбался облакам, как к своим старым знакомым. Свежий ветер трепал седые волосы стариков, а дети подставляли свои лица тёплым утренним лучам солнца и весело прыгали вверх. Все радовались. И только скорая помощь натужно гудела и выла сиренами, пытаясь пробраться через запруженные толпами улицы в больницу, а доктор в машине пытался вернуть к жизни девочку-подростка, не замечая ни всеобщего праздника, ни этого настоящего неба, ни этого настоящего солнца.
Он кусал от бессилия губу и как заклинание кричал-просил водителя:
- Быстрее! Ну же, быстрее!
grelka_ru "Всё было впервые и вновь" (с)
Дали по ушам. За дело. Но, впечатлений - масса, а ещё больше - эмоций. За это Грелке и спасибо.
Тема была "Чёрные дыры, Чёрные дыры! А это Петька из рогатки стрелял!"
Чёрные дыры мечты
- Сашка! Са-ашка-а! - звонкий девичий голос разрезал тишину двора. - Вылазь быстро на улицу! Здесь такое!!
- Сашка! Бросай свою игру, урод! Сашка! - голос надрывался так, как будто последний шатл эвакуации начал разогревать двигатели, готовый задраить шлюзы, а кого-то очень дорогого и любимого впопыхах забыли, и теперь стоя в проходе упёрлись руками в сдвижные двери, не давая им закрыться. Голос звал, торопил, гнал, умолял бежать поскорей, звенел от ужаса, что вот сейчас дверь закроется и больше никогда, никогда не будет так как было.
- Са-ашка-а!
- Чего разоралась, как беременная акула? - из подъезда показался взлохмаченный парнишка, моргая на ярком свету, потягиваясь, расправляя затёкшую от долгого сидения спину. Девчонка, как вихрь, подскочила к Сашке, схватила его за руку и стала тащить:
- Быстрее на улицу, а то всё пропустим.
- Танька, ненормальная, очумела совсем? Что случилось? - Сашка был похож на неповоротливую баржу, вокруг которой вертится юркий буксир. Он дёргался из стороны в строну, путался в ногах, два раза споткнулся, шипел, потихоньку просыпался закипая злостью.
- Ты куда меня тащишь, Семёнова?
Тандем выскочил за угол жилого дома, вынырнул из под непрозрачного ажурного навеса накрывающего двор с жилыми корпусами и врезался в толпу на улице, молчаливо глядящую вверх.
- Смотри, зануда! - просипела Танька и указала пальцем вверх. Сашка прикрыл глаза ладонью и посмотрел на купол неба.
- А... - Открыл он рот от удивления, да и застыл так, чувствуя как распирает от гордости и счастья стоящую рядом Семёнову.
В южной части ярко-синего купола где-то на-половине, чуть ближе к зениту, зияла рваная чёрная дыра. Края дыры клубились, подрагивали, пульсировали и было такое впечатление, что они пытаются расползтись по куполу, расширяя отверстие. Клякса, через которую было видно НАСТОЯЩЕЕ небо с мигающими звёздами. Настоящими звёздами. У Сашки отчаянно забилось сердце. Фантастика!
С тех пор как 200 лет назад эту часть материка закрыли куполом никто и никогда не видел настоящего неба и звёзд. Резервация. Только было не понятно почему это слово всегда несло негативную окраску. Ведь резервация - это же ведь сохранение, значит нас сохраняют для будущего, значит мы нужны, значит мы уникальны. Так во всех учебниках написано. Так почему же столько слёз в этом простом слове "резервация"? Столько горечи и бессилия в глазах взрослых? Спросишь отца, а он погладит по голове, вздохнёт и скажет:
- Подрастёшь - поймёшь сам...
А тут небо, звёзды, звёзды, небо. Господи, сколько щенячьего восторга от повторения этих слов, подкреплённых чёрной кляксой на куполе неба. Даже отсюда было слышно шипение, с которым свежий воздух извне рвался под купол. Все вытянули лица навстречу ему, надеясь ощутить это дуновение иной жизни, хотя до купола было почти пять километров. Некоторые даже начали с шумом втягивать через нос воздух в надежде поймать, ощутить нечто необычное и немыслимое, запредельное, закупольное. Из другого мира.
- Вот это да! - не сдержался Сашка, громко выталкивая на свободу своё ощущение чуда. И, словно катализатор, эта детская непосредственность всколыхнула взрослых, застывших под маленьким клочком большого мира и не знающая, как себя вести. Улица негромко загудела, зашумела.
- Метеорит, что ли пробил?
- Откуда, там же вроде над Землёй защитные поля...
- Может бомбу бросили?
- Кто? Кому мы нужны...
- Смотри, смотри, поползли ремонтировать...
К чёрной дыре по куполу стали приближаться тёмно-синие точки ремонтных роботов. Воздух задрожал и из-за соседнего блока вынырнул вертолёт Службы Порядка. Громкоговоритель из вертолёта накрыл толпу, которая тут же сжалась, а потом стала расходится, боясь снова поднять глаза к небу.
- Немедленно разойтись! Кто не будет на своём месте через пять минут, будет считаться нарушителем порядка, с соответствующими последствиями! Немедленно разойтись!..
Танька развернулась, подтолкнула Сашку и они быстрым шагом направились обратно во двор.
- Ну, что я тебе говорила? А ты бы прошляпил, потом локти кусал...
- Спасибо, Танюша, - Саша всё леще не мог прийти в себя от увиденного.
- О, смотри, а вот и Витёк бежит. Витька, привет!
Худощавый мальчишка в потрёпанной куртке быстро шагал по направлению к подъезду соседнего дома. Услышав знакомый голос, мальчишка резко развернулся и остановился как вкопанный. Сашка с Таней подошли к нему.
- Вить, привет. Видал?! Видал?! Это же надо, вот такая! А звёзды, ты видел звёзды? Нет, ты скажи, ты их видел? - Сашка затараторил выливая свой восторг на друга, как ведро холодной свежей воды в пустыне Сахаре на голову утомлённого путника. Витька стоял сам не свой, смотрел сквозь друзей, часто дышал и румянец накатывался на его лицо океанскими волнами.
- Что с тобой, Витя? - спохватилась Таня.- Это же радость...а ты нервничаешь, ты чего? Вить?
- Э, косолапый, да ты и вправду хреново выглядишь. Эка тебя заколбасило. - хохотнул Сашка.
Витька как то беспомощно махнул рукой, снова покрылся румянцем, развернулся и молча ушёл в подъезд.
- Не понял, - в спину ему удивился Сашка и посмотрел на подружку. - Семёнова, ты хоть что нибудь понимаешь?
- Неа. Ладно, давай быстро домой, а то впаяют три дня исправительных работ. Вечером поговорим.
И они рванули к своему подъезду.
Вечером, когда отец пришёл с работы, Витька лежал уже в кровати с закрытыми глазами, но не спал. Отец шумно разделся, помыл руки, и выходя из ванны поинтересовался:
- Оленька, а где Витя, почему не встречает?
- Олег, ты знаешь, что то он после этой дыры сам не свой, пошёл спать раньше обычного.
- Да сегодня все слегка не в себе. Это же надо купол разорвало! Служба Порядка сегодня прямо по головам ходила. Все напуганы. А как людям рот закрыть? Обсуждают, шушукаются. Ты хоть видела?
У Ольги засияли глаза и тут же наполнились слезами. Она молча закивала головой. Олег подошёл к ней и обнял за плечи.
- Ты знаешь, - сказал он, - я думал, что всё это выдумки, сказки, предания, а теперь даже и не знаю ...
- Я боюсь. - ответила Ольга, -Как теперь жить? Зная, что там за куполом что то действительно есть...
Они ушли на кухню и до Вити стали долетать лишь обрывки фраз. Он тяжело вздохнул, покачал головой и тихо заплакал.
- Танька! Та-анька-а! - мальчишеский голос срывался как у молодого петуха и рвал на куски утреннюю тишину, а эхо весело подхватывало это "ка-а", перекатывало его из угла в угол двора, наслаждалось этой энергией, этой молодостью, этим восторгом, что рвались из мальчишеской груди. - Танька!!! ДЫРА!!! ДЫ-Ы-РА-А!!!
Из подъездов начал вываливать народ.
- Что случилось?
- Ты чего орёшь?
Сашка подпрыгивал на месте от нетерпения.
- Там! Там, на куполе неба, там, она, ещё одна, там...
Наконец-то из подъезда, поправляя на ходу волосы, выскочила Танька, заспанная и неумытая:
- Где? Где?
Все побежали на улицу, кто в чём, кто в ботинках на босу ногу, кто вообще босиком, кто в халате, кто в майке, одна женщина вообще бежала с мокрыми волосами, завёрнутая в полотенце, видимо прямо из ванны. Улица наполнялась народом, улица оживала гомоном и шёпотом, то там то здесь поднимались руки и указывали в небо. А на куполе, на юго-западе, низко над горизонтом нахально зияла чёрная дыра, расползаясь как гидра. Чёрные опалённые края пожирали купол и сквозь образовавшееся отверстие вдруг блеснула и стала расплывчато видна, как мираж, верхушка какого-то строения, там вдалеке, в иной жизни, за привычной границей. Толпа ахнула, загудела:
- Где? Где? Да вон же, смотри. Ну где же? Да открой глаза...
Возбуждение расползалось по улице, словно вирус гриппа, то тут, то там начали возникать споры, люди забывшись стали повышать голоса. Из-за угла выехал бронетранспортёр, распахнул свою пасть и из неё на улицу высыпали люди в синей форме с оружием на перевес. Из громкоговорителя, установленного на крыше в толпу ударила ненависть с чистыми руками и холодным сердцем:
- Даю три минуты для восстановления порядка. Имею приказ применять любые методы для восстановления порядка. Даю три минуты...
Люди заторопились обратно по домам. Танька с Сашкой задержались на секунду, пользуясь тем что толпа обтекала их и скрывала от взглядов людей в форме.
- Смотри, а вчерашнюю почти заделали, - сказал Сашка, указывая на то место, где вчера появилась первая чёрная дыра.
Не её месте остался маленький серый шрам, но сердце всё равно билось радостно, вспоминая вчерашний восторг от увиденного чуда.
В школу добежали не разговаривая. Повсюду стояла люди в форме, ездили машины Охраны Порядка, взрослых останавливали и сканировали. Однако в классе стоял гомон, все переговаривались, обсуждали, шептались. Даже несмелое замечание старосты класса о трёх днях принудительных работ не остановило подростков, и они продолжали делится впечатлениями о случившемся. Сашка бросил портфель на парту, где уже сидел Витя. Сидел молча, обхватив себя руками, зябко засунув пальцы под мышки. Он был бледен, с испариной на лбу и иногда покашливал.
- Толстый, ты чего? Заболел? - Сашка положил руку на плечо друга.
- А у него дыркофобия, - ехидно отозвался с соседней парты Андрюха. Он больше года уже дружил со вторым Андрюхой против Сашки и Вити, и друзья не упускали ни одного случая, чтобы досадить ребятам с соседнего блока. Часто такие случаи заканчивались потасовками и фонари под глазами освещали вечером дорогу то одной паре, то другой.
- Витька дырки испугался и чуть чуть не обос...., - начали скандировать Андрюхи, но не успели закончить, поскольку дикий прыжок Сашки завалил их обоих и клубок из тел стал кататься по полу опрокидывая столы и стулья.
- Прекратить!!! - зычный стальной голос моментально охладил пыл юных борцов классического стиля. Все повернулись к доске, где рядом с учительницей стоял человек в форме, и затихли.
- Всем сесть на свои места, - сказала Марья Ивановна, ученики засуетились, поднимая стулья и учебники, и через минуту все сидели тихо, не двигаясь, выпрямив спины и положив руки на парты.
- Прежде чем мы начнём урок, Николая Иванович, представитель Охраны Порядка в нашей школе, сделает сообщение. Пожалуйста, Николай Иванович...
Представитель строго посмотрел на Сашку и Андреев, потом молча с каменным лицом прошёлся между партами, осматривая каждого. От этого взгляда начало сосать под ложечкой, бросало в жар, и хотелось сразу сознаться, что ты ни в чём не виновен, не знаешь Зарокова и не был третьим на паровозе. Николай Иванович вернулся к доске, развернулся на каблуках и сказал:
- В связи с последними событиями Главный Совет Представителей постановил: строжайше пресекать любые разговоры, слухи, обсуждения и высказывания относительно последних событий. Всем жителям после окончания их основных дневных обязанностей прибыть в местные отделения Охраны Порядка для дачи информации и сканирования. Любые попытки обсуждений последних событий наказывать строгой изоляцией. Всё сказанное касается и детей средних и старших классов.
Представитель сделал многозначительную паузу, ещё раз посмотрел на класс, развернулся и вышел. Сашка повернулся к другу, чтобы жестом показать "ты смотри что делается", но увидел, что Витька сидит в полуобморочном состоянии на стуле как тряпичная кукла.
- Марья Ивановна, Марья Ивановна!! Вите Корецкому плохо! Вызовите врача, пожалуйста!
Витька сполз со стула на пол. Класс вскочил и сгрудился вокруг Сашкиной и Витькиной парты. Через минуту прибежала школьная докторица по прозвищу "Клизма":
- А ну расступились, разошлись, дайте воздуха, быстро, быстро разошлись.
Она наклонилась над Витей и стала делать какие-то манипуляции, потом бросила через плечо:
- Позовите физрука или кого нибудь из мужчин. Надо его перенести в мой кабинет. У мальчика сильный упадок сил...
Двое Андреев переглянулись, многозначительно хмыкнули и стали изображать цыплят. Сашка показал им кулак и они успокоились.
Дверной звонок тявкнул пару раз и умолк. Ольга, Витина мама, открыла дверь:
- Здравствуйте, ребятки.
- Здравствуйте, Ольга Ивановна. Мы к Вите. Пришли его проведать. Как он?
- Проходите, проходите. Уже лучше. Он в спальне. Я сейчас чай поставлю, у меня для вас есть вкусное печенье.
Витя сидел на кровати с заплывшими глазами и серым лицом. Рядом с кроватью, на письменном столе стояли пузырьки и упаковки с какими-то лекарствами.
- Привет, косолапый! - Сашка сел на кровать рядом с Витей и обнял его за плечи. - Ну, ты учудил, я чуть бы не наделал в штаны со страху, что ты помер.
- Привет, Вить. Ну как ты? - Таня озабочено посмотрела на дуга, достала из кармана апельсин и протянула Вите.
- Да нормально.
- Слушай, это у тебя из за дыр, да? Из-за дыр? - прошептал заговорщицки Сашка.
Витька дёрнулся, как будто его ударило током, резко отодвинулся от Сашки, и посмотрел на него, как Мальчиш-Кибальчиш на Буржуина спрашивающего про тайные тропы доблестной Красной Армии.
- Может из-за дыр, а может быть и дыры из-за меня...
- А ты, часом, от слабости головой не поехал, а? Мы к тебе по дружески пришли проведать, переживаем, а он тут...
Витька смотрел на друга не отводя глаз, пытаясь просверлить взглядом дырку в Сашке, кулаки его сжались и на шее выступили жилы.
- Скажи, скажи мне мальчик Санечка, а ты во сне летаешь? Или у тебя вообще сны, как чёрные дыры - нырнул и пустота?
- Да при чём тут сны? Тань, скажи ему, чего это он...
- Да при том, я, например, хочу летать и я летаю во снах, а ты вот хочешь летать?
- Да на фиг, вон для этого гравилёт есть. Садись и лети. А во сне надо отдыхать.
- И я о том же. - Саша снова покрылся испариной, закашлялся и обессиленно откинулся на подушки. В комнату тут же вошла Ольга Ивановна.
- Витенька, Витенька! Олег! Срочно вызови врача! Олег! Так ребятки, давайте идите домой. Витенька, ты меня слышишь?
Саша с Таней юркнули за дверь. Сбегая по ступенькам Сашка недоуменно твердил Таньке в спину:
- Семёнова, ты хоть что нибудь понимаешь? Семёнова...
Утро взорвалось воем сирен, гулом вертолётов и сигналами экстренного сообщения по центральной радиосистеме. Сашка вскочил с постели и испуганно заметался по комнате в поисках штанов. В случае экстренных ситуаций нужно было в течении десяти минут прибыть на место сбора. Сердце бешено колотилось. Отец стал громко поторапливать его, перекрикивая вой сирен и сообщение по радио о чёрных дырах и террористах.
Они выскочили в коридор и присоединились к остальным соседям, которые торопливо покидали дом. Уже во дворе Сашка увидел Таньку. Она стояла посреди двора и смотрела в сторону соседнего подъезда. Витькиного. Саша подбежал к ней, дёрнул за рукав. Танька обернулась и кивнула в сторону Витькиного подъезда. Там стояла скорая помощь и санитары на носилках выносили кого-то маленького роста, похоже какого-то мальчишку, но рассмотреть кого мешала капельница. У Сашки потемнело в глазах:
- Витька?
Танька кивнула головой, но сказать ничего не успела - родители чуть ли не волоком потащили детей к месту экстренного сбора. Только выскочив на улицу Сашка понял почему такая паника. В куполе неба зияли три, ТРИ огромных чёрных дыры и он даже подрагивал не в силах удержать равновесие. Вокруг дыр крутился рой ремонтных роботов и ещё пару десятков больших кораблей, которых Сашка никогда раньше не видел. Вдруг Сашка обнаружил, что запах и даже вкус воздуха стал другим, добавилось множество такого, чему нельзя было дать названия, поскольку этого раньше не было. Но дышать как-то стало легче, даже закружилась голова. Отец тоже дёрнул головой, на секунду остановился и сказал странную фразу:
- Это от избытка кислорода...- И заторопился опять.
Пару раз Сашка видел Таньку мельком, она шла погружённая в свои мысли, даже показалось, что она бледна и он испугался, что с Танькой будет то же, что и с Витькой. "Может это заразное?" - неожиданно эта мысль обожгла его и Сашка стал прислушиваться к своим новым ощущениям с двойной силой.
После нудных построений и сообщений о террористах, которые пытаются разрушить целостность резервации, о предателях в рядах послушных граждан...; о новых приказах о переходе режима работы и жизни на формуляры за номером таким то и таким то...; о поголовном сканировании и проверке всех жилых, рабочих и служебных помещений на предмет...; об ответственности и строгом соблюдении порядка в период повышенной...; и пр. и пр., усталых детей собрали в дисциплинарной комнате, которая к этому времени уже была переоборудована для жизни школьников средних классов в период повышенной опасности. Родителей собрали в местах, предусмотренных формулярами за номером...
- Надо пойти в больницу к Витьке. - решительно сказала Танька.
- Эй, а с головой всё в порядке? Мы сейчас даже не на учениях по отработке координации действий в период повышенной. Мы сейчас находимся именно в этой самой повышенной.
- Если я не ошибаюсь, в инструкции есть пункт, которым мы можем воспользоваться.
- А если ошибаешься?
- Нам надо обязательно поговорить с Витей. - с напором сказала Таня.
- Вот чумовая. Ну иди, поговори со старшей. Может что и получится.
Когда Таня вернулась с оформленными пропусками и допусками, Сашка прикусил язык и даже вроде его проглотил, так как смог только промычать что-то невразумительное и развести руками.
- Тогда пошли. - Танька превратилась в танк, который прёт напролом к своей цели и Сашка молча поплёлся за ней.
Витька лежал на больничной кровати подключённый к каким-то аппаратам, капельницам и трубкам. Он был необычайно худой, с ввалившимися щеками, заострённым носом. Казалось, что за эти три дня, какая-то неведомая сила высосала из этого парнишки всю жизнь, всю энергию, и теперь он держался на этом свете только благодаря всем этим железякам и трубкам, что впились в это маленькое тело. Таня подошла к кровати, её губы дрожали, а глаза раскраснелись и были готовы брызнуть слезами. Она наклонилась над Витей, погладила его по голове и тихо позвала:
- Витенька...
Витька с трудом открыл глаза и посмотрел на подругу.
- Витенька, как ты это делаешь?
Сашка недоуменно посмотрел на Семёнову.
- Я утром видела тебя на балконе. - Продолжила Таня, - Я это видела. Как ты это делаешь? Я хочу тебе помочь...
Танька всё-таки не удержалась и расплакалась. Сашка смотрел на них как на двух буйнопомешанных.
- Я очень хочу, чтобы купола не стало и наша резервация закончилась. - тихо сказал Витька. - Ты не представляешь, как я этого хочу. Это моя мечта...
Сашка подошёл ближе и то же наклонил голову, чтобы лучше слышать.
- Рогатка. Она лежит у меня под кроватью. - тихо продолжал Витя, - Я записывал моё желание на клочке бумаги. Сжимал его крепко крепко в кулаке, повторяя желание про себя. Потом я прикладывал этот комок бумаги к сердцу, закрывал глаза, и представлял, как моя мечта, моё желание, наполняет его прямо из сердца. Затем брал рогатку и стрелял в купол.
- Бумагой? В купол? - Сашка не смог сдержаться.
- Нет, мечтой и верой. - Витька повернул к нему голову и посмотрел с некоторым снисхождением, как смотрят на неразумных детей. - Когда в тебе зреет мечта, ты летаешь во снах. Я говорил...
- Не, не понимаю...
- Витя, ты боялся, что тебя поймают, и поэтому тебе так плохо? - Таня погладила его по голове ещё раз.
- Нет. Но каждый раз, когда ты отдаёшь свою мечту, ты отдаёшь с ней и часть своей жизни. Я думал, что я смогу. Но у меня уже не осталось сил. Сегодня утром я отдал последнее. Но купол так и стоит.
- Ты знал, и всё равно стрелял? Все равно отдавал себя? - Сашка был в замешательстве. С одной стороны это было так здорово, так по-геройски, а с другой стороны так глупо - зачем умирать молодым, когда вся жизнь ещё впереди?
- Ты не представляешь, балда, как это здорово летать во снах. Ты не представляешь как это здорово, когда у тебя есть мечта... - Витька от усталости закрыл глаза, и казалось перестал дышать.
- Витенька, милый, не уходи. Потерпи немного. - Танька снова заплакала. - Не уходи. Подожди меня, пожалуйста.
Семёнова резко выпрямилась, вытерла слёзы, и решительно выскочила из палаты.
Утро лопнуло громовыми раскатами, утро взорвалось чёрным кляксами, ШЕСТЬ чёрных дыр разорвали купол неба и он истончённый детской мечтой, лопнул, как мыльный пузырь, всеми цветами радуги. Люди высыпали на улицы несмотря и вопреки формулярам и приказам. И даже служители Порядка стояли с задранными вверх головами, бросив оружие, наслаждаясь настоящим розовато-жёлтым светом и таким чистым и необычно высоким небом, где малиновый диск живого солнца улыбался облакам, как к своим старым знакомым. Свежий ветер трепал седые волосы стариков, а дети подставляли свои лица тёплым утренним лучам солнца и весело прыгали вверх. Все радовались. И только скорая помощь натужно гудела и выла сиренами, пытаясь пробраться через запруженные толпами улицы в больницу, а доктор в машине пытался вернуть к жизни девочку-подростка, не замечая ни всеобщего праздника, ни этого настоящего неба, ни этого настоящего солнца.
Он кусал от бессилия губу и как заклинание кричал-просил водителя:
- Быстрее! Ну же, быстрее!