Индустрия культуры (Адорно, Хоркхаймер)
Об индустрии культуры в википедии: индустрия культуры - понятие, которое впервые ввели представители Франкфуртской школы Макс Хоркхаймер и Теодор Адорно... это целый промышленный аппарат по производству единообразных, стандартизированных новинок в сферах искусства, живописи, литературе, кино и др. Она не несет за собой ценностных ориентиров для человека, не направлена на духовное обогащение и просвещение, являясь по сути, развлекательным бизнесом. Индустрия культуры понимается как разновидность товара, у которого есть производитель и потребитель. В качестве потребителя выступают массы, которые посредством стандартизированного искусства являются объектом манипулирования в капиталистическом обществе. Порождая ложные потребности, индустрия культуры превращает потребителя в пассивного обывателя, равнодушного даже к собственному экономическому положению, как бы тяжело оно не было..."
Адорно и Хоркхаймер ("Диалектика просвещения" скачать):
"Постоянно подчеркиваемые различия, такие, например, как между фильмами категорий А и В или публикациями в журналах разного уровня цен, порождаются не столько самой сутью дела, сколько служат задаче классификации, организации и учета потребителя. Здесь для всех что-нибудь да оказывается предусмотренным с тем, чтобы ускользнуть не мог никто, различия культивируются и пропагандируются. Обеспечение публики иерархией серийного производства качеств способствует все более и более сплошной квантификации. Якобы спонтанно каждый должен вести себя в соответствии с заранее определяемым посредством индексации своим "уровнем" и иметь дело только с теми категориями массовых продуктов, которые производятся специально для его типа. В качестве статистического материала потребители подразделяются на географической карте исследовательских инстанций, уже более ничем не отличающихся от инстанций пропагандистских, на группы сообразно их доходу, образуя собой красные, зеленые и голубые поля.
Схематизм используемого тут метода проявляет себя в том, что, в конечном итоге, механически дифференцированные продукты во всех случаях ни в чем не отличаются друг от друга. То, что различие между серийными изделиями фирм "Крайслер" и "Дженерал Моторс" по сути дела является иллюзорным, известно любому ребенку, различиями подобного рода увлекающемуся. Дискуссии знатоков по поводу преимуществ и недостатков данного рода продуктов способствуют лишь увековечиванию видимости якобы наличной тут конкуренции и возможности выбора. С презентациями продукции фирм "Уорнер Бразерс" и "Метро Голдвин Мейерс" дело обстоит ничуть не иначе. Но даже и различия между более дорогими
и более дешевыми моделями из коллекции образцов одной и той же фирмы все более и более стираются: в случае автомобилей - различия числа цилиндров, объемов двигателей, патентных данных приспособлений, в случае фильмов - различия числа кинозвезд, обилия затрат на технику, используемого труда и декора-
ций, а также степени использования более свежих психологических формул. Единым мерилом качества является тут доза "conspicuous production", выставленных напоказ инвестиций. Соответствующие лишь бюджету культуриндустрии стоимостные дифференциации вообще не имеют никакого отношения к различиям содержательным, к самому смыслу производимых продуктов. Равным образом и технические средства коммуникации без устали понуждаются к унификации. Телевидение стремится к синтезу радио и фильма, который не будет достигнут до тех пор, пока заинтересованные стороны не придут к договоренности, но чьи безграничные возможности обещают столь радикально обеднить используемый тут материал в эстетическом отношении, что завтра сегодня еще слегка замаскированная идентичность всех индустриальным методом производимых продуктов культуры может уже открыто восторжествовать - издевательски смехотворное исполнение вагнеровской мечты о синтетически- целостном произведении искусства. Здесь удастся достичь более совершенной гармонии слова, образа и музыки, чем в "Тристане", потому, что все чувственно воспринимаемые элементы, в своей совокупности безотказно протоколирующие поверхностный слой социальной реальности, в принципе производятся ходом единого в техническом отношении производственного процесса, единство которого они и выражают в качестве своего подлинного содержания.
В этот процесс интегрированы все элементы производства, начиная с заранее ориентирующейся на фильм романной концепции и кончая последним шумовым эффектом. Он знаменует собой триумф инвестированного капитала. Выжечь в сердцах обездоленных претендентов на рабочие места клеймо всесилия последнего как клеймо их подлинного господина - вот в чем состоит задача всякого фильма, независимо от сценария, который предусматривается руководителями производственного процесса в каждом отдельном случае.
Лишь на единство производственного процесса должен ориентироваться тот, кто располагает свободным временем. Ту функцию, исполнение которой все еще ожидалось кантовским схематизмом от субъекта, а именно функцию предваряющего приведения в соответствие чувственного многообразия с фундаментальными понятиями, берет на себя сегодня вместо субъекта индустрия. Она практикует схематизм в качестве самой первой услуги клиенту. Кант полагал, что в душе человека действует тайный механизм, уже препарирующий все непосредственные чувственные данные таким образом, что они оказываются точно соответствующими системе чистого разума. В наши дни эта тайна наконец разгадана. В то время как планомерное функционирование этого механизма обеспечивается теми, кем вообще поставляется чувственно данное, а именно работниками культуриндустрии, а самой последней он навязывается гравитационным полем остающегося, несмотря на все попытки его рационализации иррациональным обществом, при прохождении через различные инстанции имеющего тут место производственного процесса эта злосчастная тенденция преобразуется в хитроумный замысел его исполнителей. Самим потребителям уже более не нужно классифицировать ничего из того, что оказывается предвосхищенным схематизмом процесса производства. Бескрылое искусство для народа заполняет собой место того мечтательного идеализма, который был явно не по размеру идеализму критическому. Все является продуктом сознания, у Мальбранша и Беркли - сознания Бога, в массовом искусстве - сознания вполне земного руководства производственного процесса. Не только циклически сменяющие друг друга типы шлягеров, звезд и мыльных опер выдерживают тут натиск времени в качестве закоснелых инвариантов, но даже само специфическое содержание развертывающейся тут игры, казалось бы самое что ни на есть изменчивое, оказывается производным от последних. Детали становятся взаимозаменяемыми. Короткие серии интервалов в шлягере, столь запечатлевающиеся в памяти, скоропреходящее посрамление главного героя, которое он умеет переносить шутя, идущая лишь на пользу трепка, задаваемая любовнице сильной рукой являющейся воплощением мужественности звезды, его суровая непреклонность в отношениях с избалованной наследницей - все это, как и прочие подробности, суть не что иное, как готовые клише, все равно здесь ли там ли употребляемые, и в каждом отдельном случае всецело определяющиеся целью, объединяющей их в схему. Доказать это на деле, став его составными частями - вот в чем единственное оправдание их существования.
...
Продукты культуриндустрии могут рассчитывать на то, что они будут проворно потреблены даже в состоянии предельного расстройства. Ибо всякий человек является моделью гигантской экономической машинерии, изначально и постоянно, и в ситуации труда и в ситуации ему подобного отдыха удерживающей всех в напряжении. Из любого звукового фильма, из любой радиопередачи может быть почерпнуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каждая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безотказно воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов."
Адорно и Хоркхаймер ("Диалектика просвещения" скачать):
"Постоянно подчеркиваемые различия, такие, например, как между фильмами категорий А и В или публикациями в журналах разного уровня цен, порождаются не столько самой сутью дела, сколько служат задаче классификации, организации и учета потребителя. Здесь для всех что-нибудь да оказывается предусмотренным с тем, чтобы ускользнуть не мог никто, различия культивируются и пропагандируются. Обеспечение публики иерархией серийного производства качеств способствует все более и более сплошной квантификации. Якобы спонтанно каждый должен вести себя в соответствии с заранее определяемым посредством индексации своим "уровнем" и иметь дело только с теми категориями массовых продуктов, которые производятся специально для его типа. В качестве статистического материала потребители подразделяются на географической карте исследовательских инстанций, уже более ничем не отличающихся от инстанций пропагандистских, на группы сообразно их доходу, образуя собой красные, зеленые и голубые поля.
Схематизм используемого тут метода проявляет себя в том, что, в конечном итоге, механически дифференцированные продукты во всех случаях ни в чем не отличаются друг от друга. То, что различие между серийными изделиями фирм "Крайслер" и "Дженерал Моторс" по сути дела является иллюзорным, известно любому ребенку, различиями подобного рода увлекающемуся. Дискуссии знатоков по поводу преимуществ и недостатков данного рода продуктов способствуют лишь увековечиванию видимости якобы наличной тут конкуренции и возможности выбора. С презентациями продукции фирм "Уорнер Бразерс" и "Метро Голдвин Мейерс" дело обстоит ничуть не иначе. Но даже и различия между более дорогими
и более дешевыми моделями из коллекции образцов одной и той же фирмы все более и более стираются: в случае автомобилей - различия числа цилиндров, объемов двигателей, патентных данных приспособлений, в случае фильмов - различия числа кинозвезд, обилия затрат на технику, используемого труда и декора-
ций, а также степени использования более свежих психологических формул. Единым мерилом качества является тут доза "conspicuous production", выставленных напоказ инвестиций. Соответствующие лишь бюджету культуриндустрии стоимостные дифференциации вообще не имеют никакого отношения к различиям содержательным, к самому смыслу производимых продуктов. Равным образом и технические средства коммуникации без устали понуждаются к унификации. Телевидение стремится к синтезу радио и фильма, который не будет достигнут до тех пор, пока заинтересованные стороны не придут к договоренности, но чьи безграничные возможности обещают столь радикально обеднить используемый тут материал в эстетическом отношении, что завтра сегодня еще слегка замаскированная идентичность всех индустриальным методом производимых продуктов культуры может уже открыто восторжествовать - издевательски смехотворное исполнение вагнеровской мечты о синтетически- целостном произведении искусства. Здесь удастся достичь более совершенной гармонии слова, образа и музыки, чем в "Тристане", потому, что все чувственно воспринимаемые элементы, в своей совокупности безотказно протоколирующие поверхностный слой социальной реальности, в принципе производятся ходом единого в техническом отношении производственного процесса, единство которого они и выражают в качестве своего подлинного содержания.
В этот процесс интегрированы все элементы производства, начиная с заранее ориентирующейся на фильм романной концепции и кончая последним шумовым эффектом. Он знаменует собой триумф инвестированного капитала. Выжечь в сердцах обездоленных претендентов на рабочие места клеймо всесилия последнего как клеймо их подлинного господина - вот в чем состоит задача всякого фильма, независимо от сценария, который предусматривается руководителями производственного процесса в каждом отдельном случае.
Лишь на единство производственного процесса должен ориентироваться тот, кто располагает свободным временем. Ту функцию, исполнение которой все еще ожидалось кантовским схематизмом от субъекта, а именно функцию предваряющего приведения в соответствие чувственного многообразия с фундаментальными понятиями, берет на себя сегодня вместо субъекта индустрия. Она практикует схематизм в качестве самой первой услуги клиенту. Кант полагал, что в душе человека действует тайный механизм, уже препарирующий все непосредственные чувственные данные таким образом, что они оказываются точно соответствующими системе чистого разума. В наши дни эта тайна наконец разгадана. В то время как планомерное функционирование этого механизма обеспечивается теми, кем вообще поставляется чувственно данное, а именно работниками культуриндустрии, а самой последней он навязывается гравитационным полем остающегося, несмотря на все попытки его рационализации иррациональным обществом, при прохождении через различные инстанции имеющего тут место производственного процесса эта злосчастная тенденция преобразуется в хитроумный замысел его исполнителей. Самим потребителям уже более не нужно классифицировать ничего из того, что оказывается предвосхищенным схематизмом процесса производства. Бескрылое искусство для народа заполняет собой место того мечтательного идеализма, который был явно не по размеру идеализму критическому. Все является продуктом сознания, у Мальбранша и Беркли - сознания Бога, в массовом искусстве - сознания вполне земного руководства производственного процесса. Не только циклически сменяющие друг друга типы шлягеров, звезд и мыльных опер выдерживают тут натиск времени в качестве закоснелых инвариантов, но даже само специфическое содержание развертывающейся тут игры, казалось бы самое что ни на есть изменчивое, оказывается производным от последних. Детали становятся взаимозаменяемыми. Короткие серии интервалов в шлягере, столь запечатлевающиеся в памяти, скоропреходящее посрамление главного героя, которое он умеет переносить шутя, идущая лишь на пользу трепка, задаваемая любовнице сильной рукой являющейся воплощением мужественности звезды, его суровая непреклонность в отношениях с избалованной наследницей - все это, как и прочие подробности, суть не что иное, как готовые клише, все равно здесь ли там ли употребляемые, и в каждом отдельном случае всецело определяющиеся целью, объединяющей их в схему. Доказать это на деле, став его составными частями - вот в чем единственное оправдание их существования.
...
Продукты культуриндустрии могут рассчитывать на то, что они будут проворно потреблены даже в состоянии предельного расстройства. Ибо всякий человек является моделью гигантской экономической машинерии, изначально и постоянно, и в ситуации труда и в ситуации ему подобного отдыха удерживающей всех в напряжении. Из любого звукового фильма, из любой радиопередачи может быть почерпнуто то, что в качестве социального эффекта не может быть приписано никому в отдельности, но только всем вместе. Каждая отдельно взятая манифестация культуриндустрии безотказно воспроизводит человека как то, во что превратила она его в целом. Надзор за тем, чтобы процесс простого воспроизводства духа случайно не привел к расширенному его воспроизводству, осуществляется всеми ее агентами, от продюсера до женских союзов."