Украинский рай (начало), или Контрамарка на жизнь
Путевые заметки
Москва
Бессимптомно со стороны климата протекала нижегородская осень. Что осень, стало понятно по водолею центрального отопления и что стало жарко под двумя одеялами. Угасание влечений, расстройство внимания, апатия и квартирный затвор стали почти привычными на фоне накатившего трудоголизма. С такой страстностью в отношении работы-влюблённости стоит всегда что-то предпринимать.
Довольно странно было накануне спонтанного отпуска утратить все контакты телефонной книги, но давно уже должны были все потеряться, кто не звонит и кому я звоню редко! Ещё диковиннее было выезжать из Москвы, ни с кем не повидавшись. Решено было вернуться в детские эмоции и ехать в любимый город Одессу пробовать соль моря и понять, то ли детство было таким счастливым, то ли Одесса так хороша.
Кессонные своды Киевского вокзала после бессонной ночи и всенощной драки с жарой, под конец противостояния сменившейся холодом, полвагона засматривающихся полек, сандвич с "крабовым" мясом вместо морепродуктов от вокзального "Subway", химPepsi, недолгая встреча с отцом - и купейно, под аккомпанемент дождя поезд с проводником с новороссийским акцентом и водой дистиллированного вкуса трогается в детство.
Одесса
"Игрушки, куколки, танцующие звери..." Рельсов звон о стук колёс. "Игрушки, куколки, танцующие звери", - будит меня голос торговли. Бока болят от сна. Из Москвы в Одессу ехать почти сутки.
Вдруг полки стали узкими, предохранитель вечно падает во сне, раньше всегда любил спать на верхней полке, хотя взрослые не всегда разрешали, никогда не боялся, а теперь риск упасть точно повысился.
В купе на нижних полках едут мужчины хохляцкого наречия. С соседями мне всегда везёт. Советуют в Одессе беречь мошны и отведать борща с галушками, борща с пампушками, мол, "у вас не такой" (у нас свекольник). Читаю от корки до корки их журнал "Охота и рыбалка": хороший язык и уровень информативности.
За Брянщиной проводники сразу переходят на украинский язык. Подают таможенные карты. Заполнять по инструкции их надо латинскими или украинскими (?!) буквами. Отечественные пограничники листают папки с файлами, одну вторую. Украинские пограничники красивее и опрятнее: и форма по фигуре, и аппаратик вместо папок для проверки личности.
Введением в политическую ситуацию Украины был анекдот:
Внук спрашивает деда, чем отличаются евреи от жидов.
- Евреи - великая нация, рассеянная по всему миру, а жиды - это те, кто мешает незалежности Украины.
- Чем отличаются русские от москалей?
- Русские - великая нация, диспоры которой существуют во многих странах, а москали - те, кто помогают жидам мешать незалежности Украины.
- А чем украинцы от хохлов отличаются?
- Украинцы независимый народ, который живёт на Украине и во многих других странах, а хохлы - те, кто мешает жидам и москалям мешать незалежности Украины.
Справляются о предстоящем маршруте. Наказывают съездить в Ужгород (без них бы и не попал туда!). Во Львове советуют посетить оперный театр, каких всего три в мире, только на оперу не ходить, так как "очень печально в наше время смотреть на такое".
Первым отличием стал жёлтый почтовый ящик на каком-то безвестном полустанке.
Одесса (произношение Одэсса - украинское, коренные одесситы просят - Одесса, мягко) встречает непривычно красивыми лицами и осенними пепельными блондинами - платанами;
защищенными металлическим заборчиком виноградными лозами, растущими прямо из асфальта,
эркерами на каждом углу, погремушками акаций,
грецкими орехи, каштанами под ногами на мостовых. Здесь только начало осени.
При обмене валюты требуют копию паспорта и иммиграционной карты, а при покупке сим-карты не нужно ничего, кроме гривен (1 гривна = 4 рубля).
Плотность "Миникупер" в городе больше, чем в любом городе России. Не стесняются одесситы остановиться у витрины кафе или магазина и привести себя в порядок, одежду поправить или даже расчесаться.
Поисковая система "Google" сообщает, что я переехал, - не хочу ли по такому воспользоваться украинским Гуглом для поиска? Я не сопротивлялся.
Гостиницу на месте оказалось найти не так просто, как обещала всемирная сеть Интернет. Удобные сайты поиска и предварительной брони, фотографии номеров, список предоставляемых услуг, контакты... Но по указанному адресу совсем другие расценки и условия, название готеля тоже. Усталость в плечах от поклажи вносит свои поправки - гостиница в самом центре города по соседству с Дерибасовской устраивает сразу.
Памятная мне перспектива Потёмкинской лестницы, когда-то будто входившей в море, исчезла. Теперь это обыкновенный спуск к морскому вокзалу и эстакадам.
Порадовала Фемида без повязки на пьедестале памятника Дюку Ришелье. Правосудие, со слов украинцев, в стране такое же. В ходу фраза "карманный суд".
На Дерибасовской поставили такие же грубоватые бронзовые фигуры, как во многих городах России, но один - памятник человеку, запускающему самолёт, - интересен.
Крашенные хной, кудрявые, изжелта-седые одесситы танцуют в городском саду военный вальс, играет под сенью беседки оркестр. Старый еврей в золотом пиджаке, ботинках с квадратными носами с цепью на каблуке, ковбойской шляпе тоже на цепи отчебучивает робко вокруг престарелой дамы в шляпке, потом хватает её легонько и уносит в танец.
Стриженный белый пуделёк натягивает поводок - розовые такие у него губы, уши, веки, тёмно-розовые. Вокруг танцплощадки - народ, стоя и на лавочках. Девочка сидит у папы на плечах, мальчик - негроидный полукровка прижимает ладони меж коленей, смотритель фонтана вылезает через открытый в земле люк и, высунувшись наполовину, поводит взглядом, поджимает губы, будто разбудили или прервали застолье своими гобоями. Говорят, от этого фонтана пошло выражение "не фонтан", когда во время войны брали не отсюда некачественную воду. По-над Дерибасовской несётся чад горелого белка из соседнего кафе, подходят мормоны с синими книгами в руках, оркестр вершит своё попурри. "Веселья час и боль разлуки" своеобразно так звучит, что никак не сынтонировать.
А в кафедральном соборе - шестопсалмие, "Благослови, душе моя, Господа", иподьякон, говоря по телефону, идёт к выходу к своей суженой, в храме не меньше тысячи белых шапочных хризантем, много пространства и мраморной имитации.
На одесском привозе (самый известный рынок на Украине) приятельница пробует колбасы, рулеты, сало, овечьи и козьи сыры, паштеты и зельцы, поднося от каждого отреза по кусочку. Бананы здесь соседствует с обувными лавками, рыбные лотки с ларьками с синтетическими моющими средствами. Чучхвара, механические соковыжималки для приготовления гранатового сока (куда делись такие в России?!), разносолы, мочёный арбуз (поедать с кожурой!), зашитые в баклажаны начинки, креветки по 4-8 гривен за пивной стаканчик, сушёные бычки связками по десять, сельдь-иваси (которая тоже пропала на российских прилавках!). Только тут стало понятно, что такое "шаланды, полные кефали": хоть был не сезон, но у одной тётушки нашлась вяленая - полосатая как матроска, по благородству не уступающая лососевым.
Пляж "Отрада" оказался узкой полоской песка со сколоченными из сосен смотровыми вышками и такими же сосновыми пальмами, у которых, расставив ноги, фотографировалось бабьё. Море пахнуло кислой дыней с йодом и виски. Цвета новорожденной бирюзы, подростковых голубых наивных глаз, фиолетовое у кромки от водорослей, синее к глубине и зольное на горизонте.
С детства берег занимал меня больше самого моря. Когда-то я знал всех обитателей морских глубин, но никогда не обращал внимания на цвета и формы их жизни. Сейчас же, сойдя с пирса на берег, шевелил стекольные слёзки и опустелые раковины - креманные, цвета фиолета, ржавчины - и не помнил их прежних хозяев, лишь подбирал названья цветов.
"Аркадия" - самый большой пляж города, не пользующийся популярностью среди самих одесситов. Неподалёку мы жили ровно двадцать лет назад в гостинице, я узнал её из окна трамвая. Аллея к берегу кажется совсем узкой, а может, её запрудили киоски. Вечнозелёные юкки, несменные аккордеонисты - это я отчётливо пронёс через два десятилетия. Нет киосков фальшивомонетного двора, дурманов на палисадах. На самом пляже выстроили из гипса античную подделку - руины с колоннами и грифонами.
Заброшенная летняя сцена - наш формат. Бутылка крымского "Бастардо", яства с привоза и обожаемые копчёные свиные уши
привлекают дюжину котов-курортников. Те без стеснения обкладывают меня своими тельцами в ожидании подачки. Прибежала псина с бельмами на глазах. Одна за другой - тётушки с кулями, кормят котов, половником отмеряя порции в индивидуальные миски.
Рядом с городским садом есть кумачёвое, аляпистое, лубочное мечтечко - харчевня "Свято Кабака". Чучела кур и петухов, вонючих козлов, глиняные горшки на плетне, печки, бутафорные початки кукурузы, вязанки чеснока и лука, закатанные соленья на полках, колодец, маки и васильки в пластмассовых венках официанток... Что значит такое сочетание слов в названии, не знают сами украинцы. Но кормят там радушно, на убой: пока готовят заказ, приносят смальц с зеленью и хлебом в качестве угощения. Борщ с чесночными пампушками (борщ харчо не особо-то найдёшь в кафе по всей стране, пусть останется в детстве), деруны и квас быстро дают знать, что в сотый раз переел.
Игристое "Одесса", ночная прогулка без страха перед и самым известным в СССР гоп-стоп, памятник борьбе Лаокоона и его сыновей со змеями перед музеем,
исхоженные вдоль и поперёк легальные улочки, неожиданные короткие пути, контрафактные арки, жёлтые и зелёные тени, выглядывающие из высохших фонтанов статуи, платаны, увитые лампочками, неотличимый в кромешной тьме внутреннего двора, тёмный или светлый, виноград, снятие седьмой печати с давно забытых и запретных разговоров. Город контрабандистов. Контрамарка на жизнь.
(Пока искал фото, нашёл эту прелесть: http://news.open.by/entertainment/8490).
Москва
Бессимптомно со стороны климата протекала нижегородская осень. Что осень, стало понятно по водолею центрального отопления и что стало жарко под двумя одеялами. Угасание влечений, расстройство внимания, апатия и квартирный затвор стали почти привычными на фоне накатившего трудоголизма. С такой страстностью в отношении работы-влюблённости стоит всегда что-то предпринимать.
Довольно странно было накануне спонтанного отпуска утратить все контакты телефонной книги, но давно уже должны были все потеряться, кто не звонит и кому я звоню редко! Ещё диковиннее было выезжать из Москвы, ни с кем не повидавшись. Решено было вернуться в детские эмоции и ехать в любимый город Одессу пробовать соль моря и понять, то ли детство было таким счастливым, то ли Одесса так хороша.
Кессонные своды Киевского вокзала после бессонной ночи и всенощной драки с жарой, под конец противостояния сменившейся холодом, полвагона засматривающихся полек, сандвич с "крабовым" мясом вместо морепродуктов от вокзального "Subway", химPepsi, недолгая встреча с отцом - и купейно, под аккомпанемент дождя поезд с проводником с новороссийским акцентом и водой дистиллированного вкуса трогается в детство.
Одесса
"Игрушки, куколки, танцующие звери..." Рельсов звон о стук колёс. "Игрушки, куколки, танцующие звери", - будит меня голос торговли. Бока болят от сна. Из Москвы в Одессу ехать почти сутки.
Вдруг полки стали узкими, предохранитель вечно падает во сне, раньше всегда любил спать на верхней полке, хотя взрослые не всегда разрешали, никогда не боялся, а теперь риск упасть точно повысился.
В купе на нижних полках едут мужчины хохляцкого наречия. С соседями мне всегда везёт. Советуют в Одессе беречь мошны и отведать борща с галушками, борща с пампушками, мол, "у вас не такой" (у нас свекольник). Читаю от корки до корки их журнал "Охота и рыбалка": хороший язык и уровень информативности.
За Брянщиной проводники сразу переходят на украинский язык. Подают таможенные карты. Заполнять по инструкции их надо латинскими или украинскими (?!) буквами. Отечественные пограничники листают папки с файлами, одну вторую. Украинские пограничники красивее и опрятнее: и форма по фигуре, и аппаратик вместо папок для проверки личности.
Введением в политическую ситуацию Украины был анекдот:
Внук спрашивает деда, чем отличаются евреи от жидов.
- Евреи - великая нация, рассеянная по всему миру, а жиды - это те, кто мешает незалежности Украины.
- Чем отличаются русские от москалей?
- Русские - великая нация, диспоры которой существуют во многих странах, а москали - те, кто помогают жидам мешать незалежности Украины.
- А чем украинцы от хохлов отличаются?
- Украинцы независимый народ, который живёт на Украине и во многих других странах, а хохлы - те, кто мешает жидам и москалям мешать незалежности Украины.
Справляются о предстоящем маршруте. Наказывают съездить в Ужгород (без них бы и не попал туда!). Во Львове советуют посетить оперный театр, каких всего три в мире, только на оперу не ходить, так как "очень печально в наше время смотреть на такое".
Первым отличием стал жёлтый почтовый ящик на каком-то безвестном полустанке.
Одесса (произношение Одэсса - украинское, коренные одесситы просят - Одесса, мягко) встречает непривычно красивыми лицами и осенними пепельными блондинами - платанами;
защищенными металлическим заборчиком виноградными лозами, растущими прямо из асфальта,
эркерами на каждом углу, погремушками акаций,
грецкими орехи, каштанами под ногами на мостовых. Здесь только начало осени.
При обмене валюты требуют копию паспорта и иммиграционной карты, а при покупке сим-карты не нужно ничего, кроме гривен (1 гривна = 4 рубля).
Плотность "Миникупер" в городе больше, чем в любом городе России. Не стесняются одесситы остановиться у витрины кафе или магазина и привести себя в порядок, одежду поправить или даже расчесаться.
Поисковая система "Google" сообщает, что я переехал, - не хочу ли по такому воспользоваться украинским Гуглом для поиска? Я не сопротивлялся.
Гостиницу на месте оказалось найти не так просто, как обещала всемирная сеть Интернет. Удобные сайты поиска и предварительной брони, фотографии номеров, список предоставляемых услуг, контакты... Но по указанному адресу совсем другие расценки и условия, название готеля тоже. Усталость в плечах от поклажи вносит свои поправки - гостиница в самом центре города по соседству с Дерибасовской устраивает сразу.
Памятная мне перспектива Потёмкинской лестницы, когда-то будто входившей в море, исчезла. Теперь это обыкновенный спуск к морскому вокзалу и эстакадам.
Порадовала Фемида без повязки на пьедестале памятника Дюку Ришелье. Правосудие, со слов украинцев, в стране такое же. В ходу фраза "карманный суд".
На Дерибасовской поставили такие же грубоватые бронзовые фигуры, как во многих городах России, но один - памятник человеку, запускающему самолёт, - интересен.
Крашенные хной, кудрявые, изжелта-седые одесситы танцуют в городском саду военный вальс, играет под сенью беседки оркестр. Старый еврей в золотом пиджаке, ботинках с квадратными носами с цепью на каблуке, ковбойской шляпе тоже на цепи отчебучивает робко вокруг престарелой дамы в шляпке, потом хватает её легонько и уносит в танец.
Стриженный белый пуделёк натягивает поводок - розовые такие у него губы, уши, веки, тёмно-розовые. Вокруг танцплощадки - народ, стоя и на лавочках. Девочка сидит у папы на плечах, мальчик - негроидный полукровка прижимает ладони меж коленей, смотритель фонтана вылезает через открытый в земле люк и, высунувшись наполовину, поводит взглядом, поджимает губы, будто разбудили или прервали застолье своими гобоями. Говорят, от этого фонтана пошло выражение "не фонтан", когда во время войны брали не отсюда некачественную воду. По-над Дерибасовской несётся чад горелого белка из соседнего кафе, подходят мормоны с синими книгами в руках, оркестр вершит своё попурри. "Веселья час и боль разлуки" своеобразно так звучит, что никак не сынтонировать.
А в кафедральном соборе - шестопсалмие, "Благослови, душе моя, Господа", иподьякон, говоря по телефону, идёт к выходу к своей суженой, в храме не меньше тысячи белых шапочных хризантем, много пространства и мраморной имитации.
На одесском привозе (самый известный рынок на Украине) приятельница пробует колбасы, рулеты, сало, овечьи и козьи сыры, паштеты и зельцы, поднося от каждого отреза по кусочку. Бананы здесь соседствует с обувными лавками, рыбные лотки с ларьками с синтетическими моющими средствами. Чучхвара, механические соковыжималки для приготовления гранатового сока (куда делись такие в России?!), разносолы, мочёный арбуз (поедать с кожурой!), зашитые в баклажаны начинки, креветки по 4-8 гривен за пивной стаканчик, сушёные бычки связками по десять, сельдь-иваси (которая тоже пропала на российских прилавках!). Только тут стало понятно, что такое "шаланды, полные кефали": хоть был не сезон, но у одной тётушки нашлась вяленая - полосатая как матроска, по благородству не уступающая лососевым.
Пляж "Отрада" оказался узкой полоской песка со сколоченными из сосен смотровыми вышками и такими же сосновыми пальмами, у которых, расставив ноги, фотографировалось бабьё. Море пахнуло кислой дыней с йодом и виски. Цвета новорожденной бирюзы, подростковых голубых наивных глаз, фиолетовое у кромки от водорослей, синее к глубине и зольное на горизонте.
С детства берег занимал меня больше самого моря. Когда-то я знал всех обитателей морских глубин, но никогда не обращал внимания на цвета и формы их жизни. Сейчас же, сойдя с пирса на берег, шевелил стекольные слёзки и опустелые раковины - креманные, цвета фиолета, ржавчины - и не помнил их прежних хозяев, лишь подбирал названья цветов.
"Аркадия" - самый большой пляж города, не пользующийся популярностью среди самих одесситов. Неподалёку мы жили ровно двадцать лет назад в гостинице, я узнал её из окна трамвая. Аллея к берегу кажется совсем узкой, а может, её запрудили киоски. Вечнозелёные юкки, несменные аккордеонисты - это я отчётливо пронёс через два десятилетия. Нет киосков фальшивомонетного двора, дурманов на палисадах. На самом пляже выстроили из гипса античную подделку - руины с колоннами и грифонами.
Заброшенная летняя сцена - наш формат. Бутылка крымского "Бастардо", яства с привоза и обожаемые копчёные свиные уши
привлекают дюжину котов-курортников. Те без стеснения обкладывают меня своими тельцами в ожидании подачки. Прибежала псина с бельмами на глазах. Одна за другой - тётушки с кулями, кормят котов, половником отмеряя порции в индивидуальные миски.
Рядом с городским садом есть кумачёвое, аляпистое, лубочное мечтечко - харчевня "Свято Кабака". Чучела кур и петухов, вонючих козлов, глиняные горшки на плетне, печки, бутафорные початки кукурузы, вязанки чеснока и лука, закатанные соленья на полках, колодец, маки и васильки в пластмассовых венках официанток... Что значит такое сочетание слов в названии, не знают сами украинцы. Но кормят там радушно, на убой: пока готовят заказ, приносят смальц с зеленью и хлебом в качестве угощения. Борщ с чесночными пампушками (борщ харчо не особо-то найдёшь в кафе по всей стране, пусть останется в детстве), деруны и квас быстро дают знать, что в сотый раз переел.
Игристое "Одесса", ночная прогулка без страха перед и самым известным в СССР гоп-стоп, памятник борьбе Лаокоона и его сыновей со змеями перед музеем,
исхоженные вдоль и поперёк легальные улочки, неожиданные короткие пути, контрафактные арки, жёлтые и зелёные тени, выглядывающие из высохших фонтанов статуи, платаны, увитые лампочками, неотличимый в кромешной тьме внутреннего двора, тёмный или светлый, виноград, снятие седьмой печати с давно забытых и запретных разговоров. Город контрабандистов. Контрамарка на жизнь.
(Пока искал фото, нашёл эту прелесть: http://news.open.by/entertainment/8490).