СКАЗКИ ДЕДУШКИ КАРЕЯ
Кошка
Глава 4
Не буду я рассказывать, как труден
Был долгий путь в соседнюю страну,
И нищие озлобленные люди
Кляли Таната новую жену.
Такие сквернословья как иголки
Кололи сердце и лишали сил,
Король молчал в ответ и очень стойко
Обиды верноподданных сносил.
Лица он от людей совсем не прятал,
Хотя и отводил порою взгляд,
Но люди не признали в нем Таната,
Чему он был, конечно, только рад.
Тем временем колдунья поправлялась -
Могла уже по комнате ходить,
А королева всячески старалась
Во всем хозяйке дома угодить.
Характер той менялся мал-помалу,
А, может статься, что-то поняла
И никого совсем не донимала,
Но в доме помогала, чем могла.
На грядках за окном росла картошка,
И тыквы грели желтые бока,
А люди потянулись понемножку:
Кто хлеба даст, кто кружку молока.
К Кайсару приходили за советом:
По всей округе парень умным слыл!
Хоть сам не видел света, но при этом
Детишек малых грамоте учил.
А Роут не отказывал в починке,
Полы и крыши всем перестелил,
Лепил из глины чашки, миски, крынки
И детские игрушки мастерил.
Их как родных любили в деревушке,
Где все преображалось с каждым днем,
А нищая соседняя избушка
В полгода превратилась в крепкий дом.
Старик, когда-то им собаку давший,
Здоров был и теперь не голодал
И, прямо на глазах моложе ставший,
Повсюду умных братьев восхвалял.
Конечно, не без трудностей, но все же
За разною работой год прошел,
На прошлые нисколько не похожий,
Но, в общем, все сложилось хорошо.
А вскоре мать с детьми переселилась
В уютный дом, что Роут смог поднять…
Но как-то раз под вечер попросились
К ним странники, чтоб переночевать.
Хозяйка хлопотала возле печки,
Огромный старый пес под лавкой спал,
А Роут, примостившись на крылечке,
Потрепанную книжицу листал.
Кайсар сидел на корточках у дома
И знаки тонким прутиком чертил,
Когда услышал: голос незнакомый
Негромко о хозяевах спросил.
«Вы к брату моему не обращайтесь, -
Сказал Кайсар, - бедняга глух и нем,
Но если спать Вам негде, оставайтесь:
Наш дом просторен, места хватит всем».
Но Роут видел, как старик пригнулся,
Чтоб рассмотреть все знаки на песке,
Затем махнул рукой и улыбнулся
Попутчику, что был невдалеке.
Потом спросил: «Ты можешь мне ответить,
Что все-таки с тобой произошло?
По чьей вине случились беды эти,
И сколько лет с тех пор уже прошло?»
«Понять незрячих зрячие не смогут,
Глухого тем, кто слышит, не понять…
Я лишь пытался так же, как и Роут,
Спасти от колдовства родную мать.
И дней, что я не вижу, не считаю:
В глазах моих отныне только ночь!
Но, как и брат мой, всячески пытаюсь
Свое недомоганье превозмочь.
Еще немного нам узнать осталось,
Чтоб ворожба колдуньи с нас сошла,
Тогда вернется то, что потерялось
По воле черной зависти и зла.
Всего один лишь знак, но самый сложный -
Не видя, не понять его никак!»
А старец улыбнулся: «Но, возможно,
Я разгадаю тот последний знак?
Но просьба есть: со мною бедный странник,
Который разделял мой тяжкий путь,
И, если он обузой Вам не станет,
Позвольте и ему передохнуть».
«Как жаль, что я не вижу Ваши лица,
Но верю: Вы хороший человек!
И милости прошу, как говорится,
Хоть насовсем, хоть только на ночлег.
Один иль два - несчастным не откажем,
Накормим вдоволь и уложим спать…
А кто Вы и откуда - все неважно:
Приятно добрым людям помогать».
И тот, второй, почти у самой двери
Смахнул слезу с усталого лица,
Но младший брат, глазам своим не веря,
Узнал в прохожем своего отца!
Не знаю как у Вас, со мной бывало
И не такое в жизни пережить:
Меня порою тоже предавали,
Но я понять пытался и простить.
А что греха таить?! И сам когда-то
Не то что предавал, но был не прав!
И посему теперь судить Таната
Нет у меня таких особых прав!
Супруг отменный и отец хороший,
Да и король, какого поискать!
Но был он одурманен злою кошкой
Иль ведьмой, что смогла околдовать.
И вот, вконец измученный дорогой,
Хоть и утратил королевский вид,
Король семьей был встречен, и не строго!
А это нам о многом говорит!
Пожалуй, я рассказывать не стану,
Что чувствовал тогда король Танат,
И как он обнимался неустанно
С супругой бывшей двести раз подряд.
Как двести раз подряд король прощенья
У сыновей любимых попросил,
И я не усомнюсь ни на мгновенье,
Что двести раз подряд прощеным был.
Но мой поклон прекрасной королеве!
Единственное, что могу сказать:
Пред женщиной такою на колени
Любой мужчина пожелает встать.
© Янина Сысоева
Продолжение следует...
Глава 4
Не буду я рассказывать, как труден
Был долгий путь в соседнюю страну,
И нищие озлобленные люди
Кляли Таната новую жену.
Такие сквернословья как иголки
Кололи сердце и лишали сил,
Король молчал в ответ и очень стойко
Обиды верноподданных сносил.
Лица он от людей совсем не прятал,
Хотя и отводил порою взгляд,
Но люди не признали в нем Таната,
Чему он был, конечно, только рад.
Тем временем колдунья поправлялась -
Могла уже по комнате ходить,
А королева всячески старалась
Во всем хозяйке дома угодить.
Характер той менялся мал-помалу,
А, может статься, что-то поняла
И никого совсем не донимала,
Но в доме помогала, чем могла.
На грядках за окном росла картошка,
И тыквы грели желтые бока,
А люди потянулись понемножку:
Кто хлеба даст, кто кружку молока.
К Кайсару приходили за советом:
По всей округе парень умным слыл!
Хоть сам не видел света, но при этом
Детишек малых грамоте учил.
А Роут не отказывал в починке,
Полы и крыши всем перестелил,
Лепил из глины чашки, миски, крынки
И детские игрушки мастерил.
Их как родных любили в деревушке,
Где все преображалось с каждым днем,
А нищая соседняя избушка
В полгода превратилась в крепкий дом.
Старик, когда-то им собаку давший,
Здоров был и теперь не голодал
И, прямо на глазах моложе ставший,
Повсюду умных братьев восхвалял.
Конечно, не без трудностей, но все же
За разною работой год прошел,
На прошлые нисколько не похожий,
Но, в общем, все сложилось хорошо.
А вскоре мать с детьми переселилась
В уютный дом, что Роут смог поднять…
Но как-то раз под вечер попросились
К ним странники, чтоб переночевать.
Хозяйка хлопотала возле печки,
Огромный старый пес под лавкой спал,
А Роут, примостившись на крылечке,
Потрепанную книжицу листал.
Кайсар сидел на корточках у дома
И знаки тонким прутиком чертил,
Когда услышал: голос незнакомый
Негромко о хозяевах спросил.
«Вы к брату моему не обращайтесь, -
Сказал Кайсар, - бедняга глух и нем,
Но если спать Вам негде, оставайтесь:
Наш дом просторен, места хватит всем».
Но Роут видел, как старик пригнулся,
Чтоб рассмотреть все знаки на песке,
Затем махнул рукой и улыбнулся
Попутчику, что был невдалеке.
Потом спросил: «Ты можешь мне ответить,
Что все-таки с тобой произошло?
По чьей вине случились беды эти,
И сколько лет с тех пор уже прошло?»
«Понять незрячих зрячие не смогут,
Глухого тем, кто слышит, не понять…
Я лишь пытался так же, как и Роут,
Спасти от колдовства родную мать.
И дней, что я не вижу, не считаю:
В глазах моих отныне только ночь!
Но, как и брат мой, всячески пытаюсь
Свое недомоганье превозмочь.
Еще немного нам узнать осталось,
Чтоб ворожба колдуньи с нас сошла,
Тогда вернется то, что потерялось
По воле черной зависти и зла.
Всего один лишь знак, но самый сложный -
Не видя, не понять его никак!»
А старец улыбнулся: «Но, возможно,
Я разгадаю тот последний знак?
Но просьба есть: со мною бедный странник,
Который разделял мой тяжкий путь,
И, если он обузой Вам не станет,
Позвольте и ему передохнуть».
«Как жаль, что я не вижу Ваши лица,
Но верю: Вы хороший человек!
И милости прошу, как говорится,
Хоть насовсем, хоть только на ночлег.
Один иль два - несчастным не откажем,
Накормим вдоволь и уложим спать…
А кто Вы и откуда - все неважно:
Приятно добрым людям помогать».
И тот, второй, почти у самой двери
Смахнул слезу с усталого лица,
Но младший брат, глазам своим не веря,
Узнал в прохожем своего отца!
Не знаю как у Вас, со мной бывало
И не такое в жизни пережить:
Меня порою тоже предавали,
Но я понять пытался и простить.
А что греха таить?! И сам когда-то
Не то что предавал, но был не прав!
И посему теперь судить Таната
Нет у меня таких особых прав!
Супруг отменный и отец хороший,
Да и король, какого поискать!
Но был он одурманен злою кошкой
Иль ведьмой, что смогла околдовать.
И вот, вконец измученный дорогой,
Хоть и утратил королевский вид,
Король семьей был встречен, и не строго!
А это нам о многом говорит!
Пожалуй, я рассказывать не стану,
Что чувствовал тогда король Танат,
И как он обнимался неустанно
С супругой бывшей двести раз подряд.
Как двести раз подряд король прощенья
У сыновей любимых попросил,
И я не усомнюсь ни на мгновенье,
Что двести раз подряд прощеным был.
Но мой поклон прекрасной королеве!
Единственное, что могу сказать:
Пред женщиной такою на колени
Любой мужчина пожелает встать.
© Янина Сысоева
Продолжение следует...