Льенин Фхтагн!
Вдогонку Дню Рождения Вождя
Ненависть к Ленину объединяет либералов и религиозных мракобесов вкупе с монархистами. Первые боятся сравнения ничтожных результатов своего 30-летнего правления с достижениями большевиков за 15 лет , вторые превозносят дореволюциооную Россию.Бездарность либерально-монетаристского правления, ее паразитирование на доставшемся от СССР наследстве сегодня очевидна всем , а вот на вопросе о жизни в царской России нам стоит остановиться поподробнее....
О ситуации в русской деревне до Революции до нас дошло огромное количество источников - как документальных сообщений и статистических данных, так и личных впечатлений. Современники оценивали окружающую их реальность не просто без восторгов, но и попросту находили её отчаянной, если не сказать страшной. Жизнь среднего русского крестьянина была исключительно суровой, даже более того - жестокой и беспросветной. Есть например свидетельства человека, которого трудно упрекнуть в неадеватности, нерусскости или нечестности. Это звезда мировой литературы - Лев Толстой.
Вот как он описывал свою поездку по нескольким десяткам деревень разных уездов в самом конце 19 века:
«Во всех этих деревнях хотя и нет подмеси к хлебу, как это было в 1891-м году, но хлеба, хотя и чистого, дают не вволю. Приварка - пшена, капусты, картофеля, даже у большинства, нет никакого. Пища состоит из травяных щей, забеленных, если есть корова, и незабеленных, если ее нет, - и только хлеба. Во всех этих деревнях у большинства продано и заложено всё, что можно продать и заложить.
Из Гущина я поехал в деревню Гневышево, из которой дня два тому назад приходили крестьяне, прося о помощи. Деревня эта состоит, так же как и Губаревка, из 10 дворов. На десять дворов здесь четыре лошади и четыре коровы; овец почти нет; все дома так стары и плохи, что едва стоят. Все бедны, и все умоляют помочь им. "Хоть бы мало-мальски ребята отдыхали", - говорят бабы. "А то просят папки (хлеба), а дать нечего, так и заснет не ужинаючи"...
Я попросил разменять мне три рубля. Во всей деревне не нашлось и рубля денег... Точно так же у богатых, составляющих везде около 20%, много овса и других ресурсов, но кроме того в этой деревне живут безземельные солдатские дети. Целая слободка этих жителей не имеет земли и всегда бедствует, теперь же находится при дорогом хлебе и при скупой подаче милостыни в страшной, ужасающей нищете...
Из избушки, около которой мы остановились, вышла оборванная грязная женщина и подошла к кучке чего-то, лежащего на выгоне и покрытого разорванным и просетившимся везде кафтаном. Это один из ее 5-х детей. Трехлетняя девочка больна в сильнейшем жару чем-то в роде инфлуэнцы. Не то что об лечении нет речи, но нет другой пищи, кроме корок хлеба, которые мать принесла вчера, бросив детей и сбегав с сумкой за побором... Муж этой женщины ушел с весны и не воротился. Таковы приблизительно многие из этих семей...
Нам, взрослым, если мы не сумасшедшие, можно, казалось бы, понять, откуда голод народа. Прежде всего он - и это знает всякий мужик - он
1) от малоземелья, оттого, что половина земли у помещиков и купцов, которые торгуют и землями и хлебом.
2) от фабрик и заводов с теми законами, при которых ограждается капиталист, но не ограждается рабочий.
3) от водки, которая составляет главный доход государства и к которой приучили народ веками.
4) от солдатчины, отбирающей от него лучших людей в лучшую пору и развращающей их.
5) от чиновников, угнетающих народ.
6) от податей.
7) от невежества, в котором его сознательно поддерживают правительственные и церковные школы.
Чем дальше в глубь Богородицкого уезда и ближе к Ефремовскому, тем положение хуже и хуже... На лучших землях не родилось почти ничего, только воротились семена. Хлеб почти у всех с лебедой. Лебеда здесь невызревшая, зеленая. Того белого ядрышка, которое обыкновенно бывает в ней, нет совсем, и потому она не съедобна. Хлеб с лебедой нельзя есть один. Если наесться натощак одного хлеба, то вырвет. От кваса же, сделанного на муке с лебедой, люди шалеют»
В. Г. Короленко, много лет проживший в деревне, бывавший в начале 1890-х годах в других голодавших районах и организовываший там столовые для голодающих и раздачу продовольственных ссуд оставил очень характерые свидетельства государственных служащих: «Вы свежий человек, натыкаетесь на деревню с десятками тифозных больных, видите как больная мать склоняется над колыбелью больного ребенка, чтобы покормить его, теряет сознание и лежит над ним, а помочь некому, потому что муж на полу бормочет в бессвязном бреду. И вы приходите в ужас. А «старый служака» привык. Он уже пережил это, он уже ужаснулся двадцать лет назад, переболел, перекипел, успокоился... Тиф? Да ведь это у нас всегда! Лебеда? Да у нас этой каждый год!..».
Обратите внимание, что у всех авторов речь идёт не о единичном случайном событии, а о постоянном и жестоком голоде в русской деревне.
«Я имел в виду не только привлекать пожертвования в пользу голодающих, но еще поставить перед обществом, а может быть и перед правительством, потрясающую картину земельной неурядицы и нищеты земледельческого населения на лучших землях.
У меня была надежда, что, когда мне удастся огласить все это, когда я громко на всю Россию расскажу об этих дубровцах, пралевцах и петровцах, о том, как они стали "нежителями", как "дурная боль" уничтожает целые деревни, как в самом Лукоянове маленькая девочка просит у матери "зарыть ее живую в земельку", то, быть может, мои статьи смогут оказать хоть некоторое влияние на судьбу этих Дубровок, поставив ребром вопрос о необходимости земельной реформы, хотя бы вначале самой скромной.»
В попытке спастись от голода жители целых сёл и районов «шли с сумой по миру», пытаясь спастись от голодной смерти. Вот как описывает это Короленко, который был свидетелем этого. Он же рассказывает, что подобное было в жизни большинства русских крестьян.
Сохранились жестокие зарисовки с натуры западных корреспондентов русского голода конца 19 века.
Орды голодающих пытаются спастись в городах
«Знаю много случаев, когда по нескольку семей соединялись вместе, выбирали какую-нибудь старуху, сообща снабжали ее последними крохами, отдавали ей детей, а сами брели вдаль, куда глядели глаза, с тоской неизвестности об оставленных ребятах...По мере того, как последние запасы исчезают у населения,-- семья за семьей выходит на эту скорбную дорогу... Десятки семей, соединявшиеся стихийно в толпы, которых испуг и отчаяние гнали к большим дорогам, в села и города. Некоторые местные наблюдатели из сельской интеллигенции пытались завести своего рода статистику для учета этого, обратившего всеобщее внимание, явления. Разрезав каравай хлеба на множество мелких частей,-- наблюдатель сосчитывал эти куски и, подавая их, определял таким образом количество нищих, перебывавших за день. Оказывались цифры, поистине устрашающие...
Осень не принесла улучшения, и зима надвигалась среди нового неурожая... Осенью, до начала ссудных выдач, опять целые тучи таких же голодных и таких же испуганных людей выходили из обездоленных деревень...Когда ссуда подходила к концу, нищенство усиливалось среди этих колебаний и становилось все более обычным. Семья, подававшая еще вчера, - сегодня сама выходила с сумой...»
Толпы голодающих из деревни добрались до Петербурга. Около ночлежки.
Миллионы отчаявшихся людей выходили на дороги, бежали в города, доходя даже до столиц. Обезумевшие от голода люди попрошайничали и воровали. Вдоль дорог лежали трупы погибших от голода. Чтобы предотвратить это гигантское бегство отчаявшихся людей в голодающие деревни вводили войска и казаков, которые не давали крестьянам покинуть деревню. Часто не выпускали вообще, обычно, разрешали покидать деревню только тем, у кого был паспорт. Паспорт выдавался на определённый срок местными властями, без него крестьянин считался бродягой и паспорт был далеко не у всех. Человек без паспорта считался бродягой, подвергался телесным наказаниям, тюремному заключению и высылке.
Казаки не дают крестьянам покинуть деревню чтобы пойти с сумой.
Поток голодающих был таким, что полиция и казаки не могли его удержать. Для спасения ситуации в 90-х годах 19 века стали применяться продовольственные ссуды - но крестьянин обязан был отдать их с урожая осенью. Если он не отдавал ссуду, то её по принципу круговой поруки «вешали» на деревенскую общину, а дальше как получится - могли разорить подчистую, забрав все как недоимки, могли собрать «всем миром» и отдать долг, могли молить местные власти простить ссуду.
Сейчас мало кто знает, что для того, чтобы получить хлеб, царское правительство принимало жёсткие конфискационные меры - экстренно увеличивало налоги в определенных районах, взыскивало недоимки, а то и просто изымало излишки силовым путём - полицейскими урядниками с отрядами казаков, ОМОНом тех лет. Основная тягота этих конфискационных мер ложилась на бедные слои населения. Сельские богачи обычно откупались взятками.
Урядник с казаками въезжают в деревню в поисках спрятанного зерна.
Крестьяне массово укрывали хлеб. Их пороли, мучали, выбивали хлеб любыми путями. С одной стороны это было жестоко и несправедливо, с другой, помогало спасти от голодной смерти их соседей. Жестокость и несправедливость были в том, что хлеб в государстве был, пусть и в небольшом количестве, но он шёл на экспорт, а с экспорта жировал узкий круг «эффективных собственников».
В голодающую деревню введены войска. Крестьянка-татарка на коленях умоляет урядника.
«Вместе с весной подходило, собственно, самое трудное время. Свой хлеб, который "обманщики" умели порой скрыть от бдительного ока урядников, от усердных фельдшеров, от "обысков и выемок",-- почти всюду уже окончательно исчез.»
Хлебные ссуды и бесплатные столовые действительно спасли много людей и облегчили страдания, без этого ситуация стала бы просто чудовищной. Но их охват был ограниченным и совершенно недостаточным. В тех случаях, когда хлебная помощь доходила до голодавших, нередок оказывалось уже поздно. Люди уже умирали или получали непоправимые расстройства здоровья, для лечения которых нужна была квалифицированная врачебная помощь. Но в царской России катастрофически не хватало не то что врачей, даже фельдшеров, не говоря уже лекарствах и средствах борьбы с голоданием. Ситуация была ужасающей.
Раздача кукурузы голодающим, д. Молвино, неподалёку от Казани
Профессор медицины и доктор Эмиль Диллон жил в России с 1877 по 1914 год, работал профессором в нескольких российских университетах, много путешествовал по всем регионам России хорошо видел ситуацию на всех уровнях на всех уровнях - от министров до бедных крестьян. Это честный ученый, совершенно незаинтересованный в искажении реальности.
Вот как он описывает жизнь среднего крестьянина царских времён: «Российский крестьянин ... ложится спать в шесть или пять часов вечера зимой, потому что не может тратить деньги на покупку керосина для лампы. У него нет мяса, яиц, масла, молока, часто нет капусты, он живет главным образом на черном хлебе и картофеле. Живет? Он умирает от голода из-за их недостаточного количества.»
Ученый-химик и агроном А.Н.Энгельгардт, жил работал в деревне и оставил классическое фундаментальное исследование реальности русского села - «Письма из деревни»:
«Тому, кто знает деревню, кто знает положение и быт крестьян, тому не нужны статистические данные и вычисления, чтобы знать, что мы продаем хлеб за границу не от избытка... В человеке из интеллигентного класса такое сомнение понятно, потому что просто не верится, как это так люди живут, не евши. А между тем это действительно так. Не то, чтобы совсем не евши были, а недоедают, живут впроголодь, питаются всякой дрянью. Пшеницу, хорошую чистую рожь мы отправляем за границу, к немцам, которые не будут есть всякую дрянь... У нашего мужика-земледельца не хватает пшеничного хлеба на соску ребенку, пожует баба ржаную корку, что сама ест, положит в тряпку - соси»
Согласно наблюдениям Короленко, человека, занимавшегося помощь голодающим, в 1907 году ситуация в деревне не только не изменилась, напротив, стала заметно хуже:
«Теперь (1906--7 год) в голодающих местностях отцы продают дочерей торговцам живого товара. Прогресс русского голода очевидный».
Голод в России. Крыши разобраны чтобы соломой кормить скотину
«Волна переселенческого движения быстро растет с приближением весны. Челябинским переселенческим управлением зарегистрировано за февраль 20 000 ходоков, большинство из голодающих губерний. Среди переселенцев распространены сыпной тиф, оспа, дифтерит. Медицинская помощь недостаточна. Столовых от Пензы до Манчжурии только шесть». Газета «Русское слово» от 30 (17) марта 1907 года
В 1913 был наибольший урожай в истории дореволюционной России, но голод был всё равно. Особенно жестоким он был в Якутии и прилегающих территориях, где он так и не прекращался с 1911г. Местные и центральные власти практически никак не заинтересовались проблемами помощи голодающим. Ряд селений вымер полностью.
«После голода 1891 г., охватывающего громадный район в 29 губерний, нижнее Поволжье постоянно страдает от голода: в течение XX в. Самарская губерния голодала 8 раз, Саратовская 9. За последние тридцать лет наиболее крупные голодовки относятся к 1880 г. (Нижнее Поволжье, часть приозерных и новороссийских губерний) и к 1885 г. (Новороссия и часть нечернозёмных губерний от Калуги до Пскова); затем вслед за голодом 1891 г. наступил голод 1892 г. в центральных и юго-восточных губерниях, голодовки 1897 и 98 гг. приблизительно в том же районе; в XX в. голод 1901 г. в 17 губерниях центра, юга и востока, голодовка 1905 г. (22 губернии, в том числе четыре нечернозёмных, Псковская, Новгородская, Витебская, Костромская), открывающая собой целый ряд голодовок: 1906, 1907, 1908 и 1911 гг. (по преимуществу восточные, центральные губернии, Новороссия)»
На самом деле хлеб в государстве был, но его в огромных количествах вывозили за рубеж на продажу. Картина была омерзительной и сюрреалистической. Американские благотворительные общества посылали в голодающие районы России хлеб. Но вывоз хлеба, отобранного у голодавших крестьян, не останавливался.
Людоедское выражение "Недоедим, но вывезем" принадлежит министру финансов правительства Александра Третьего, Вышнеградскому, кстати, крупному математику. Когда директор департамента неокладных сборов А. С. Ермолов вручил Вышнеградскому докладную записку, в которой писал о «страшном признаке голода», то интеллигентый математик тогда в ответ и и заявил. Причем повтораял потом не раз.
Естественно, получалось так, что недоедали одни, а вывозили и получали золото от экспорта - совсем другие. Голод при Александре Третьем стал совершенной обыденностью, ситуация стала заметно хуже, чем при его отце - «царе-освободителе.» Зато Россия стала интенсивно вывозить хлеб, которого не хватало своим крестьянам.
Это так и называли, ничуть не стесняясь - «голодный экспорт». В смысле, голодный для крестьян. Причём придумала всё это вовсе не большевистская пропаганда. Это была страшная реальность царской России.
Вывоз продолжался даже когда в результате неурожая чистый душевой сбор составил около 14 пудов при критическом уровне голода для России - 19,2 пуда. В 1891-92 голодало свыше 30 миллионов человек. В открытых Красным Крестом столовых кормилось до 1,5 миллиона человек. По официальным резко заниженным данным тогда погибло 400 тысяч человек, современные источники считают, что умерло более полумиллиона человек, с учетом плохого учета инородцев смертность может быть существенно больше. Зато «недоели, но вывезли.»
Справедливости ради следует сказать, что увидевший результаты чудовищного голода, Вышнеградский своим указом остановил вывоз хлеба и предложил правительству ввести временный прогрессивный налог на богатых с целью борьбы с голодом. Но это возмутительное предложение было отвергнуто, запрет на вывоз соблюдался как придётся, затем и вовсе был отменен через 10 месяцев, несмотря на то что «царь-голод» продолжался, а Вышнеградского вынудили уйти в отставку.
Хлебные монополисты отлично осознавали, что их действия приводят к страшному голоду и гибели сотен тысяч людей. Им было на это плевать. Помощь правительства была периодической и совершенно недостаточной. Царское правительство раздражали такие мелочи, как постоянный голод, отвлекавшие от балов и шампанского.
«Александра III раздражали упоминания о «голоде», как слове, выдуманном теми, кому жрать нечего. Он высочайше повелел заменить слово «голод» словом «недород». Главное управление по делам печати разослало незамедлительно строгий циркуляр».- писал известный адвокат-кадет и противник большевиков Грузенберг. К слову, за нарушение циркуляра можно было совершенно не в шутку сесть в тюрьму. Прецеденты были.
При его царственном сыне Николае-2 запрет смягчили, но когда ему говорили про голод в России, он сильно возмущался и требовал ни в коем случае не слышать «про это когда оне изволиле обедать.» Правда у большинства народа, которого угораздило иметь такого, прости господи, правителя с обедами дела обстояли не столь удачно и слово «голод» они знали не по рассказам:
«Крестьянская семья, где душевой доход был ниже 150 рублей (среднего уровня и ниже) систематически должна была сталкиваться с голодом. Исходя из этого можно заключить, что периодический голод был в значительной степени типичен для большинства крестьянского населения.»
Подпись под фотографиями: Голод в Сибири. Фотогр. снимки с натуры, сделанные в Омске 21 июля 1911 года членом Гос. Думы Дзюбинским.
Первая фотография: Семья вдовы кр. д. Пуховой, Курган. у., В. Ф. Рухловой, идущей «на урожай». В запряжке жеребенок по второму году и два мальчика на пристяжке. Сзади - старший сын, упавший от истощения. Вторая фотография: Кр. Тобол. губ., Тюкалин. у., Камышинской вол., д. Караульной, М. С. Баженов с семьей, идущий «на урожай». Источник: ЖУРНАЛ «ИСКРЫ», ГОД ОДИННАДЦАТЫЙ, при газете «Русское Слово». № 37, Воскресенье, 25 сентября 1911г.
Несмотря на то, с начала ХХ века среднее потребление в Российской Империи составило, наконец-то, критические 19,2 пуда на человека, но одновременно в ряде районов рост потребления зерновых происходил на фоне падения потребления других продуктов. Даже это достижение (минимум физического выживания) было неоднозначным - по подсчетам с 1888 по 1913 год среднедушевое потребление в стране сократилось по меньшей мере на 200 ккал.
Эта негативная динамика подтверждаются наблюдениями не просто «незаинтересованных исследователей» - ярых сторонников царизма. Так один из инициаторов создания монархической организации «Всероссийский национальный союз» Михаил Осипович Меньшиков писал в 1909 году:
«С каждым годом армия русская становится всё более хворой и физически неспособной...Из трёх парней трудно выбрать одного, вполне годного для службы... Плохое питание в деревне, бродячая жизнь на заработках, ранние браки, требующие усиленного труда в почти юношеский возраст, - вот причины физического истощения...Сказать страшно, какие лишения до службы претерпевает иногда новобранец. Около 40 проц. новобранцев почти в первый раз ели мясо по поступлении на военную службу. На службе солдат ест кроме хорошего хлеба отличные мясные щи и кашу, т.е. то, о чём многие не имеют уже понятия в деревне...»
А куда, интересно, шли доходы от продажи русского хлеба?
За типичный 1907 год доход от продажи хлеба за рубеж составил 431 миллион рублей. Из них на предметы роскоши для аристократии и помещиков было потрачено 180 миллионов. Ещё 140 миллионов хрустевшие французскими булками русские дворяне оставили за границей - потратили на курортах Баден-Бадена, прокутили во Франции, проиграли в казино, накупили недвижимости в «цивилизованной Европе». На модернизацию России эффективные собственники потратили аж одную шестую дохода (58 миллионов руб) от продажи зерна, выбитого у голодающих крестьян.
Вот такое было обыденностью, обычные публикации тех лет:
27 (14) апреля 1910 года
ТОМСК, 13, IV. В Судженской волости в переселенческих поселках голод. Несколько семейств вымерло.
Вот уже три месяца, как переселенцы питаются смесью из рябины и гнилушек с мукой. Продовольственная помощь необходима.
ТОМСК, 13, IV. В переселенческих складах в районе Анучинском и Иманском обнаружена растраты. По сообщениям с мест, в указанных районах творится нечто ужасное. Переселенцы голодают. Живут в грязи. Заработка нет.
20 (07) июля 1910 года
ТОМСК,6,VII. Вследствие хронического голода, в 36-ти поселках Енисейского уезда среди переселенцев свирепствует повальный тиф, а также цинга. Процент смертности высок. Переселенцы питаются суррогатами, пьют болотную воду. Из состава эпидемического отряда заразись две фельдшерицы.
18 (05) сентября 1910 года
КРАСНОЯРСК, 4,IХ. Во всем Минусинском уезде в настоящее время, вследствие неурожая в текущем году, голод. Переселенцы поели весь свой скот. По распоряжению енисейского губернатора, в уезд отправлена партия хлеба. Однако хлеба этого не хватит, и на половину голодающих. Необходима экстренная помощь.
10 февраля (28 января) 1911 года
САРАТОВ, 27,I. Получено известие о голодном тифе в Александрове-Гае, Новоузенского уезда, где население терпит страшную нужду. В нынешнем году крестьяне собрали всего по 10 фунтов с десятины. После трехмесячной переписки учреждается питательный пункт.
01 апреля (19 марта) 1911 года
РЫБИНСК, 18,III. Сельский староста Карагин, 70- лет, вопреки запрещению старшины, выдал крестьянам Спасской волости немного лишнего зерна из хлебозапасного магазина. Это «преступление» привело его на скамью подсудимых. На суде Карагин со слезами объяснил, что сделал это из жалости к голодавшим мужикам. Суд оштрафовал его на три рубля.
Хлебных резервов на случай неурожая не было - весь избыточный хлеб выметался и продавался за рубеж алчными хлебными монополистами. Поэтому в случае недорода немедленно возникал голод. Собранного урожая на маленьком участке даже крестьянину-середняку не хватало на два года, поэтому если неурожай был два года подряд или случалось наложение событий болезнь работника, тягловой скотины, пожар и т.п. и крестьянин разорялся или попадал в безысходную кабалу к кулаку - сельскому капиталисту и спекулянту. Риски в климатических условиях России при отсталых аграрных технологиях были исключительно высокими. Таким образом происходило массовое разорение крестьян, земли которых скупали спекулянты и богатые сельские жители, использовавшие наемный труд или сдававшие тягловый скот внаем - кулакам. Только у них было достаточно земли и ресурсов, чтобы создать необходимый резерв на случай голода. Для них недород и голод были манной небесной - все село оказывалось им должно, а вскоре у них появлялось необходимое количество вконец разорившихся батраков - их соседей.
«Наряду с низкой урожайностью, одной из экономических предпосылок наших голодовок является недостаточная обеспеченность крестьян землёй. По известным расчётам Мареса в чернозёмной России 68% населения не получают с надельных земель достаточно хлеба для продовольствия даже в урожайные годы и вынуждены добывать продовольственные средства арендой земель и посторонними заработками.» [34] Как мы видим, к году издания энциклопедического словаря - последнему мирному году Российской Империи ситуация не поменялась и не имела тенденций к изменению в положительную сторону. Это прекрасно видно также из заявлений министра земледелия, приведённых выше и последующих исследований.
Продовольственный кризис в Российсой Империи был именно системным, неразрешимым при существовавшей общественно-политической системе.Крестьяне не могли прокормить себя, не то что выросшие города, куда должна была, по идее Столыпина хлынуть массы разоренных, обобранных и обездоленных людей, согласных на любую работу. Массовые разорения крестьян и разрушение общины приводили к гибели и страшным массовым лишениям, за которыми следовали народные выступления. Значительная доля рабочих вела полукрестьянское существование, чтобы как-то выжить. Это не способствовало ни росту их квалификации, ни качеству производимой продукции, ни мобильности рабочей силы.
Причина постоянного голода была в общественно-экономическом устройстве царской России, без смены общественно-экономического устройства и способа управления задача избавления от голода была неразрешима. Алчная свора во главе страны продолжала свой «голодный экспорт», набивая карманы золотом за счет умерших от голода русских детей и блокировала любые попытки изменить ситуацию. В экспорте зерна были заинтересована высшая элита страны и мощнейшее помещичье лобби из потомственных дворян, окончательно выродившихся к началу 20 века. Их мало интересовало индустриальное развитие и технический прогресс. Лично им для роскошной жизни вполне хватало золота от хлебного экспорта и продажи ресурсов страны.
Полнейшая неадекватность, беспомощность, продажность и откровенная тупость высших руководителей страны не оставляли никаких надежд по разрешению кризиса.
Более того, не строилось даже никаких планов по решению этой проблемы. По сути, начиная с конца 19 века Российская Империя постоянно находилась на грани страгшного социального взрыва, напоминая здание с разлитым бензином, где для катастрофы было достаточно малейшей искры, но хозяев дома это практически не заботило.
Показательный момент в- полицейской донесении по Петрограду от 25 января 1917 года предупреждалось, что «Стихийные выступления голодных масс явятся первым и последним этапом по пути к началу бессмысленных и беспощадных эксцессов самой ужасной из всех - анархической революции»[10]. Кстати, анархисты действительно участвовали в Военно-Революционном Комитете, арестовавшим Временное Правительство в Октября 1917 года.
В то же время царь и его семья вели расслабленную сибаритскую жизнь, очень показательно, что в дневнике императрицы Александры в начале февраля 1917 она говорит о детях, которые «носятся по городу и кричат, что у них нет хлеба, и это просто для того, чтобы вызвать возбуждение» [10]. Просто поразительно. Даже перед лицом катастрофы, когда до Февральской революции оставались считанные дни элита страны так ничего и поняла и принципиально не хотела понимать. В таких случаях или гибнет страна, или общество находит силы сменить элиту на более адекватную. Бывает, что сменяется и не один раз. Так случилось и в России.Системный кризис в Российской Империи привел к тому, чему и должен был привести - Февральской революции, а затем ещё одной, когда выяснилось, что Временное Правительство неспособно решить проблему, то ещё одной - Октябрьской, прошедшей под лозунгом «Земля крестьянам!» когда в результате новое руководство страны должно было решать критически важные управленческие вопросы, которые было не в состоянии решить предыдущее руководство.
Павел Краснов
А вот как, при всем при этом, нам помогали американцы и слали хлеб в виде гуманитарной помощи из США мы обсудим в следующей статье
Картина Ивана Айвазовского, посвященная прибытию американской помощи в порты Российской империи.
источники
http://scisne.net/a-197
http://a.kras.cc/2015/09/blog-post_97.html
https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B4_%D0%B2_%D0%A0%D0%BE%D1%81%D1%81%D0%B8%D0%B8_(1891%E2%80%941892)
http://www.domarchive.ru/history/part-1-empire/61
http://corporatelie.livejournal.com/1892.html
73.html
