ОВД Сокольники четыре года спустя или путинская стабильность
ОВД Сокольники приобрело печальную известность весной 2008 года. Семь молодых людей, незаконно задержанных милиционерами этого подразделения около одноименной станции метро, подверглись там воистину садистским экзекуциям. Но ни внимание общественности, ни усилия правозащитников не привели ни к какому результату - никто из виновных «правоохранителей» не был наказан, а один из избитых, Всеволод Остапов, молодой человек далеко не спортивных кондиций еще и получил условный срок за нападение на милиционеров.
Поэтому когда я узнал, что автозак, в который меня поместили после разгона на Пушкинской, направляется в ОВД со зловещей репутацией, то решил поменять первоначальные планы. А планировал я, выломав решетку, что уже один раз проделывал, покинуть каземат на колесах и присоединиться к своим товарищам, направлявшимся к Кремлю для того, чтобы заключить его в белое кольцо. Но большинство собратьев по несчастью в ментовском зарешеченном автобусе задерживались впервые, определенно нуждались в моральной поддержке и совете юриста, и были совсем не готовы бежать через аварийный выход.
Что касается меня, участие во множестве административных дел как в качестве защитника, так и в качестве привлекаемого, убедило меня в бесполезности участия в этом глупом цирке. Можно продемонстрировать человеку, который впервые сталкивается с российской «судебной» системой, что чиновникам в мантиях абсолютно плевать на все законы, можно морально поддержать в этот сложный для него момент. Но участие в политически ангажированном административном процессе грамотного юриста почти никогда не влияет на результат.
Документов с собой я не брал, представляться отказался, как и принимать какое-либо участие в оформлении «материалов административного дела». Других же задержанных о поведении в ОВД, их правах и обязанностях полицаев проинструктировал по дороге.
Жизнь порой выкидывает забавные фортеля. Один из соседей по узилищу, прилично одетый мужичок с военной выправкой оказался бывшим вдвшником. По его рассказам участвовал в 89-м в ночи саперных лопаток в Тбилиси, а теперь вот сам, поумнев с годами, попал под раздачу.
В ОВД нас «доставили» примерно в 23:30, хотя к нему автозак подъехал на час раньше - ждали, когда же сокольнические полицаи соблаговолят нас принять. Провели задержанных в актовый зал на третьем этаже. Угрюмые сотрудники в штатском, выдернутые на работу в неурочный час как всегда неспешно принялись оформлять протоколы по ст. 20.2 КоАП РФ (нарушение правил проведения публичного мероприятия) , полицаи 2-го ОПМ писать рапорта.
Старший сержант в закатанной маске-балаклаве на голове начал с задержанными беседу о выборах, в которой поведал о том, что голосовал за Прохорова и даже выразил досаду, что ничего его голос не изменил. Обсудили Лимонова и сошлись во мнении, что несмотря на диаметрально различные с ним взгляды (сержант оказался либералом), Эдуард заслуживает уважения за последовательность и несгибаемую волю.
Позвонила незнакомая девушка Александра и сказала, что находится неподалеку и готова подвести для задержанных воду и перекус. Через минут двадцать она перезвонила снова и сообщила, что передала для нас два пакета. Поблагодарил ее и пообещал перезвонить, когда нам их передадут. Но не через десять минут, ни через двадцать, ни через полчаса ничего нам так и не передали.
Тем временем (около 1:30) «правоохранители» решили заняться моей неустановленной персоной. Для чего решили провести личный досмотр, вероятно надеясь найти хоть что-то, что позволит меня идентифицировать, а заодно припугнули тем, что оставят меня на 48 часов для выяснения личности, хотя на это КоАП РФ отводит три часа. Спустились вниз, к дежурной части. Понятыми выступают два жителя чувашского села Аликово, по разговорам, похоже, привезенные для «поддержки» фюрера на площадях и избирательных участках.
Тут я замечаю стоящие у входной двери пакеты. Обращаясь к дежурному, прошу передать еду и воду наверх задержанным. «Заберете, когда будете уходить», - отвечает мне скотина в форме. Меня такой ответ не устраивает, беру пакеты и поднимаю их в актовый зал. Спускаюсь обратно вниз.
Проводящие осмотр сержанты требуют у меня сдать личные вещи перед помещением в КПЗ. Интересуюсь, на каком основании - административный кодекс не предусматривает изъятие вещей, не являющихся орудиями или предметами правонарушения. Без оснований отдавать вещи отказываюсь. Вместо оснований получаю несколько «расслабляющих» (со слов наносящих) ударов по разным частям тела, но оные никакого расслабляющего эффекта на меня не производят. После чего два полицая выламывают мне руки, третий хватает за шею двумя руками и тянет в вверх так, что хрустят шейные позвонки. Наблюдающий за процессом дежурный офицер не вмешиваясь смотрит на все это, как на скучнейшее и обыденейшее явление. Застегивают за спиной наручники и с явным удовольствием тянут скованные руки вверх так, что головой почти касаюсь пола. После чего меня в футболке и без обуви кидают в камеру КПЗ, вся обстановка которой состоит из деревянного настила высотой в десять сантиметров над уровнем пола. Спасть при весьма невысокой температуре да еще со скованными наручниками руками не получается и около 4-х часов провожу в медитации.
Через четыре часа (около 6:00) в отделение приехал Коля Зборошенко, у которого была оформлена на меня доверенность и которому сообщили об учиненных мне экзекуциях. После чего меня выпустили из гостеприимного ОВД с таким видом, как будто не имеют к происходившему несколькими часами ранее никакого отношения. Освободившиеся около 2:30 ребята ждали меня возле ОВД, за что им безмерно благодарен.