Тамара 1
Тамара
Рассказ основан на реальных событиях, произошедших с маленькой девочкой Тамарой в г. Сталинграде в течение одного дня - 23 августа 1942 года.
Прибежав домой, Тамара кинулась на кухню, где мама готовила еду для большой семьи. Полуторагодовалый Вовка ползал по полу. Обойдя его стороной, Тамара подошла к маме.
- Мам, я пошла в школу.
- Зачем? Каникулы же.
- Встретила учителя, и он сказал, чтобы всех собрала, кого смогу найти. Мы пойдем на Вишнёвую балку расставлять танковые ежи.
Мама подошла к радио и сделала его звук громче.
- Присядь на дорожку, Тамара, - мать грустно посмотрела на дочь. - Слышишь: разрывы снарядов все ближе.
- Слышу, мам, но радио молчит, значит, наши удержатся. Папа на работе делает танки, и они сразу уходят в бой. Знаешь, мам, люди приходили с Городища, говорят, немцы уже там. Бои идут километрах в пяти от нас.
- Что еще люди говорят?
- Еще говорят, что много погибших. Убитые солдаты лежат целыми полками. Женщины и дети - все, кто выжил, направляются в Сталинград. Говорят, немцы могут и не зайти в город. Перекроют Волгу в районе Рынка, а в город не пойдут. Там, около поселка Рынок, уже идут бои. Все зенитные установки опустили и бьют танки.
Дети собрались и слушали рассказ Тамары. Детей в семье шестеро, все как один с разницей не более года или двух.
- Тамара, возьми нас с собой, - загалдели ребята.
- Нет, сидите дома с мамой. Или идите копайте окопы ближе к заводам.
Маленький Вовка привстал, но мама усадила его на сундук со словами: «Сиди тут. Сейчас пойдете гулять во двор. Будем надеяться, что война пройдет мимо». В этот момент прогремел взрыв, как всем показалось, километрах в четырех от их дома.
Мама подошла к Тамаре и обняла ее.
- Дочка, сердце мое материнское чует неладное. Хоть и молчит радио и не объявляют эвакуацию, все равно что-то не так. Быть большой беде. Город весь перерыт окопами и на окраинах бои. Беженцев в городе тысяч триста-четыреста. Не удержат наши город. Все мужики на войне и у станков стоят. Вон, отец за месяц один раз дома переночевал. Я видела, что многие уходят из города. Немцы перекрывают отходные пути в районе Рынка. Беда придет, дочь. Ты у нас самая активная, береги себя. Мы, если что, рванем к переправе.
В районе Орловки прогремел сильный взрыв.
- Вот видишь, скоро и к нам прилетят, а вы на Вишневку собрались. Если и придет беда, то оттуда, там, дочь, есть проход для танков. Мечётка имеет всего несколько проходов по всей длине Сталинграда. Один из них как раз там.
- Наверное, поэтому нас туда и ведут. Мама, мне пора, - Тамара раскрыла ладонь, на которой лежал спортивный свисток. - Мама, мне его дали в школе, чтобы я ребят и девчат собрала.
Тамара свистнула, и в комнату вбежали два ее брата.
- Мы с тобой не пойдем! - крикнули они. - Мы пойдем рыть танковый ров у завода.
- Идите, - сказала Тамара.
Подойдя к Вовке, она поцеловала брата и вышла на улицу.
- Дочь! - крикнула ей мать вдогонку. - Постой, - подойдя к Тамаре, мать обняла ее и сказала: - Запомни, доченька, тебе уже двенадцать лет. Помни всегда, что в жизни главное - это люди. Люди, которые рядом с тобой.
Тамара посмотрела на мать и улыбнулась, побежав по ступенькам вниз. Услышав свист, остановилась у выхода. Два ее брата - Сашка и Виктор - выбежали из подъезда и, примкнув к какому-то человеку, пошли рыть окопы. Тамара посмотрела на маленьких детей, играющих во дворе в песочнице, и побежала в сторону школы.
Солнышко пригревало по-летнему, Тамара шла по высушенной сталинградской земле. Каждый ее шаг приподнимал небольшое облако пыли. Тамара ускорила шаг и вскоре перешла на бег. «Вот дом Паньковых», - подумала Тамара и изо всех сил свистнула в свисток. Из окна показалась голова тети Марии, мамы одноклассника Тамары - Дмитрия.
- Тетя Мария, а где Дмитрий? - крикнула запыхавшаяся Тамара.
Из дома выбежал Дмитрий и подбежал к ней. Тамара быстро объяснила, что всех собирают в школе к 14:00. Показались два старших брата Дмитрия: Александр 13 лет и Николай 15 лет. Все братья Паньковы были как один рыжие. Их в школе так и звали: три брата рыжебрата. Подойдя к Тамаре, старшие братья Паньковы выслушали ее и начали собираться.
- Оденьте что-нибудь грязное, а то мы будем расталкивать и расставлять танковые ежи.
Тамара побежала дальше, лишь остановившись на минутку рядом с тетей Марией.
- Постой, Тамара! - сказала вполголоса тетя Мария. - Постой, - Тамара, сжимая свисток в ладошке, подошла к ней.
- Что, тетя Мария?
- Вы надолго?
- Я не знаю, но, думаю, часиков в семь вернемся. А что?
- Понимаешь, Тамара, - тетя Мария достала из кармана похоронку на отца братьев Паньковых. Девочка растерялась и посмотрела на тетю Марию.
- Как вы, тетя Мария?
- Держусь изо всех сил, но не говорю им. Сейчас выплачусь, пока они будут там, и, когда вернутся, скажу. Осиротели мы, Тамара, - Мария опустилась на скамейку, но лицо ее осталось прежним. Тетя Мария усилием воли сдерживала себя до ухода сыновей. - Ну все, Тамара, беги. Беги, Тамара, и не говори им ничего, я сама по-матерински скажу, когда вернутся. Иди к стадиону, там мальчишки гоняли мяч.
Тамара посмотрела на тетю Марию и побежала дальше.
«Какое горе, - бубнила себе под нос Тамара, - какое горе. Как же так? Жил - и нету больше».
Тамара перескочила через свежевырытый окоп и свернула на поляну, где мальчишки гоняли мяч. Она сразу на глаз оценила, сколько здесь человек.
- Сашка! - позвала Тамара своего одноклассника. Она словно опомнилась и громко свистнула в свисток. Мальчишки побежали в ее сторону. Подойдя к Тамаре, они хором спросили, что случилось.
- А вы словно не знаете! - Тамара повысила голос. - Война вон уже в Городище и Орловке. Бои идут у Латошинки и в районе Рынка, а вы в футбол гоняете.
Мальчишки, опустив головы, стояли и слушали Тамару.
- Все ваши товарищи и стар и млад роют окопы, а вы? Все, кто старше десяти лет, быстро в школу. Пойдем расставлять танковые ежи.
- Тамара, а нам что делать? - мальчишки лет восьми, подняв взгляды от земли, посмотрели на нее.
- Идите и помогайте таскать кирпичи для укрепления окопов.
Когда все разбежались, Тамара подумала, куда ей отправиться дальше в поисках ребят и девчат из школы. Немного поразмыслив, побежала в частный сектор. «Буду бежать по улице и свистеть в свисток. Кто не занят - тут же выбежит, получит от меня задание и побежит искать остальных. Так и соберу ребят», - решила Тамара. Она спросила у почтальона, который час, за оставшиеся сорок минут должна успеть собрать человек тридцать. Побежав дальше, Тамара стала представлять, сколько может весить танковый еж, сколько надо ребят, чтобы его перевернуть. Ей не говорили, какое количество детей и какого возраста нужно собрать, но на всякий случай Тамара решила для себя, что минимум - это одиннадцать лет. Однажды она ходила на завод «Баррикады», где работал папа, и видела, как на машины грузили танковые ежи. Прикинув их примерный вес, Тамара побежала дальше, решив, что они должны справиться.
Солнышко припекало все сильнее. Легкий ветерок разносил по округе запахи спелых августовских арбузов и дынь. Остановившись у бахчей, Тамара закрыла глаза и сделала глубокий вдох. На какое-то время запахи бахчи вытеснили все остальные, которые нагонял на Сталинград летний ветер. Аромат спелых дынь, собранных в кучи и прикрытых от солнечных лучей сеном, перебил на некоторое время запахи войны, доносившиеся со стороны Орловки и Рынка. Подбежав к мальчишкам, Тамара сказала, что дыни и арбузы собраны и теперь нужно идти расставлять танковые ежи. Мальчишки старших классов кивнули Тамаре и, угостив ее большим куском дыни, пошли в сторону школы. Тамара посмотрела на солнышко и подумала, что, наверное, пошел уже третий час дня. Окинув взглядом Вишневку, Тамара вспомнила про мальчишек, которые жили в самом конце поселка. Пробежав по большой поляне, заросшей разнотравьем, она направилась к крайним домам. Запах полыни вытеснял аромат разнотравья и удалял Тамару от бахчей и приятных воспоминаний. После свиста в свисток к ней подбежали мальчишки и девчонки из разных домов. Объяснив всё тем, кто постарше, Тамара отправилась дальше.
Остановившись на несколько минут, она подошла к колодцу. Медленно стала опускать цепь с ведром на дно. «Солнышко напекло голову, - подумала Тамара, - скорее бы вечер». Парк. Она вспомнила, что сегодня вечером в семь часов в парке состоятся открытые занятия - будут учить танцевать вальс. «Забегу домой, переоденусь и в парк», - Тамара смотрела, как ведро наполняется водой. Когда медленно поднимала его, она услышала взрывы где-то за Орловкой. Ей показалось, что взрывы все ближе и ближе. Вытянув ведро с водой, она напилась и умылась. Громкоговоритель на столбе молчал или передавал сводки с фронтов. Тамара подумала, что пора объявлять эвакуацию, но гнала от себя эти мысли. Побежав дальше по пыльной сталинградской земле, Тамара преодолела еще один частный сектор. Посмотрев в сторону города, она услышала, а затем увидела группу наших самолетов, которая направлялась к Городищу. Когда они пролетели над ней, Тамара улыбнулась, сказала себе: «Удержим!» и побежала дальше. У озера Тамара заметила мальчишек, идущих к воде. Подбежав к ребятам, она свистнула в свисток и махнула рукою, чтобы они подошли к ней. Мальчишки были все в земле. Грязи на них было так много, что Тамара усомнилась в том, что с ними можно куда-то идти.
- Ребятушки, - Тамара обратилась к мальчишкам, - мы идем расставлять танковые ежи. Помогите, пожалуйста.
Ребята объяснили, что они только что вырыли танковый ров метров пять глубиной и сил у них не осталось. Тамара посмотрела на них и сказала, что она все понимает, но даже один танковый еж, который они поставят на место, может спасти жизни сотни людей.
- Постой, Тамара, - отозвался один из них, - нас пять человек, и мы сможем расставить с десяток ежей. Подожди нас, мы быстро искупаемся, постираем вещи и пойдем с тобой.
Тамара отправила ребят в школу и решила забежать в клуб, где дети занимались в разных кружках. Подбежав к клубу, Тамара увидела совсем маленьких детей, стоящих у афиши и рассматривающих названия фильмов, которые будут показаны в этот воскресный день. Тамара подошла к детям и, погладив их по головам, сказала:
- Шли бы вы домой. Вечерний сеанс не для вас, а дневной уже начался. Время уже три часа, - улыбнувшись, она побежала в школу. По дороге ей встретился мальчик со свистком.
- Стой! - крикнула Тамара. - Ты куда собираешь людей?
- На ежи, - сказал мальчик.
- И я туда. Беги, там уже человек семьдесят собралось. Учителя отсеяли маленьких и отправили их по домам. Все с двенадцати лет там. Беги, все уже собрались и скоро пойдут, - Тамара с чувством выполненного долга направилась в школу.
Девочка бежала в сторону школы, то там, то здесь перепрыгивая через свежевырытые окопы и танковые рвы. Заметив вдалеке группу беженцев, преимущественно стариков и детей, Тамара бросилась к ним. Около ста человек молча прошли мимо нее, лишь изредка кто-нибудь из них поднимал голову и смотрел в ее сторону. Еще минуту назад Тамара хотела расспросить их о том, кто они и откуда идут, но сейчас она просто стояла и смотрела, как люди шли по городу. Дети с заплаканными глазами были так сильно испуганы, что слезы беззвучно стекали по их закопченным щекам, оставляя дорожки. Женщины несли легкую поклажу в виде узелков. Многие были перебинтованы даже не бинтами, а тем, что попалось под руку, - разорванными старыми вещами и наволочками. Старики были сильно измотаны, но, несмотря на это, присматривали за молодыми и что-то подсказывали. Тамара стояла как вкопанная и взирала на несоответствие между пока мирной жизнью города и теми людьми, которые шли от войны и через войну. Тамара смотрела и не могла понять, почему эти люди не радуются, что они ушли от войны и спаслись. На их лицах было либо спокойное выражение, либо застывший ужас. Тамара расплакалась, глядя на этих людей и детей. Замыкал колонну беженцев старенький дедушка. Его лицо было слабо различимо. Волосы и борода обгорели, брови отсутствовали. Кожа на лице усохла и натянулась. Следы ожогов проступали через покрывавшую лицо сажу. Он остановился около Тамары и протянул руку. Она в ответ тоже протянула руку и спросила: «Что с вами произошло?» Дедушка, посмотрев на Тамару, сказал: «Береги людей». Его губы еле шевелились, но Тамара расслышала эти слова. Дедушка продолжил: «Не плачь. Потом. Сейчас запрещаю плакать». Эмоций на лице старика не было никаких. Каждое слово давалось ему с трудом, так как на коже в местах ожогов появлялись микротрещины. Тамара подняла голову и увидела, что высоко в небе кружит самолет-разведчик. Мальчишки говорили, что такие самолеты называются «рама». Тамара попрощалась со стариком и побежала в школу.
Она торопилась, потому что боялась опоздать. Подбежав к школьному двору, Тамара увидела, что все ребята и девчата выстроились в строй. Учитель, заметив Тамару, махнул ей рукой. Она встала в последний ряд и пошла со всеми в сторону Мечётки. Шли минут тридцать. Всю дорогу Тамара наблюдала, как высоко в небе кружила «рама», и задавала себе вопрос: «Видит он нас сверху или нет?» Учитель заметил, куда направлен ее взгляд, подойдя к ней, он сказал: «Тамара, ты не переживай, будем надеяться, что удержатся наши». Мимо них, от Волги в сторону Орловки, пролетели несколько наших самолетов. Все ребята замахали руками. Кто-то кричал: «Держись, немчура!» Тамара была измотана пробежкой по сбору ребят.
Отряд школьников прибыл на место. Все стали рассматривать танковые ежи, которые кто-то привез на машинах и выгрузил кучами. Учитель, построив всех, стал разъяснять, как нужно ставить танковый еж. Ребят разделили на группы по четыре человека в каждой. Танковый еж, хоть и оказался тяжелым, довольно легко перекатывался, если его толкать путем переворота. Вскоре почти все ежи были расставлены на выходе из балки и таким образом перекрывали грунтовую дорогу. К Тамаре подбежала Светка, ее одноклассница.
- Тамар, ну ты помнишь, что мы с тобой вечером идем в парк учиться танцевать вальс?
- Да помню, Светка, помню, - Тамара смотрела на Орловку, которая была километрах в трех от Мечётки, если двигаться по прямой. Со стороны Городища валил едкий дым и были слышны звуки от взрывов и выстрелов.
Тамара подбежала к учителю и стала тянуть его за рукав со словами: «Нам надо уходить. Нужно бежать отсюда, - она показала на горизонт, в то самое место, где небо встречается с землей. - Смотрите, учитель». На горизонте появились самолеты. Учитель, взглянув на часы, произнес вслух: «16 часов 17 минут 23 августа 1942 года». Тамара посмотрела в сторону Сталинграда, в котором еще продолжалась хоть и прифронтовая, но мирная в целом жизнь.
- Это конец! - произнесла Тамара.
- Всем строиться! - крикнул учитель.
Тамара как завороженная смотрела на любимый город, на его дома и крыши. Заводские трубы выбрасывали клубы дыма. На какое-то мгновение жизнь словно остановилась. Тамара застыла в оцепенении. Повернув голову в сторону линии фронта, она увидела, как небо почернело от выхлопных газов приближающихся самолетов. Все школьники молча смотрели на небо. Звуки постепенно растворились и перестали ее беспокоить. Тамара увидела, как от сотен самолетов, которые летели на Сталинград, отделилась группа из тридцати пикирующих бомбардировщиков. Немецкие самолеты с крестами на крыльях открыли по ним огонь. Тамара, оглушенная взрывом снаряда, упала. Снаряды разлетались на тысячи раскаленных осколков, которые впивались в тела ее одноклассников и других детей. Тамара впервые услышала, как над ухом свистят осколки. Светка как подкошенная рухнула рядом с подругой, прикрыв ее от осколков. Повернув ее в свою сторону, Тамара быстро поняла, что Света мертва. В воздухе стоял гул, и земля мелкими кусками падала на детей. Пыль оседала на мертвых телах школьных товарищей. Заметив, что некоторые ребята начали привставать, Тамара расправила ладонь, в которой лежал свисток. Небо то темнело от накатывавших на Сталинград все новых и новых самолетов с крестами на крыльях, то светлело, когда сквозь клубы дыма проступало солнце. Тамара, привстав, что есть сил свистнула в свисток. Она не услышала свиста и поняла, что оглохла от взрывов. Голова гудела от боли, каждое движение давалось с трудом. Тамара свистнула сильнее. Лежавшие без движений ребята начали привставать. Кто-то подбежал к ней и сообщил, что учитель погиб. Тамара посмотрела на мертвую Светку. Окончательно поднявшись, она увидела, что некоторые дети оттаскивают раненых. Взглянув в сторону Сталинграда, Тамара ужаснулась. Город горел. Над Сталинградом висело огромное облако дыма. Небо почти не просматривалось. Дома, являвшиеся привычными ориентирами, теперь отсутствовали. Самолеты продолжали сбрасывать на город бомбы. Огонь был виден издалека. Тамара повернулась к ребятам и прислушалась к их разговору. Они спорили о том, нужно ли продолжать расставлять ежи или бежать домой. Славик заметил, что на том месте стоял его дом, а сейчас его не видно. Тамара громко крикнула, что надо найти всех живых. Славик сообщил, что живых - человек сорок и раненых - человек двадцать. Тамара решила поискать живых. В пыли она увидела рыжую шевелюру кого-то из Паньковых. Голова, оторванная взрывом, лежала отдельно от тела. Осмотревшись, Тамара увидела всех братьев Паньковых, заваленных землей. Все трое лежали вместе. Подойдя к ним, Тамара сказала, что их отец погиб на фронте. Славик шел за Тамарой, в какой-то момент он дернул ее за рукав со словами: «Они все погибли, я проверил. Они тебя уже не слышат». Тела детей были так искалечены взрывами бомб, что их было трудно узнать. У одного мальчишки к щеке прилипли арбузные семечки. К Тамаре обратился Славик: «Пошли в город». Ребята взяли раненых, но отошли недалеко. Все услышали крики, доносившиеся из Сталинграда. Взрывы и крики, плач и стоны раненых доносились с разных сторон. Повернувшись по направлению к Городищу, Тамара увидела бесконечный поток немецких самолетов и небольшую группу бомбардировщиков, отделившихся от основной массы и направлявшихся в их сторону. Самолеты летели группами по тридцать, сорок машин. Тамара услышала, как кто-то крикнул: «Ложись!» Она упала на землю, сбитая с ног Славиком. Страшный взрыв сотряс воздух. Вокруг поплыли стоны. Полузасыпанная землей Тамара пыталась что-то разглядеть, но видела только, как оседают земля и песок. Она почувствовала тепло в ушах. Струйка крови стекала по ее щеке. Глаза были полузакрыты. Гул самолетов куда-то пропал. В воздухе повисла полная тишина. Словно весь ужас, который происходил с нею, куда-то испарился. Тишина и покой. Тело не ломило, боль от осколков и ударов колотого камня ушла. Ветер навевал знакомые картины из детства, как они с папой сидели на берегу Волги и наблюдали за рыбаками, тянувшими из воды сеть с уловом. Легкая волна накатывала на берег, принося белую волжскую пену, которая пузырилась на ветру. Маленькие белые пузыринки летели вдоль берега и лопались, соприкасаясь с волжским песком. Чайки выкручивали свои проголодавшиеся тела, периодически ныряя в воду. Вспомнилось, как папа водил ее на бугор, самое высокое место в Сталинграде, как смотрели они на город, в который мама и папа приехали жить. В видении мимо нее проплывали дымящие прогулочные корабли, которые зарождали в ней мечты. Тамара вспомнила первый крик самого младшего брата Вовки, когда его принесли из родильного дома, цирк у тракторного завода, куда они с братьями и сестрами ходили смотреть на клоуна и кидали куски дыни медведице с маленькими медвежатами. Запахи детства наполнили ее воспоминаниями, которые проплывали мимо нее, напоминая о событиях тех дней. Вот аромат хлеба в пекарне. Мама, застав их играющими с хлебом, повела детей на мельницу, а затем в пекарню. Непростой процесс выпечки хлеба, наполненный запахами и теплом, возвращал ее в прошлое. Щелканье маминой швейной машинки, словно выстукивание новой обновки. Новое платье, в котором она бежала в школу в первый класс. Папины поплавки из гусиных перьев, висевшие на просушке после того, как он их покрасил, переносили ее в раннее детство. Вспомнился сундук на кухне, с которого Тамара наблюдала, как мама готовила обед. Запахи и звуки Баку, города, где мама и папа поженились и прожили несколько лет. Виды на Баку и море с маяка, место, где работала мама. Остров вдали, манивший к себе огромным количеством птиц, которые откладывали там яйца. Аромат жареных каштанов… Как любила она с братьями поймать момент, когда каштан должен вот-вот лопнуть и кто-то кричит: «Хватит!», все поднимают крышку, но почти всегда не успевают.
Рассказ основан на реальных событиях, произошедших с маленькой девочкой Тамарой в г. Сталинграде в течение одного дня - 23 августа 1942 года.
Прибежав домой, Тамара кинулась на кухню, где мама готовила еду для большой семьи. Полуторагодовалый Вовка ползал по полу. Обойдя его стороной, Тамара подошла к маме.
- Мам, я пошла в школу.
- Зачем? Каникулы же.
- Встретила учителя, и он сказал, чтобы всех собрала, кого смогу найти. Мы пойдем на Вишнёвую балку расставлять танковые ежи.
Мама подошла к радио и сделала его звук громче.
- Присядь на дорожку, Тамара, - мать грустно посмотрела на дочь. - Слышишь: разрывы снарядов все ближе.
- Слышу, мам, но радио молчит, значит, наши удержатся. Папа на работе делает танки, и они сразу уходят в бой. Знаешь, мам, люди приходили с Городища, говорят, немцы уже там. Бои идут километрах в пяти от нас.
- Что еще люди говорят?
- Еще говорят, что много погибших. Убитые солдаты лежат целыми полками. Женщины и дети - все, кто выжил, направляются в Сталинград. Говорят, немцы могут и не зайти в город. Перекроют Волгу в районе Рынка, а в город не пойдут. Там, около поселка Рынок, уже идут бои. Все зенитные установки опустили и бьют танки.
Дети собрались и слушали рассказ Тамары. Детей в семье шестеро, все как один с разницей не более года или двух.
- Тамара, возьми нас с собой, - загалдели ребята.
- Нет, сидите дома с мамой. Или идите копайте окопы ближе к заводам.
Маленький Вовка привстал, но мама усадила его на сундук со словами: «Сиди тут. Сейчас пойдете гулять во двор. Будем надеяться, что война пройдет мимо». В этот момент прогремел взрыв, как всем показалось, километрах в четырех от их дома.
Мама подошла к Тамаре и обняла ее.
- Дочка, сердце мое материнское чует неладное. Хоть и молчит радио и не объявляют эвакуацию, все равно что-то не так. Быть большой беде. Город весь перерыт окопами и на окраинах бои. Беженцев в городе тысяч триста-четыреста. Не удержат наши город. Все мужики на войне и у станков стоят. Вон, отец за месяц один раз дома переночевал. Я видела, что многие уходят из города. Немцы перекрывают отходные пути в районе Рынка. Беда придет, дочь. Ты у нас самая активная, береги себя. Мы, если что, рванем к переправе.
В районе Орловки прогремел сильный взрыв.
- Вот видишь, скоро и к нам прилетят, а вы на Вишневку собрались. Если и придет беда, то оттуда, там, дочь, есть проход для танков. Мечётка имеет всего несколько проходов по всей длине Сталинграда. Один из них как раз там.
- Наверное, поэтому нас туда и ведут. Мама, мне пора, - Тамара раскрыла ладонь, на которой лежал спортивный свисток. - Мама, мне его дали в школе, чтобы я ребят и девчат собрала.
Тамара свистнула, и в комнату вбежали два ее брата.
- Мы с тобой не пойдем! - крикнули они. - Мы пойдем рыть танковый ров у завода.
- Идите, - сказала Тамара.
Подойдя к Вовке, она поцеловала брата и вышла на улицу.
- Дочь! - крикнула ей мать вдогонку. - Постой, - подойдя к Тамаре, мать обняла ее и сказала: - Запомни, доченька, тебе уже двенадцать лет. Помни всегда, что в жизни главное - это люди. Люди, которые рядом с тобой.
Тамара посмотрела на мать и улыбнулась, побежав по ступенькам вниз. Услышав свист, остановилась у выхода. Два ее брата - Сашка и Виктор - выбежали из подъезда и, примкнув к какому-то человеку, пошли рыть окопы. Тамара посмотрела на маленьких детей, играющих во дворе в песочнице, и побежала в сторону школы.
Солнышко пригревало по-летнему, Тамара шла по высушенной сталинградской земле. Каждый ее шаг приподнимал небольшое облако пыли. Тамара ускорила шаг и вскоре перешла на бег. «Вот дом Паньковых», - подумала Тамара и изо всех сил свистнула в свисток. Из окна показалась голова тети Марии, мамы одноклассника Тамары - Дмитрия.
- Тетя Мария, а где Дмитрий? - крикнула запыхавшаяся Тамара.
Из дома выбежал Дмитрий и подбежал к ней. Тамара быстро объяснила, что всех собирают в школе к 14:00. Показались два старших брата Дмитрия: Александр 13 лет и Николай 15 лет. Все братья Паньковы были как один рыжие. Их в школе так и звали: три брата рыжебрата. Подойдя к Тамаре, старшие братья Паньковы выслушали ее и начали собираться.
- Оденьте что-нибудь грязное, а то мы будем расталкивать и расставлять танковые ежи.
Тамара побежала дальше, лишь остановившись на минутку рядом с тетей Марией.
- Постой, Тамара! - сказала вполголоса тетя Мария. - Постой, - Тамара, сжимая свисток в ладошке, подошла к ней.
- Что, тетя Мария?
- Вы надолго?
- Я не знаю, но, думаю, часиков в семь вернемся. А что?
- Понимаешь, Тамара, - тетя Мария достала из кармана похоронку на отца братьев Паньковых. Девочка растерялась и посмотрела на тетю Марию.
- Как вы, тетя Мария?
- Держусь изо всех сил, но не говорю им. Сейчас выплачусь, пока они будут там, и, когда вернутся, скажу. Осиротели мы, Тамара, - Мария опустилась на скамейку, но лицо ее осталось прежним. Тетя Мария усилием воли сдерживала себя до ухода сыновей. - Ну все, Тамара, беги. Беги, Тамара, и не говори им ничего, я сама по-матерински скажу, когда вернутся. Иди к стадиону, там мальчишки гоняли мяч.
Тамара посмотрела на тетю Марию и побежала дальше.
«Какое горе, - бубнила себе под нос Тамара, - какое горе. Как же так? Жил - и нету больше».
Тамара перескочила через свежевырытый окоп и свернула на поляну, где мальчишки гоняли мяч. Она сразу на глаз оценила, сколько здесь человек.
- Сашка! - позвала Тамара своего одноклассника. Она словно опомнилась и громко свистнула в свисток. Мальчишки побежали в ее сторону. Подойдя к Тамаре, они хором спросили, что случилось.
- А вы словно не знаете! - Тамара повысила голос. - Война вон уже в Городище и Орловке. Бои идут у Латошинки и в районе Рынка, а вы в футбол гоняете.
Мальчишки, опустив головы, стояли и слушали Тамару.
- Все ваши товарищи и стар и млад роют окопы, а вы? Все, кто старше десяти лет, быстро в школу. Пойдем расставлять танковые ежи.
- Тамара, а нам что делать? - мальчишки лет восьми, подняв взгляды от земли, посмотрели на нее.
- Идите и помогайте таскать кирпичи для укрепления окопов.
Когда все разбежались, Тамара подумала, куда ей отправиться дальше в поисках ребят и девчат из школы. Немного поразмыслив, побежала в частный сектор. «Буду бежать по улице и свистеть в свисток. Кто не занят - тут же выбежит, получит от меня задание и побежит искать остальных. Так и соберу ребят», - решила Тамара. Она спросила у почтальона, который час, за оставшиеся сорок минут должна успеть собрать человек тридцать. Побежав дальше, Тамара стала представлять, сколько может весить танковый еж, сколько надо ребят, чтобы его перевернуть. Ей не говорили, какое количество детей и какого возраста нужно собрать, но на всякий случай Тамара решила для себя, что минимум - это одиннадцать лет. Однажды она ходила на завод «Баррикады», где работал папа, и видела, как на машины грузили танковые ежи. Прикинув их примерный вес, Тамара побежала дальше, решив, что они должны справиться.
Солнышко припекало все сильнее. Легкий ветерок разносил по округе запахи спелых августовских арбузов и дынь. Остановившись у бахчей, Тамара закрыла глаза и сделала глубокий вдох. На какое-то время запахи бахчи вытеснили все остальные, которые нагонял на Сталинград летний ветер. Аромат спелых дынь, собранных в кучи и прикрытых от солнечных лучей сеном, перебил на некоторое время запахи войны, доносившиеся со стороны Орловки и Рынка. Подбежав к мальчишкам, Тамара сказала, что дыни и арбузы собраны и теперь нужно идти расставлять танковые ежи. Мальчишки старших классов кивнули Тамаре и, угостив ее большим куском дыни, пошли в сторону школы. Тамара посмотрела на солнышко и подумала, что, наверное, пошел уже третий час дня. Окинув взглядом Вишневку, Тамара вспомнила про мальчишек, которые жили в самом конце поселка. Пробежав по большой поляне, заросшей разнотравьем, она направилась к крайним домам. Запах полыни вытеснял аромат разнотравья и удалял Тамару от бахчей и приятных воспоминаний. После свиста в свисток к ней подбежали мальчишки и девчонки из разных домов. Объяснив всё тем, кто постарше, Тамара отправилась дальше.
Остановившись на несколько минут, она подошла к колодцу. Медленно стала опускать цепь с ведром на дно. «Солнышко напекло голову, - подумала Тамара, - скорее бы вечер». Парк. Она вспомнила, что сегодня вечером в семь часов в парке состоятся открытые занятия - будут учить танцевать вальс. «Забегу домой, переоденусь и в парк», - Тамара смотрела, как ведро наполняется водой. Когда медленно поднимала его, она услышала взрывы где-то за Орловкой. Ей показалось, что взрывы все ближе и ближе. Вытянув ведро с водой, она напилась и умылась. Громкоговоритель на столбе молчал или передавал сводки с фронтов. Тамара подумала, что пора объявлять эвакуацию, но гнала от себя эти мысли. Побежав дальше по пыльной сталинградской земле, Тамара преодолела еще один частный сектор. Посмотрев в сторону города, она услышала, а затем увидела группу наших самолетов, которая направлялась к Городищу. Когда они пролетели над ней, Тамара улыбнулась, сказала себе: «Удержим!» и побежала дальше. У озера Тамара заметила мальчишек, идущих к воде. Подбежав к ребятам, она свистнула в свисток и махнула рукою, чтобы они подошли к ней. Мальчишки были все в земле. Грязи на них было так много, что Тамара усомнилась в том, что с ними можно куда-то идти.
- Ребятушки, - Тамара обратилась к мальчишкам, - мы идем расставлять танковые ежи. Помогите, пожалуйста.
Ребята объяснили, что они только что вырыли танковый ров метров пять глубиной и сил у них не осталось. Тамара посмотрела на них и сказала, что она все понимает, но даже один танковый еж, который они поставят на место, может спасти жизни сотни людей.
- Постой, Тамара, - отозвался один из них, - нас пять человек, и мы сможем расставить с десяток ежей. Подожди нас, мы быстро искупаемся, постираем вещи и пойдем с тобой.
Тамара отправила ребят в школу и решила забежать в клуб, где дети занимались в разных кружках. Подбежав к клубу, Тамара увидела совсем маленьких детей, стоящих у афиши и рассматривающих названия фильмов, которые будут показаны в этот воскресный день. Тамара подошла к детям и, погладив их по головам, сказала:
- Шли бы вы домой. Вечерний сеанс не для вас, а дневной уже начался. Время уже три часа, - улыбнувшись, она побежала в школу. По дороге ей встретился мальчик со свистком.
- Стой! - крикнула Тамара. - Ты куда собираешь людей?
- На ежи, - сказал мальчик.
- И я туда. Беги, там уже человек семьдесят собралось. Учителя отсеяли маленьких и отправили их по домам. Все с двенадцати лет там. Беги, все уже собрались и скоро пойдут, - Тамара с чувством выполненного долга направилась в школу.
Девочка бежала в сторону школы, то там, то здесь перепрыгивая через свежевырытые окопы и танковые рвы. Заметив вдалеке группу беженцев, преимущественно стариков и детей, Тамара бросилась к ним. Около ста человек молча прошли мимо нее, лишь изредка кто-нибудь из них поднимал голову и смотрел в ее сторону. Еще минуту назад Тамара хотела расспросить их о том, кто они и откуда идут, но сейчас она просто стояла и смотрела, как люди шли по городу. Дети с заплаканными глазами были так сильно испуганы, что слезы беззвучно стекали по их закопченным щекам, оставляя дорожки. Женщины несли легкую поклажу в виде узелков. Многие были перебинтованы даже не бинтами, а тем, что попалось под руку, - разорванными старыми вещами и наволочками. Старики были сильно измотаны, но, несмотря на это, присматривали за молодыми и что-то подсказывали. Тамара стояла как вкопанная и взирала на несоответствие между пока мирной жизнью города и теми людьми, которые шли от войны и через войну. Тамара смотрела и не могла понять, почему эти люди не радуются, что они ушли от войны и спаслись. На их лицах было либо спокойное выражение, либо застывший ужас. Тамара расплакалась, глядя на этих людей и детей. Замыкал колонну беженцев старенький дедушка. Его лицо было слабо различимо. Волосы и борода обгорели, брови отсутствовали. Кожа на лице усохла и натянулась. Следы ожогов проступали через покрывавшую лицо сажу. Он остановился около Тамары и протянул руку. Она в ответ тоже протянула руку и спросила: «Что с вами произошло?» Дедушка, посмотрев на Тамару, сказал: «Береги людей». Его губы еле шевелились, но Тамара расслышала эти слова. Дедушка продолжил: «Не плачь. Потом. Сейчас запрещаю плакать». Эмоций на лице старика не было никаких. Каждое слово давалось ему с трудом, так как на коже в местах ожогов появлялись микротрещины. Тамара подняла голову и увидела, что высоко в небе кружит самолет-разведчик. Мальчишки говорили, что такие самолеты называются «рама». Тамара попрощалась со стариком и побежала в школу.
Она торопилась, потому что боялась опоздать. Подбежав к школьному двору, Тамара увидела, что все ребята и девчата выстроились в строй. Учитель, заметив Тамару, махнул ей рукой. Она встала в последний ряд и пошла со всеми в сторону Мечётки. Шли минут тридцать. Всю дорогу Тамара наблюдала, как высоко в небе кружила «рама», и задавала себе вопрос: «Видит он нас сверху или нет?» Учитель заметил, куда направлен ее взгляд, подойдя к ней, он сказал: «Тамара, ты не переживай, будем надеяться, что удержатся наши». Мимо них, от Волги в сторону Орловки, пролетели несколько наших самолетов. Все ребята замахали руками. Кто-то кричал: «Держись, немчура!» Тамара была измотана пробежкой по сбору ребят.
Отряд школьников прибыл на место. Все стали рассматривать танковые ежи, которые кто-то привез на машинах и выгрузил кучами. Учитель, построив всех, стал разъяснять, как нужно ставить танковый еж. Ребят разделили на группы по четыре человека в каждой. Танковый еж, хоть и оказался тяжелым, довольно легко перекатывался, если его толкать путем переворота. Вскоре почти все ежи были расставлены на выходе из балки и таким образом перекрывали грунтовую дорогу. К Тамаре подбежала Светка, ее одноклассница.
- Тамар, ну ты помнишь, что мы с тобой вечером идем в парк учиться танцевать вальс?
- Да помню, Светка, помню, - Тамара смотрела на Орловку, которая была километрах в трех от Мечётки, если двигаться по прямой. Со стороны Городища валил едкий дым и были слышны звуки от взрывов и выстрелов.
Тамара подбежала к учителю и стала тянуть его за рукав со словами: «Нам надо уходить. Нужно бежать отсюда, - она показала на горизонт, в то самое место, где небо встречается с землей. - Смотрите, учитель». На горизонте появились самолеты. Учитель, взглянув на часы, произнес вслух: «16 часов 17 минут 23 августа 1942 года». Тамара посмотрела в сторону Сталинграда, в котором еще продолжалась хоть и прифронтовая, но мирная в целом жизнь.
- Это конец! - произнесла Тамара.
- Всем строиться! - крикнул учитель.
Тамара как завороженная смотрела на любимый город, на его дома и крыши. Заводские трубы выбрасывали клубы дыма. На какое-то мгновение жизнь словно остановилась. Тамара застыла в оцепенении. Повернув голову в сторону линии фронта, она увидела, как небо почернело от выхлопных газов приближающихся самолетов. Все школьники молча смотрели на небо. Звуки постепенно растворились и перестали ее беспокоить. Тамара увидела, как от сотен самолетов, которые летели на Сталинград, отделилась группа из тридцати пикирующих бомбардировщиков. Немецкие самолеты с крестами на крыльях открыли по ним огонь. Тамара, оглушенная взрывом снаряда, упала. Снаряды разлетались на тысячи раскаленных осколков, которые впивались в тела ее одноклассников и других детей. Тамара впервые услышала, как над ухом свистят осколки. Светка как подкошенная рухнула рядом с подругой, прикрыв ее от осколков. Повернув ее в свою сторону, Тамара быстро поняла, что Света мертва. В воздухе стоял гул, и земля мелкими кусками падала на детей. Пыль оседала на мертвых телах школьных товарищей. Заметив, что некоторые ребята начали привставать, Тамара расправила ладонь, в которой лежал свисток. Небо то темнело от накатывавших на Сталинград все новых и новых самолетов с крестами на крыльях, то светлело, когда сквозь клубы дыма проступало солнце. Тамара, привстав, что есть сил свистнула в свисток. Она не услышала свиста и поняла, что оглохла от взрывов. Голова гудела от боли, каждое движение давалось с трудом. Тамара свистнула сильнее. Лежавшие без движений ребята начали привставать. Кто-то подбежал к ней и сообщил, что учитель погиб. Тамара посмотрела на мертвую Светку. Окончательно поднявшись, она увидела, что некоторые дети оттаскивают раненых. Взглянув в сторону Сталинграда, Тамара ужаснулась. Город горел. Над Сталинградом висело огромное облако дыма. Небо почти не просматривалось. Дома, являвшиеся привычными ориентирами, теперь отсутствовали. Самолеты продолжали сбрасывать на город бомбы. Огонь был виден издалека. Тамара повернулась к ребятам и прислушалась к их разговору. Они спорили о том, нужно ли продолжать расставлять ежи или бежать домой. Славик заметил, что на том месте стоял его дом, а сейчас его не видно. Тамара громко крикнула, что надо найти всех живых. Славик сообщил, что живых - человек сорок и раненых - человек двадцать. Тамара решила поискать живых. В пыли она увидела рыжую шевелюру кого-то из Паньковых. Голова, оторванная взрывом, лежала отдельно от тела. Осмотревшись, Тамара увидела всех братьев Паньковых, заваленных землей. Все трое лежали вместе. Подойдя к ним, Тамара сказала, что их отец погиб на фронте. Славик шел за Тамарой, в какой-то момент он дернул ее за рукав со словами: «Они все погибли, я проверил. Они тебя уже не слышат». Тела детей были так искалечены взрывами бомб, что их было трудно узнать. У одного мальчишки к щеке прилипли арбузные семечки. К Тамаре обратился Славик: «Пошли в город». Ребята взяли раненых, но отошли недалеко. Все услышали крики, доносившиеся из Сталинграда. Взрывы и крики, плач и стоны раненых доносились с разных сторон. Повернувшись по направлению к Городищу, Тамара увидела бесконечный поток немецких самолетов и небольшую группу бомбардировщиков, отделившихся от основной массы и направлявшихся в их сторону. Самолеты летели группами по тридцать, сорок машин. Тамара услышала, как кто-то крикнул: «Ложись!» Она упала на землю, сбитая с ног Славиком. Страшный взрыв сотряс воздух. Вокруг поплыли стоны. Полузасыпанная землей Тамара пыталась что-то разглядеть, но видела только, как оседают земля и песок. Она почувствовала тепло в ушах. Струйка крови стекала по ее щеке. Глаза были полузакрыты. Гул самолетов куда-то пропал. В воздухе повисла полная тишина. Словно весь ужас, который происходил с нею, куда-то испарился. Тишина и покой. Тело не ломило, боль от осколков и ударов колотого камня ушла. Ветер навевал знакомые картины из детства, как они с папой сидели на берегу Волги и наблюдали за рыбаками, тянувшими из воды сеть с уловом. Легкая волна накатывала на берег, принося белую волжскую пену, которая пузырилась на ветру. Маленькие белые пузыринки летели вдоль берега и лопались, соприкасаясь с волжским песком. Чайки выкручивали свои проголодавшиеся тела, периодически ныряя в воду. Вспомнилось, как папа водил ее на бугор, самое высокое место в Сталинграде, как смотрели они на город, в который мама и папа приехали жить. В видении мимо нее проплывали дымящие прогулочные корабли, которые зарождали в ней мечты. Тамара вспомнила первый крик самого младшего брата Вовки, когда его принесли из родильного дома, цирк у тракторного завода, куда они с братьями и сестрами ходили смотреть на клоуна и кидали куски дыни медведице с маленькими медвежатами. Запахи детства наполнили ее воспоминаниями, которые проплывали мимо нее, напоминая о событиях тех дней. Вот аромат хлеба в пекарне. Мама, застав их играющими с хлебом, повела детей на мельницу, а затем в пекарню. Непростой процесс выпечки хлеба, наполненный запахами и теплом, возвращал ее в прошлое. Щелканье маминой швейной машинки, словно выстукивание новой обновки. Новое платье, в котором она бежала в школу в первый класс. Папины поплавки из гусиных перьев, висевшие на просушке после того, как он их покрасил, переносили ее в раннее детство. Вспомнился сундук на кухне, с которого Тамара наблюдала, как мама готовила обед. Запахи и звуки Баку, города, где мама и папа поженились и прожили несколько лет. Виды на Баку и море с маяка, место, где работала мама. Остров вдали, манивший к себе огромным количеством птиц, которые откладывали там яйца. Аромат жареных каштанов… Как любила она с братьями поймать момент, когда каштан должен вот-вот лопнуть и кто-то кричит: «Хватит!», все поднимают крышку, но почти всегда не успевают.