О природе высокомерия
Поэзией Цветаевой навеяно.
Каждый чешет под свою гребенку и судит со своей колокольни. Расчесок много, и каждый ищет свою на прилавке. Колокольни - одна выше другой - все называются колокольнями, лишь некоторые - звонницами или часозвонями. И кому-то - шатровость мила их, иным - барочность, прочим - классицизм или новодел... Но лишь звонарь поставлен видеть дальше всех и иначе, нежели с земли.
Растет в дальних южных странах самое высокое дерево на планете - секвойя. Растет и карликовая карельская береза. Но не кажется березе, что она убога, а секвойе, что велика, потому что у каждой свое место под солнцем.
И люди все разные: один шахтер, другой - альпинист. Друг друга вообще не видят сквозь толщу земную и ни тому, ни другому не приходит в голову смотреть свысока или задрав голову с завистью. Потому что они - каждый на пути, подсказанном сердцем и выбранном ими по призванию.
Только на пути славы, комфорта и коррупции забывший о латинском ministrare скажет, что он лучше и выше бюджетника.
Зависть может сказать призванию, что оно высокомерно. Воистину же высокомерна неуверенность на пути, страх ошибиться и быть отвергнутым.
Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Орлу свои облака, воробью - свои поля.
Нет в призвании высокомерия, лишь высоко-мерие.
Каждый чешет под свою гребенку и судит со своей колокольни. Расчесок много, и каждый ищет свою на прилавке. Колокольни - одна выше другой - все называются колокольнями, лишь некоторые - звонницами или часозвонями. И кому-то - шатровость мила их, иным - барочность, прочим - классицизм или новодел... Но лишь звонарь поставлен видеть дальше всех и иначе, нежели с земли.
Растет в дальних южных странах самое высокое дерево на планете - секвойя. Растет и карликовая карельская береза. Но не кажется березе, что она убога, а секвойе, что велика, потому что у каждой свое место под солнцем.
И люди все разные: один шахтер, другой - альпинист. Друг друга вообще не видят сквозь толщу земную и ни тому, ни другому не приходит в голову смотреть свысока или задрав голову с завистью. Потому что они - каждый на пути, подсказанном сердцем и выбранном ими по призванию.
Только на пути славы, комфорта и коррупции забывший о латинском ministrare скажет, что он лучше и выше бюджетника.
Зависть может сказать призванию, что оно высокомерно. Воистину же высокомерна неуверенность на пути, страх ошибиться и быть отвергнутым.
Что позволено Юпитеру, не позволено быку. Орлу свои облака, воробью - свои поля.
Нет в призвании высокомерия, лишь высоко-мерие.