Шерше ля Фам или Святой мир Ларссонов под солнцем
Читаю сейчас очередную книгу про шведского художника-иллюстратора Карла Ларссона (Carl Larsson, 1853-1919) - «Carl Larsson: Ein schwedisches Märchen». В смысле очередную для меня. Очень меня занимает этот человек. Книга была издана как католг к выставкам 2005-2006 в Бергене и Мюнхене. Некоторые описательные пассажи устроения экспозиции, например, что организаторы не поленились и воссоздали гостиную Ларссонов для посетителей, мне интересны только как дизайнеру, но своими глазами я выставки не видела. Поэтому в данном случае меня куда больше зацепила вот какая вещь.
Во время учебы я прошлась очень поверхностно по Ларссону (вместе с Цорном (Anders Leonard Zorn, 1860-1920), когда студенткой готовилась к экзамену по Импрессионизму. Они у меня были эдакой пометкой на полях: развитие Импрессионизма вне Франции. Ведь как дело было? Многие художники жили и работали на грани 19-20 века в Париже. Там были условия для развития свободного искусства и плодородная почва для обмена опытом и развития. А потом все эти художники возвращались домой и думали, что же им теперь делать с парижским опытом. Так было и с Цорном, и с Ларссоном.
Карл Ларссон, Автопортрет в новой студии.
Как я уже сказала выше, это моя далеко не первая книга о Ларссоне. Но каждый раз я читаю об этом художнике, и прямо слезы на глазах наворачиваются. Но не от эмоциональности текста, а от некоторой наивности авторов. От того, что людям, вопреки всякому здравому смыслу, хочется так отчаянно верить в сказку. Например, в то, что счастье - это то, к чему ты идёшь сурово и упорно, оно потом наступает и все - счастье-счастье-счастье. Так и авторы выше упомянутой книги искренне верят, что Ларссоны жили на большом красивом и добром облаке - далеко-далеко от всех бед и забот. Дошли до счастья и потом проживали его из всех сил. И так у них всё было кучеряво, что каждый уголок их дома дышал счастьем, уютом и заботой.
Мне тоже хотелось бы верить в эту сказку, но я, видимо, для этого слишком прагматичный человек. И тем интереснее для меня люди, про которых упорно думают, что они живут в каком-то другом мире. Ведь по факту понятно, что жизнь у Ларссонов была далеко не самая сладкая. Если у вас есть хотя бы один ребёнок, то при цифре 8 детей - а именно столько было у Ларссонов - становится понятно, что сильно сладко там не было. Да, родители Карин (жены Карла) были состоятельными людьми и всячески поддерживали молодых Ларссонов. У них были и няньки, и уборщицы в доме. Карин не пахала одна у плиты на семью из футбольной команды ртов. Но представьте только, какое горе пережила семья, когда умер один из детей. О каком бесконечном счастье и жизни на облаке можно говорить?
Ларссоны жили в постоянной зависимости от тестя, отца Карин, потому что Карл был родом из очень бедной семьи, а его творчество не пользовалось настолько большой популярностью, чтобы жить на доходы от него. Семья была вынуждена переехать из столицы в деревенскую глушь (в первую очередь для того, чтобы сократить расходы, а не улучшить качество жизни за счёт свежего воздуха) и придаться простому и суровому деревенскому быту пусть и не совсем бедной семьи, но и не настолько богатой, чтобы купаться в роскоши. Карл совсем перестаёт писать дорогостоящим маслом как во времена своего пребывания в коммуне художников Гре-сюр-Луэн (фр. Grez-sur-Loing) и полностью переходит на малоформатную акварель и пастель (подавляющее большинство его работ размером не больше 30*50см). У художника были и периоды падения, когда его искусство оказалось полностью невостребованным, и периоды взлётов, когда позитивные, яркие иллюстрации шведского быта с праздниками, детьми и залитыми светом интерьерами заполонили печатную продукцию во всей Европе. Последнее случилось после успеха публикации книги акварелей, рисунков и рассказов Карла Ларссона под названием «Дом под солнцем». Книга была издана в Германии немецким издательским домом Лангевише - старейшим издательством в Дюссельдорфе - под руководством владельца Карла Роберта Лангевише (Karl Robert Langewiesche, 1874-1931) [5]. Книга сразу стала бестселлером - в течение трех месяцев со старта продаж было продано 40 000 экземпляров и вплоть до нашего времени книга переиздавалась более 40 раз.[6] Вот это успех, вот это я понимаю! А потом опять спад - Первая мировая, политические волнения, нарастающая нехватка финансов в семье.
Carl Larsson, Nameday at the storage house
И все равно все говорят только о том, как бесконечно счастливы были Ларссоны. Так бесконечно, что любовь, тепло и уют прямо струятся из работ художника. Так бесконечно, что пара Карла и Карин стала идеалом семейного счастья, примером для подражания, основателями шведского дизайна интерьера - святым прообразом мечты о счастье и уюте просторного, простого и минималистичного домашнего очага.
Карл Ларссон, Дети готовы к игре, акварель 1901г.
Мне стало интересно, почему большинство людей принимают с огромной радостью версию бесконечно счастливой семейной жизни, хотя умом понимают, что не всё было так просто. Видимо потому, что не только Sex sells ("секс (лучше) продаётся" - крылатая фраза в рекламе). Счастье и позитив тоже продаются куда лучше и быстрее, чем негатив. Ведь признаемся честно, что проблем у каждого и так хватает. Иногда настолько всё плохо, что уже не просто хочется, а надо верить в сказку, чтобы не сойти с ума. Хочется верить, что мечты сбываются, и что всё будет хорошо. Поэтому мы так ждём Нового года, Рождества, 8 Марта или Дня десантника. Шучу, конечно. Но всё-таки мы, люди, так устроены, что нам иногда физически необходимо создавать вокруг себя тепло и уют. В основном для хорошего настроения и чтобы почувствовать защищённость, любовь и радость. Разве можно нас судить за желание быть счастливыми или хотя бы стремиться к состоянию полной гармонии? Конечно нет. Поэтому работы Ларссона, которые излучают столько тепла, любви и доброты, так нравились и до сих пор нравятся людям. Сам Ларссон писал в своих книгах-каталогах, которые издавались ещё при его жизни, что он рисует тепло и уют не для статуса, а ради желания любить и быть любимым.[2]
Carl Larsson, Azalea, 1906, Watercolor, Thielska Galleriet, Stockholm
Кстати, посмотрите внимательнее на работы "Азалии". На заднем плане видна мастерская Карин с ткацким станком, да и она сама стоит за кустом азалий с ножницами и тканью. Я уже упомянула в этом рассказе, что пара Ларссонов стала основоположниками шведского интерьерного функционального дизайна. И знаете, почему?
Всё убранство интерьера, которое так или иначе появляется в работах натуралиста Карла Ларссона, было придумано его женой Карин (Karin Larsson, урождённая Bergöö, 1859-1928). Мало кто знает, что Карин тоже была художницей. Более того, Карл познакомился с ней во время своего пребывания в коммуне художников Гре-сюр-Луэн (фр. Grez-sur-Loing) близ Парижа. Я видела только пару работ маслом Карин и, кажется, сегодня она бы спокойно состоялась как живописец. Но увы. Судьба женщин до сих пор такая штука, более похожая на лотерею.
Ранняя живопись Карин Бергёё, Ларссон после замужества
Для своего дома Карин разработала целую серию различных тканей с самыми разнообразными узорами. Сама ткала и вышивала их, придумывала новые модели одежды для детей и взрослых и даже мебель. Сейчас бы её назвали разносторонне развитым и очень талантливым дизайнером интерьеров или дизайнером тканей с сильной рукой и изысканным вкусом. А в те времена она была просто жена, которая заботилась о своей семье.
Дом Ларссонов «Лилла Хюттнес» в Сундборне.
На репродукции работы Карла ниже Карин стоит в неком фартуке.
Позже она разработала свой вид женского фартука, который стал для шведских женщин того времени очень модной частью гардероба и даже до сих пор называется по имени Карин - karinförklädet. Выглядел он как запахнутый сзади сарафан, который надевался поверх обычного платья и выглядел полноценной частью женского гардероба.
И всё равно очень любопытно всегда слышать, что Карин в сознании большинства людей - домохозяйка, хранительница очага, а Карл - великий художник-иллюстратор.
Карл и Карин Ларссоны с детьми. Фото отсюда.
Домохозяйка Карин
И до сих пор если про Карин и пишут, то, например, так:«Карин Ларссон, шведская художница и дизайнер, которая работала вкупе со своим мужем - художником-иллюстратором Карлом Ларссоном».[1][3] То есть понимаете, да, Карин - это всегда приставка к Карлу. А вот Карл - как будто самостоятельная единица. Или вы видели, чтобы где-то Карла Ларссона представляли как:«Шведский художник-иллюстратор, который работал вкупе со своей женой Карин»?
Посмотрите на фото ниже. Это фото из дома-музея Ларссонов «Lilla Hyttnäs» (шв. маленькая избушка), в Сундборне (Sundborn). Дизайн всех изделий там придумала Карин. Подумалось, что сегодня о паре писали бы так: «Карин Ларссон - знаменитая дизайнер, которая поддерживает своего мужа-иллюстратора Карла Ларссона.» Единственное, что лично мне греет душу и отвечает на вопрос, ради кого мы, художники, всю жизнь рвём жилы и живём в совершенно ненормальных финансовых условиях, это тот факт, что дом-музей Ларссонов с прилегающим к нему магазином товаров, выполненных по разработкам Карин, до сих пор принадлежит потомкам Карин и Карла. Даже продавщица на кассе - родственница этой знаменитой творческой пары.[2] То есть сам факт, что всё, что нажили Карин и Карл, включая авторские права на дизайны, репродукции и прочее достались детям, а не чужим людям, которые на этом хорошо нагрели ручки, очень меня радует.
Фото отсюда
И тем не менее нужно сказать спасибо Карлу, что его так вдохновляли работы жены и жизнь с Карин. И что именно благодаря ему сейчас можно посмотреть на мастерскую художницы и дизайнера Карин Ларссон.
Карл Ларссон, Ателье Карин
Карл Лассон, В ателье
На самом деле творческую пару Ларссонов действительно трудно представить друг без друга. Они и их творчество неразделимы. Карин создавала уют своими новыми тканями и дизайнами, воспитывала детей и поддерживала огонь в очаге, Карл рисовал это тепло вокруг себя.
На этой ноте, любите друг друга, поддерживайте, но никогда не растворяйтесь в другом человеке. Это лишнее. Будьте и дальше самостоятельными, самобытными и целеустремлёнными людьми, которые просто ценят плодотворные союзы и поддержиают огонь творчества.
-----------------
Источники:
[1] - Karin Bergöö Larsson
[2] - Carl Larsson: Ein schwedisches Märchen
[3] - Karin Larsson
[4] - Carl Larsson, Famous works
[5] - Karl Robert Langewiesche
[6] - Ларссон, Карл Улоф
Во время учебы я прошлась очень поверхностно по Ларссону (вместе с Цорном (Anders Leonard Zorn, 1860-1920), когда студенткой готовилась к экзамену по Импрессионизму. Они у меня были эдакой пометкой на полях: развитие Импрессионизма вне Франции. Ведь как дело было? Многие художники жили и работали на грани 19-20 века в Париже. Там были условия для развития свободного искусства и плодородная почва для обмена опытом и развития. А потом все эти художники возвращались домой и думали, что же им теперь делать с парижским опытом. Так было и с Цорном, и с Ларссоном.
Карл Ларссон, Автопортрет в новой студии.
Как я уже сказала выше, это моя далеко не первая книга о Ларссоне. Но каждый раз я читаю об этом художнике, и прямо слезы на глазах наворачиваются. Но не от эмоциональности текста, а от некоторой наивности авторов. От того, что людям, вопреки всякому здравому смыслу, хочется так отчаянно верить в сказку. Например, в то, что счастье - это то, к чему ты идёшь сурово и упорно, оно потом наступает и все - счастье-счастье-счастье. Так и авторы выше упомянутой книги искренне верят, что Ларссоны жили на большом красивом и добром облаке - далеко-далеко от всех бед и забот. Дошли до счастья и потом проживали его из всех сил. И так у них всё было кучеряво, что каждый уголок их дома дышал счастьем, уютом и заботой.
Мне тоже хотелось бы верить в эту сказку, но я, видимо, для этого слишком прагматичный человек. И тем интереснее для меня люди, про которых упорно думают, что они живут в каком-то другом мире. Ведь по факту понятно, что жизнь у Ларссонов была далеко не самая сладкая. Если у вас есть хотя бы один ребёнок, то при цифре 8 детей - а именно столько было у Ларссонов - становится понятно, что сильно сладко там не было. Да, родители Карин (жены Карла) были состоятельными людьми и всячески поддерживали молодых Ларссонов. У них были и няньки, и уборщицы в доме. Карин не пахала одна у плиты на семью из футбольной команды ртов. Но представьте только, какое горе пережила семья, когда умер один из детей. О каком бесконечном счастье и жизни на облаке можно говорить?
Ларссоны жили в постоянной зависимости от тестя, отца Карин, потому что Карл был родом из очень бедной семьи, а его творчество не пользовалось настолько большой популярностью, чтобы жить на доходы от него. Семья была вынуждена переехать из столицы в деревенскую глушь (в первую очередь для того, чтобы сократить расходы, а не улучшить качество жизни за счёт свежего воздуха) и придаться простому и суровому деревенскому быту пусть и не совсем бедной семьи, но и не настолько богатой, чтобы купаться в роскоши. Карл совсем перестаёт писать дорогостоящим маслом как во времена своего пребывания в коммуне художников Гре-сюр-Луэн (фр. Grez-sur-Loing) и полностью переходит на малоформатную акварель и пастель (подавляющее большинство его работ размером не больше 30*50см). У художника были и периоды падения, когда его искусство оказалось полностью невостребованным, и периоды взлётов, когда позитивные, яркие иллюстрации шведского быта с праздниками, детьми и залитыми светом интерьерами заполонили печатную продукцию во всей Европе. Последнее случилось после успеха публикации книги акварелей, рисунков и рассказов Карла Ларссона под названием «Дом под солнцем». Книга была издана в Германии немецким издательским домом Лангевише - старейшим издательством в Дюссельдорфе - под руководством владельца Карла Роберта Лангевише (Karl Robert Langewiesche, 1874-1931) [5]. Книга сразу стала бестселлером - в течение трех месяцев со старта продаж было продано 40 000 экземпляров и вплоть до нашего времени книга переиздавалась более 40 раз.[6] Вот это успех, вот это я понимаю! А потом опять спад - Первая мировая, политические волнения, нарастающая нехватка финансов в семье.
Carl Larsson, Nameday at the storage house
И все равно все говорят только о том, как бесконечно счастливы были Ларссоны. Так бесконечно, что любовь, тепло и уют прямо струятся из работ художника. Так бесконечно, что пара Карла и Карин стала идеалом семейного счастья, примером для подражания, основателями шведского дизайна интерьера - святым прообразом мечты о счастье и уюте просторного, простого и минималистичного домашнего очага.
Карл Ларссон, Дети готовы к игре, акварель 1901г.
Мне стало интересно, почему большинство людей принимают с огромной радостью версию бесконечно счастливой семейной жизни, хотя умом понимают, что не всё было так просто. Видимо потому, что не только Sex sells ("секс (лучше) продаётся" - крылатая фраза в рекламе). Счастье и позитив тоже продаются куда лучше и быстрее, чем негатив. Ведь признаемся честно, что проблем у каждого и так хватает. Иногда настолько всё плохо, что уже не просто хочется, а надо верить в сказку, чтобы не сойти с ума. Хочется верить, что мечты сбываются, и что всё будет хорошо. Поэтому мы так ждём Нового года, Рождества, 8 Марта или Дня десантника. Шучу, конечно. Но всё-таки мы, люди, так устроены, что нам иногда физически необходимо создавать вокруг себя тепло и уют. В основном для хорошего настроения и чтобы почувствовать защищённость, любовь и радость. Разве можно нас судить за желание быть счастливыми или хотя бы стремиться к состоянию полной гармонии? Конечно нет. Поэтому работы Ларссона, которые излучают столько тепла, любви и доброты, так нравились и до сих пор нравятся людям. Сам Ларссон писал в своих книгах-каталогах, которые издавались ещё при его жизни, что он рисует тепло и уют не для статуса, а ради желания любить и быть любимым.[2]
Carl Larsson, Azalea, 1906, Watercolor, Thielska Galleriet, Stockholm
Кстати, посмотрите внимательнее на работы "Азалии". На заднем плане видна мастерская Карин с ткацким станком, да и она сама стоит за кустом азалий с ножницами и тканью. Я уже упомянула в этом рассказе, что пара Ларссонов стала основоположниками шведского интерьерного функционального дизайна. И знаете, почему?
Всё убранство интерьера, которое так или иначе появляется в работах натуралиста Карла Ларссона, было придумано его женой Карин (Karin Larsson, урождённая Bergöö, 1859-1928). Мало кто знает, что Карин тоже была художницей. Более того, Карл познакомился с ней во время своего пребывания в коммуне художников Гре-сюр-Луэн (фр. Grez-sur-Loing) близ Парижа. Я видела только пару работ маслом Карин и, кажется, сегодня она бы спокойно состоялась как живописец. Но увы. Судьба женщин до сих пор такая штука, более похожая на лотерею.
Ранняя живопись Карин Бергёё, Ларссон после замужества
Для своего дома Карин разработала целую серию различных тканей с самыми разнообразными узорами. Сама ткала и вышивала их, придумывала новые модели одежды для детей и взрослых и даже мебель. Сейчас бы её назвали разносторонне развитым и очень талантливым дизайнером интерьеров или дизайнером тканей с сильной рукой и изысканным вкусом. А в те времена она была просто жена, которая заботилась о своей семье.
Дом Ларссонов «Лилла Хюттнес» в Сундборне.
На репродукции работы Карла ниже Карин стоит в неком фартуке.
Позже она разработала свой вид женского фартука, который стал для шведских женщин того времени очень модной частью гардероба и даже до сих пор называется по имени Карин - karinförklädet. Выглядел он как запахнутый сзади сарафан, который надевался поверх обычного платья и выглядел полноценной частью женского гардероба.
И всё равно очень любопытно всегда слышать, что Карин в сознании большинства людей - домохозяйка, хранительница очага, а Карл - великий художник-иллюстратор.
Карл и Карин Ларссоны с детьми. Фото отсюда.
Домохозяйка Карин
И до сих пор если про Карин и пишут, то, например, так:«Карин Ларссон, шведская художница и дизайнер, которая работала вкупе со своим мужем - художником-иллюстратором Карлом Ларссоном».[1][3] То есть понимаете, да, Карин - это всегда приставка к Карлу. А вот Карл - как будто самостоятельная единица. Или вы видели, чтобы где-то Карла Ларссона представляли как:«Шведский художник-иллюстратор, который работал вкупе со своей женой Карин»?
Посмотрите на фото ниже. Это фото из дома-музея Ларссонов «Lilla Hyttnäs» (шв. маленькая избушка), в Сундборне (Sundborn). Дизайн всех изделий там придумала Карин. Подумалось, что сегодня о паре писали бы так: «Карин Ларссон - знаменитая дизайнер, которая поддерживает своего мужа-иллюстратора Карла Ларссона.» Единственное, что лично мне греет душу и отвечает на вопрос, ради кого мы, художники, всю жизнь рвём жилы и живём в совершенно ненормальных финансовых условиях, это тот факт, что дом-музей Ларссонов с прилегающим к нему магазином товаров, выполненных по разработкам Карин, до сих пор принадлежит потомкам Карин и Карла. Даже продавщица на кассе - родственница этой знаменитой творческой пары.[2] То есть сам факт, что всё, что нажили Карин и Карл, включая авторские права на дизайны, репродукции и прочее достались детям, а не чужим людям, которые на этом хорошо нагрели ручки, очень меня радует.
Фото отсюда
И тем не менее нужно сказать спасибо Карлу, что его так вдохновляли работы жены и жизнь с Карин. И что именно благодаря ему сейчас можно посмотреть на мастерскую художницы и дизайнера Карин Ларссон.
Карл Ларссон, Ателье Карин
Карл Лассон, В ателье
На самом деле творческую пару Ларссонов действительно трудно представить друг без друга. Они и их творчество неразделимы. Карин создавала уют своими новыми тканями и дизайнами, воспитывала детей и поддерживала огонь в очаге, Карл рисовал это тепло вокруг себя.
На этой ноте, любите друг друга, поддерживайте, но никогда не растворяйтесь в другом человеке. Это лишнее. Будьте и дальше самостоятельными, самобытными и целеустремлёнными людьми, которые просто ценят плодотворные союзы и поддержиают огонь творчества.
-----------------
Источники:
[1] - Karin Bergöö Larsson
[2] - Carl Larsson: Ein schwedisches Märchen
[3] - Karin Larsson
[4] - Carl Larsson, Famous works
[5] - Karl Robert Langewiesche
[6] - Ларссон, Карл Улоф