Видящий общение
В маршрутку через заднюю дверь заходил слепой. Сторонняя сердобольная ввела его под руку в салон и сама заняла свободное место. Невидящий пассажир в нерешительности одной рукой искал поручень, в другой же держал тонкую белую тросточку, которой сейчас касался носков моих ботинок.
- Садитесь сюда, - подал я ему знак, что есть свободное место рядом.
- Вот как? Сзади, выходит, оказался на этот раз. Что ж, вполне по мне, - пробормотал он. -
Думал поехать на скорой, а еду вот с комфортом, - вслух исповедовался пассажир.
- За праааееезд пириидаёёём! - выкрикивала кондуктор и, не дождавшись от мужчины средств к передвижению, стала пробираться локтями через пассажиров. Обнаружились неплатившие помимо моего соседа по сиденью. Бренчала мелочь, рвалась билетная лента.
- Для Вас кондуктор пришла, - говорю я.
- Ах, да! - полез он в карманы пенсионерской куртки. Бумажки, монетки… - А сколько проезд-то стоит? Девять? - уточнял он.
- Двенадцать, мужчина, - уточняла кондуктор, поджав губы.
- Вот двадцать. Придется сдачу давать, - слепо улыбался мужчина.
Салон тоже заулыбался. Кондуктор снизошел до общего примера.
- Ваши двадцать. Вот сдача восемь и билет. Не потеряйте до конца проезда, - увещевала тетенька-кондуктор. - На линииийи рабооотайиит каантроооль! - вещала она, пробираясь локтями обратно, к своему рабочему месту.
- Терпел, терпел ночью, да пришлось разбудить домашних, чтобы накапали корвалола… - вдруг вспомнил он.
- Сердце беспокоило? - участливо поинтересовался я.
- Да. Как застучало, застучало… Дры-ды-ды, дры-ды-ды!
- И часто у Вас такое?
- Нет. Не часто. Но последнее время все чаще.
- На погоду реагируете? Туман вот с утра спустился…
- Ах, туман… Нет, не он. Попереживал в последнее время.
- Сердцу покой нужен.
- Что? - вдруг развернулся ко мне случайный пациент. - Говорите, говорите: я просто не слышу на это ухо!
- Покой, - говорю. - Любовь!
- Да два года угасала, а последний месяц совсем слегла…
- Супруга? - робел я.
- Она.
Мужчина был гладко выбрит. От него хорошо пахло утренней ванной комнатой и чем-то не по-ноябрьски свежим. Веки его были приспущены. Глаза волновались под веками, будто пытались разглядеть наше случайное общение.
Я молчал. Собеседник снова сел прямо. А я невольно залюбовался им: нос с горбинкой, морщины думающего человека, скромная, но опрятная одежда. Даже испачканный о маршрутку рукав казался чище моего… О чем он сейчас думает?
Я думал над тем, что мне скоро выходить, над тем, что я, наверное, что-то должен сказать на прощанье. Пробка на площади Ленина. Опаздываю на встречу с одноклассницей.
(У него такое чувство юмора!) Нечего говорить. Мелочь, билеты…
- Садитесь сюда, - подал я ему знак, что есть свободное место рядом.
- Вот как? Сзади, выходит, оказался на этот раз. Что ж, вполне по мне, - пробормотал он. -
Думал поехать на скорой, а еду вот с комфортом, - вслух исповедовался пассажир.
- За праааееезд пириидаёёём! - выкрикивала кондуктор и, не дождавшись от мужчины средств к передвижению, стала пробираться локтями через пассажиров. Обнаружились неплатившие помимо моего соседа по сиденью. Бренчала мелочь, рвалась билетная лента.
- Для Вас кондуктор пришла, - говорю я.
- Ах, да! - полез он в карманы пенсионерской куртки. Бумажки, монетки… - А сколько проезд-то стоит? Девять? - уточнял он.
- Двенадцать, мужчина, - уточняла кондуктор, поджав губы.
- Вот двадцать. Придется сдачу давать, - слепо улыбался мужчина.
Салон тоже заулыбался. Кондуктор снизошел до общего примера.
- Ваши двадцать. Вот сдача восемь и билет. Не потеряйте до конца проезда, - увещевала тетенька-кондуктор. - На линииийи рабооотайиит каантроооль! - вещала она, пробираясь локтями обратно, к своему рабочему месту.
- Терпел, терпел ночью, да пришлось разбудить домашних, чтобы накапали корвалола… - вдруг вспомнил он.
- Сердце беспокоило? - участливо поинтересовался я.
- Да. Как застучало, застучало… Дры-ды-ды, дры-ды-ды!
- И часто у Вас такое?
- Нет. Не часто. Но последнее время все чаще.
- На погоду реагируете? Туман вот с утра спустился…
- Ах, туман… Нет, не он. Попереживал в последнее время.
- Сердцу покой нужен.
- Что? - вдруг развернулся ко мне случайный пациент. - Говорите, говорите: я просто не слышу на это ухо!
- Покой, - говорю. - Любовь!
- Да два года угасала, а последний месяц совсем слегла…
- Супруга? - робел я.
- Она.
Мужчина был гладко выбрит. От него хорошо пахло утренней ванной комнатой и чем-то не по-ноябрьски свежим. Веки его были приспущены. Глаза волновались под веками, будто пытались разглядеть наше случайное общение.
Я молчал. Собеседник снова сел прямо. А я невольно залюбовался им: нос с горбинкой, морщины думающего человека, скромная, но опрятная одежда. Даже испачканный о маршрутку рукав казался чище моего… О чем он сейчас думает?
Я думал над тем, что мне скоро выходить, над тем, что я, наверное, что-то должен сказать на прощанье. Пробка на площади Ленина. Опаздываю на встречу с одноклассницей.
(У него такое чувство юмора!) Нечего говорить. Мелочь, билеты…