Буквари - зеркала эпох
#Tags: детская литература, советская литература, психология
ТТ. Блуждая по ЖЖ, встретились мне отрывки статьи М. В. Осориной, детского психолога, любительницы дореволюционной старины и ярого борца за «свободу» личности, «демократа». Видимо, сказываются глубинные переживания из её «проклятого советского детства», уничтоженного «кровавыми большевиками». Как настоящий «демократ», плюёт она своей ядовитой слюной в своё прошлое, забывая вечное правило - «нельзя плевать в прошлое, оно выстрелит в тебя из пушки».
***
Наше общее детство прошло на одних букварях
http://ermolaeva-o.livejournal.com/9687.html
Мое детство прошло на том, что справа - 1982-го года издания. У тех, кто пошел в школу раньше, в ходу был "Букварь" 1978 года. Оказывается,"обложка букваря для миллионов первоклассников может из года в год украшаться картинкой, смысл которой близок к известному изображению на электрических столбах - череп и скрещенные кости: «Опасно!», «Не влезай - убьет!»". О том, какие еще "страшные символы эпохи" присутствуют на этих обложках, - статья М. В. Осориной "Идеологическое лицо книги: психологический анализ обложек советского "Букваря" и "Азбуки" Бенуа". Привожу отрывки.
<Осорина - начало>
«Начнем наш систематический разбор с фигуры мальчика. Первое, что сразу бросается в глаза: голова мальчика - это единственная часть его тела, которая полностью видна, ничем не загорожена. То есть только голове мальчика позволено в полной мере существовать. …Руки полностью, от плеч, загорожены, так же как и грудь, с двух сторон. Тела ниже пояса не видно, ноги закрыты столом и заблоки¬рованы сидящим на них Мурзилкой. Печальный итог - действительно, мальчику в данной ситуации оставлена свободной только его большая голова - символ разума, который позволено иметь ученику.
Рассматриваем голову: волосы волнистые, но аккуратно подстриженные и причесанные, с пробором. Волнистость, кудреватость, растрепанность во¬лос персонажа - все это разные степени внешних форм, в которых прояв¬ляется активность эмоциональной жизни личности, ее покорность или про¬тиводействие организующему причесыванию, культурно-символическое оформление его психической спонтанности (вспомним дико бесчинство¬вавшего Степку-Растрепку или склонного к нарушению школьных правил Гарри Поттера с его вечно торчащими в стороны черными волосами). В этом плане наш первоклассник очень организован - имеет прическу но форме и аккуратно одет в однотонную (как было положено!) рубашку, застегнутую доверху на все пуговицы, и в такой же форменный пиджачок.
В лице мальчика все на месте: глаза, брови, нос, рот, уши'. Но обращает на себя внимание его взгляд, направленный в пространство мимо Буратино, и никому не адресованная полуулыбка с закрытым ртом (в отличие от радостно скалящих зубы Буратино с Карандашом, глядящих друг на друга),
Руки человека (их величина, «проявленность», активность действий) всегда являются символом его дееспособности.
Руки нашего мальчика упрятаны под парту и но локоть перекрыты снизу ее крышкой, их верхняя часть, от плеча полностью заблокирована фигурами Буратино и Карандаша, которые заняли и всю рабочую поверхность парты. Кроме того, мы обнаруживаем полное отсутствие какого-либо намека на существование учебных принадлежностей - ручки, тетради, портфеля. Бедный мальчик тотально лишен всякой дееспособности. Главная характеристика верхней, социализированной части мальчика - это то, что он одет по форме, а все, что ниже пояса, зона интимной физиологии, полностью перечеркнута и перекрыта партой как ненужная, незначимая.
Ноги человека обычно трактуются как воплощение идеи самостоятель¬ности, способности самому держаться на ногах, ходить по дорогам жиз¬ни. Обратим внимание, что ноги мальчика стоят на проножке парты, на узкой искусственной жердочке той конструкции, в которую его засади¬ли. У него нет своей почвы под ногами. Тяжелой гирей сверху сидит Мурзилка.
Рассматривая характер взаимоотношений мальчика с другими героями, мы обнаруживаем, что все они воздействуют на него ограничивающе: парта его задвинула, надпись «Букварь» прихлопнула сверху, Мурзилка его обезножил, Буратино и Карандаш его обезручили, загородили, заняли его рабочее пространство. Даже в зоне головы мальчика происходят опасные для него события: длинный острый деревянный нос Буратино нацелился ему в глаз, а схожий нос Карандаша - в его ухо.
Теперь поговорим о трех персонажах, которых обычно зрители склонны объединять в одну команду, поскольку они имеют сходное происхождение (герои детских книг), размеры фигур, их местоположение и функции в рамках данного сюжета. В нашей ситуации они радостно вышли на передний план - на сцену жизни, объединены общим приподнятым настроением и характером активности: они держат в руках учебные пособия - карточки с буквами. Взобрались повыше и взяли на себя функции учителей. Надо сказать, что на страницах рассматриваемого «Букваря» они являются сквозными героями - появляются почти на каждом развороте и исполняют роль учителей, показывая, что нужно делать в заданиях, адресованных первокласснику-читателю. Правда, внутри книги Карандаш сменился Незнайкой. В последующих изданиях «Букваря» в течение 80-х годов этот набор персонажей продолжал сохраняться, и на обложках тоже присутствовал уже Незнайка.
Спрашивается: а почему они? А также интересно: как они понимают и исполняют роль учителей?
Внешне-формальной причиной появления этих героев, видимо, была идея того, что все трое - книжные персонажи, знакомые ребенку и олицетворязие преемственность между дошкольными игровыми интересами и началом школьной жизни. Однако, приглядевшись внимательно обнаружим за этим рациональным фасадом другой содержательный слой, относящийся уже к психологическим интерпретациям темы учителей, данным художником - автором рисунка..
Художник нарисовал их так, чтобы было видно, что свою роль учителей они получили как позицию более высокую, чем им положено по их жизненному личностному статусу, при которой они могут себе позволить:
• полностью блокировать самостоятельность и деятельность ученика («дер-жи и не пущай»);
• не обращать на него при этом никакого внимания;
• радостно разворачивать свою собственную, неадекватную ситуации актин-ность (показывают буквы кому угодно, но не мальчику);
• гордиться полученными возможностями.
Кто учителя на картинке? - буратины и незнайки. Не просто темные люди, а с абсолютно подмоченной репутацией: совсем не хотели учиться, несмотря на уговоры окружающих. Буратино продал азбуку, купленную ему папой Карло. Незнайку пример умного Знайки тоже никогда не вдохновлял. Теперь же они в «Букварях» 80-х годов - главные учителя подрастающего поколения. Мурзилка вообще не имеет человеческой природы и, возможно, поэтому, старается держаться более скромно, чем его товарищи, и просто радуется жизни на страницах учебника.
Мы рассмотрели всех живых и действующих персонажей картинки И теперь можем перейти к неодушевленному герою - парте. Это деревянная, крепкая, угловатая, внутренне связанная (проножка) конструкция, изображенная в перспективных сокраще-ниях. Главная психологическая функция парты как героя в анализируемой ситуации состоит в том, что она является ловушкой для мальчика, но опорой и сценой, возвышающей тех, кто исполняет роли учителей. Персонажи, разместившиеся за партой и на парте, парят вместе с ней в светлом овале абстрактного голубого пространства, являющегося для них условным фоном. Художник говорит о существовании школьной системы, никак не пытаясь «заземлить» ее или показать ее место в структуре социального мира, что, например, склонны делать американские иллюстраторы учебников.
Последний герой - слово «Букварь», как арочная крыша, прикрыло сверху всю компанию, объединяя и не выпуская персонажей из-под своего Крыла.
Что же сообщает ребенку об учении в школе эта картинка?
Что школа - это жесткая система, в которой нужно делать хорошую мину при плохой игре. Оттуда не вырваться, учителя- оптимистичные дураки, главная задача которых - сковывать дееспособность и самостоятельность учеников, а зачем все это нужно - непонятно. Ребенок, на благо которого школьная система должна функционировать, оказывается ее ущемленным в правах пленником.
Спрашивается: художник был диссидентом и специально заложил ми¬ну н содержание обложки «Букваря»? Или это получилось само собой? На 99% кажется правильным второй вариант. С такой наивной искренностью сказать то, что было сказано, в рамках столь ответственного задания, как обложка букваря для первоклассников всех школ СССР, можно было только ненарочно - вырвалось бессознательно. (Отчасти это подтверждает характер редакторской правки картинки на обложках последующих изданий «Букваря».)
Неприятную психологическую суть обложки «Букваря» дети чуют сердцем... Учительницы начала 80-х говорили о нежелании детей рассматривать знакомую нам обложку. Дети часто переворачивали учебник лицом вниз или заворачивали его в непрозрачную бумагу.
Прошло несколько лет. Времена стали меняться. Рассмотрим новую отредактированную версию обложки «Букваря» тех же авторов, которая, с небольшими вариациями, просуществовала всю перестроечную эпоху 1985-1990-х.
Изменился список действующих лиц, и появились новые герои: к мальчику добавилась ученица-девочка, исчез Карандаш, а его место прочно занял Незнайка, вместо парты на переднем плане расположилась красная буква «А» во всю страницу.
По тому, как изменились характеры героев и их взаимоотношении. несомненно видно, что наступили более либеральные времена. Рассмотрим фигуру мальчика и отметим произошедшие в нем перемены:
• у него живое выражение лица - он смело смотрит на нас и не отводит взгляд;
• у него есть руки, которыми он уже способен активно действовать;
• он устойчиво стоит на своих ногах;
• проявления большей личной свободы в его внешнем облике подчеркнуты клетчатой рубашкой под школьной формой, растрепанной челкой и хохолком на макушке.
В целом мальчик заметно оживился и активизировался. Снята блокада с его рук и ног. Буратино, Незнайка и Мурзилка потеряли свои репрессивные и учительские функции. Они резко уменьшились в размерах и спустились вниз, где теперь им положено быть в соответствии с их возможностями и статусом.Мелкие положительные перемены, произошедшие в 80-х, не коснулись самого главного - школьной идеологии.Если мы опять зададим себе вопрос, кто главный герой новой обложки? - то вынуждены будем ответить, что это опять не люди, а пара огромных красных букв «А» - прописная и строчная. Они находятся на переднем плане, они занимают все пространство. Они перечеркнули наискось тела и руки обоих детей и полностью преградили им свободный доступ во внешний мир. Слово «Букварь» все так же прихлопывает головы детей сверху. Опять клетка.Продолжает торжествовать старый бесчеловечный принцип: человек второстепенен, важнее Буква - ограничивающая его система. Все так же доминирует тема насилия - изменилась форма ее проявления, но не суть. Буквы стоят как непреодолимая преграда, решетка, из-за которой дети просто проявляют больше признаков жизни, чем это было раньше. Это очень яркий пример того, насколько тщетны попытки косметически преобразить ситуацию, не осознавая и не меняя порочных принципов, заложенных в ее основание.
<Осорина - конец>
***
ТТ. Интересная статья, спасибо.
Только, к сожалению, она чрезмерно однобокая, многие важные вещи намеренно не упоминаются. Автор восторгается «общечеловеческой свободой», полученной вместе как с новым букварём, так и с «новой» страной.
Для начала разберёмся, что такое «свобода» в школе, и к чему она приводит.
Советская (академическая) школа не была тоталитарной тюрьмой, не позволявшей раскрыть творческий и личностный потенциал. Она учила учиться, воспитывала, всем давала целостные, системные знания практически по всем областям - была общеобразовательной и всеобщей. Дисциплина («отсутствие свободы») была обязательным элементом образования и прививалась она постепенно, не только с начальной школы, но и ранее, с детского сада.
Тогда было множество всевозможных, общедоступных (чаще бесплатных) кружков и секций - пожалуйста, «твори, выдумывай, пробуй»!
Но всего этого лишили детей «демократы». Вот и маются теперь дети от безделья в разрушенной школе, дома, на улице, родители которых озабочены только заработками на пропитание. Единственные теперь общедоступные «кружки» - телевизор с похабщиной, выжигающий неокрепший детский мозг, пиво, сигареты, наркотики... Всей этой нынешней вакханалии противостоять трудно, но необходимо.
Конечно, были у советской школы и недостатки, но они не имели системного характера, требующего полного отказа от советской школьной системы и замены её на другую. Да, были и двоечники, были те, кто плохо учился, но они не становились отверженными, они старались подтянуться и им помогали.
Даже на славном Западе, который нынешние власти с огромными козлиными усилиями пытаются копировать, однозначно признавали, что советская школа была самой лучшей и превосходила школу западную. На Западе образование не построено по принципу всеобщности и общеобразовательности, а на принципе «школы двух коридоров»:
Первого типа - для «элиты», «избранных»: академическая, со строгой дисциплиной (без «свободы»), но имеющая иную ценностную базу нежели советская.
Второго типа - для «охлоса», всех прочих, для подавляющего большинства, как раз со «свободой», отсутствием дисциплины, отрывочными, несистемными знаниями. Ученики в таких школах на уроках постоянно галдят, мешают учиться другим и при этом часто требуют соблюдать их права. Никакого уважения к окружающим. Часто после окончания такой школы выпускнику не только заказана учёба в нормальном высшем учебном заведении, но он и просто не способен учиться дальше, да и желания такого у него нет. Так получаются идеальные потребители, неквалифицированные работники, либо специалисты очень узкой квалификации, способные «закручивать гайку определённого размера и в определённую сторону», одним словом «шиплз».
Именно Западную школу второго типа нам насильно пытаются внедрить, о чём ярко свидетельствуют последние «нововведения» правителей РФ - введение закона божьего с 4 класса и «патриотического воспитания» в 10-11 классах (50% всего учебного времени), сокращение программы, отмена астрономии и других предметов (входят в противоречие с законом божьим), уроки «толерастии» (злотерпения) и полового просвещения, введение платы за обучение в школе (закон божий и физкультура - бесплатно, математика и русский - за плату), «уплотнение» и закрытие школ, приватизация школ и прочих бюджетных учреждений.
Поголовное высококлассное образование в нынешней РФ не только «экономически нецелесообразно», но и опасно для власть имущих.
Теперь о букварях, обложки которых отражают нынешнюю деградационную трансформацию школы и общества вцелом. Букварь образца 1985 г. («катастроечный») - весточка-предупреждение последним советским детям о грядущем «демократическом и свободном прекрасном недалёком» и более не долгом, но разрушительном.
В советский букваре есть парта (школа) и изображена попытка продвинуться гораздо дальше (не просто «А», а «А и Б») перечеркнувшей всё и всех в «катастроечном» букваре буквы «А», символизирующей:
упавший в разы уровень знаний (в текущей версии - в три раза)
ликвидацию школы (парту приватизировали «демократы»). «А» - это часть фразы (которую будущие выпускники, может, никогда и не смогут написать без ошибок): «А... где-же школа?!». Осталась только улица с «наркотой» и телевизор с пид.расами.
Бессменные школьные учителя - Незнайка и Буратино - в прошлом совершали ошибки. Кто их не совершал. Но они их осознали, исправили, многому научились, о чем свидетельствует из нынешний заслуженный высокий статус.
В советское время к книгам, несмотря на их гигантские тиражи (миллионы, а не 4 тыс экз), относились бережно, оборачивали, в том числе и в «непрозрачную бумагу».
«Демократы», продавшие школьные парты на металлолом, выгнавшие учеников из школы и сдавшие школьные помещения китайцам под рынок, укоряют, что, мол, в советское время не было никаких школьных принадлежностей и показывают в качестве доказательства постановочное фото, сделанное во внеурочное время.
Да, действительно, в советское время «недееспособные» мальчики ходили в строгих однотонных рубашках. С «самостоятельностью» тоже были проблемы - трудно себе было представить крепко стоящего на ногах советского ученика, с пеной у рта доказывающего матом директору школы своё конституционное право на «свободу» распития спиртных напитков во время уроков. Безвольные сопляки. Это не сверх-дееспособные гарри с патлатыми потерами в рубашках от юдашки, с бретельками, цветочками и рюшками, что делает их вполне определённой, модной теперь ориентации и со здоровой, не обремененной никакими запретами физиологией.
Странное дело, но поборники «свободы» где-то обнаружили расистские выпады против Мурзилки, дескать и человеком его никто в советское время не считал. Всё как обычно - вор орёт «держи вора», а расист - «держи расиста».
Самым страшным наказанием в советской школе было усаживание учеников за парты.
Но закружился смрадный, всеуничтожающий, чёрный ураган перемен. Никакого спокойствия больше нет, лица учеников выражают тревогу. Новые «учителя» - нечисть среднего рода из телевизора и прочие «гаррипотеры-сантаклосы» уже на подходе, они атакуют, пробуждают самые низменные чувства и желания, они дико скалятся, утробно урчат и злобно хохочут. За ними - тьма и небытие.
Чёрное вдруг стало белым и наоборот. «Учителя» никогда не ошибаются, всё всегда делают правильно. Для них добро - это зло, а зло - это добро. Именно так они и учат.
Цвета «катастроечного» варианта подчёркивают интересные детали: нездоровый румянец на щеках ученицы, заплаканные глаза могут свидетельствовать о последствиях раннего полового культпросвета от новых «учителей» или от стыда и страха за возможное искалеченное будущее?! Верные сказочные учителя почему-то съежились, их сократили «демократы», а на их место пришли «учителя» современные. Ученики прощаются со своим несостоявшимся человеческим будущим или с новыми «учителями»?! На эти вопросы нет ответа и по сей день. Давно пора, наконец, на них ответить.