Дорчен Лайдхолдт - вступление к сборнику «Сексуальный либерализм и атака на феминизм»
Статья взята со страницы "Радфем цитатник".
Перевод: Сара Бендер
Редакция: Светлана Куприн
Большинство эссе в этом сборнике появились как выступления или доклады на конференции, которая хоть и была проигнорирована мейнстримными изданиями, но всё же оказала значительное влияние на женское движение. 6 апреля 1987 года 800 человек собрались в аудитории юридического факультета Нью-Йоркского университета, в то время как внимание еще сотен людей было приковано к телемониторам снаружи. Они собрались, чтобы послушать выступления известных феминистских писательниц, философов и лидеров, говорящих об идеологии и программе, которая, по их мнению, дискредитировала феминизм, притворяясь его лучшей подругой.
Темой конференции был либерализм, или, используя более точную терминологию британского феминистского историка Шейлы Джеффрис, «сексуальный либерализм»: совокупность политических убеждений и практик, базирующихся на предположении, что сексуальное (само)выражение освободительно по своей сути, и ему должно быть позволено процветать беспрепятственно, даже если это подразумевает эксплуатацию и жестокое обращение с другими людьми [1]. Для секс-либералов, сексуальность - это не культурный конструкт, который отражает и поддерживает культурные ценности, включающие в себя обесценивание женщин, как утверждают феминистки, но нечто природное, такое хрупкое, что любой анализ, критика или попытка поменять что-либо угрожает не только существованию человеческой сексуальности, но и всеобщей свободе.
Конфликт между феминистками и секс-либералами отнюдь не нов. Действительно, противоречия между этими двумя группами возникли еще в начале Второй волны феминизма в 1960-х годах, если не раньше. Ранние группы роста самосознания, их активизм и публикации, открыто противостояли сексуальной морали и установкам либералов и мужчин левого крыла. В «Записках первого года» (англ. «Notes from the First Year»), сборнике эссе, опубликованном «Нью-Йорскими радикальными женщинами» в 1968 году, Суламифь Файерстоун определила и препарировала то, что она назвала «мнимыми свободами» для женщин, которые отстаивали так называемые прогрессивные мужчины. Этот список возглавляла сексуальность:
«Что касается самого секса, я бы сказала, что любые изменения стали результатом мужских интересов, не женских … Смягчение морали, касающейся женского сексуального поведения, было в интересах мужчин; больше сексуального ресурса по более низкой цене или вообще бесплатно. Но отношение мужчин не особо изменилось» [2].
Одна из участниц группы роста самосознания в конце 1960-х предвосхитила анализ, который феминистки-аболиционистки сделают двумя десятилетиями позже: «Мужское чувство собственного достоинства напрямую зависит от наличия стояка (cocksmanship), вызванного магией «Плейбоя». Старинный способ повысить самооценку за счет унижения других» [3].
К 1970 году Дана Денсмор и другие бостонские радикальные феминистки из группы под названием «Ячейка 16» сделали доминирующие мужские сексуальные ценности центром своей теории. Денсмор утверждала, что образ сексуально-раскрепощённой женщины, превозносимый мужчинами секс-либералами, был ничем иным, как самой старой и самой дегуманизирующей концепцией женщины в новой упаковке:
«…похоже, люди верят, что сексуальная свобода (даже если это всего лишь свобода активно предлагать себя в качестве объекта желания) - это и есть свобода. Когда мужчины спрашивают нас: «Но разве вы не освобождены?» они имеют в виду «Мы сказали, что это нормально, позволять нам трахать вас … чего еще вам надо?» За этим непониманием стоит негласное предположение, что женщины всего лишь сексуальные существа, тела и сексуальность, машины для траха. А потому свобода для женщин может означать лишь сексуальную свободу» [4].
На протяжении 1970-х активизм часто выходил за рамки теоретизирования, поскольку феминистки организовывались против изнасилований, побоев, сексуальных домогательств и сексуального насилия над детьми, протестовали против конкурсов красоты и сексистской рекламы. На каждом новом этапе работу феминисток встречало упорное, яростное сопротивление мужчин секс-либералов. Мужчины из академической среды и публицисты с презрением и враждебностью реагировали на высказывания женщин, переживших изнасилование. Провозглашая себя противниками изнасилования, эти мужчины определяли его в самых узких терминах: как насильственную пенетрацию сексуально неопытной женщины незнакомцем, при этом они защищали, как естественную и неизбежную, мысленную установку «секс - это завоевание», лежащую в основе изнасилования. Секс-либералы утверждали, что термин «сексуальные домогательства» неверен; а то, что феминистки ошибочно называют сексуальными домогательствами на рабочем месте или на улице, на самом деле - естественное выражение мужского сексуального влечения к женщинам. Со все возрастающей горячностью секс-либералы настаивали, что феминистки ошибочно принимают влечение и симпатию за враждебность и насилие, и что они грубо преувеличили распространённость сексуального насилия против женщин и девочек. И все это несмотря на растущее количество свидетельств женщин, переживших насилие, и консенсус ученых-социологов по поводу того, что сексуальное насилие распространено гораздо шире, чем кто-либо мог подумать - что каждая четвертая девочка пострадала от сексуальных домогательств, а каждая третья женщина была изнасилована [5].
Противоднйствие стало еще ожесточенней в 1970-х годах, когда феминистки начали активно организовываться против порнографии. Феминистки критиковали порнографию с самого зарождения современного женского движения [6], но теперь они начали мобилизовываться против неё, организуя митинги, марши, пикеты и пресс-конференции. Этот новый этап активизма отразил усилия феминисток, потративших десятилетие на борьбу за лучшую долю для жертв сексуального насилия, на то, чтобы задушить насилие в зародыше. В то время как и либералы, и консерваторы считали, что мужская сексуальная агрессия является врожденной и, следовательно, неизбежной, феминистки утверждали, что она выучена, и что порнографические материалы, эротизирующие сексуальное насилие и неравенство - ключевой элемент обучения. Цели феминисток не были ограничены так называемыми «хардкорными» материалами, которые хотя бы номинально были запрещены законом о борьбе с непристойностью, но также включали «софт-порно», которое секс-либералы вроде Хью Хефнера сделали социально приемлемым. Феминистки видели проблему не в морали, вкусе или эстетике, а в отношении к женщинам, которое прививала порнография, в актах сексуальной жестокости, рождённой этим отношением, и в эксплуатации реальных женщин в процессе изготовления порнографических материалов.
Порнографы и защитники гражданских свобод немедленно объединились для защиты порнографии. Прекрасно понимая, что выйти на арену публичных дебатов с защитой порнографии будет трудно, они избрали другую, более безопасную стратегию: атаковали феминистскую критику порнографии, обращаясь к устоявшимся анти-женским стереотипам. Пока порнографы вели кампанию злостной клеветы, не ограничивая себя в средствах, выставляя феминисток ханжами и мужененавистницами, мечтающими о поголовной кастрации, защитники гражданских свобод действовали тоньше, заявляя, что феминистки, выступающие против порнографии, жаждут цензуры и репрессий [7].
Некоторые защитники гражданских свобод отказывались присоединяться к секс-либералам, поэтому нельзя сказать, что защитники гражданских свобод всё равно неизбежно бы пришли к философии сексуального либерализма и сделали бы всё, что в их силах, чтобы раздавить феминистское движение против порнографии. Однако, было несколько факторов, которые подтолкнули многих, если не большинство, защитников гражданских свобод к секс-либерализму.
Для начала, философия защитников гражданских свобод рассматривала государство как главную и часто единственную угрозу человеческой свободе - благу, которое процветает, пока власть государства над личностью ограничена. В этой теории свобода отделена от социального и политического равенства. Данная философия точно описывает положение белых мужчин в этой стране, но она никогда не была применима к меньшинствам и женщинам. Для членов этих групп социальное и политическое равенство - предварительное условие свободы. Более того, для меньшинств и женщин государство ничуть не большая помеха на пути к свободе, чем многие неправительственные институты и организации.
Вдобавок к этому, у движения по защите гражданских свобод есть своя история. В 1950-60х годах защитники гражданских свобод объединились с порнографами, чтобы бороться с законом о непристойности. Порнографы, которые начинали как клиенты адвокатов-защитников гражданских свобод, вскоре стали их друзьями и спонсорами. К концу 1970-х между защитниками гражданских свобод и порнографами установились симбиотические отношения, которые невозможно проигнорировать: отдел Американского союза защиты гражданских свобод (ACLU) в Сан-Диего для сбора средств показывал порнографические фильмы в кинотеатре, предоставленном местным порнографом; отдел в Миннесоте (MCLU) получил в дар от воротил порно-бизнеса на Среднем Западе свободное офисное пространство; проект ACLU, занимавшийся репродуктивными правами, получил значительное финансирование от «Плейбой Фаундейшн»; и каждый год, национальное отделение ACLU помогало в организации и присуждении «Премии Первой поправки имени Хью Хефнера» (англ. Hugh M. Hefner First Amendment Awards), пиар-компании «Плейбоя» (неудивительно, что получателями наград часто были официальные лица ACLU).
Противоречия, заложенные в философии и истории защитников гражданских свобод, наглядно демонстрирует их реакция на закон, принятый легислатурой штата Нью-Йорк в конце 1970-х годов. Этот закон криминализовал производство, распространение и продажу детской порнографии. Даже не рассматривая ущерб, который порнография наносит гражданским правам детей - в частности, праву ребенка жить в обществе, свободном от угрозы сексуальной эксплуатации и абьюза - ACLU беспрекословно принял теорию домино, предложенную в качестве защиты дельцами детской порнографии, преследуемыми по этому закону: запрет детской порнографии запустит процесс, который закончится цензурой шедевров литературы. ACLU, наряду с двумя другими группами защитников гражданских свобод - Медиа Коалицией (англ. Media Coalition) и Американской ассоциацией книготорговцев (англ. American Booksellers Association) - дошли до Верховного суда, борясь с законом о детской порнографии. И хотя Верховный суд единогласно поддержал закон Нью-Йорка, который стал моделью для федерального закона, теория домино так и не стала реальностью. «Гекльберри Финн» и «Улисс» остались на книжных полках, что однако не помешало ACLU использовать этот сомнительный аргумент в борьбе против последующих правовых усилий феминисток.
Альянс защитников гражданских свобод с порнографами и сексуальным либерализмом также обусловлен тем, что эти организации были созданы белыми мужчинами и всегда находились под их контролем. Как следствие, философская и политическая повестка защитников гражданских свобод всегда отражала и продвигала интересы белых мужчин. Лидеры защитников гражданских свобод не обязательно являются потребителями продукции секс-индустрии, но тем не менее, очевидно, что они не считают превращение женщин в секс-товар унизительным или эксплуататорским. Их теория домино никогда не применялась к другой стороне вопроса: не уничтожит ли гражданские свободы женщин распространение и легализация порнографии и проституции. Немногие женщины, достигшие значимых позиций в ACLU, всецело разделяют ценности своих коллег-мужчин. Именно женщина-директор подразделения ACLU в Сан-Диего организовала показ порнографической «классики», транслирующей с экрана насильственную и жестокую порнографическую «модель», для того, чтобы просветить членов подразделения по поводу безвредности порнографии.
Самым неопровержимым доказательством того, что защитники гражданских прав поощряют сексуальный либерализм, является тот факт, что они начали мобилизацию против феминисток-аболиционисток почти за 10 лет до того, как те стали поддерживать любые средства правовой защиты, способные привлечь порнографов к ответственности за вред, причиняемый порнографией. На одной из первых феминистских конференций по поводу порнографии, прошедшей в Нью-Йорке в 1978 году, известные защитники гражданских прав криками заставили замолчать феминисток, пытающихся обсудить связь между порнографией и сексуальным насилием. Один известный профессор права из Нью-Йоркского университета, который принимал участие в презентации вместе с Андреа Дворкин, Филлис Чеслер, Флоренс Раш и другими феминистскими писательницами, пришел в такую ярость от этой презентации, что начал топать ногами и размахивать руками, придя в состояние, которое можно описать только как истерику. Очевидно, что его ярость была вызвана не государственными санкциями против порнографии, а всего лишь выступлением феминисток против неё. Отсюда следует неизбежный вывод, что постоянный доступ к порнографии - заветная привилегия многих мужчин-защитников гражданских свобод.
В середине 80-х произошли два события, побудившие секс-либералов усилить свои нападки на феминисток. Первым событием стала поправка к муниципальному постановлению о правах человека, которая определяла порнографию как практику половой дискриминации и давала женщинам, пострадавшим в ходе изготовления и распространения порнографии, основания для подачи иска в суд на порнографов. Законопроект за авторством Кэтрин Маккиннон и Андреа Дворкин представлял собой знаменательный перелом в правовой традиции. В отличие от законов о непристойности, устанавливающих вред от порнографии в терминах морали и эстетики, как оскорбление, которое изображения и слова, возбуждающие низменный интерес в некоторых людях, наносят чувствам других людей, законопроект определял вред порнографии в терминах феминистской политики, как ущерб статусу и безопасности женщин. В отличие от законов о непристойности, которые поощряли государственных обвинителей выдвигать обвинения против предполагаемых распространителей непристойных материалов, феминистский законопроект поощрял отдельных женщин подавать гражданские иски против торговцев порнографией.
Анти-порнографический законопроект о гражданских правах дважды был одобрен городским советом Миннеаполиса, только для того, чтобы оба раза быть отклоненным мэром города - гражданским либертарианцем. Слегка измененная версия законопроекта была одобрена городским советом Индианаполиса и утверждена мэром города. Прежде чем по новому закону был подан хотя бы один иск, он был оспорен Медиа Коалицией в союзе с Американской ассоциацией книготорговцев и ACLU, на основании излишне расплывчатой формулировки. «Плейбой» предоставил услуги своего юриста и наводнил местные законодательные органы письмами, осуждающими феминистский закон.
В конечном итоге, этот законопроект был признан неконституционным, консервативным судьёй окружного суда, решение поддержал консервативный окружной суд второй ступени. Дело в том, что феминистский закон бросал вызов и либеральной, и консервативной правовой традиции, а потому был атакован силами с обоих полюсов политического спектра, в котором доминируют мужчины. Более того, многие консерваторы являются секс-либералами. Бестселлер фундаменталистки Марабель Морган, «Истинная женщина» (англ. «The Total Woman»), пытавшейся насадить среди женщин сексуальное подчинение в порнографическом стиле, не был отклонением от консерватизма, а два из трёх популярных порнографических журналов - «Хастлер» и «Пентхаус» - издавались архиконсерваторами и были адресованы политически реакционной аудитории.
Вопреки политической реальности, секс-либералы пустили слух, что феминистки объединились с консерваторами для борьбы с порнографией. Несмотря на то, что секс-либералы не смогли привести никаких доказательств в защиту своих утверждений, пресса преподнесла эту выдумку как факт, в то время как реальный союз порнографов и защитников гражданских прав, существующий в течение долгого времени, СМИ игнорируют.
Второе событие, которое обострило противостояние секс-либералов и феминисток, борющихся с порнографией, не было результатом действий феминисток. Им стало назначение генеральным прокурором Эдвином Мизом комиссии по изучению влияния порнографии. Комиссия провела ряд слушаний по всей стране и опросила множество людей - социологов, порнографов, порно-актрис и актёров, феминисток, защитников гражданских прав и обычных граждан. И хотя заключение комиссии о том, что - порнография поощряет ментальные установки и поведение, способствующее сексуальному насилию, было подтверждено ведущими социологами и ошеломляюще большим количеством свидетельств женщин, ищущих убежища и защиты от побоев, сексуального насилия, домогательств и проституции, оно было атаковано секс-либералами, как сфальсифицированное консервативной администрацией Рейгана. Для предотвращения ущерба, который отчет мог нанести их деловым интересам, Медиа Коалиция, союз книжных, журнальных и газетных издателей и распространителей, который включал издателей и распространителей порнографии, нанял крупную пиар-фирму «Грей энд Компани» (англ. Gray and Company), заплатив ей миллион долларов. Задачей фирмы было организовать массированную атаку в СМИ, изображающую противников порнографии, особенно феминисток, как книгосжигателей. Парадоксально, хотя отнюдь не случайно, что в результате так называемых антицензурных усилий Медиа Коалиции комиссия не смогла найти издателя для публикации своего скандального отчета (между тем, предыдущий отчет комиссии, который выгораживал порнографию, был опубликован издательством «Рандом Хаус»). Феминистки, пишущие о порнографии и связанных с нею вопросах, при попытках публикации, сталкивались с большими чем когда-либо прежде препятствиями, а феминистские протесты и пресс-конференции по поводу порнографии, ранее получавшие широкое освещение в прессе, теперь были окружены стеной молчания.
Стремительный штурм секс-либералов расколол женское движение. Либеральные феминистки, которые в течение долгого времени выигрывали за счёт союза с секс-либералами в вопросе абортов, были напуганы этой атакой, и многие из них попытались дистанцироваться от более радикальных сестёр [8]. Феминистки-социалистки, которые исторически оставались в стороне от феминистских кампаний против проституции, изнасилований, сексуального абьюза и порнографии, теперь стали разделять положения либеральной теории. Радикальные же феминистки продолжали свою работу против порнографии, постепенно теряя финансовую и политическую поддержку.
Затем появилась небольшая группа женщин, которые пошли ещё дальше - объединились с анти-феминистами. Некоторые из этих женщин занимали престижные должности в ACLU. Большинство были секс-либералками, которые считали порнографию и даже садомазохизм сексуальным раскрепощением для женщин. Они объединились в группу, известную под названием «Феминистская группа против цензуры» (англ. «Feminist Anti-Censorship Task Force», FACT), дебатировали с феминистками-аболиционистками, и подготовили собственную порнографическую публикацию под названием «Пойманная за подсматриванием» (англ. «Caught Looking»). FACT была создана с одной единственной целью - победить феминистский анти-порнографический законопроект. Когда Верховный суд подтвердил решение окружного суда против этого закона, цель была достигнута, и группу расформировали.
Порнография - не единственная проблема, мобилизующая секс-либералов против феминисток. Канадские секс-либералы боролись с судебными правилами, которые не позволяли адвокатам защиты дискредитировать жертв изнасилования, свидетельствующих в суде, и с феминистками, защищающими эти правила. В США секс-либералы защищали проституцию как экономический и сексуальный выбор женщин и призывали к её легализации. Феминистки в таких группах как «Протестующие женщины, пострадавшие от проституции» (англ. «Women Hurt in Systems of Prostitution Engaged in Revolt», WHISPER), многие из которых, будучи проституированными, пережили сексуальную эксплуатацию и абьюз, бросили вызов заявлениям и повестке секс-либералов, утверждая, что те легитимируют и увековечивают женское сексуальное рабство. WHISPER привели исследования, согласно которым, большинство вовлеченных в проституцию женщин и девочек попали туда не в результате свободного выбора, как утверждали секс-либералы, но под давлением комплекса факторов, включающего сексуальный абьюз в детстве, бедность и сводничество.
Недавно секс-либералы возглавили силы, выступающие за суррогатное материнство. Дебаты вокруг легализации контрактов на суррогатное материнство возродили конфликт между защитниками гражданских прав и феминистками, точно повторяющий борьбу вокруг порнографии. ACLU оспорил как неконституционный, один из первых законов штата Мичиган, запрещающий контракты на суррогатное материнство, после того, как закон прошёл легислатуру штата и был утверждён губернатором. Судя по всему, ACLU заключил сделку с генеральным прокурором штата, который согласился на другую интерпретацию закона - ту, что разрешает суррогатное материнство при условии, что женщина не отказывается от прав на ребенка до его рождения. В других местах феминистки, которые организовывали поддержку Мэри Бет Уайтхед и других женщин, обманутых и использованных репродуктивными сутенерами и торговцами детьми, обнаружили, что они вынуждены противостоять все тем же хорошо знакомым персонажам, которые выступали в защиту порнографов, используя ту же риторику индивидуальной свободы, на этот раз сформулированную как «свобода деторождения».
Таков был политический фон конференции, которую правильнее было бы назвать «полем боя». Чувство радостного возбуждения, охватившее аудиторию, несомненно, было связано с осознанием того, что феминистки смогли выдержать атаки превосходящих сил противника, что они по-прежнему борются с сексуальной эксплуатацией, и наконец-то получили возможность рассказать правду о том, кто они такие и против чего протестуют, на своем языке и на своих условиях. Речи выступающих были гневными, остроумными и вдохновляющими. Они пережили сутенеров и патриархов-мормонов, цензуру во имя свободы слова и принуждение под видом свободы выбора. Их очерняли, их слова искажали, но они все же были здесь - более резкие, целеустремленные и смелые, чем когда-либо.
Примечания:
[1] Идея названия конференции и этого сборника - «Сексуальный либерализм и атака на феминизм» - принадлежит Шейле Джеффрис.
[2] Shulamith Firestone, «The Women's Rights Movement in the U .S.», in New York Radical Women (ed.), Notes from the First Year, June 1968, p. 6 (published privately).
[3] «Women Rap About Sex», там же, стр. 10.
[4] Dana Densmore, «Independence from the Sexual Revolution», in New York Radical Women (ed.), Notes from the Third Year: Women's Liberation, 1971 (published privately). Дана Денсмор, «Независимость от сексуальной революции». Пер. Ю. Хасановой.
[5] Diana E. H. Russell, Sexual Exploitation. New York: Macmillan, 1984
[6] Для радикальных феминисток начала Второй Волны порнография была не более и не менее чем кодификацией системы ценностей мужского господства и воплощением мужской сексуальной власти над женщинами: «Порнография основывается на верном допущении, что сексуальное «удовольствие» приравнивается для мужчины к власти и господству. Она выражает маскулинную идеологию мужской власти над женщинами, и простирается за пределы классовых границ». (Roxanne Dunbar, «'Sexual Liberation': More of the Same Thing,» in More Fun and Games: A Journal of Female Liberation, Issue 3, November 1969 [published privately].)
[7] Ярлык «анти-секс» также навешивали на ранних радикальных феминисток. В «Кто сказал, что мужчины - враги» Дана Денсмор анализирует эту реакцию: «Другая уловка, несколько более тонкая, это «Почему вы хотите избавиться от секса?». Это может быть клевета, желание получить внимание или откровенный страх. Когда это откровенный страх, то он имеет в виду: «Я не могу подумать о сексе, не могу сексуально заинтересоваться женщиной, если не нахожусь в положении высшего по отношению к низшему, агрессора по отношению к жертве. Если вы будете настаивать, что мы должны относиться друг к другу как к равным, вы уничтожите секс, с тем же успехом вы могли бы требовать целибата». (Females and Liberation: A Collection of Articles by Dana Densmore, 1970 [published privately].)
[8] Секс-либералы поддерживают аборты для женщин не ради того, чтобы женщины получили контроль над своими телами, а потому что знают - доступность аборта облегчает мужчинам сексуальный доступ к женщинам. И говоря о сексе, они имеют в виду не то, что возникает из подлинного женского желания физической близости и удовольствия. Напротив, это контролируемый мужчинами, определяемый мужчинами порнографический секс, в котором мужчины - субъекты, а женщины - объекты.
Перевод: Сара Бендер
Редакция: Светлана Куприн
Большинство эссе в этом сборнике появились как выступления или доклады на конференции, которая хоть и была проигнорирована мейнстримными изданиями, но всё же оказала значительное влияние на женское движение. 6 апреля 1987 года 800 человек собрались в аудитории юридического факультета Нью-Йоркского университета, в то время как внимание еще сотен людей было приковано к телемониторам снаружи. Они собрались, чтобы послушать выступления известных феминистских писательниц, философов и лидеров, говорящих об идеологии и программе, которая, по их мнению, дискредитировала феминизм, притворяясь его лучшей подругой.
Темой конференции был либерализм, или, используя более точную терминологию британского феминистского историка Шейлы Джеффрис, «сексуальный либерализм»: совокупность политических убеждений и практик, базирующихся на предположении, что сексуальное (само)выражение освободительно по своей сути, и ему должно быть позволено процветать беспрепятственно, даже если это подразумевает эксплуатацию и жестокое обращение с другими людьми [1]. Для секс-либералов, сексуальность - это не культурный конструкт, который отражает и поддерживает культурные ценности, включающие в себя обесценивание женщин, как утверждают феминистки, но нечто природное, такое хрупкое, что любой анализ, критика или попытка поменять что-либо угрожает не только существованию человеческой сексуальности, но и всеобщей свободе.
Конфликт между феминистками и секс-либералами отнюдь не нов. Действительно, противоречия между этими двумя группами возникли еще в начале Второй волны феминизма в 1960-х годах, если не раньше. Ранние группы роста самосознания, их активизм и публикации, открыто противостояли сексуальной морали и установкам либералов и мужчин левого крыла. В «Записках первого года» (англ. «Notes from the First Year»), сборнике эссе, опубликованном «Нью-Йорскими радикальными женщинами» в 1968 году, Суламифь Файерстоун определила и препарировала то, что она назвала «мнимыми свободами» для женщин, которые отстаивали так называемые прогрессивные мужчины. Этот список возглавляла сексуальность:
«Что касается самого секса, я бы сказала, что любые изменения стали результатом мужских интересов, не женских … Смягчение морали, касающейся женского сексуального поведения, было в интересах мужчин; больше сексуального ресурса по более низкой цене или вообще бесплатно. Но отношение мужчин не особо изменилось» [2].
Одна из участниц группы роста самосознания в конце 1960-х предвосхитила анализ, который феминистки-аболиционистки сделают двумя десятилетиями позже: «Мужское чувство собственного достоинства напрямую зависит от наличия стояка (cocksmanship), вызванного магией «Плейбоя». Старинный способ повысить самооценку за счет унижения других» [3].
К 1970 году Дана Денсмор и другие бостонские радикальные феминистки из группы под названием «Ячейка 16» сделали доминирующие мужские сексуальные ценности центром своей теории. Денсмор утверждала, что образ сексуально-раскрепощённой женщины, превозносимый мужчинами секс-либералами, был ничем иным, как самой старой и самой дегуманизирующей концепцией женщины в новой упаковке:
«…похоже, люди верят, что сексуальная свобода (даже если это всего лишь свобода активно предлагать себя в качестве объекта желания) - это и есть свобода. Когда мужчины спрашивают нас: «Но разве вы не освобождены?» они имеют в виду «Мы сказали, что это нормально, позволять нам трахать вас … чего еще вам надо?» За этим непониманием стоит негласное предположение, что женщины всего лишь сексуальные существа, тела и сексуальность, машины для траха. А потому свобода для женщин может означать лишь сексуальную свободу» [4].
На протяжении 1970-х активизм часто выходил за рамки теоретизирования, поскольку феминистки организовывались против изнасилований, побоев, сексуальных домогательств и сексуального насилия над детьми, протестовали против конкурсов красоты и сексистской рекламы. На каждом новом этапе работу феминисток встречало упорное, яростное сопротивление мужчин секс-либералов. Мужчины из академической среды и публицисты с презрением и враждебностью реагировали на высказывания женщин, переживших изнасилование. Провозглашая себя противниками изнасилования, эти мужчины определяли его в самых узких терминах: как насильственную пенетрацию сексуально неопытной женщины незнакомцем, при этом они защищали, как естественную и неизбежную, мысленную установку «секс - это завоевание», лежащую в основе изнасилования. Секс-либералы утверждали, что термин «сексуальные домогательства» неверен; а то, что феминистки ошибочно называют сексуальными домогательствами на рабочем месте или на улице, на самом деле - естественное выражение мужского сексуального влечения к женщинам. Со все возрастающей горячностью секс-либералы настаивали, что феминистки ошибочно принимают влечение и симпатию за враждебность и насилие, и что они грубо преувеличили распространённость сексуального насилия против женщин и девочек. И все это несмотря на растущее количество свидетельств женщин, переживших насилие, и консенсус ученых-социологов по поводу того, что сексуальное насилие распространено гораздо шире, чем кто-либо мог подумать - что каждая четвертая девочка пострадала от сексуальных домогательств, а каждая третья женщина была изнасилована [5].
Противоднйствие стало еще ожесточенней в 1970-х годах, когда феминистки начали активно организовываться против порнографии. Феминистки критиковали порнографию с самого зарождения современного женского движения [6], но теперь они начали мобилизовываться против неё, организуя митинги, марши, пикеты и пресс-конференции. Этот новый этап активизма отразил усилия феминисток, потративших десятилетие на борьбу за лучшую долю для жертв сексуального насилия, на то, чтобы задушить насилие в зародыше. В то время как и либералы, и консерваторы считали, что мужская сексуальная агрессия является врожденной и, следовательно, неизбежной, феминистки утверждали, что она выучена, и что порнографические материалы, эротизирующие сексуальное насилие и неравенство - ключевой элемент обучения. Цели феминисток не были ограничены так называемыми «хардкорными» материалами, которые хотя бы номинально были запрещены законом о борьбе с непристойностью, но также включали «софт-порно», которое секс-либералы вроде Хью Хефнера сделали социально приемлемым. Феминистки видели проблему не в морали, вкусе или эстетике, а в отношении к женщинам, которое прививала порнография, в актах сексуальной жестокости, рождённой этим отношением, и в эксплуатации реальных женщин в процессе изготовления порнографических материалов.
Порнографы и защитники гражданских свобод немедленно объединились для защиты порнографии. Прекрасно понимая, что выйти на арену публичных дебатов с защитой порнографии будет трудно, они избрали другую, более безопасную стратегию: атаковали феминистскую критику порнографии, обращаясь к устоявшимся анти-женским стереотипам. Пока порнографы вели кампанию злостной клеветы, не ограничивая себя в средствах, выставляя феминисток ханжами и мужененавистницами, мечтающими о поголовной кастрации, защитники гражданских свобод действовали тоньше, заявляя, что феминистки, выступающие против порнографии, жаждут цензуры и репрессий [7].
Некоторые защитники гражданских свобод отказывались присоединяться к секс-либералам, поэтому нельзя сказать, что защитники гражданских свобод всё равно неизбежно бы пришли к философии сексуального либерализма и сделали бы всё, что в их силах, чтобы раздавить феминистское движение против порнографии. Однако, было несколько факторов, которые подтолкнули многих, если не большинство, защитников гражданских свобод к секс-либерализму.
Для начала, философия защитников гражданских свобод рассматривала государство как главную и часто единственную угрозу человеческой свободе - благу, которое процветает, пока власть государства над личностью ограничена. В этой теории свобода отделена от социального и политического равенства. Данная философия точно описывает положение белых мужчин в этой стране, но она никогда не была применима к меньшинствам и женщинам. Для членов этих групп социальное и политическое равенство - предварительное условие свободы. Более того, для меньшинств и женщин государство ничуть не большая помеха на пути к свободе, чем многие неправительственные институты и организации.
Вдобавок к этому, у движения по защите гражданских свобод есть своя история. В 1950-60х годах защитники гражданских свобод объединились с порнографами, чтобы бороться с законом о непристойности. Порнографы, которые начинали как клиенты адвокатов-защитников гражданских свобод, вскоре стали их друзьями и спонсорами. К концу 1970-х между защитниками гражданских свобод и порнографами установились симбиотические отношения, которые невозможно проигнорировать: отдел Американского союза защиты гражданских свобод (ACLU) в Сан-Диего для сбора средств показывал порнографические фильмы в кинотеатре, предоставленном местным порнографом; отдел в Миннесоте (MCLU) получил в дар от воротил порно-бизнеса на Среднем Западе свободное офисное пространство; проект ACLU, занимавшийся репродуктивными правами, получил значительное финансирование от «Плейбой Фаундейшн»; и каждый год, национальное отделение ACLU помогало в организации и присуждении «Премии Первой поправки имени Хью Хефнера» (англ. Hugh M. Hefner First Amendment Awards), пиар-компании «Плейбоя» (неудивительно, что получателями наград часто были официальные лица ACLU).
Противоречия, заложенные в философии и истории защитников гражданских свобод, наглядно демонстрирует их реакция на закон, принятый легислатурой штата Нью-Йорк в конце 1970-х годов. Этот закон криминализовал производство, распространение и продажу детской порнографии. Даже не рассматривая ущерб, который порнография наносит гражданским правам детей - в частности, праву ребенка жить в обществе, свободном от угрозы сексуальной эксплуатации и абьюза - ACLU беспрекословно принял теорию домино, предложенную в качестве защиты дельцами детской порнографии, преследуемыми по этому закону: запрет детской порнографии запустит процесс, который закончится цензурой шедевров литературы. ACLU, наряду с двумя другими группами защитников гражданских свобод - Медиа Коалицией (англ. Media Coalition) и Американской ассоциацией книготорговцев (англ. American Booksellers Association) - дошли до Верховного суда, борясь с законом о детской порнографии. И хотя Верховный суд единогласно поддержал закон Нью-Йорка, который стал моделью для федерального закона, теория домино так и не стала реальностью. «Гекльберри Финн» и «Улисс» остались на книжных полках, что однако не помешало ACLU использовать этот сомнительный аргумент в борьбе против последующих правовых усилий феминисток.
Альянс защитников гражданских свобод с порнографами и сексуальным либерализмом также обусловлен тем, что эти организации были созданы белыми мужчинами и всегда находились под их контролем. Как следствие, философская и политическая повестка защитников гражданских свобод всегда отражала и продвигала интересы белых мужчин. Лидеры защитников гражданских свобод не обязательно являются потребителями продукции секс-индустрии, но тем не менее, очевидно, что они не считают превращение женщин в секс-товар унизительным или эксплуататорским. Их теория домино никогда не применялась к другой стороне вопроса: не уничтожит ли гражданские свободы женщин распространение и легализация порнографии и проституции. Немногие женщины, достигшие значимых позиций в ACLU, всецело разделяют ценности своих коллег-мужчин. Именно женщина-директор подразделения ACLU в Сан-Диего организовала показ порнографической «классики», транслирующей с экрана насильственную и жестокую порнографическую «модель», для того, чтобы просветить членов подразделения по поводу безвредности порнографии.
Самым неопровержимым доказательством того, что защитники гражданских прав поощряют сексуальный либерализм, является тот факт, что они начали мобилизацию против феминисток-аболиционисток почти за 10 лет до того, как те стали поддерживать любые средства правовой защиты, способные привлечь порнографов к ответственности за вред, причиняемый порнографией. На одной из первых феминистских конференций по поводу порнографии, прошедшей в Нью-Йорке в 1978 году, известные защитники гражданских прав криками заставили замолчать феминисток, пытающихся обсудить связь между порнографией и сексуальным насилием. Один известный профессор права из Нью-Йоркского университета, который принимал участие в презентации вместе с Андреа Дворкин, Филлис Чеслер, Флоренс Раш и другими феминистскими писательницами, пришел в такую ярость от этой презентации, что начал топать ногами и размахивать руками, придя в состояние, которое можно описать только как истерику. Очевидно, что его ярость была вызвана не государственными санкциями против порнографии, а всего лишь выступлением феминисток против неё. Отсюда следует неизбежный вывод, что постоянный доступ к порнографии - заветная привилегия многих мужчин-защитников гражданских свобод.
В середине 80-х произошли два события, побудившие секс-либералов усилить свои нападки на феминисток. Первым событием стала поправка к муниципальному постановлению о правах человека, которая определяла порнографию как практику половой дискриминации и давала женщинам, пострадавшим в ходе изготовления и распространения порнографии, основания для подачи иска в суд на порнографов. Законопроект за авторством Кэтрин Маккиннон и Андреа Дворкин представлял собой знаменательный перелом в правовой традиции. В отличие от законов о непристойности, устанавливающих вред от порнографии в терминах морали и эстетики, как оскорбление, которое изображения и слова, возбуждающие низменный интерес в некоторых людях, наносят чувствам других людей, законопроект определял вред порнографии в терминах феминистской политики, как ущерб статусу и безопасности женщин. В отличие от законов о непристойности, которые поощряли государственных обвинителей выдвигать обвинения против предполагаемых распространителей непристойных материалов, феминистский законопроект поощрял отдельных женщин подавать гражданские иски против торговцев порнографией.
Анти-порнографический законопроект о гражданских правах дважды был одобрен городским советом Миннеаполиса, только для того, чтобы оба раза быть отклоненным мэром города - гражданским либертарианцем. Слегка измененная версия законопроекта была одобрена городским советом Индианаполиса и утверждена мэром города. Прежде чем по новому закону был подан хотя бы один иск, он был оспорен Медиа Коалицией в союзе с Американской ассоциацией книготорговцев и ACLU, на основании излишне расплывчатой формулировки. «Плейбой» предоставил услуги своего юриста и наводнил местные законодательные органы письмами, осуждающими феминистский закон.
В конечном итоге, этот законопроект был признан неконституционным, консервативным судьёй окружного суда, решение поддержал консервативный окружной суд второй ступени. Дело в том, что феминистский закон бросал вызов и либеральной, и консервативной правовой традиции, а потому был атакован силами с обоих полюсов политического спектра, в котором доминируют мужчины. Более того, многие консерваторы являются секс-либералами. Бестселлер фундаменталистки Марабель Морган, «Истинная женщина» (англ. «The Total Woman»), пытавшейся насадить среди женщин сексуальное подчинение в порнографическом стиле, не был отклонением от консерватизма, а два из трёх популярных порнографических журналов - «Хастлер» и «Пентхаус» - издавались архиконсерваторами и были адресованы политически реакционной аудитории.
Вопреки политической реальности, секс-либералы пустили слух, что феминистки объединились с консерваторами для борьбы с порнографией. Несмотря на то, что секс-либералы не смогли привести никаких доказательств в защиту своих утверждений, пресса преподнесла эту выдумку как факт, в то время как реальный союз порнографов и защитников гражданских прав, существующий в течение долгого времени, СМИ игнорируют.
Второе событие, которое обострило противостояние секс-либералов и феминисток, борющихся с порнографией, не было результатом действий феминисток. Им стало назначение генеральным прокурором Эдвином Мизом комиссии по изучению влияния порнографии. Комиссия провела ряд слушаний по всей стране и опросила множество людей - социологов, порнографов, порно-актрис и актёров, феминисток, защитников гражданских прав и обычных граждан. И хотя заключение комиссии о том, что - порнография поощряет ментальные установки и поведение, способствующее сексуальному насилию, было подтверждено ведущими социологами и ошеломляюще большим количеством свидетельств женщин, ищущих убежища и защиты от побоев, сексуального насилия, домогательств и проституции, оно было атаковано секс-либералами, как сфальсифицированное консервативной администрацией Рейгана. Для предотвращения ущерба, который отчет мог нанести их деловым интересам, Медиа Коалиция, союз книжных, журнальных и газетных издателей и распространителей, который включал издателей и распространителей порнографии, нанял крупную пиар-фирму «Грей энд Компани» (англ. Gray and Company), заплатив ей миллион долларов. Задачей фирмы было организовать массированную атаку в СМИ, изображающую противников порнографии, особенно феминисток, как книгосжигателей. Парадоксально, хотя отнюдь не случайно, что в результате так называемых антицензурных усилий Медиа Коалиции комиссия не смогла найти издателя для публикации своего скандального отчета (между тем, предыдущий отчет комиссии, который выгораживал порнографию, был опубликован издательством «Рандом Хаус»). Феминистки, пишущие о порнографии и связанных с нею вопросах, при попытках публикации, сталкивались с большими чем когда-либо прежде препятствиями, а феминистские протесты и пресс-конференции по поводу порнографии, ранее получавшие широкое освещение в прессе, теперь были окружены стеной молчания.
Стремительный штурм секс-либералов расколол женское движение. Либеральные феминистки, которые в течение долгого времени выигрывали за счёт союза с секс-либералами в вопросе абортов, были напуганы этой атакой, и многие из них попытались дистанцироваться от более радикальных сестёр [8]. Феминистки-социалистки, которые исторически оставались в стороне от феминистских кампаний против проституции, изнасилований, сексуального абьюза и порнографии, теперь стали разделять положения либеральной теории. Радикальные же феминистки продолжали свою работу против порнографии, постепенно теряя финансовую и политическую поддержку.
Затем появилась небольшая группа женщин, которые пошли ещё дальше - объединились с анти-феминистами. Некоторые из этих женщин занимали престижные должности в ACLU. Большинство были секс-либералками, которые считали порнографию и даже садомазохизм сексуальным раскрепощением для женщин. Они объединились в группу, известную под названием «Феминистская группа против цензуры» (англ. «Feminist Anti-Censorship Task Force», FACT), дебатировали с феминистками-аболиционистками, и подготовили собственную порнографическую публикацию под названием «Пойманная за подсматриванием» (англ. «Caught Looking»). FACT была создана с одной единственной целью - победить феминистский анти-порнографический законопроект. Когда Верховный суд подтвердил решение окружного суда против этого закона, цель была достигнута, и группу расформировали.
Порнография - не единственная проблема, мобилизующая секс-либералов против феминисток. Канадские секс-либералы боролись с судебными правилами, которые не позволяли адвокатам защиты дискредитировать жертв изнасилования, свидетельствующих в суде, и с феминистками, защищающими эти правила. В США секс-либералы защищали проституцию как экономический и сексуальный выбор женщин и призывали к её легализации. Феминистки в таких группах как «Протестующие женщины, пострадавшие от проституции» (англ. «Women Hurt in Systems of Prostitution Engaged in Revolt», WHISPER), многие из которых, будучи проституированными, пережили сексуальную эксплуатацию и абьюз, бросили вызов заявлениям и повестке секс-либералов, утверждая, что те легитимируют и увековечивают женское сексуальное рабство. WHISPER привели исследования, согласно которым, большинство вовлеченных в проституцию женщин и девочек попали туда не в результате свободного выбора, как утверждали секс-либералы, но под давлением комплекса факторов, включающего сексуальный абьюз в детстве, бедность и сводничество.
Недавно секс-либералы возглавили силы, выступающие за суррогатное материнство. Дебаты вокруг легализации контрактов на суррогатное материнство возродили конфликт между защитниками гражданских прав и феминистками, точно повторяющий борьбу вокруг порнографии. ACLU оспорил как неконституционный, один из первых законов штата Мичиган, запрещающий контракты на суррогатное материнство, после того, как закон прошёл легислатуру штата и был утверждён губернатором. Судя по всему, ACLU заключил сделку с генеральным прокурором штата, который согласился на другую интерпретацию закона - ту, что разрешает суррогатное материнство при условии, что женщина не отказывается от прав на ребенка до его рождения. В других местах феминистки, которые организовывали поддержку Мэри Бет Уайтхед и других женщин, обманутых и использованных репродуктивными сутенерами и торговцами детьми, обнаружили, что они вынуждены противостоять все тем же хорошо знакомым персонажам, которые выступали в защиту порнографов, используя ту же риторику индивидуальной свободы, на этот раз сформулированную как «свобода деторождения».
Таков был политический фон конференции, которую правильнее было бы назвать «полем боя». Чувство радостного возбуждения, охватившее аудиторию, несомненно, было связано с осознанием того, что феминистки смогли выдержать атаки превосходящих сил противника, что они по-прежнему борются с сексуальной эксплуатацией, и наконец-то получили возможность рассказать правду о том, кто они такие и против чего протестуют, на своем языке и на своих условиях. Речи выступающих были гневными, остроумными и вдохновляющими. Они пережили сутенеров и патриархов-мормонов, цензуру во имя свободы слова и принуждение под видом свободы выбора. Их очерняли, их слова искажали, но они все же были здесь - более резкие, целеустремленные и смелые, чем когда-либо.
Примечания:
[1] Идея названия конференции и этого сборника - «Сексуальный либерализм и атака на феминизм» - принадлежит Шейле Джеффрис.
[2] Shulamith Firestone, «The Women's Rights Movement in the U .S.», in New York Radical Women (ed.), Notes from the First Year, June 1968, p. 6 (published privately).
[3] «Women Rap About Sex», там же, стр. 10.
[4] Dana Densmore, «Independence from the Sexual Revolution», in New York Radical Women (ed.), Notes from the Third Year: Women's Liberation, 1971 (published privately). Дана Денсмор, «Независимость от сексуальной революции». Пер. Ю. Хасановой.
[5] Diana E. H. Russell, Sexual Exploitation. New York: Macmillan, 1984
[6] Для радикальных феминисток начала Второй Волны порнография была не более и не менее чем кодификацией системы ценностей мужского господства и воплощением мужской сексуальной власти над женщинами: «Порнография основывается на верном допущении, что сексуальное «удовольствие» приравнивается для мужчины к власти и господству. Она выражает маскулинную идеологию мужской власти над женщинами, и простирается за пределы классовых границ». (Roxanne Dunbar, «'Sexual Liberation': More of the Same Thing,» in More Fun and Games: A Journal of Female Liberation, Issue 3, November 1969 [published privately].)
[7] Ярлык «анти-секс» также навешивали на ранних радикальных феминисток. В «Кто сказал, что мужчины - враги» Дана Денсмор анализирует эту реакцию: «Другая уловка, несколько более тонкая, это «Почему вы хотите избавиться от секса?». Это может быть клевета, желание получить внимание или откровенный страх. Когда это откровенный страх, то он имеет в виду: «Я не могу подумать о сексе, не могу сексуально заинтересоваться женщиной, если не нахожусь в положении высшего по отношению к низшему, агрессора по отношению к жертве. Если вы будете настаивать, что мы должны относиться друг к другу как к равным, вы уничтожите секс, с тем же успехом вы могли бы требовать целибата». (Females and Liberation: A Collection of Articles by Dana Densmore, 1970 [published privately].)
[8] Секс-либералы поддерживают аборты для женщин не ради того, чтобы женщины получили контроль над своими телами, а потому что знают - доступность аборта облегчает мужчинам сексуальный доступ к женщинам. И говоря о сексе, они имеют в виду не то, что возникает из подлинного женского желания физической близости и удовольствия. Напротив, это контролируемый мужчинами, определяемый мужчинами порнографический секс, в котором мужчины - субъекты, а женщины - объекты.