(no subject)
Сэр гей Кургинян пишет:
Есть историческая память, и они ее у нас не отнимут. Я это буду помнить. Мои дети и внуки будут помнить.
Но помнить - не значит ненавидеть. У меня нет ненависти к либерализму. Вот чего нет, того нет. У меня нет даже ненависти к той патологии, которая состоялась вместо него в России. Я не ненавидеть хочу, я хочу понимать. В любом случае, не бывает патологии такого масштаба, не имеющей политических и культурных корней.
У круга Ю.Афанасьева, взявшего на себя роль ревнителя свободы и назвавшего себя "либеральным", были тогда все возможности для подобной травли. И эти возможности были предопределены исторической ситуацией. Народ поддерживал советский реформационный либерализм, плавно перетекавший в ельцинизм. Ну, куда деться от правды-то? Поддерживал народ своего убийцу. На руках носил. И в этом его, народа, историческая ответственность.
Но я не буду называть этот народ разного рода скверными именами. Опять-таки, потому что не хочу ни восславлять, ни проклинать. Хочу понимать. Понимание же приводит к тому, что было нечто обоснованное в том народном безумии. Коммунистическая номенклатура страшно загнила. И народ это чувствовал. Не хочу сказать, что он чувствовал только это. В любом случае, его ответственность и правота страшным образом сочетаются. И все мы еще долго будем платить по этим счетам.
Прошло двадцать лет. Все эти двадцать лет мы пытались что-то доказать народу. И что-то, в общем-то, доказали.
Анатолий Юркин возражает:
В итоге получается клиническая картина спутанного сознания. Предупреждая об угрозе фашистской латиноамериканизации в 1980-е годы, 1990-е годы Кургинян издевался над «латиноамериканизацией по Гайдару», чтобы в Нулевое десятилетие вывести из-под удара тех офицеров тайной полиции, которые в реальном мире осуществили-таки предсказанную угрозу. Получается, что сегодня Кургинян нахваливает Кремль за те беды, которые сам же предсказал в 1980-е годы. Только сегодня это не беда, а образ России, «поднимающейся с колен». В скобках замечу, что Кургинян удобрил почву для образа России, «поднимающейся с колен». Например, 26 октября 1992 года он говорил о том, что «нация не может встать с колен без опоры…» (конец цитаты, стр. 13, «Россия: власть и оппозиция»), чтобы спустя 15 лет в качестве чаемой «опоры» обозначить палаческий крюк, на который подвесили несчастную «невесту Россию».
Кургинян виновен в том, что кризис до предела коррумпированной и изначально нежизнеспособной модели российской государственности зачем-то (почему-то) намертво привязал к будущему русской нации. Крайне вредны позавчерашние лозунги Кургиняна. «Нации строят государства», - год за годом обманывал Кургинян читателей. Государства строят и подпитывают нации, а не наоборот. Сперва появилась Британия, а потом сформировалась нация англичан. Островные параметры государства повлияли на характер нации, а не наоборот. Поэтому не факт, что сегодняшняя Россия - это государство для русских. Возможно, нынешние гастарбайтеры - это прообраз той протовизантийской народности, которую взрастит российская государственность.
....................
Аморальность ренегатской позиции Кургиняна в том, что Нулевое десятилетие прошло под знаком тех самых трех «П», которые сотрудники возглавляемого им Фонда позиционировали как зло. В Нулевое десятилетие Кремль взращивал сорняки постмодернизма, ускорял гниение постлиберализма и не без пинков провёл Россию через точку невозврата в постиндустриализме. Ни за один процесс Кургинян не попенял власть, для комплиментов которой нашел предельно лестный синоним - «развитие».
Моё мнение: мозги Кургиняна плюс действенный критический посыл Юркина - отсутствующая но крайне необходимая фигура для Сопротивления ГебнеTM.
Есть историческая память, и они ее у нас не отнимут. Я это буду помнить. Мои дети и внуки будут помнить.
Но помнить - не значит ненавидеть. У меня нет ненависти к либерализму. Вот чего нет, того нет. У меня нет даже ненависти к той патологии, которая состоялась вместо него в России. Я не ненавидеть хочу, я хочу понимать. В любом случае, не бывает патологии такого масштаба, не имеющей политических и культурных корней.
У круга Ю.Афанасьева, взявшего на себя роль ревнителя свободы и назвавшего себя "либеральным", были тогда все возможности для подобной травли. И эти возможности были предопределены исторической ситуацией. Народ поддерживал советский реформационный либерализм, плавно перетекавший в ельцинизм. Ну, куда деться от правды-то? Поддерживал народ своего убийцу. На руках носил. И в этом его, народа, историческая ответственность.
Но я не буду называть этот народ разного рода скверными именами. Опять-таки, потому что не хочу ни восславлять, ни проклинать. Хочу понимать. Понимание же приводит к тому, что было нечто обоснованное в том народном безумии. Коммунистическая номенклатура страшно загнила. И народ это чувствовал. Не хочу сказать, что он чувствовал только это. В любом случае, его ответственность и правота страшным образом сочетаются. И все мы еще долго будем платить по этим счетам.
Прошло двадцать лет. Все эти двадцать лет мы пытались что-то доказать народу. И что-то, в общем-то, доказали.
Анатолий Юркин возражает:
В итоге получается клиническая картина спутанного сознания. Предупреждая об угрозе фашистской латиноамериканизации в 1980-е годы, 1990-е годы Кургинян издевался над «латиноамериканизацией по Гайдару», чтобы в Нулевое десятилетие вывести из-под удара тех офицеров тайной полиции, которые в реальном мире осуществили-таки предсказанную угрозу. Получается, что сегодня Кургинян нахваливает Кремль за те беды, которые сам же предсказал в 1980-е годы. Только сегодня это не беда, а образ России, «поднимающейся с колен». В скобках замечу, что Кургинян удобрил почву для образа России, «поднимающейся с колен». Например, 26 октября 1992 года он говорил о том, что «нация не может встать с колен без опоры…» (конец цитаты, стр. 13, «Россия: власть и оппозиция»), чтобы спустя 15 лет в качестве чаемой «опоры» обозначить палаческий крюк, на который подвесили несчастную «невесту Россию».
Кургинян виновен в том, что кризис до предела коррумпированной и изначально нежизнеспособной модели российской государственности зачем-то (почему-то) намертво привязал к будущему русской нации. Крайне вредны позавчерашние лозунги Кургиняна. «Нации строят государства», - год за годом обманывал Кургинян читателей. Государства строят и подпитывают нации, а не наоборот. Сперва появилась Британия, а потом сформировалась нация англичан. Островные параметры государства повлияли на характер нации, а не наоборот. Поэтому не факт, что сегодняшняя Россия - это государство для русских. Возможно, нынешние гастарбайтеры - это прообраз той протовизантийской народности, которую взрастит российская государственность.
....................
Аморальность ренегатской позиции Кургиняна в том, что Нулевое десятилетие прошло под знаком тех самых трех «П», которые сотрудники возглавляемого им Фонда позиционировали как зло. В Нулевое десятилетие Кремль взращивал сорняки постмодернизма, ускорял гниение постлиберализма и не без пинков провёл Россию через точку невозврата в постиндустриализме. Ни за один процесс Кургинян не попенял власть, для комплиментов которой нашел предельно лестный синоним - «развитие».
Моё мнение: мозги Кургиняна плюс действенный критический посыл Юркина - отсутствующая но крайне необходимая фигура для Сопротивления ГебнеTM.