...и нити света дальних звёзд замкнут кольцо земных разлук...
...давным давно обещанный кому-то, мой личный римейк на сказку Зинаиды Миркиной "Волшебная щелочка"......
В глухом лесу мохнатый зверь живет,
Шуршит под лапой лист сухой и хрупкий...
О чем молчат зеленоглазый Кот
И старый Леший, закуривший трубку?
Они садятся где-нибудь у пня.
В оврагах темных, на замшелых склонах,
И зажигают молча три огня -
Один рубиновый и два зеленых.
Это песня из старой сказки. Она пелась у нас всегда - песня про наших
волшебников, тихих лесных волшебников - покровителей нашей страны. Про
Лешего и Кота, про их огни, просвечивающие всех насквозь...
Если тебе очень плохо, если у тебя ничего не выходит, все из рук
валится, сядь где-нибудь в уголке и запой эту песню. И что-то случится. Не
обязательно, чтобы волшебники тут же пришли. Нет, Это не так часто бывает.
Но ты все равно позови их этой песней. И они, если и не придут, все равно
помогут. А бывает, что и придут. Вдруг, совершенно неожиданно. Когда сами
захотят, тогда и придут. А не захотят, так можно всю жизнь их прождать. Но
придут или не придут, - а они есть, они живут в нашем лесу - Леший со своей
светящейся трубкой и Кот с глазами, просвечивающими любую тьму насквозь.
Ходят они всегда вместе. И пока идут - и жизнь идет, как ни в чем ни бывало.
А вот когда останавливаются... Что-то особое происходит. Сядет Леший и
начнет курить трубку. И подымается над лесом туман. А вместе с туманом
растет и растет тишина. И постепенно становится такой огромной, как море.
Это всегда бывает к ночи. Тишина дорастает до ночи, становится густой и
темной. И тогда видны три огня: один рубиновый и два зеленых. Ни Лешего, ни
даже трубки его не видно. Только один рубиновый огонь. И Кота самого не
видно. Только - два зеленых огня.
Если кто увидит эти огни, то ждите чудес!
***
Сияли огни. То тут, то там звенела праздничная музыка. А по заснеженной
новогодней улице шел Помпончик.
Бывает же так, что у человека как будто и нет имени, а кличка с детства
так прилепится к нему, что уже и не отлепишь. Когда-то его прозвали так за
его шапку с пушистым помпончиком, который постоянно плясал на голове. Может
быть оттого, что хозяин его очень много смеялся? Смеялся он негромко, но так
заливисто и заразительно, что у того, кто слышал этот смех, как-то сразу
смывалось дурное настроение.
На лице у Помпончика все время сияла такая улыбка, что было совершенно
ясно, что он что-то знает, что-то такое, что, может быть, важнее всего на
свет; во всяком случае, если это знать, то можешь ничего не бояться. Да,
рядом с Помпончиком как-то пропадал страх, хотя что именно он знал, понять
никто не мог. В том числе и его лучший друг Том. Вот к нему-то и пробирался
сейчас Помпончик по ночной улице. И, наконец, добрался.
Его здесь ждали. Стол был накрыт, нарядная елка зажжена. И хозяину с
хозяйкой для полного счастья не хватало только Помпончика. Но вот и Он
появился и запел:
А я что-то знаю.
А я что-то знаю.
А я что-то знаю,
Знаю - и пою.
Среди темных веток
Щелочка сквозная...
Загляни - увидишь
Звездочку свою!
Елка пахнет счастьем,
Счастье пахнет елкой...
Есть на елке место
Разным чудесам!
Загляни поглубже
В узенькую щелку.
Что такое счастье,
Ты узнаешь сам.
Кажется, они знали, что такое счастье. И Том, и его подруга, одетая в
сиреневато-розовое платье и так и светившаяся сиреневым светом. И вот что
удивительно: кто бы ни взглядывал На нее, почему-то сразу начинал слышать
флейту. И так уж мелодия флейты и не оставляла его, пока он ее видел, даже
мысленно, эту Старую Девочку. И так уж потом навсегда. Кто вспомнит Старую
Девочку, сразу вспомнит мелодию флейты. Старая Девочка... Да, так ее и
звали. Потому что тысячу лет назад она была такой же, как сейчас. Так все
говорили. Ну, может быть, тысячу не тысячу, но давно... А как давно, - никто
не помнил.
Они знали, что такое счастье, и Том, и Старая Девочка, но похоже было,
что сейчас у них произошла маленькая размолвка.
- Наконец-то ты нас рассудишь - сказал Том Помпончику. - Понимаешь, она
не хочет идти к Волшебникам. Не хочет ничего желать. Упускать ТАКУЮ
возможность?!
- Ну, а ты пожелал что-нибудь? - спросил Помпончик.
- Ну, я... Что я один-то, без нее? Я, во первых, еще не выбрал. Ведь
они исполняют всего одно желание. Так-то - такая ответственность!
Попробуй-ка выбери...
- Ты все-таки торопись, а то новогодняя ночь кончится.
- Торопись... Ну да, но... как же я без нее?
- Том, милый, ты иди и желай. А я не пойду. Я ведь хочу только одного:
чтобы было то, что есть, и не было бы того, чего нет. А для этого мне не
нужны волшебники.
Так сказала она, Старая Девочка.
- Ну, ты слышишь? Чтобы было то, что есть. И не было бы того, чего
нет... То, что есть... Мало ли, что есть... Крокодил с Бабой Ягой тоже,
между прочим, есть.
Старая Девочка как-то странно улыбнулась, но ничего не сказала.
- Вот ты улыбаешься и ничего не говоришь. А между прочим, можно
пожелать даже и Правителя чуть получше нашего.
Тут Помпончик бросился прикрывать подушкой телефон. А Старая Девочка
вздохнула и сказала:
- Том, милый, я же не говорю тебе, чтобы ты не шел. Иди и желай. А я
буду ждать тебя. Только возвращайся поскорей.
И вот Том вздохнул, помедлил и вышел. И Помпончик с ним. Ему, кажется,
все равно было, идти или не идти к Волшебникам, но не хотелось оставлять
друга одного. А к полуночи они надеялись вернуться.
Уже позади городская черта. Лес. Где-то там, в середине леса, огни
волшебников. А пока в лесу только угадывается какой-то таинственный подсвет.
Он манит все глубже, все дальше...
Как только Правитель и его свита покинули лес, как только настала
Тишина, Огни засветились снова и ждали каждого, кто подойдет к ним в тишине.
Том шел. Он все еще не выбрал желания. Он все еще перебирал возможности. Но
сейчас выберет, выскажет и вернется. Он не любил расставаться со своей
подругой. Он уже скучал. Время от времени он оборачивался и видел ее
сиреневое сияние - и был совершенно спокоен. Она здесь, вот она. Ведь слышна
флейта.
Он сделал еще шаг, еще несколько шагов.
- Ну, так как, Помпончик, что же мы пожелаем? - спросил Том и
повернулся к своему другу. - Но... Помпончика не было. - А... Что это? Где
ты? - очень забеспокоился Том. Девочка моя, куда он припал? - обратился он,
как всегда в трудную минуту, к своей подруге.
Но никакого сиреневого сияния он не увидел. И - никакой флейты. Все
исчезло. Вот тебе и новогодняя ночь и праздник исполнения желаний!.. Полная
тьма. И вдруг эту тьму прорезали три огня - один рубиновый и два зеленых.
- У тебя осталось желание, - сказали Огни. - Пожелай, и мы исполним
его.
"Так вот оно что... Вот как встречаются с волшебниками... Ну, конечно,
у меня есть желание. И мне уж совершенно не надо выбирать. Теперь ясно, чего
желать. Только одного: увидеть ЕЕ, узнать, что с ней ничего не случилось.
- Ну, что же, увидишь, - услышал он в ответ.
И тут зазвучала удивительная музыка. Нет, не флейта. Это были высокие
хрустальные перезвоны органа. Это были звенящие колокола - так пели хрустали
в царстве Волшебных Зеркал. Прямо из музыки возникло мерцающее
голубовато-розовое сияние. Это переливались и звенели льды в царстве
Снежной, в царстве Хрустальной Королевы. Среди светящихся ледяных звезд Том
вдруг различил саму Королеву в прозрачном голубом плаще, с серебряной
короной на голове. И вдруг с замиранием сердца он подумал, что Снежная
Королева совсем не страшная, а прекрасная. У него даже вытекла слеза из
глаза и тут же превратилась в сверкающую хрусталину, которая со звоном
упала. А Снежная Королева подняла на него свои совершенно прозрачные глаза и
сказала, мгновенно отвечая на его мысли:
- Смотря для кого. Одним я страшная, другим прекрасная.
- А на самом деле? - как-то сдавленно, шепотом спросил Том.
- Что такое "на самом деле"? - тихо спросила она в ответ, и продолжила:
- То, что на самом деле, ты увидишь в моих волшебных зеркалах.
Прямо за ее спиной от земли до неба открывалось огромное неподвижное
зеркало. В нем отражалось, хранилось и удваивалось все сияние, собранное в
Царстве. Удваивалось? Нет, утраивалось и удесятерялось! Ибо в этом огромном
зеркале отражалось другое зеркало, а в нем еще одно и еще одно. И все это
сияло, звенело и пело.
- Для того, кто может выдержать мое сияние, я прекрасная, - раздался
хрустальный голос.
И Том вдруг почувствовал, что еще одна капля, и он не выдержит, сердце
его разорвется. Но тут раздалась до боли родная, знакомая до тоски и счастья
мелодия... Флейта... Ее флейта!.. Ее ни с чем не сравнимое сиреневое сияние.
И тогда Том заплакал навзрыд, как маленький, но слезы его уже не
превращались в хрусталинки. Он почувствовал тепло среди сияющего льда и
увидел прямо перед собой свою любимую. Она стояла и протягивала к нему руки.
- Том! Том! Где ты? - расслышал он уже совсем близко. Он бросился к ней
навстречу и... со всего размаха ударился о зеркальное стекло. Раздался
какой-то стон хрусталя. Все погасло и замолчало. Стало совершенно темно.
Потом чернота превратилась в сизые сумерки. И в этой сумрачной тишине
прозвучал голос Снежной Королевы
- Это же Зеркало, Том. Зеркало... Зеркало... Никому не дано входить в
зеркала. Зеркала для того, чтобы видеть. Вот ты и увидел, что Она есть. Не
пропала, не сгинула. Она есть. Ты видел то, что есть. Ты уже столько
знаешь... если знаешь, что она есть.
- Да, но... где она?
- На этот вопрос Зеркало не отвечает. На вопросы "где "и "как ", "куда"
и "почему" Волшебное Зеркало не отвечает. Она есть. Вот и все. Этого
достаточно для того, чтобы идти и искать Ее. Иди. Только не забывай ее
образ, увиденный в Зеркале. Не спутай ее ни с кем другим.
- Спутать Ее? Нет, Королева, я, может быть, многое способен натворить,
но вот спутать Ее с кем-нибудь другим я, кажется, не способен. Вот в этом-то
одном я уверен.
- Ну, что ж, может быть. Тебе предстоит трудный путь. Сейчас ты
увидишь, как в сумерках замелькают огоньки, и пойдешь на эти огоньки.
Постепенно их окажется много. Перед тобой откроется Страна Снов, Мечтаний и
Надежд. И каждый огонек будет превращаться в сиреневое сияние и почти каждый
девичий голос начнет звучать флейтой. И среди всех них ты должен найти Ее.
Найти или не найти - но главное: не принять за Нее другую. Если примешь -
попадешь в Страну Морока. А уж из этой страны почти никто, почти никогда
выбраться не мог.
- А если не приму?
- А если не примешь и не найдешь Ее в Стране Снов, Мечтаний и Надежд,
то... тебе придется пойти в Страну Безысходности. Пойти и пройти ее
насквозь.
- Пройти насквозь Страну Безысходности?!
- Да, Том. Путь и выход лежит через Страну Безысходности. Иди, Том. Сил
тебе, Том!
И вот, едва отзвучал голос Снежной Королевы, как в сизом сумраке начали
появляться огоньки. Один, другой, третий, десятый... И на душе стало
понемногу легче и спокойнее. Каким ледяным холодом, каким мраком повеяло от
слов - "Страна Безысходности"! Почему это он должен непременно попасть в
такую страну? Когда есть еще столько надежд! Можно мечтать и видеть сны.. И
надеяться... надеяться...
- То - ом! Том!
- Да!
- Это я. Том!
- Ах, девочка, ты шутишь, глупенькая! Пошути с кем-нибудь другим.
Неужели я приму когда-нибудь тебя за Нее?.. Твое сиреневое платье и не сияет
вовсе, и голос твой совсем не флейта, а детская дудочка.
- Том, Том... Иди сюда, ты ведь устал, ты ведь измучился. А у меня так
тепло, светло и тихо. Ну хоть отдохни у меня немного.
Боже мой, Боже мой, он действительно устал... и ведь он слышит флейту,
флейту. Он входит в дом. На столе горит лампа под сиреневым абажуром. А в
углу комнаты проигрыватель, и на нем пластинка с голосом флейты.
И тогда он садится на диван, закрывает лицо руками и плачет.
- Ты зачем, зачем это сделала? - говорит он хозяйке дома. - Неужели ты
вообразила, что я могу спутать Ее с тобой?
Ах, сколько было еще подделок, этих сиреневых абажуров, этих заемных
сияний и чужих голосов! Ему показалось, что он в каком-то колдовском лесу,
среди оборотней. Как он устал от их огней, от их обманов. "Не хочу
надеяться, не хочу мечтать, не хочу спать! Не хочу этих огней. Пусть не
будет того, чего нет!"
Только он это сказал, как исчез последний дрожащий огонек и полная,
глухая и слепая тьма сомкнулась над ним.
Так вот, что такое Страна Безысходности... Не удалось ее миновать!..
Он сел на какой-то пень и застыл. Сколько прошло времени, он не знал.
Казалось, время остановилось. Идти было некуда, надеяться не на что. Ее не
было нигде. Но ведь Она ЕСТЬ! Он Ее видел в волшебном зеркале. И сердце его
не могло забыть этого.
- Есть, но где?
- Нигде, но есть.
Вокруг него была полная тьма. Но внутри него мерцал свет из волшебного
зеркала. Этот свет не был мороком. О, нет! Пусть весь мир уверял бы его в
противоположном, но он-то знает!.. Тут не глаза, не уши, не ум - тут вся
душа его жила и знала.
И вдруг он увидел, уже глазами увидел во тьме узенькую светящуюся
щелочку. Там был огонь. И это был не морок. Огонь был настоящий - живой и
теплый. Не сиреневый, а оранжевый, даже оранжево-красный, обыкновенный огонь
костра, горевшего в темном лесу. Кажется, он горел здесь всегда, так
спокойно сидели вокруг него маленькие человеческие фигурки, и только время
от времени молча подбрасывали поленья в огонь. Тому показалось, что они
сидели здесь для того, чтобы такие, как он, не затерялись во тьме. Впрочем,
они не обратили на подошедшего Тома никакого внимания, как не обратили бы
внимания на упавшую шишку или задрожавшую от ветра ветку. Точно у них была
одна задача: не растерять тишину внутри себя. И они ее не теряли. "Это -
хранители тишины", - догадался Том, и в сердце его стало пробираться тепло
костра.
И по мере того, как росло тепло в сердце, росла тишина. И в тишине
стали слышны звезды. Да, эти не замеченные им, не заметные прежде звезды
точно разговаривали с костром, и Тому подумалось вдруг, что этот костер -
одна из таких же звезд, и если бы он смотрел издали, то был бы уверен, что
это - звезда. До костра ясно донесся звездный звон. И вот первый гном
ответил:
Когда весь мир внутрь сердца умещен,
Смолкает разногласие земное.
Бог суетою нашей оглушен,
А Дьявол - этой полной тишиною.
Он задохнулся. Он вот здесь, сейчас
Исчез. Черта. За ней - исчезновенье.
И значит ты на самом деле спас
Всех тех, кто ждет и молит о спасенье.
И вот, почти ослепнувши от слез,
Всем сердцем входишь в тишину такую,
В которой хор вознесшихся берез
Беззвучно возглашает: "Аллилуйя!
Том ясно услышал это "Аллилуйя", возглашенное деревьями. Потом все
снова стало тихо, и еще раз донесся звон со звезды, и еще один гном сказал в
ответ:
Нас тянут каменные гири.
Мы связаны. Таков закон.
Но в этом тяжком смертном мире
Есть чистый колокольный звон.
И тот, кто смог его расслышать,
Идет к нему сквозь тяжесть дней,
И чем он ближе, тем он тише,
И чем он тише, тем мощней.
И где-то на последней ноте,
Где смерть уже изнемогла,
Кончаются законы плоти
И расправляет Дух крыла.
"И чем он ближе, тем он тише, и чем он тише, тем мощней", - повторил
Том и ясно расслышал звуки приближающегося колокола. Он действительно
затихал по мере приближения, рассыпаясь перезвоном серебряных колокольчиков,
потом переходил в какую-то хрустальную капель и снова собирался в могучий
звон, который, однако, по мере возрастания мощи, становился тише и тише.
И вот появилось сияние. Тому показалось, что оно еще прекраснее, чем
сияние голубых и розовых хрусталей в Царстве Снежной Королевы. Сияние росло,
окружало его. Он не только видел, он был в этом сиянии. Он плавал, он утопал
в нем.
- Где я? - спросил он, не в силах выносить это блаженство.
- Здесь, - ответил серебряный голос, и вслед за ним появилась женщина,
похожая на серебряную рыбку, такой она была легкой и гибкой, так сливалась
она с сияющей воздушной волной, так танцевала в ней.
- Где - "здесь"? - прошептал Том.
- В том, что есть.
- Но откуда это взялось?
- Оно всегда было здесь, Том, только тебя здесь не было. Ты не умел
войти. Ты все время шел от минуты к минуте, от часа к часу, от дня ко дню. А
мы находимся в щелке между минутами и днями. Вот когда ты остановился в
Стране Безысходности, когда не побежал за бегущей минутой, тут-то ты и
заметил эту щелку, которая между. И - вошел. Сперва ты увидел костер
гномов. Это был вход в тишину. А тишина ведет в то, что есть. Ты шел, шел и
вошел...
- Ну, а дальше? Что будет дальше?
- И дальше будет то, что есть. Все дальше и дальше, все глубже и
глубже, пока не найдутся все потери, пока не встретишься с тем, с чем
расстался, пока не кончится вся боль, пока не придешь туда, где смерть
изнемогла...
Иди, Том... иди...
***
А в стране между тем готовилось невиданное новогоднее празднество. Кот
в Сапогах лично брал интервью у счастливых жителей. Он призывал их желать
смелее. "Любое желание будет выполнено. Но только одно! Выбирайте!"
И вот один старик, глубоко вздохнув, спросил Кота, не может ли он
попросить у волшебников визу в Страну Детства.
- Думаю, что это возможно, - ответил Кот и через некоторое время принес
ему визу. Не успел старик собрать вещи, как тут же впал в детство. Прямо на
глазах. И это ему совсем не понравилось. Нет, он не выглядел счастливым.
- Что, дедушка, не хочешь ли обратно? - кричали ему мальчишки.
Старик кивал головой. Но... одно желание уже было исполнено, а второго
не полагалось.
Только один босоногий мальчик, сидевший ото всех в сторонке, пожалел
старика.
- Ах, дедушка, дедушка! Ну зачем тебе понадобилась Страна Детства?
Здесь совсем не рай... И если бы меня спросили, чего я хочу, я сказал бы:
спать и увидеть вещий сон...
Только он это сказал, как вдруг очутился в каком-то стогу сена, и ему
стало тепло и хорошо. Вокруг другие стога. Поле. Ночь. Еще зябко и сыро, но
постепенно ночной холод стал уходить, становилось все теплее и светлее. И
тут он заметил, как из-за соседнего стога вылезает узкий золотой серп или
рог. "Месяц", - подумал мальчик, но вслед за рогом или серпом показалась
маленькая рука, затем появился маленький человечек, держащий в руке сноп
огня.
- Ты кто? - спросил мальчик.
- А ты что, не видишь? Гном.
- А ты что делаешь?
- А ты что, не видишь? Горю.
- Прямо так весь сам и горишь?
- Ну конечно, прямо так весь сам.
- Но ты ведь сгореть можешь.
- Могу. Ну и что? Это не важно.
- А... а что же важно?
- Важно успеть засветить царство. Не сгореть раньше, чем появится
светящийся мир. Важно успеть оставить световой след.
Мальчик проснулся от удивления к еще какого-то щемящего чувства. Он
увидел, что сидит босой на морозе, но ему совершенно не было холодно. Он не
знал, что означает его сон, но почему-то был этим сном совершенно счастлив и
не сомневался, что сон этот - вещий.
© З.Миркина, 1991
© т.Воланд, 2010.
В глухом лесу мохнатый зверь живет,
Шуршит под лапой лист сухой и хрупкий...
О чем молчат зеленоглазый Кот
И старый Леший, закуривший трубку?
Они садятся где-нибудь у пня.
В оврагах темных, на замшелых склонах,
И зажигают молча три огня -
Один рубиновый и два зеленых.
Это песня из старой сказки. Она пелась у нас всегда - песня про наших
волшебников, тихих лесных волшебников - покровителей нашей страны. Про
Лешего и Кота, про их огни, просвечивающие всех насквозь...
Если тебе очень плохо, если у тебя ничего не выходит, все из рук
валится, сядь где-нибудь в уголке и запой эту песню. И что-то случится. Не
обязательно, чтобы волшебники тут же пришли. Нет, Это не так часто бывает.
Но ты все равно позови их этой песней. И они, если и не придут, все равно
помогут. А бывает, что и придут. Вдруг, совершенно неожиданно. Когда сами
захотят, тогда и придут. А не захотят, так можно всю жизнь их прождать. Но
придут или не придут, - а они есть, они живут в нашем лесу - Леший со своей
светящейся трубкой и Кот с глазами, просвечивающими любую тьму насквозь.
Ходят они всегда вместе. И пока идут - и жизнь идет, как ни в чем ни бывало.
А вот когда останавливаются... Что-то особое происходит. Сядет Леший и
начнет курить трубку. И подымается над лесом туман. А вместе с туманом
растет и растет тишина. И постепенно становится такой огромной, как море.
Это всегда бывает к ночи. Тишина дорастает до ночи, становится густой и
темной. И тогда видны три огня: один рубиновый и два зеленых. Ни Лешего, ни
даже трубки его не видно. Только один рубиновый огонь. И Кота самого не
видно. Только - два зеленых огня.
Если кто увидит эти огни, то ждите чудес!
***
Сияли огни. То тут, то там звенела праздничная музыка. А по заснеженной
новогодней улице шел Помпончик.
Бывает же так, что у человека как будто и нет имени, а кличка с детства
так прилепится к нему, что уже и не отлепишь. Когда-то его прозвали так за
его шапку с пушистым помпончиком, который постоянно плясал на голове. Может
быть оттого, что хозяин его очень много смеялся? Смеялся он негромко, но так
заливисто и заразительно, что у того, кто слышал этот смех, как-то сразу
смывалось дурное настроение.
На лице у Помпончика все время сияла такая улыбка, что было совершенно
ясно, что он что-то знает, что-то такое, что, может быть, важнее всего на
свет; во всяком случае, если это знать, то можешь ничего не бояться. Да,
рядом с Помпончиком как-то пропадал страх, хотя что именно он знал, понять
никто не мог. В том числе и его лучший друг Том. Вот к нему-то и пробирался
сейчас Помпончик по ночной улице. И, наконец, добрался.
Его здесь ждали. Стол был накрыт, нарядная елка зажжена. И хозяину с
хозяйкой для полного счастья не хватало только Помпончика. Но вот и Он
появился и запел:
А я что-то знаю.
А я что-то знаю.
А я что-то знаю,
Знаю - и пою.
Среди темных веток
Щелочка сквозная...
Загляни - увидишь
Звездочку свою!
Елка пахнет счастьем,
Счастье пахнет елкой...
Есть на елке место
Разным чудесам!
Загляни поглубже
В узенькую щелку.
Что такое счастье,
Ты узнаешь сам.
Кажется, они знали, что такое счастье. И Том, и его подруга, одетая в
сиреневато-розовое платье и так и светившаяся сиреневым светом. И вот что
удивительно: кто бы ни взглядывал На нее, почему-то сразу начинал слышать
флейту. И так уж мелодия флейты и не оставляла его, пока он ее видел, даже
мысленно, эту Старую Девочку. И так уж потом навсегда. Кто вспомнит Старую
Девочку, сразу вспомнит мелодию флейты. Старая Девочка... Да, так ее и
звали. Потому что тысячу лет назад она была такой же, как сейчас. Так все
говорили. Ну, может быть, тысячу не тысячу, но давно... А как давно, - никто
не помнил.
Они знали, что такое счастье, и Том, и Старая Девочка, но похоже было,
что сейчас у них произошла маленькая размолвка.
- Наконец-то ты нас рассудишь - сказал Том Помпончику. - Понимаешь, она
не хочет идти к Волшебникам. Не хочет ничего желать. Упускать ТАКУЮ
возможность?!
- Ну, а ты пожелал что-нибудь? - спросил Помпончик.
- Ну, я... Что я один-то, без нее? Я, во первых, еще не выбрал. Ведь
они исполняют всего одно желание. Так-то - такая ответственность!
Попробуй-ка выбери...
- Ты все-таки торопись, а то новогодняя ночь кончится.
- Торопись... Ну да, но... как же я без нее?
- Том, милый, ты иди и желай. А я не пойду. Я ведь хочу только одного:
чтобы было то, что есть, и не было бы того, чего нет. А для этого мне не
нужны волшебники.
Так сказала она, Старая Девочка.
- Ну, ты слышишь? Чтобы было то, что есть. И не было бы того, чего
нет... То, что есть... Мало ли, что есть... Крокодил с Бабой Ягой тоже,
между прочим, есть.
Старая Девочка как-то странно улыбнулась, но ничего не сказала.
- Вот ты улыбаешься и ничего не говоришь. А между прочим, можно
пожелать даже и Правителя чуть получше нашего.
Тут Помпончик бросился прикрывать подушкой телефон. А Старая Девочка
вздохнула и сказала:
- Том, милый, я же не говорю тебе, чтобы ты не шел. Иди и желай. А я
буду ждать тебя. Только возвращайся поскорей.
И вот Том вздохнул, помедлил и вышел. И Помпончик с ним. Ему, кажется,
все равно было, идти или не идти к Волшебникам, но не хотелось оставлять
друга одного. А к полуночи они надеялись вернуться.
Уже позади городская черта. Лес. Где-то там, в середине леса, огни
волшебников. А пока в лесу только угадывается какой-то таинственный подсвет.
Он манит все глубже, все дальше...
Как только Правитель и его свита покинули лес, как только настала
Тишина, Огни засветились снова и ждали каждого, кто подойдет к ним в тишине.
Том шел. Он все еще не выбрал желания. Он все еще перебирал возможности. Но
сейчас выберет, выскажет и вернется. Он не любил расставаться со своей
подругой. Он уже скучал. Время от времени он оборачивался и видел ее
сиреневое сияние - и был совершенно спокоен. Она здесь, вот она. Ведь слышна
флейта.
Он сделал еще шаг, еще несколько шагов.
- Ну, так как, Помпончик, что же мы пожелаем? - спросил Том и
повернулся к своему другу. - Но... Помпончика не было. - А... Что это? Где
ты? - очень забеспокоился Том. Девочка моя, куда он припал? - обратился он,
как всегда в трудную минуту, к своей подруге.
Но никакого сиреневого сияния он не увидел. И - никакой флейты. Все
исчезло. Вот тебе и новогодняя ночь и праздник исполнения желаний!.. Полная
тьма. И вдруг эту тьму прорезали три огня - один рубиновый и два зеленых.
- У тебя осталось желание, - сказали Огни. - Пожелай, и мы исполним
его.
"Так вот оно что... Вот как встречаются с волшебниками... Ну, конечно,
у меня есть желание. И мне уж совершенно не надо выбирать. Теперь ясно, чего
желать. Только одного: увидеть ЕЕ, узнать, что с ней ничего не случилось.
- Ну, что же, увидишь, - услышал он в ответ.
И тут зазвучала удивительная музыка. Нет, не флейта. Это были высокие
хрустальные перезвоны органа. Это были звенящие колокола - так пели хрустали
в царстве Волшебных Зеркал. Прямо из музыки возникло мерцающее
голубовато-розовое сияние. Это переливались и звенели льды в царстве
Снежной, в царстве Хрустальной Королевы. Среди светящихся ледяных звезд Том
вдруг различил саму Королеву в прозрачном голубом плаще, с серебряной
короной на голове. И вдруг с замиранием сердца он подумал, что Снежная
Королева совсем не страшная, а прекрасная. У него даже вытекла слеза из
глаза и тут же превратилась в сверкающую хрусталину, которая со звоном
упала. А Снежная Королева подняла на него свои совершенно прозрачные глаза и
сказала, мгновенно отвечая на его мысли:
- Смотря для кого. Одним я страшная, другим прекрасная.
- А на самом деле? - как-то сдавленно, шепотом спросил Том.
- Что такое "на самом деле"? - тихо спросила она в ответ, и продолжила:
- То, что на самом деле, ты увидишь в моих волшебных зеркалах.
Прямо за ее спиной от земли до неба открывалось огромное неподвижное
зеркало. В нем отражалось, хранилось и удваивалось все сияние, собранное в
Царстве. Удваивалось? Нет, утраивалось и удесятерялось! Ибо в этом огромном
зеркале отражалось другое зеркало, а в нем еще одно и еще одно. И все это
сияло, звенело и пело.
- Для того, кто может выдержать мое сияние, я прекрасная, - раздался
хрустальный голос.
И Том вдруг почувствовал, что еще одна капля, и он не выдержит, сердце
его разорвется. Но тут раздалась до боли родная, знакомая до тоски и счастья
мелодия... Флейта... Ее флейта!.. Ее ни с чем не сравнимое сиреневое сияние.
И тогда Том заплакал навзрыд, как маленький, но слезы его уже не
превращались в хрусталинки. Он почувствовал тепло среди сияющего льда и
увидел прямо перед собой свою любимую. Она стояла и протягивала к нему руки.
- Том! Том! Где ты? - расслышал он уже совсем близко. Он бросился к ней
навстречу и... со всего размаха ударился о зеркальное стекло. Раздался
какой-то стон хрусталя. Все погасло и замолчало. Стало совершенно темно.
Потом чернота превратилась в сизые сумерки. И в этой сумрачной тишине
прозвучал голос Снежной Королевы
- Это же Зеркало, Том. Зеркало... Зеркало... Никому не дано входить в
зеркала. Зеркала для того, чтобы видеть. Вот ты и увидел, что Она есть. Не
пропала, не сгинула. Она есть. Ты видел то, что есть. Ты уже столько
знаешь... если знаешь, что она есть.
- Да, но... где она?
- На этот вопрос Зеркало не отвечает. На вопросы "где "и "как ", "куда"
и "почему" Волшебное Зеркало не отвечает. Она есть. Вот и все. Этого
достаточно для того, чтобы идти и искать Ее. Иди. Только не забывай ее
образ, увиденный в Зеркале. Не спутай ее ни с кем другим.
- Спутать Ее? Нет, Королева, я, может быть, многое способен натворить,
но вот спутать Ее с кем-нибудь другим я, кажется, не способен. Вот в этом-то
одном я уверен.
- Ну, что ж, может быть. Тебе предстоит трудный путь. Сейчас ты
увидишь, как в сумерках замелькают огоньки, и пойдешь на эти огоньки.
Постепенно их окажется много. Перед тобой откроется Страна Снов, Мечтаний и
Надежд. И каждый огонек будет превращаться в сиреневое сияние и почти каждый
девичий голос начнет звучать флейтой. И среди всех них ты должен найти Ее.
Найти или не найти - но главное: не принять за Нее другую. Если примешь -
попадешь в Страну Морока. А уж из этой страны почти никто, почти никогда
выбраться не мог.
- А если не приму?
- А если не примешь и не найдешь Ее в Стране Снов, Мечтаний и Надежд,
то... тебе придется пойти в Страну Безысходности. Пойти и пройти ее
насквозь.
- Пройти насквозь Страну Безысходности?!
- Да, Том. Путь и выход лежит через Страну Безысходности. Иди, Том. Сил
тебе, Том!
И вот, едва отзвучал голос Снежной Королевы, как в сизом сумраке начали
появляться огоньки. Один, другой, третий, десятый... И на душе стало
понемногу легче и спокойнее. Каким ледяным холодом, каким мраком повеяло от
слов - "Страна Безысходности"! Почему это он должен непременно попасть в
такую страну? Когда есть еще столько надежд! Можно мечтать и видеть сны.. И
надеяться... надеяться...
- То - ом! Том!
- Да!
- Это я. Том!
- Ах, девочка, ты шутишь, глупенькая! Пошути с кем-нибудь другим.
Неужели я приму когда-нибудь тебя за Нее?.. Твое сиреневое платье и не сияет
вовсе, и голос твой совсем не флейта, а детская дудочка.
- Том, Том... Иди сюда, ты ведь устал, ты ведь измучился. А у меня так
тепло, светло и тихо. Ну хоть отдохни у меня немного.
Боже мой, Боже мой, он действительно устал... и ведь он слышит флейту,
флейту. Он входит в дом. На столе горит лампа под сиреневым абажуром. А в
углу комнаты проигрыватель, и на нем пластинка с голосом флейты.
И тогда он садится на диван, закрывает лицо руками и плачет.
- Ты зачем, зачем это сделала? - говорит он хозяйке дома. - Неужели ты
вообразила, что я могу спутать Ее с тобой?
Ах, сколько было еще подделок, этих сиреневых абажуров, этих заемных
сияний и чужих голосов! Ему показалось, что он в каком-то колдовском лесу,
среди оборотней. Как он устал от их огней, от их обманов. "Не хочу
надеяться, не хочу мечтать, не хочу спать! Не хочу этих огней. Пусть не
будет того, чего нет!"
Только он это сказал, как исчез последний дрожащий огонек и полная,
глухая и слепая тьма сомкнулась над ним.
Так вот, что такое Страна Безысходности... Не удалось ее миновать!..
Он сел на какой-то пень и застыл. Сколько прошло времени, он не знал.
Казалось, время остановилось. Идти было некуда, надеяться не на что. Ее не
было нигде. Но ведь Она ЕСТЬ! Он Ее видел в волшебном зеркале. И сердце его
не могло забыть этого.
- Есть, но где?
- Нигде, но есть.
Вокруг него была полная тьма. Но внутри него мерцал свет из волшебного
зеркала. Этот свет не был мороком. О, нет! Пусть весь мир уверял бы его в
противоположном, но он-то знает!.. Тут не глаза, не уши, не ум - тут вся
душа его жила и знала.
И вдруг он увидел, уже глазами увидел во тьме узенькую светящуюся
щелочку. Там был огонь. И это был не морок. Огонь был настоящий - живой и
теплый. Не сиреневый, а оранжевый, даже оранжево-красный, обыкновенный огонь
костра, горевшего в темном лесу. Кажется, он горел здесь всегда, так
спокойно сидели вокруг него маленькие человеческие фигурки, и только время
от времени молча подбрасывали поленья в огонь. Тому показалось, что они
сидели здесь для того, чтобы такие, как он, не затерялись во тьме. Впрочем,
они не обратили на подошедшего Тома никакого внимания, как не обратили бы
внимания на упавшую шишку или задрожавшую от ветра ветку. Точно у них была
одна задача: не растерять тишину внутри себя. И они ее не теряли. "Это -
хранители тишины", - догадался Том, и в сердце его стало пробираться тепло
костра.
И по мере того, как росло тепло в сердце, росла тишина. И в тишине
стали слышны звезды. Да, эти не замеченные им, не заметные прежде звезды
точно разговаривали с костром, и Тому подумалось вдруг, что этот костер -
одна из таких же звезд, и если бы он смотрел издали, то был бы уверен, что
это - звезда. До костра ясно донесся звездный звон. И вот первый гном
ответил:
Когда весь мир внутрь сердца умещен,
Смолкает разногласие земное.
Бог суетою нашей оглушен,
А Дьявол - этой полной тишиною.
Он задохнулся. Он вот здесь, сейчас
Исчез. Черта. За ней - исчезновенье.
И значит ты на самом деле спас
Всех тех, кто ждет и молит о спасенье.
И вот, почти ослепнувши от слез,
Всем сердцем входишь в тишину такую,
В которой хор вознесшихся берез
Беззвучно возглашает: "Аллилуйя!
Том ясно услышал это "Аллилуйя", возглашенное деревьями. Потом все
снова стало тихо, и еще раз донесся звон со звезды, и еще один гном сказал в
ответ:
Нас тянут каменные гири.
Мы связаны. Таков закон.
Но в этом тяжком смертном мире
Есть чистый колокольный звон.
И тот, кто смог его расслышать,
Идет к нему сквозь тяжесть дней,
И чем он ближе, тем он тише,
И чем он тише, тем мощней.
И где-то на последней ноте,
Где смерть уже изнемогла,
Кончаются законы плоти
И расправляет Дух крыла.
"И чем он ближе, тем он тише, и чем он тише, тем мощней", - повторил
Том и ясно расслышал звуки приближающегося колокола. Он действительно
затихал по мере приближения, рассыпаясь перезвоном серебряных колокольчиков,
потом переходил в какую-то хрустальную капель и снова собирался в могучий
звон, который, однако, по мере возрастания мощи, становился тише и тише.
И вот появилось сияние. Тому показалось, что оно еще прекраснее, чем
сияние голубых и розовых хрусталей в Царстве Снежной Королевы. Сияние росло,
окружало его. Он не только видел, он был в этом сиянии. Он плавал, он утопал
в нем.
- Где я? - спросил он, не в силах выносить это блаженство.
- Здесь, - ответил серебряный голос, и вслед за ним появилась женщина,
похожая на серебряную рыбку, такой она была легкой и гибкой, так сливалась
она с сияющей воздушной волной, так танцевала в ней.
- Где - "здесь"? - прошептал Том.
- В том, что есть.
- Но откуда это взялось?
- Оно всегда было здесь, Том, только тебя здесь не было. Ты не умел
войти. Ты все время шел от минуты к минуте, от часа к часу, от дня ко дню. А
мы находимся в щелке между минутами и днями. Вот когда ты остановился в
Стране Безысходности, когда не побежал за бегущей минутой, тут-то ты и
заметил эту щелку, которая между. И - вошел. Сперва ты увидел костер
гномов. Это был вход в тишину. А тишина ведет в то, что есть. Ты шел, шел и
вошел...
- Ну, а дальше? Что будет дальше?
- И дальше будет то, что есть. Все дальше и дальше, все глубже и
глубже, пока не найдутся все потери, пока не встретишься с тем, с чем
расстался, пока не кончится вся боль, пока не придешь туда, где смерть
изнемогла...
Иди, Том... иди...
***
А в стране между тем готовилось невиданное новогоднее празднество. Кот
в Сапогах лично брал интервью у счастливых жителей. Он призывал их желать
смелее. "Любое желание будет выполнено. Но только одно! Выбирайте!"
И вот один старик, глубоко вздохнув, спросил Кота, не может ли он
попросить у волшебников визу в Страну Детства.
- Думаю, что это возможно, - ответил Кот и через некоторое время принес
ему визу. Не успел старик собрать вещи, как тут же впал в детство. Прямо на
глазах. И это ему совсем не понравилось. Нет, он не выглядел счастливым.
- Что, дедушка, не хочешь ли обратно? - кричали ему мальчишки.
Старик кивал головой. Но... одно желание уже было исполнено, а второго
не полагалось.
Только один босоногий мальчик, сидевший ото всех в сторонке, пожалел
старика.
- Ах, дедушка, дедушка! Ну зачем тебе понадобилась Страна Детства?
Здесь совсем не рай... И если бы меня спросили, чего я хочу, я сказал бы:
спать и увидеть вещий сон...
Только он это сказал, как вдруг очутился в каком-то стогу сена, и ему
стало тепло и хорошо. Вокруг другие стога. Поле. Ночь. Еще зябко и сыро, но
постепенно ночной холод стал уходить, становилось все теплее и светлее. И
тут он заметил, как из-за соседнего стога вылезает узкий золотой серп или
рог. "Месяц", - подумал мальчик, но вслед за рогом или серпом показалась
маленькая рука, затем появился маленький человечек, держащий в руке сноп
огня.
- Ты кто? - спросил мальчик.
- А ты что, не видишь? Гном.
- А ты что делаешь?
- А ты что, не видишь? Горю.
- Прямо так весь сам и горишь?
- Ну конечно, прямо так весь сам.
- Но ты ведь сгореть можешь.
- Могу. Ну и что? Это не важно.
- А... а что же важно?
- Важно успеть засветить царство. Не сгореть раньше, чем появится
светящийся мир. Важно успеть оставить световой след.
Мальчик проснулся от удивления к еще какого-то щемящего чувства. Он
увидел, что сидит босой на морозе, но ему совершенно не было холодно. Он не
знал, что означает его сон, но почему-то был этим сном совершенно счастлив и
не сомневался, что сон этот - вещий.
© З.Миркина, 1991
© т.Воланд, 2010.